Липецкая газета. 1995 г. (г. Липецк)

с лово продолж ение следует... 3 ИЮНЯ 1995 г №106 (920) С Е Р Д Ц Е М О Т К Л И К Н Е М С Я Через два дн я, 6 и юня, исполнится 196 лет со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина, националь­ ной гордости, гения не только русской поэзии — всей нашей отечественной словесности, а беря еще глубже, масштабней, — всей духовности нашей. Своеобразие самобытного народного речестроя, ми­ роощущения и миропонимания, вековых традиций бытования, печалей, радостей и надежд народных не отразилось, а выразилось в поэзии, прозе, драматур- гии А.С. Пушкина с неостывшей до сих пор пророчес­ кой правдой, органической сопряженностью чувства, мысли и первородного слова.. Почти два века*прошло, а забвенье даже малой тенью Пушкина не коснулось. При всех тяготах, трагедий­ ном разладе нынешнего бытия к нему, к Пушкину, повернута сердцем Россия в эти дни нарастающего июньского светозара, в эти соловьиные ночи. Празд­ ник пушкинской поэзии — живая перекличка россиян I______: Татьяна СМ Е Р Т И Н Л * * * Иду по тропе, здесь волнушки, там грузди... Но что это, что в мураве сатанинной? Обросший мхом камень — в нем скопище грусти. От камня — три тропки, как ■в сказке былинной. Налево идти? Иль направо? Иль прямо? Была ли здесь надпись? Ветрами ли смыта? А мне — очень надо по стеблям тумана Уйти той дорогой, где буду убита... Я камень скребла — нету надписи этой! И ворон молчал, зря не драл алой глотки. А я ^— все искала дорогу поэтов. Бо яс ь перепутать три вечные тропки... БАЛАЛА ЙКА в наш сельмаг балалайки З авезли средь граблей. Кому денег не жалко — Тот купил поскорей. З азвенело в проулок; Трень-побрень, трень-позвень ! Это Санко-придурок, На фуражке сирень. Где ж он нотгии учился Иль рожден сразу так? Брякнул раз — удивился. Забренчал, как мастак. И надежда в улыбке, И невиданный страх. Мысли проблеском зыбким Скачут в диких глазах. Заподряд уж три ночи Он бренчит за хлевом. Ночи три, между прочим. Мы не спим всем селом. Но никто здесь не смеет Погрозить в черный май. Бросить в спину позлее : «Хватит, дурень, кончай !» Даже лучшая девка. Синь-сморода в глазах. Запечалилась крепко В голубых пологах. Он играет, играет, , Пожимая плечом... А она все вздыхает. Непонятно о чем. БЕЛОЕ КРЫЛО По черному шестку. Где все каменья дымны. Введя меня в тоску. Метут крылом гусиным. Ох, знал ли гусь-вожак. Когда взлетал он смело. Что сажи адский мрак Мести крылом пребелым! А может, грязь камней Предчувствовал крылами? Недаром всех нежней Он плакал над полями... , А гуси снова в хмарь Летят, пронзены грустью. Крестя крылами даль! Что ангелы над Русью... Н и ко лай К О Т Е Н К О БЛАГО ВЕЩЕНЬЕ Легкой-легкой, светлой-светлой акварелью По березкам растекается весна. По лужайкам купы женщин запестрели, И река хрустит суставами со сна. Чуть-чуть-чуть — и вспыхнут просеки жарками, День-два-три — забьется в просеках вода, И постелью станет женщине жар-камень, И зажившимся апрель скостит года. Что ж, природе мы противиться не станем — Ей сегодня не спасенье монастырь. Нас Россия нежит вдовьими устами. Загораются купадьские костры. Чтобы ясли до поры не опустели, .Чтобы зыбка не молчала на заре, — Как Мария, понесет она в апреле И младенцем возликует в январе. Ребенок плачет по ночам. Зовет так жалобно на помощь, А мне осилить эту полночь — Как в шторм оставить свой причал. Я знаю : мы с ним в этом мире Одни в заброшенной квартире — Никто к нему не подойдет. Никто тех жалоб не услышит... Чего он просит, чем он дышит, — Нет дл я мен я и ных забот. Я горем исхожу во сне. Во тьме слезами облива юсь. Душой к ребенку устремляюсь, А тело — не подвластно мне! Ведь я его так ясно слышу — Как зов, ниспосланный мне свыше. Как страшную мольбу без сло в: Над ними он еще не властен, Но нет у Господа напасти, С которой сладить он готов. Я должен, я об яз ан встать! Помочь ему — такая малость! Мне в жизни-то всего осталось — Его доверье оправдать. И вот я сбрасываю гири-. Спешу в потемках по квартире — Такая давит тишина. Такое чуткое безлюдье... Где он? Что он? И что с ним будет? За все про все — моя вина. чтШ С ер г ей П А НЮШ К