Липецкая газета. 1995 г. (г. Липецк)

и з д а л ь н и х с т р а н с т в и й в о з в р а т я с ь . . . 2 8 о к т я б р я 1 9 9 5 г . Л Г - 6 I I а х , в о й н а , ч т о т ы с д е л а л а , п о д л а я . . . ТТ № 2 1 5 ( 1 0 2 9 ) Ч елове к р е д к о п ол ­ ностью и д о к онца р а с ­ к ры ва ется в гра н и ца х своей проф ессии , пусть даж е сам ой творческ ой . И ж урн а л и сты в это м смы сл е н е иск лю чение . Занятые по горло га зе ­ той , они все ж е ухитря ­ ю тся вык раивать время д л я самых р а зн ооб р а з ­ ных занятии — о г поэзии д о р а д и оэл е к тр он и к и . К то-то с а за ртом ю ного мичуринца выращивает в своем са д у виноград на яблони , к то-то соч и ­ н яетмузык у, песни , кто- то все рье з увлек ся м е ­ ди ци н ой и получил д и п ­ л ом н ародн ого це л ите ­ ля. Вот и п осл е л етн и х отпуск ов к ахщый и з н а с п р о д е м о н стр и р о в а л д рузьям - к ол л е гам свои « трофеи» , привезенные и з д а л ьн и х и ближ них стр а н стви й : а к ва р е л ь ­ ные пейзаж и родн ой д е ­ ревн и , н ебывалой вели ­ чины к абачок или стихи , н а п и са н ны е н а б е р е гу Волги р яд ом с бе ск ра й ­ н ими к алмыцк ими сте ­ пями . К он ечн о, мы н е б е ­ р е м ся со п е р н и ч а ть с профессиональными по ­ этами , худож ник ами или са д о в о д а м и - эк сп е р и - м е н та то р а м и . И в се - так и к ое с чем и з ж ур ­ н а ли стск и х д осу гов р е ­ дак ция решила познак о ­ мить свои х читателей . В к онце к онцов, вы ведь наш и д рузья , наш и п о с ­ тоян ные соб е се д н и к и . Мы встре ч а ем ся с вами на страницах га зеты и зо д н я в д е н ь. И н е иск лю ­ чено, что ва м тож е бу ­ д е тлю бопытно и н е бе с­ пол е зн о узн ать о б а вто ­ рах запомнивш ихся ста ­ тей , очерк ов, р е п орта ­ ж е й что - то н овое , к ак правило, остаю щееся за рам к ами традиционной га зе тн ой п убл и к а ци и . Есл и п ерва я та к ая п о ­ пытк а вы зовети нтере с, р у б р и к а « Ж урн а л и ст­ ск и е досуги» ста н етпо ­ стоян н ой . Читайте , но очень уж строго н е су ­ д и те — мы все - та к и не члены писательск ого со ­ ю за , мы и з другого, хотя и смеж н ого, цех а . Ита к , д л я н ачала — р а с с к а з ста р е й ш е го ж урналиста « ЛГ» Ви к то ­ р а К обзе ва и сти х и и з волж с ^ рг о / щевник а з а ­ м е сти те л я р е д а к то р а И са а к р .Рор ^ енф ельд а , чьи маИ-еркалы обычно печатаю тся под п се вд о ­ нимом И . Неве(юв. К ста ­ ти , н е удивл яйтесь, что н а Вол ге он п и са л н е тольк о о Волге . П олити ­ ческ и е и прочие н овос­ ти н асти гали е го и там , в палаточном городк е на берегу велик ой рек и , на ­ стой чи во побузкдая р а з ­ мыш л ять н е о б одн и х лиш ь к р а сота х п р и р о ­ д ы ... Ж УРНАЛ ИСТСК И Е ДОСУ ГИ тт^ ш т Из вр емени , в которо м я живу , Н уж н ы мне кни г и здесь да сигареты. А впрочем , я ле г ко, не дочитав г лаву, Отда м все это за г лоток рассвета. Н а лет ы мошкары да колкая трава Не худшие из неудобств жите й ских, К ог да костер г рызет просохшие ^ дрова С веселым , ле г к и м , аппе т итн ы м треском. Ты П ятница. Яскучн ый Роб инзон, Ч ь и мерки и заботы так нелепы. Мой опьп' го ро дско й , как по заб ы т ый сон, А все слова вдру г пре вратились в лепет. Учусь у тишин ы , ч то вечности сродни, Удревне го надволжско го про стора Цедить по капле золот ы е дни, С души сметая все остатки сора. Уч усь у тишин ы... Д а, видно, ни к че му. К огда покину остров Робинзона , В се то, что полюблю, пости г ну и п ойму. Не будет там