Липецкая газета. 1995 г. (г. Липецк)

а н т о л о г и я с л у ж б ы б е з о п а с н о с т и 1 2 а в г у с та 1 9 9 5 г. в с у д ь б а х е е р у к о в о д и т е л е й № 1 5 8 - 1 5 9 ( 9 7 2 - 9 7 3 ) Теперь нельзя без обмана. Без фальси­ фикации и подтасовок. Говорят и пишут, будто новый преемник «железного» Фелик ­ са Михаил Барсуков — шестой. Под номе ­ ром 6. И умалчивают о прочих предшествен­ никах. Будто Россия началась с «эры Ель­ цина». Будто у нее не было прошлого. Да, шестерка — верное число. Но только на пос ­ ледние четыре года. Л еонид Шебаршин, Вадим Бакатин, Виктор Баранников, Нико ­ лай Голушко, Сергей Степашин — исклю ­ чительно ельцинский вклад в кругооборот хозяев Лубянки, А всего их.было — не то 20, не то больше. Это известно самой Л у ­ бянке, и никогда не публиковалось в откры ­ той печати. Первым был, естественно, Феликс Д зер ­ жинский (1877 — 1926) — поляк, дворянин, человек со средним образованием, член ленинской партии с 1895. Когда после бом ­ бежки «Белого дома» в октябре 1993 года я переступил Лубянский порог, портрет его еще украшал эти апартаменты. Там он, го ­ ворят, и сейчас. И правильно. Дзержинс- основатель ВЧК — Всероссийской кии Чрезвычайной Комиссии, а ^е звы ч айщ и - То^ на у нас .дело — постоянное. лько Гаври­ илу Попову, бывшему мэру Москвы, с его феческим происхождением и врожденным большевизмом, могло прийти в голову снес ­ ти памятник великому чекисту в центре сто ­ лицы. Безмятежная зеленая лужайка перед окнами бывшего КГБ и теперешнего ФСБ — не наш стиль. Д з е р ж и н с к о г о сменил М е нж и н с ки й (1874—1934), человек тоже польского про ­ исхождения, хотя и писавшийся русским, с высшим образованием. Он был политолог, со знанием свыше десяти языков, и про ­ славился знаменитой операцией «Трест», в результате которой ОГПУ заманило в Рос­ сию монархиста Бориса Савенкова. Имен­ но Менжинский начал сажать троцкистов, но скончался также неожиданно, как и Дзер ­ жинский, прямо на своем п о с ^ , как сооб ­ щали потом,^— от отравления. Прах его — в Кремлевской стене, а дело оказалось в те годы в руках Генриха Ягоды (1891—1939). Это был человек опять-таки со средним образованием, литовский еврей, из ремес ­ ленников. Но именовался он уже не пред ­ седателем ОГПУ, а наркомом НКВД и Гене­ ральным комиссаром госбезопа сности . Ягода образовал политотдел, который воз ­ главил борьбу не на жизнь, а на смерть с «внутрипартийными оппозиционерами» . При его участии были расстреляны Зиновь ­ ев (Анфельбаум) и Каменев (РозенФельд). Ему приписывается организация убийства Кирова. Он был снят со своего поста день в день ровно через месяц после исполне ­ ния приговора в отношении одноплеменни ­ ков 25 августа 1936 года и назначен нарко ­ мом связи СССР. Это был обычный сталин ­ ский маневр. Уже в апреле следующего, 1937 года. Ягода был арестован, в марте 1938-го прошел по так называемому про ­ цессу Бухарина, взяв на себя убийство рова, а спустя три дня был расстрелян. Кабинет его на Лубянке занял Николай Ежов, секретарь ЦК ВКП(б), русский, из рабочих, и вовсе-без всякого... образова ­ ния. Как вьюажались в те времена, «само­ учка». Это был гений убийств. Попрактико ­ вавшись на них, так сказать, во внеплано­ вом порядке, он спустя год выдал по НКВД уникальный в истории спецслужб приказ № 00447, которым для областей и краев стра ­ ны устанавливались «нормы» отстрела со ­ граждан. Согласно этому документу, толь ­ ко в первые