иметь ни веса , ни резона. И мусор суеты , а не речно й п есок По спешно занесет откр ы т и й эт их па мять. И удивит одно : бессилье ск удных строк Хоть ч то -то сохранить. Сб ере чь . С пасти. Оставить. Из вр емени , в которо м я живу. Н уж н ы мне кни г и здесь да сигарет ы, А впрочем, я легко, не дочитав главу. Отдам все это за глоток рассвета. Ему давали ласковые клички. И, ростом мал, казался он щенком. На клички отзывался по привычке. Порою все же пригрозив клыком. Под кресло прятал маленькое тело, В котором спал и умирал инстинкт. Ему все в мире страшно надоело, И он бросался даже на своих. Хотя свои крошили в.миску булку. На них косил недобрымон зрачком. Но был послушен, выйдя на прогулку И жалко суетясь под поводком. За нами есть и доблести, и подлости, И, кроме лени, есть у нас грехи. Но здесь легко и простожить по совести И вместо справок сочинять стихи. Пусть от ночной грозы стеной палатки мы Едва -едва с тобо й о т делен ы. Но о тто го лишь крепки ми и сладкими Становятся надежды нашей сны. К ак хорошо, что нет ино го в ыбо р а . К ако й дают на м солнце да река. И боль любая про го р ит и в ыго р ит. Но са м не знаю , ч то я предпочту... Ле гко утратить веру в свой народ. Котор ый го лосует за подонков. И, сам себя о г р аб ив, вечно пьет, И предков предавая, и пото мков. Так просто изменить родной стране. Где ханжески терзают и мя Божье , А служат неустанно сатане И выбрали дор огой б е здорожье. И, все идеи истрепав в клочки, Пр изнав, что все и пошло, и напрасно. Н а Ро дину смотреть из-под руки — Во ч то в ы тут и граете опять? А можно с вами тоже поиграть? девочек на волжском берегу Ябуду помнить сквозь года и мглу. Ине рассыплется ичерез двести лет П иро г пе сочн ый на и г ру шеч но м столе. „ „ Божий дар. Якорь свои надно у с ^ о „ ^ бросили По заб ы в час ы и календарь. В сех уравняв — ц ар я и нищих в рубище. Н е ведая запретов и г р а ниц. Звезды неверный свет вдалеком „ будущем Сулит намжуравлей взамен синиц. Ле г ко меняем жизнь на ожидание , Н а ставши й миг нисколько не ценя. УЧУСЬ у ТИШ1НЫ, ч то ВЕЧНОСТИ СРОДНИ... И з волж ск ог о дн евн и к а Все те же—не добры и не просты. Все так же—не понять и не простить. Обманно к нам бинокль приблизил дали. Решив себя в природу возвратить. Мы думали—уити от суеты , Но суетность оставит нас едва ли. И в Божье й тишине не до молитв. И душу нам она не исцелит. И мы проспим великий ча с рассвета. Глубин ы об наружи м на мели , И, за глушив речного плеска ритм. Утешит нас мелодия с кассеты , У древа корни — лап ы па у ка, И поч ву рвут они наверняка. Но бо ль земля претфпит без отмщенья. А мы , как уголек от костерка. Раздуем в пламя искру пустяка. Не зная ни лЮДви и ни прощенья. Пытаемся хоть что -нибудь спасти, В се ищ ем лихорадо ч но мосты. Что уведут нас от себя в чераш них. Но снова — не добр ы и не прост ы. Но снова — не заполнить пустот ы. Но снова —о диноко и страшно. Маленькая ербанка -■ д о стар о сти щенок (поговорка) Ему б на зорьке при любой погоде Бежать по следу полевой тропой. Отменный пес охотничьей породы Прож ил свой век в квартире городской. И острый глаз , и нюх на редкость тонки й , И храбр ый нрав б ы л дан ему притом. Он заменил хозяину болонку И бился насмерть разве ч то с кото м. Он спал и ел , скучая, презирая. Н е про сто взросл ый— стар ый , мудрый пес. Но как -то в отпуск взял его хозяин В далекий край , на ра йский волжский плес. Он опьянел от этой шири древней. От воли волн и жарко го пе ска. Е го манили старыедеревья , И к ни м он убе гал без поводка. И понял он , к чему был предназначен. Что смутно выплывало в прежних снах , Че м обделен в судьбе своей соба чье й, К ако й талант собачи й в не м за ча х. В у г лу палатки о тыскал он место. Где слушал треск цикад ы на заре. А если снились дом, и кот, и кресло. Он лаял, точно зверя гнал к норе. Ах, этот дивный, сла Д к и й дар свободы! К ог да приспело вре мя уезжать , О т менный пес охотни чье й поро д ы Хо те л, но не решился убежать. Оборвалась реки и ветра песня. Остался в царстве тридевято м плес. И как в блиндаж , залез к себе под кресло Хлебнувши й воли, нодо машний пес. И вновь вокру г г лядел сердит ым оком. Презрев квартирный маленький мирок. И драл кота упорно и жестоко За все, чего хотел он, да не мог... Ни с кем местами нехотим меняться мы. Предавшисьдолгой лености греху. И вдалеке от всей цивилизации Жжем костерок, чтоб сочинить уху. Та м рвутся в бизнесмены , в депут аты ли. Там ложь и злость на кон ч ике пера. А здесь мы одинаково бо г а т ы е: Н а всех — одна уха и свет костра. К ак го ловешка в сердце костерка. И К аже т ся, вернувшись в мир обыденный. Н е сможем ни предать и ни сол г а т ь, И слабо го о т н ы не не обид им мы , И сильно му не станем потакать. Н а м верить в это , то ч но в детстве, хочется Хотя б надень за истину приняв, ■’ Пока закатн ый свет над степью точится И насдур манят ароматы трав. Н е прок лина й иллюзи й и утопи й И не спеши рассеять их ту ман. Н е то теб я безжалостно утопит Отчаянья бездонн ый о кеа н. Н е стоит верить строгим книжным догмам. Что истина превыше всяких благ. Самообман нам послан добрым Бого м, А правду всю охотно скажет враг. И словом камень старой веры стронет, И тяжестью на нас обрушит всей. У пра вд ы вз глядубийственный Горгоны , Но т ы же не мифи че ски й Пер се й ! Бы ть может , все же лучше об ман^ ся , В любви и в ожидании добра? Б ы ть может , лучше пла мя революций , , ,Че мпепел про го ре вше го ко стра? М ы став им цель и , че стно заблуждаясь. Идем не к ней , но все-таки иде м. И не дано ино го на м покамест. И будет видно , ч то да как пото м. Без веры душу выветрит и выжжет , Атрезвос ть, как шла гб а у м на пути... И без самообмана трудно выжить. Хоть ч то -то сделать, полюбить, спасти. Ч то пре дпочте м —б е ссилье го р ько й пра в ды И ль вер ы б ла го ро дно й слепоту? Ятак хотел ответ ва м подсказать бы. С ч уж их широт, далеких и прекрасн ых. А кто -то, даже не покинув д ом , С усмешкой го р ько й и цинично тонко й , С ледит, как сокрушают стен ы в не м. Умело уклоняясь от обломков. О , сколько разн ы х слов и го р д ы х поз. Ч то маскируют подлость и бессилье! В се, в общ ем , о забочен ы всерьез. Поче м на рынке нынешнем Россия. Но мы с тобою не вступаем в тор г. Н е в ы ставляе м напоказ безверье. И не спешим ни вХайфу , ни в Н ью -Йорк, Оплакивая мнимые потери. Н е пр ячась ни от бед, ни от стихи й И лица не раскрашивая г р и мом. Мы знаем нашей Родины г ре хи. Но вери м , ч то они преодоли мы. Вспаши ты эту землю и засей. Ее не сменишь—ведь она не знамя. Что будет с нами , то и будет с не й. Ч то бу дет с нею, то и будет с на ми. Й ведево чк и на волжско м бере гу грают в эту вечную игру. Играют сто , а может , двести лет: Вот это до м, а в доме стол, а на столе Т аре лка с чашко й и большо й п иро г , С ко торо го ссыпается песок. Над ними купол неба , а река В олною тихо й -лижет бере г а . Й ва маль ч ика, взр ы вая тишину, г р аю т , как по ложено, в во й ну. И в боево м азарте и пылу Ведут