три месяца план трвалось рас ­ стрелять 70 тысяч человек. С повышенны­ ми «соцобязательствами» тогда был поря ­ док. Они были превзойдены почти в 3 раза. Как утверждают потомки тех, кто постра ­ дал от ежовщины, официальная цифра всех убиенных с 26 сентября 1936 года по 7 де ­ кабря 1938 года — за время работы Ежова наркомом НКВД — превышает миллион. По этим же данным, на его совести и жизнь 14 тысяч человек. Сам Ежов под давлением Сталина собственноручно подал прошение об отставке и 4 февраля 1940 года был рас ­ стрелян. Из личных качеств его историки вы­ деляют пристрастие к работам в саду и склонность к мужеложеству. Впрочем, его сменил достойный преем ­ ник — Лаврентий Берия (1899—1953). Этот был из крестьян, грузин, со средним обра- ;бря 19“ зованием. С дека 38 года по Январь 1946-го он работал наркомом НКВД, потом, до ареста его Хрущевым, министром МВД. Берия освободил несколько десятков ты ­ сяч заключенных — в порядке «преодоле­ ния ежовщины», но был слаб на прекрас ­ ный пол, пленяя из его рядов временных наложниц и пленяясь их вульгарными чара­ ми сам. Без него не обошлись расстрел свыше 20 тысяч польских офицеров под Катынью, депортация чеченцев, калмыков, немцев Поволжья и крымских татар, убий ­ ство за рубежом Троцкого (Бронштейна). Хотя даже люди, справедливо именующие его «мясником», признают: Берия был че­ ловеком, которому СССР и Россия обяза ­ ны своей мощью и недавним паритетом с США. Он был организатором описанных Со ­ лженицыным «шарашек» и руководил рабо ­ тами по созданию советской атомной и во­ дородной бомб, другого ракетно-ядерного оружия. Он создал «закрытые города» и всю систему современного военно-промышлен ­ ного комплекса, дожившую до ельцинских времен и не разваленную до сих пор, хотя и изрядно пошатнувшуюся. Он затевал де ­ сталинизацию страны, амнистирование за ­ ключенных, сделал шаги в сторону очище ­ ния страны от антисемитизма. Но тоже за ­ кончил плохо: был арестован с помощью маршала Жукова прямо в Кремле, в каби ­ нете Маленкова как «агент капитализма». Если Ежова содержали в Сухановской спец- тюрьме, которую он сам и открыл, то Бе­ рию не доверили его собственному ведом ­ ству. Он был помещен на гауптвахте Мос ­ ковского военного округа и, по одной вер ­ сии, в тот же день, 26 июня 1953 года, рас ­ стрелян, а по другой, — предстал перед су ­ дом под началом маршала Конева, и при^ бь 1 . говор ыл приведен в исполнение лишь 23 декабря, причем якобы лично генерал-лей- Ба тенантом тицким, ставшим потом марша­ лом. Сын Лаврентия Павловича в недавно вы­ шедшей книге «Мой отец — Берия» приво ­ дит и вовсе удивительную историю: якобы он был свидетелем, как их дом к моменту ареста шефа Лубянки брали приступом во ­ оруженные люди. Но тиражирование вер ­ сии — не цель этой публикации. Тем более, что после Берии во главе этого суперве ­ домства прошла такая многочисленная и пестрая, а главное — малоизвестная вата­ га, что не грех и ее подечислить поименно. При живом еще Берии пост наркома НКВД и НКГБ СССР дважды занимал нако ­ ротке его ближайший сотрудник со времен работы в Грузии Всеволод Меркулов (1895— 1953). Русский дворянин, с незаконченным высшим образованием, он считался среди чекистов эрудитом и работал то шефом Уп ­ равления советским имуществом за грани ­ цей, то министром госконтроля, а упомяну­ тые выше две лубянские должности при ­ шлись для него на февраль—июль 1941 года и апрель 1943 года — май 1946-го. Расстре­ лян он был вместе с Берией. Работал с ними^ и В и ктор Абакумов (1908—1954), [^сский , из рабочих и, как тог ­ да писали: «образование — низшее». «Ни- зшее»-то «низшее», а дослужился человек до генерал-полковни 1 Щ, с 1.946-го по 1951-й з ( , , _ -г. . . . ____ .. годы был в должности министра госбезопас ­ ности СССР; У него не было, как у Берии, звания Героя Советского Союза (1945) и Героя Социалистического Труда (1943), и хоть он с трудом с 1941 года лично руково ­ дил военной.