огонь по дому и столу. У них иная древняя игра. Ни чаю не хотят , ни пиро г а . Н а д оча го м по гасшим черный дым. И плачет девочка под небом голубым. Но солнце жарче раскалит песок. Идевочки пекут другой пирог. И снова терпеливо строят дом. И затихает пушек гул и гром. А мальчики , устав почти всерьез. Пр идут и тихо зададут вопрос: С ебя предать го то в ы на заклание Хи мерам послезавтрашне го дня. И самый мудрый или самый любящий Проп у стит, не за метив , звездн ый ча с И за -ту ман , ч то и менуют будущим , И мудрость , и любовь свою отдаст. М ы страстно жде м весну зимой холодною , А летом — зябко й осени плод ы Иж дут раб ы свобод ы , а свободн ы е О п ять хоз яйской палки и узды. По верили, в костре ме ч т ы сгорая , мы. Что Бог о т п у стит ложь, и боль, и г ре х. Добраться б толькодо з ем ного рая бы. Где хватит солнца и любви на всех. Упрямо , ненас ы т но, вечнождущие. В се ище м , ище м света днем с ог н ем. П ланируе м , пре дчувствуе м г рядущее И ссор имся с быстробе г у щ и мднем. А этот день с наивным бескорыстием. Н иче м пока еще не знаменит. Нас дарит солнцем или строчкой чистою И родниками светлыми звенит. Но все дары отвергнуты заранее. И , пре дпочтя реальности ме ч ту . Мы про меняли жизнь на ожидание И вз г ляд ы устр емили в пустоту. Рвались г ро зн ы м соловьем-раЗбойнйком К нам в палатку ветры из степи. Помнишь? Мы за колченогим столиком. На зубах опять песок скрипит. В кружки я плеснул вино домашнее. Это слаще,,чем в любой бокал. Август свои наряд уже донашивал. Серый плащсентябрь примерял. На границе лета мы и осени. Отпуск взяв, как щедрый Время чуть сочилось, еле капало. Точно сок в пораненной коре. Жгли деревьев высохшие лапы мы. Как еретиков, в ночном костре. Здесь кощунстводаже слово „ резкое. Дни, как нити меда, здесь „ „ длинны. Душу б только расправлять _ , и пестовать. Если б не известия с войны. Ветер стих. Спокойствие „ „ библейское Стерло оспу зыби на реке. А «Маяк» докладывал про бедствия И про чье-то горе вдалеке. Итогда казалась канонадою Летняя короткая гроза. Мы—в раю. Но сами-то из ,, ада мы. Намдругими стать уже нельзя. ^ зрушая древнюю гармонию Солнца и воды, песка и трав, ■ ■ Были мы всего лишь посторонними. Был покой наш зыбок и лукав. И когда, как соловьи-разбойники. Налетали ветры в ранний час. Думалось: а может, мы виновники? И природа не приемлет нас? Отторгает небо тучей сизою. Сталь угрюмой утренней реки; Ишумя, навек лишают визы нас Мудрыедеревья-старики. На излете золотого августа С каждымднем печальнеезаря. Помнишь?Мы смиренно „ „ собираемся В путь обратный, люди сентября. В кружки я плеснул вино домашнее. Снова скрипнул назубах песок. Стали мы опять позавчерашними. Потому что тончился наш срок. Мы вернулисьдомой—к нашей прозе, заботам, привычкам. Затихает вдали волжских ветров настойчивый гул. А во сне у меня снова гаснет последняя спичка, И костер не разжечьна промокшем крутом берегу. Мы вернулись домой под слепое, беззвездное небо, Что от Божьего ока закрыло котлы городов. А ночная река, лунный отблеск : на водах колебля. Катит волны в предчувствии близких уже холодов. Мы вернулись домой. Мы свернули палатку потуже. Пригодится ли вновь—недано никому угадать. «М Нашу память зима заметет, > занесет и завьюжит, У одних—до весны, у других, может быть, навсегда. Мы вернулисьдомой—к нашим вечным делам и тревогам. И нельзя отменить и отсрочить все эти дела. Только в их пестроте как-то пусто душе и убого, И она холодней, чем костров прогоревших зола. Мы