контрразведкой «Смерш», с ним успел «разобраться» еще товарищ Сталин, которому доложили, что Абакумов почему- --------- ----- то тянет с «еврейским делом». 12 июля 1951 года того заключили в будущий приют чле­ нов ГКЧП — тюрьму «Матросская тишина», а уже после смерти Сталина и суда, состояв- На долю Серова пришлось то, что спустя 40 лет, но в алгебраической прогрессии, проделал Вадим Бакатин (1937) — ослабле­ ние службы безопасности. Только послед ­ него подвигла на это «перестройка», а пер ­ вого — «оттепель». Серов «преодолевал» пресловутые «последствия бериевщины», как когда-то сам Лаврентий Павлович — «пос­ ледствия ежовщины». Делал он это в ранге председателя КГБ с 1954-го по 1958 год. И все бы ничего, да на беду очередного Лу­ бянского работника нагрянула «борьба с культом личности». 55-летнии Серов, по-ви ­ димому, не мог уже рассчитывать на хрущев­ скую дружбу, поскольку главный кукурузник страны закачался сам, как любимая им куку­ руза в бушующую ливнями, холодными вет­ рами и заморозками позднюю осень. Ивана Александровича от Лубянки «отставили» и перевели начальником ГРУ Минобороны. Вроде, не совсем плохо: та же разведка, только армейская. Но, к сожалению, развед­ чик, как и сапер, ошибается лишь раз. А Серов — ошибся. Причем для гэбиста тако ­ го уровня — непростительно. Зная все раз- ведывательские тайны, он водил дружбу с И О Л М ’Л БЫД 1Е ТОЛЬКО КОМЕОДАОТОМ КРЕМДО К ■ Е вО М ГЛАОООГО УОРДОЛЕКИЯ ОХРАОЫ Р 9 (ОРИ ОРЕЗИДЕОТЕ Р0ССИИ1, 00 ЕЩЕ И ОАШ ЗЕМЛЯК: РОДИЛСЯ, ЖИД И ИНОГДА БЫНАЕТ О ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ шегося в Ленинграде, расстреляли. Судьба его сменщика по Лубянке — Сер­ гея Огольцова изучена меньше всего. Извес ­ тна дата его рождения — 1900 год, но неве­ домо когда, где и как он похоронен. Про­ фессиональный русский чекист. Он вступил на эту стезю с начальным образованием, за ­ кончил ВПШ и в 1945 году получил звание генерал-лейтенанта. Возглавлял следова ­ тельский корпус по особо важным делам, а в июле-августе 51-го был временно испол­ няющим обязанности министра госбезопас ­ ности. Именно ему приписывают организа ­ цию убийства известного еврейского деяте ­ ля Михоэлса. Уже при Хрущеве Огольцов был разжалован, его лишили орденов и полити­ ческой биографии. Эта самая биография на этом самом лишенчестве и заканчивается, теряясь для потомков в далеком тумане хру­ щевской «оттепели». Украинский крестьянин Семен Игнатьев (1904—1983) стал первым шефом чекистов, открывшим генерацию руководителей служ­ бы безопасности с высшим образованием. Но и его коснулось колесо репрессий. Прав­ да, полегче, чем предшественников. Кадро ­ вый партапподатчик, он отсидел в главном кресле на Лубянке меньше двух лет с авгус ­ та 51-го по 5 марта 1953 года. Дело смерти Сталина стало для него роковым. Если Аба­ кумов «спекся» на' саботаже «еврейского дела», то Семену Денисовичу инкриминиро ­ вали, наоборот, его раздувание — на часах истории стрелки показывали новое время. Игнатьева исключили из КПСС и чуть было не арестовали. Да «спекся», уже сам Бодия, а кандидата в покойники вернули в ЦК КПСС, откуда он в 1960 году благополучно ушел на пенсию. Однако отнюдь не благополучным оказал­ ся этот же 1960-й для его сподвижника Сер- ге?