вернулисьдомой—к нашей прозе, заботам, привычкам. Есть печальный закон возвращенья на круги своя. И костюм я надел, чтобы выглядеть снова прилично. Только в зеркале старом, по-моему, все же не я... Фото М. ВОЛКОВА. ШШ-. ■ Д о «скорого» еще оставалось добрых два часа, и, чтобы к ак -то ск оротать время, я принялся изучать расписание движ ения поездов, вывешенное почти во всю стену в зале ож идания. Но занятие это ск оро на­ ск учило, я вышел на перрон и удобно у с ­ троился на пустующей ск амейк е: на душе было лег к о и пок ойно. Дела, приведшие меня в этот уютный зеленый г ородок , уда ­ лось провернуть быстро: партию трансфор ­ маторов, и з - за к оторых горел заводск ой план, отгрузили тут же, при мне. Я п ред ­ ставлял, как дирек тор, получив их, баск ом пророкочет; «Ну-у, молодчина. Выручил...» На перроне шумно, суетно. Туда- сюда снуют пассаж иры, увешанные дорож ной пок лажей. К ск амейк е подошли две ж ен ­ щины, ак к уратно улож или ярк их расцветок сумк и. Та, что постарше, присела. Я взг ля ­ нул в их сторону просто так , из любопыт ­ ства. Эту, молоденьк ую , я, к аж ется, где-то встречал. Ну, и что из этог о? Все могло быть. Но меня что-то тянуло к ним. Я уже не ук радк ой бросал взг ляд в их сторону, а рассматривал в упор, без стеснения. Ч^ ь заметный прищур глаз, горделивый пово ­ рот головы и этот заразительный смех на­ поминали мне что-то давнее, дорог ое. Вой ­ на? Но ведь прошло стольк о лет! Неумоли ­ мое время давно посеребрило голову, и з ­ резало морщинами военную юность. Тог ­ да к то же она? Подойти, спросить? И тут меня словно осенило. Дочь! Да, да, дочь той далек ой Леночк и. .. Я резк о поднялся. Женщина, что постарше, мельк ом взгляну ­ ла на меня и продолж ала что-то расск азы ­ вать. Строг ое лицо, внимательные, излу ­ чающие свет глаза, г усто пробитые седи ­ ной к огда-то пышные волосы. .. И ничего Леночкиного. Я присел на ск амейк у. Волнение не улег лось. Память извлек ла из своих глу ­ бин душный июльск ий вечер 1943- го.. . ... Железнодорож ный узел жил привы ­ чной прифронтовой ж изнью . Ощетинив ­ шись ж ерлами орудий, эшелоны поспешно отбывали на Запад. На их место п рибыва ­ ли новые, так ие ж е г розные с виду, ук ры ­ тые маск ировочным брезентом и ветк ами. С грохотом ударяясь буферными тарелк а ­ ми, взад- вп еред сновали вагоны. Горячий воздух, пропитанный гарью и мазутом, на­ полняли шипящие и лязг ающие звуки, ба ­ совито рычащие, охрипшие г олоса людей. В к ак ой-то момент всю эту к ак офонию зву ­ ков заглушал просяще-требовательный гу ­ док паровоза. А здесь, на пригорк е, у единственног о клена, изуродованног о осколк ами, властво ­ вала тишина. В траве стрек отал к узнечик , воровато оглядываясь, с ветки вспорхнул воробей. Мы стояли молча, пораж енные этой ти ­ шиной. Видно, впервые вот так , с глазу на глаз, встретились с природой, и с непри ­ вычки было к ак -то не по себе в ее ласк о ­ вых объятиях. Запрок инув голову, Лена, как заворо ­ ж енная, г лядела на к лубящиеся в небес ­ ной синеве облак а. Ее воздушные волосы затейливыми завитк ами спадали на грубую ткань выцветшей гимнастерк и. Уставшее за длинный летний день солнце к лонилось к г оризонту. Казалось, что оно зацепилось за маячившую вдали г ромадину элеватора и так висело, неприятно ослепляя глаза. Разум отк азывался верить, что где-то рядом война убивала, рушила на своем пути все ж ивое и неж ивое. По пригорк у робк о пробеж ал ветерок , пошелестел к ле­ новыми листьями, покачал упругие ветки и утих. На к