Г Круглова (1907—1977). Он, как и Мерку ­ лов когда-то в НКГБ, дважды на короткие сроки (1946—1953) и (1953—1956) призывал­ ся на пост министра внутренних дел СССР — такое «дублирование» у товарища Стали­ на было в моде. Сергей Никифорович — рус ­ ский, из крестьян. Его кандидатура удачно вписывалась в развяз1анную в этот момент борьбу с «безродными космополитами». Среди чекистов он известен тем, что когда над Берией стали сгущаться хрущевско-ма ­ ленковские тучи, он, как человек Маленко­ ва, будучи заместителем Лаврентия Павло­ вича, с легким сердцем «сдал» его. Пришел, однако, час, когда эта близость к Маленкову вышла и для него боком. Хру­ щев, погнав из Кремля и со Старой площа­ ди объявленную им «антипартийную группу», почти сплошь состоявшую из стариков-ста- линцев, добрался и до Круглова. Сергей Никифорович был со своего поста вытурен. А спустя время — лишен генеральского зва ­ ния и орденов, исключен из КПСС. Закончил он жизнь трагически, как подобало его кас ­ те: попал... под поезд. В это время предсе- -------- ■ дателем КГБ был уже КЗрий Андропов (1914— 1984). Но в «промежутке» между русским человеком из рабочих Юрием Владимиро ­ вичем и русским человеком из крестьян Сер­ геем Никифоровичем было, как минимум, еще трое: русский из семьи полицейского Иван Серов (1905—1990), русский, из рабо ­ чих Александр Шелепин (1918) и украинец неведомого мне сословия Владимир Семи­ частный (1924). Иван Серов был Героем Советского Со­ юза (1945) и генералом армии (19541. Он руководил «переселением народов». Но не это вознесло его на лубянский трон, а про ­ заическая и незаметная дружба с Хрущевым. Серов командовал министерством внутрен­ них дел Украины и ее органами безопаснос ­ ти как раз тогда, когда наш дорогой Никита Сергеевич был там первым секретарем ЦК Компартии. Говорили даже, что они — своя ­ ки. Возможно. Ведь именно Серов поддер ­ жал Хрущева в 1957 году, когда того в пер ­ вый раз пытались скинуть соратники на пле­ нуме ЦК. Он был не последней спицей в ко ­ леснице, раздавившей Берию, а потом и в подавлении венгерского мятежа (1956). Пеньковским, а Пеньковский оказался самым крупными шпионом за всю историю Совет­ ского Союза. Его разоблачили в 1963 году и вскоре расстреляли, а его «друга» выгнали с работы,, разжаловали, лишили звания Ге­ роя Советского Союза. Серов долго болел, подвизаясь на мелкой провинциальной ра­ боте и закончил свой земной путь... в Таш­ кенте. Правда, не под поездом, а как обыч­ ный военный отставник. Место «железного» Феликса долго не пус­ товало. Его занял не менее «железный Шу ­ рик». Человек, которого окрестили таким вот образом его кремлевские друзья. А в миру — Александр Шелепин, «видный комсомоль­ ский и партийный деятель». Полугеройское-полуобидное прозвище к нему приклеилось, благодаря реноме непо­ колебимого сталиниста, хотя официально ему следовало демонстрировать «яркого представителя нового поколения чекистов», смывающих с КГБ сталинскую ржавчину. У «Шурика» получалось и то, и другое. И даже третье: направив его на КГБ в декабре 1959 года, Никита Хрущев крепенько побаи­ вался своего протеже и ровно через два года, в ноябре 1961 