ак ое-то время листва ск рыла деть. — И уже каким-то чужим голосом про ­ изнесла: — Любовь у меня умерла сразу, в одно мг новение. .. Любовь? Она, видимо, считала ненуж ­ ным посвящать меня в свои тайны. Но я ошибался. Лена вдруг встряхнулась, буд- В и к тор К ОБЗЕ В Ц В Е Т О К н э Л А Д О Н И Р а с с к а з Лену, но мне она виделась так ой же лег ­ кой и порывистой, с грустной смешинк ой в глазах и темной родинк ой на тонкой, по ­ к рытой неж ным пушк ом шее. В груди т ес ­ нилось непонятное чувство. Хотелось о б ­ нять этот иск алеченный клен, приж аться к изрытой бомбами земле и забыться, вды ­ хая напоминающие детство запахи высох ­ шей полыни. — А правда, Шурик , что глупо сейчас мечтать? — неож иданно спросила Лена. Я собирался возразить ей, но Лена опе ­ редила меня: — И любить сейчас, ск аж ешь, мож но? Тут меня, что называется, прорвало. Я говорил горячо, волновался, путался и т е ­ рялся. Красивые слова, к оторые я прибе ­ регал для так ог о случая, напрочь вылете­ ли из головы, и я умолк , не решаясь взг ля ­ нуть ей в глаза. Лена старательно расправила леп ест ­ ки полевого цветка, к ак им-то образом ок а­ завшег ося на ее ладони, и наставительно произнесла: — Что же ты? Дог оваривай. В романах после так ог о вступления следует призна ­ ние в любви. Я не знал, как вести себя дальше, и продолж ал стоять перед ней, растерянно хлопая глазами. — Ты, Шурик , все еще мальчик , — п ос ­ ле неловк ог о молчания ск азала Лена. — А сейчас надо быть муж чиной — властным, мож ет быть, злым, фубым, к аким хочешь, но чтобы так им ж е беспощадным, как эта война. Она оп устилась на пож ухлую траву. Сидела молча, не шевелясь. А я, как заве ­ денный, измерял неровными шаг ами при ­ горок и уже не сож алел о том, что мое тре ­ петное чувство, тольк о что распиравшее грудь, так и не выплеснулось наружу. — Не сердись, Шурик , — примиритель ­ но ск азала Лена. — Я не хотела тебя оби- то избавилась от тяж елого груза, глаза ее заг орелись: — Я училась тогда на третьем к урсе ар ­ хитек турного, а Сереж а готовился к защи ­ те диплома. О нашей любви в институте знали все. — По ее лицу пробеж ала выму ­ ченная улыбк а. — Мы собирались пож е­ ниться, как тольк о Сереж а получит направ ­ ление. Но тут война. Сереж у мобилизова ­ ли осенью , а зимой 41- г о он пог иб под Моск вой . Я получила от нег о тольк о одно письмо. Застало ли ег о в ж ивых мое — не знаю. .. Папа на фронте, мама с сестрен - №й эвак уировались. Где они сейчас, мне йе известно. Каж дое ее слово хлестк о било по моей г ордыне. Было так ое чувство, будто я, не спросившись, взял чужое. — Прости, Лена.. . Я ведь ничего этог о не знал. А она продолжала; — Я хотела стать архитек тором— ук ра­ шать землю , приносить людям радость. А цивилизованные варвары разрушают все, оставляя за собой руины и пепел. Я про ­ силась на фронт, а мне ск азали, что архи ­ тек торы там пок а не нужны. И вот я здесь, перевож у стрелк и, пропуск аю на передо ­ вую воинск ие эшелоны. Делаю это под бомбеж к ами, к к оторым вроде и привыкла, а все равно уж асно боюсь. Лена умолкла. На к акое-то время сознание мое отклю ­ чилось от действительности. Я лихо носил­ ся на «тридцатьчетверк е» по враж еск им траншеям и в упор расстреливал фашис­ тов, разил их испепеляющими залпами «катюш». Мстил за тех, к то уж е не смож ет мстить... Ленин г олос привел меня в чувство. — Понимаешь, Шурик , — она присталь­ но посмотрела на меня, — доставлять к фронту воинск ие эшелоны, восстанавли ­ вать ж елезнодорож ный путь, переводить стрелк и — каждый смож ет. А вот, чтобы пойти со связк ой г ранат на враж еск ий танк ... Это смож ет не каждый. На лице ее отразилась решимость, а г лаза, удивительные Леночк ины глаза, сверк али гневом. Так ой я еще не видел ее. . . .