года, оттуда его «вынул», уса ­ див в менее опасное и более далекое от гэ ­ бистских структур кресло секретаря ЦК КПСС. Правда, этому секретарю вменялось в обязанности «курировать» Лубянку, и «Шу- рик»-таки доказал, что он и впрямь «желез­ ный». Когда Л еонид Брежнев, в ту пору еще энергичный и способный на дворцовые ин­ триги, затеял заговор против горячо люби ­ мого им патрона Никиты Сергеевича, само ­ лично как раз и притащившего Леонида Иль­ ича из провинциальной дыры в столичные коридоры, — вот в этот самый момент «Шу­ рик» и сделался одним из главных моторов падения одного и взлета д |^ го го . В свое время вместо себя в КГБ он под ­ сунул своего друга-не разлей вода, Влади­ мира Семичастного. Тот тоже был «видный комсомольский и партийный деятель», и, ког ­ да дали «команду», быстренько повернул свое укрепившееся ведомство против Хру­ щева. Последний, как свидетельствуют оче­ видцы, даже плакал, когда узнал на черно­ морской даче, что всеми покинут и предан. С ним оставался пока лишь Анастас Мико ­ ян. Но Никита Сергеевич, хоть и был про ­ зван в народе пренебрежительно «Микитой», то есть чем-то вроде Емели, но еще оконча­ тельно из ума не выжил и, конечно, пони ­ мал, что Микоян, «осудивший» со Сталиным, Бухариным, Каменевым и Зиновьевым Троц­ кого, а потом — Каменева и Зиновьева, по ­ позже — Бухарина, а совсем недавно и са ­ мого Сталина, не может не поступить так же и с ним самим. В свою очередь, Брежнев, сделав себя генсеком, Виктора Подгорного — председа­ телем советского парламента, а Алексея Косыгина — премьером Совмина СССР, не забыл отблагодарить Семичастного с Шеле­ пиным. Тандем, столь удачливо приведший его к власти, не должен был повторить по ­ добный дубль с кем-то еще. В старину на Руси всем великолепным мастерам, что-либо изладившим уникальное и диковинное в одном экземпляре — цер ­ ковь, колокол, карету или челн, выкалывали глаза, дабы этого самого не появилось у Со­ седа. Брежнев был цивилизованный человек. Он дружкам колоть глаза не стал, а чтоб они не мозолили глаза ему самому и друг другу, Шелепина он из секретарей ЦК перебросил на теплое, но непрестижное место предсе- ) Сс дателя Всесоюзного Центрального овета профсоюзов на Ленинский проспект, 42 по дороге, ведущей к выезду из Москвы в сто ­ рону Липецка. Семичастный же был послан подальше. На Украину. Что ни говори — ведь украинец. Там он сначала что-то делал в местном Совмине, потом опустился до общества «Знание» и ушел на пенсию. Впрочем, в гор ­ бачевской сумятице ему в первые годы «пе­ рестройки» удалось напомнить о себе на Р. Та его самоочистительно-разоблачительные интервью про ту антихрущевскую операцию. Весьма любопытен повод, который Бреж­ нев использовал, чтоб избавиться от Семи­ частного. В бытность его председателем КГБ (1961—1967}, поближе к оО-летию Великой Октябрьской социалистической революции, из СССР за кордон сбежала дочь Сталина Светлана Аллилуева. Откуда-то с берегов туманного Альбиона ею была запущена про ­ тив Родины крайне сердитая и ругательная книга. Наша официальная пропаганда име­ новала ее не иначе, как «Записки домохо­ зяйки». Но именно «домохозяйка»-то и ока ­ залась той политической секирой, коей от­ секли Семичастного от Лубянки. Частично пророс впоследствии и с боль­ шим, небывалым для советской действи ­ тельности прогрессом, Шелепин. Но не сам, а в Андропове. Андропов был вторым после него человеком, которому с Лубянки удалось махн^ь сразу