Мы возвращались к раем-лощины, давно нехоженой, сплошь заросшей подо ­ рож ник ом, тропинк ой, которая вела к де ­ повск ому тупику, где стояли наши теплуш­ ки. Было тихо и душно. Вечерние сумерк и укрыли станционные сооружения, весь дви ­ гающийся, пыхтящий и дребезж ащий узел. Вдруг Лена остановилась, прислуши ­ ваясь. — Летят, гады! — крикнула она. Бе ­ жим! Мне в ночь! — и бросилась вперед. Я резк о остановил ее: — Теперь уже не успеть. На товарный парк на небольшой высо ­ те заходили немецк ие «мессеры». Воздух пронзили к оротк ие гудки паровозов — за ­ поздалый сигнал воздушной тревог и. Из неск ольк их точек ударили зенитки. И тут ж е к их залпам примешался леденящий душу свист сброшенных бомб. Землю сотрясали мощные взрывы. Мы приж ались к старому полусг нившему пню. Лена леж ала ничком, уткнув голову в ж ес­ ткую траву. Послышалась частая беспорядочная стрельба — в заг оревшихся вагонах рва­ лись патроны. Я встал, огляделся. По главному пути набирал ск орость объ­ ятый пламенем состав. Машинист бес ­ прерывно сигналил. Зачем он толкал ва­ гоны к выходным стрелк ам? Надо назад, в тупик , что за парком. Но машинист гнал их вперед, прося чьей-то помощи. Это вывело Лену из оцепенения. Она вск очи ­ ла и, пок азывая на горящие вагоны, к рик ­ нула: — Туда! Ск орее! — и побеж ала, на- мереваясь наиск ось опередить горящий состав. Я теперь тольк о понял, о чем просил Л машинист и куда устремилась Лена. Стре- ^ лочный перевод. .. Успеть перек инуть ба- Щ4 лансир, и тогда горящие вагоны паровоз вытолкнет на заброшенную заводск ую вет ­ ку. подальше от парка, набитого воинск и ­ ми эшелонами. Все произошло в одно мг новение. Я увидел, как перед надвиг ающимся огнен- ным валом Лена судорож но схватилась за стрелочный балансир и повисла на нем, сползая вниз. И тут воздух потряс оглуши ­ тельный взрыв. На к ак ое-то время я поте­ рял сознание, потом услышал чьи-то г о ­ лоса. — Сюда, Фомич , сюда! — сипло кричал мужчина. — Расстилай плащ-палатк у. Вот так . Где там у тебя тряпица? — В плечо угодило, — вздохнул Фомич . — Затяг ивай. Осторож нее. .. — Какую страсть отвела, — изумлялся Ф оми ч .— А ведь девчонк а совсем. . . Я подошел к ним. — Не мешай, браток , — подтолкнул меня мужчина с сиплым г олосом. — Сам- то ж и ­ вой? Ну, и слава Богу. Пыхтя, остановился паровоз. Из будки выскочил машинист. Он видел, что про ­ изошло здесь, у стрелк и. Но остановить паровоз не мог . Надо было подальше вы­ толкнуть горящий состав. Он осветил фо ­ нарем бледное лицо Лены, разорванную, залитую к ровью гимнастерк у, прилипший к ее ладони полевой цветок с опавшими лепестк ами.. . — В будку, ребята, — машинист взял плащ-палатк у у изг оловья и крикнул к оче­ гару: — Ватник на тендере! Лену положили в паровозной будк е на ватник . * — Готово? — крикнул машинист. — По ­ ехали! Я ухватился за поручни и вскочил на ступеньку. Меня ник то не спросил, куда и зачем я еду. Душу грызла вина перед Л е ­ ной. Почему это сделала она, а не я? Из санпунк та меня, конечно, выпрово ­ дили. Ее вск оре отправили в полевой г ос ­ питаль, а наш поезд перебросили на дру ­ гой прифронтовой участок . Как дальше слож илась судьба Лены — не знаю. ...Женщины поглядывали на часы. Вот- вот долж ен прибыть поезд. Я нак онец ре ­ шился подойти к ним. — Эта девушк а, — ск азал я, извинив ­ шись, — напомнила мне Джанкой военной поры, ж елезнодорож ный узел, бомбеж к у... — Оленьк а?— удивленно округлила гла­ за ж енщина. — Но ее тог да на свете не было. — Конечно, конечно, — ск онфузился я. — Я имею в виду ее маму. — То есть меня? — улыбнулась ж енщи ­ на. — Но я всю войну работала на Урале. — Значит, ошибся. Что поделаешь? — виновато ск азал я и пожелал им счастли ­ вого пути. К платформе подходил «скорым > ■ ■ ■ в «В СОНМЕ ПЕСНОПЕВЦЕВ - НЕ ПОТЕРЯН...» к выходу поэти чес­ к ого сборник а Сергея Панюшк ина « Заметы. Заметы. Заметы.» С ер гей П а н ю ш к и н З А м е т ы З А м е т ы здлявты Кто-то из древних г ово ­ рил, что доблестног о во ­ ина у к р аш ает о ст о р ож ­ ность, а прек расног о поэ­ та — муж ество . Сер г ей Парфирьевич Панюшк ин поэтическ им трудом под ­ твердил вторую часть вы­ ск азывания, а ратными де ­ лами в годы Велик ой Оте­ чественной — первую. И в юбилейном своем году (в апреле поэту исполнилось всег о-навсег о 75) лира его не безмолвствовала: при ­ шел к читателю сборни к «Стихи разных лет», увидел свет роман о к онтрразвед­ чиках «Крах» и мног ие дру ­ гие произведения. В свое время критик и г оворили о к омедии «Горе от ума»: в ней миллион азменяли на гривенники, ’ оэт и ч еск и й «миллион» Серг ея Панюшкина внима­ тельные и благ одарные читатели давно разменяли на тысячи крылатых выра­ жений: ■Ухищных птиц кривой полет... ,вужильнымделает хула... ■сямудрость - пониманье смерти И- жизни, прожитойуже... ■Пусть врахсда усмотрит много, Да чтос того?Она безнога... В н овом сбо р н и к е — своеобразной поэтической коллекции зарубок памяти и «сердца г орестных з а ­ мет» — ав т о р п лывет « своей Волг ой » ( он а и вспоила, и вск ормила его, вык овала харак тер ) . Он верен «святыням пращу ­ ров». Он, даж е не зная, «что такое счастье, — счас­ тлив»... Поэт продолж ает свою лирическ ую тему («но не спасайтесь от любви>>), которую, однак о, настой ­ чиво теснят узловые собы ­ тия истории, социальные и политическ ие мотивы со ­ временного бытия («По за ­ к азу зашли в зак азник , в Беловеж ск ую пуцщ пушис­ ты...»; «Абхазия и Приднес­ тровье, и Чечня глазница­ ми п устыми смо т р я т на меня...») Ст р оч к и афо р и змо в , как и прежде, прочно впле­ тены в ткань стихов: 'Лиса не приценяется, какойценыпетух.. ■Стыдливые лишь знают стыд... •Боишься - не говори, сказал - не бойся! А еще — пульсирует на страницах «Замет» посто ­ янная боль-воспоминание военных дней: Страшнее нет, когда горит вода Ипламя к борту корабля стремится... И Родины судьба в стиг хах и дущах ушла корнями в толщину столетий: Моя Россия - моя история, с хулителями Руси не спорюя. Все помню, знаювсех ився - до нашейэры родился! Поэт-труженик , старей- щина лип ецк ог о ли т ер а ­ турного цеха утверж дает и ж и зн ью , и сло в ом , что обойма дней ег о еще не расстреляна, что он еще в списк ах запасног о полка, одолевш ег о Мамая , что еще к репко сжаты кулаки, а рук и сп особны вязать узлы морск ие и распуты ­ вать узлы ж итейск ие. Ко ­ роче — он «в сонме песно ­ певцев — не потерян...» Вот такой сборник . Он порадует любого читателя, способног о оценить муд ­ рое, иск реннее слово. Кни ­ га отпечатана в тип ог ра ­ фии АО «НЛМК» тысячным тираж ом, за что хочется пок лониться рук оводите ­ лям и труж еник ам к омби ­ ната, которые помогли ру ­ к описи стать книгой, а зна­ чит — найти свою благ о ­ дарную аудиторию. М и х аил К ОРОЛ ЬК ОВ.