в секретари ЦК. К тому часу (1982) он почти десять лет был членом По­ литбюро, и как только скончался Брежнев, стал генсеком. Впрочем, эта история уже на памяти мно­ гих из нас. Как и пертурбации, обрушивши­ еся на Лубянку в последующие 1 0— 13 лет. Украинец Виталий Федорчук (1918), русские Виктор Чебриков (1923), В'ладимшз Крючков (1924) и Леонид Шебаршин (1935) — люди. которые вместе со своим кремлевским све­ точем — вольно или невольно — соучаство­ вали в том, что затем произошло с Советс­ ким Союзом. Я, например, помню, как был в Липецке Чебриков. К тому часу его перевели с Лу­ бянки в секретари ЦК по шелепинско-андро- повской схеме, но не для роста, а для сме ­ щения, что и случилось ровно через год — в 1989-м. А перед этим он и нагрянул в наш благословенный город. Повстречавшись на­ коротке с областной партсовноменклатурой и сунувшись на полчаса в один трудовой коллектив, он потом «загорал» на пригород ­ ной даче, а местные газеты были обязаны сообщать о его новых и новых встречах. Это было тем более странно, что Чебри­ ков считался генералом армии (1983), Геро­ ем Социалистического Труда (1985). Он, бу­ дучи, по сути, партработником, умудрился даже стать лауреатом Государственной пре­ мии СССР (1980). Не знаю когда и как мысль о разрушении Советского Союза впервые посетила вас, но я это понял пронзительно и грозно, именно, поглазев вблизи на этого столичного стареющего барина. Виталий Федорчук и вовсе серая лич ­ ность. Не потому, конечно, что все его вы­ сшее образование — объемом в одну лишь высшую школу КГБ. Внешне он даже солид ­ ный и красивый дядька. Однако, сменив Ан­ дропова, он ничего в КГБ существенного и яркого не сделал и быстро был брошен на МВ " ■■ склоняет меня к выводу: первый был чело­ веком с двойным дном, второй — намного порядочнее, но на столько же и послабее, третий — выскочка и карьерист, к которо­ му вполне применима формула Жиринов­ ского: от пожарной безопасности он так и не поднялся до безопасности страны. Этой формуле Степашин обязан тем, что имел отношение к пожарному делу и даже защи­ тил кандидатскую на тему о партийном ру­ ководстве пожарными. Как видим, мало кто из лу!бянских на­ пальников закончил хорошо. Такая с л ^ б а . Может, она будет милостивой к нашему земляку Михаилу Барсукову? Он — человек на Лубянке не случайный: окончил Москов­ ское высшее военно-командное училище имени Верховного Совета и Военную ака­ демию имени М.В. Фрунзе. Генерал-пол­ ковник. С молодых ногтей служил в Крем­ ле. Начав лейтенантом кремлевского пол­ ка, он прошел всю иерархическую лестни­ цу и стал начальником 1лавного управле­ ния охраны Российской Федерации, комен­ дантом Кремля, а теперь вот и новым пре­ емником самого «железного» Феликса. Пресса «сватала» Барс^^кова в это кресло давно, особенно настойчиво — после бом ­ бежки «Белого дома». Он — прямой участ­ ник тех событий. «Кто мог знать, — вспоминает Ельцин, — что завтра Белый дом станет черным. Дома все шло как обычно. Единственный день, когда я могу несколько часов побыть с семьей, — воскресенье... Хотя бы в эти редкие минуты пытаюсь побыть просто му­ жем, отцом, дедушкой. В это воскресенье не удалось. По спецсвязи позвонил Миха­ ил Барсуков и сообщил о резком обостре ­ нии ситуации у Белого дома. Он доклады­ вал подробности — о смятых кордонах ми ­ лиции, о идущем в эти секунды штурме здания мэрии, о том, что кольца вокруг Белого дома больше не существует, и все вооруженные формирования крупными от­ рядами грозят обрушиться на город. Я вы­ слушал его, сердце в груди забухало, под­ умал про себя: Господи, неужели нача­ лось...» Началось, как видим, с «вводной» наше­ го земляка, если иметь в виду личную реак- ЧУ1 ■ цию Ельцина. Барсуков противился казу № 1400, развязавшему кровавый конфликт в центре столицы. Он советовал Ельцину «про­ вести штабную игру и отработать, все вари­ анты взаимодействий сил и средств минис­ терств безопасности, обороны, внутренних дел. Главного управления охраны», а уже потом что-то предпринимать. Он доказывал Грачеву, что «силовые структуры не готовы к будущему указу». Ельцин тогда назвал это «бунтом Барсукова» и даже предложил Ми­ хаилу Ивановичу взять отпуск. Но когда кровь-таки пролилась и пришлось прибег ­ нуть к танкам и вертолетам, он же, Ельцин, заметил: «Теперь вижу— он нутром чувство­ вал опасность. Опытный офицер безопас­ ности предвидел, в какое неуправляемое русло могут повернуть,события. Знал, что все это чревато». Я знаю Михаила Ивановича, добавил он, как человека спокойного;_вы- держанного, даже мягкого. Этой характерис­ тики, видимо, достаточно, чтоб уразуметь, что за человек наш земляк. Добавлю лишь, что в те трагические дни Барсуков, казалось, взаимодействовал со знаменитыми «Альфой» и «Вымпелом». А когда те отказались выпол­ нять приказ об аресте Руцкого, Хасбулатова и других лидеров Верховного Совета, то он спустя три дня, 7 октября, сам подал рапорт об отставке. Ельцин ее не принял, отправил- таки Барсукова в отпуск, а когда тот вернул­ ся, все опять пошло своим чередом. Борис Николаевич даже санкционировал поселение семьи Михаила Ивановича в том же доме, где живет сам. Семья у Барсукова небольшая: жена Татьяна Николаевна, до ­ мохозяйка, и 21-летний сын, студент. Есть еще собака — черный терьер по кличке Ка­ рат, но он к политике отношения не имеет. А вот Михаил Иванович уже нажил на ней себе врагов. Помните нашумевшую историю с «налетом» президентской охраны на охран- ников-«бультерьеров» группы «Мост» возле здания московской мэрии — с мордобоем, с бряцаньем оружием, с укладыванием особо норовитых лицом в снег? Это и Михаила Ивановича работа. Такая, повторюсь, служ­ ба. Судя по всему, и за Лубянку повоевать и.о. весь ССС м и сям в газетах мелькали 1 Д. И там, и там его поминают худо. Впро­ чем, и после Федорчука Лубянка не видела выдающихся фигур. Можно ли, положим, считать таковым Владимира Крючкова, бывшего в свое вре­ мя личным секретарем Андропова, а просла­ вившегося под конец карьеры, как член ГКЧП? Достаточно вспомнить, что 21 авгус­ та 1991 года он был арестован в самолете, летевшем из Фороса в Москву, своим вче­ рашним подчиненным генерал-майором КГБ Александром Стерлиговым, и ответ ясен. Он генерал армии. У него под рукой было са­ мое искусное, интеллектуально и организа ­ ционно-технически структурированное, да просто-таки мощное ведомство. 14 оказать­ ся в «Матросской тишине»? Извините, кем же надо быть? Сейчас Владимир Александрович — за ­ всегдатай коммуно-патриотических тусовок. Завсегдатай их и Александр Стерлигов. Так за что боролись, ребята? За то, чтоб разва­ лить страну, а теперь демонстрировать свою любовь к ней? Давать оценку людям, возглавлявшим Лубянку без году неделю, было бы неверно. Леонид Шебаршин (1935), например, испол­ нял эту миссию лишь... 2 дня — 22-25 авгус­ та 1991 года. Что касается таких гэбистов, как Вадим Бакатин (1937), то для него мне бумагу жаль еще больше, чем, скажем, для Ежова. Вадим Викторович проявил себя как классический разрушитель. Он сам призна ­ ется, что был направлен в КГБ, чтоб его «во­ обще расформировать». В ход была пущена старая, как тайная полиция, истина: чтобы что-то развалить, надо это возглавить. Ба­ катин вывел из состава КГБ погранвойска, ПГУ, Управление правительственной связи. Управление охраны (знаменитая «девятка») и прочее. Венцом его деятельности стала пе ­ редача американцам схемы радиопрослуши­ вающей системы, которой наша разведка оснастила в Москве посольство США. Он сделал это 5 декабря 1991 года. Он — со ­ ветский генерал-лейтенант (1988), а не ка­ кой-нибудь закинутый к нам из-за «бугра» диверсант и шпион. Почему? Может, таким вот образом расквитался за отца, расстре­ лянного в 37-м? Мое личное общение с тремя последни­ ми хозяевами Лубянки: Виктором Баранни­ ковым (йет еще и 40 дней, как умер), Нико­ лаем Голушко и Сергеем Степашиным —. пришлось: на нее претендовал не од| генпрок^'рора Алексей Ильюшенко, хотя хо дят толки, что друг Барсукова Александр Коржаков, «особа, приближенная к импера­ тору», специально так устроил, чтоб выпро­ водить сильного конкурента за ворота Крем­ ля. Что ж, поживем, может, и не то еще уви­ дим. В заключение следует сказать: мало того, что Барсуков, как говорят, не жалует прес­ су, он еще и самый таинственный шеф Лу­ бянки. О нем мало что известно. Известно, например, что он родился в наших краях в 1947 году, какое-то время жил здесь, в би­ ографии четко указывает Липецкую область как родину. Но какой это город или село — неизвестно. Как и то, осталась ли у него здесь родня? Выяснить это не удалось мне даже с парламентской и правительственной ксивой под «крышей» пресс-службы Феде ­ рального Собрания. На мои многочисленные звонки на Лубян­ ку миленький девичий голосок из приемной руководителя Центра общественных связей ФСБ Александра Михайлова отвечал, что место рождения их нового шефа неизвест­ но и лучше звонить в Кремль. Звонки в Кремль тоже мало что дали. Мне ничего не оставалось, как обратиться в Липецкий об ­ ластной ЗАГС (или как он теперь именует­ ся?) к моей давней доброй знакомой и зем ­ лячке по Тербунам Раисе Чекмачевой, на­ чальнику этой службы. Человек она удивительный, знает область, как пальцы на своей руке, и наверняка по одной фамилии сказала бы, из каких чело­ век мест. Но Чекмачева в отпуске, а заме­ щающая ее Александра Иванникова, види­ мо, такими сзерхкачествами пока не овла­ дела. Она любезно и убедительно объясни­ ла мне, что если сесть за все загсовские тол- муды, то на это уйдет три дня работы всей конторой. Жаль людей и время. Что ж, оста­ вим эту работу юным следопытам, если они, конечно, еще существуют в природе. г. Москва. Ю р и й Д Ю К АРЕВ . Р. 8 . М и р н е б е з д о б р ы х л ю д е й , с т у ч и с ь — и о т к р о ю т . Н а ш е л с я ч е л о в е к , т е щ а к о т о р о г о ж и в е т р я д о м с м а т е р ью М и х а и л а Ба р с у к о в а в Л и п е ц к е н а у л и ц е Ва в и л о в а . Эт о — з а п л о щ а д ью Ге р о е в и т а м о ш н и м п о г о с т о м . М ы с э т и м ч е л о в е ­ к о м , о к а з ы в а е т с я , бы л и с о с е д и . Б а р с у ­ к о в у ч и л с я в 1 2 - и Л и п е ц к о й ш к о л е . А н е д а в н о о н с а м н а в е с т и л э т и м е с т а — п р и л е т ал н а п о х о р о н ы о т ц а . П о г о в а р и ­ в аю т , б у д т о с е м ь я и з - п о д Л е б е д я н и .