И Н Бросаю я свои слова Лишь во главу угла. А если брошу я, чтоб голову морочить. То волен всяк во словоблудца камень бросить. ^ Крестьянин ничего не получает. Чиновник, как и прежде, поучает. Советует, каким идти путем... Оставьте хлебопашца, отойдите. Хозяйство не зорите и не врите! Без вас все будет у него путем. —Во что мне верить? Научи! И тем, и этим клялся 'И —. растерялся. — А ты о вере не кричи. Та, что в душе, в нее ц верь, И — не чужим, — Своим аршином мерь;, Детей в России уважают. Детей в России не рожают. Уж нет ребенка на руках — Крах. Уже Татьяны, Евдокий, Эли Мадоннами йе станут никогда. На всю Россию, на все года Одна Мадонна Рафаэля, ^ ^ Собака лает на Луну. Не сваливайте на нее вину. Без нужды ла ят ь — нет резону — Собака держит оборону. Там, на Луне, выходит, кто-то есть — Собачь я т еща иль недобрый тесть. ...Пришла всеобща я беда И — мне вручили автомат. Никто не спрашивал тогда— Умен иль глуповат. А ныне беды во дворах. Беда заходит в каждый дом, В отчизне произвол, содом. Нет автомата — дело швах. Пушчонку попросить хотел — Нельз я. Вых одит, ' п оглупел... Владимир П Л Я С О В ВЕЧНЫ Й МОТИ В Во лугах за Пеково ю Запах трав пьянит. Белой ночи таинство За собой манит. Только б не утратила Древней красоты Речка эта тихая Из моей мечты. Михайловское Побегу за реченькой... Лишь бы угадать Те места, где вечером Сказка станет ждать. Только жаль, что встретиться Не дано нам вновь... Скорый поезд в полночи Пересек любовь... Липецк. через века, через поколения — сближает, роднит ближние и дальние заповедные края России. В их светлом ряду — Ко- реневщино, Капитанщино, Липецк... Вместе с нами в этом году участие в празднике примут известные поэты из Москвы Игорь Ляпин (первый секре­ тарь правления Союза писателей России), Николай Котен­ ко, настоящая кудесница слова из подмосковного Дмитрова Татьяна Смертина. Встречи с ними, по нашему глубокому убеждению, помогут учас ­ тникам праздника почув ­ ствовать живое дыхание се­ годняшней русской поэзии, а вместе с -тем и открыть ка ­ кие-то новые грани пушкин­ ского «гения чистой красо­ ты» (так можно сказать и о нем самом). И горь Л Я П И Н ПОЭЗИЯ Разгул огней, а ночь черна, как уголь. Любовь пошла на бартер н в кредит. И, как (>ирот 1 Ц 1 . загнанная в угол. На .эту жуть поэзия глядит. Глядит, как люд разврату предается. Как колется, какую га.юсть ньет. Как за жратву и шмотки продается И как ее в упор не узнает. Так горько ей от этих душ про. 1 ажных, Поэзии... И память и.з глубин ( возвращает рыцарски бесстрашных И нежных до бе.зумия мужчин. Теперь же всюду секс один д а цде.ш;и, Уж лирике и голос не подать. Она же не умоет де.шть деньги Или с экранов юбку ■задирать. Она чиста, она почти возд}-т 1 ша. В ней тайна есть, невысказаяностъ есть. В ней все — душа. А жизнь вокруг — бездушна. Когда пройдет бе.зумие — Бог весть... Она глядит, страдая, как на сцену, Па мир, где, поднимая шу.м и гам. Пустились люди в страшную измену Своим сердечным чувствам и’мечтам. Она Г .1ЯДИ Т , как люди, оскотинясь. Меняют лица, нравы, • голоса. Л по шек(' лирической скатн.тась Лирически б е 1 ; с и : 1 Ы 1 а я слеза. ЧУДО РОССИИ Не понять, что берется, откуда?.. Но когда налетит, воронье, Вдруг в России случается Как |]ри.мета «ичтмортья ее. Вот и видится снова и , ...снова, :: ' К ак, на кн яжий взира я р а.ыор, Вдруг над бу. 1 Ч|||им автором «Г.зова» Ангел белые крыль я пр остер. Русь рубили и жгли, и топтали. Как подн ят ьс я ей было такой? Только повесть уже прочитали Дед и внук, Калита и Донской. Пировал самозванец по-царски, И не где-то, а в самом Эка невидаль — Минин с Пожарским ! А Россия — уже на коне. И когда у науки вопросов На века накопилось вперед. Грянул гром. И восстал Ломоносов На ее иноземный оплот. .Мис 1 'о бы.ю в стране потрясений, И Отечества слышали зов Циолковский, Шаляпин, .. Есенин, Лев Толстой и Сергей Королев. Донесем ли мы детям и внукам Сквозь обиды и боль, и вину. Что фамилия русская Жуков, Как с небес, прозвучала в войну? Что и нынче в развале, в насилье. Видя рвущий Отечество сброд. Кто-то встал и во имя России До поры безымянным идет? ПУШКИНУ Перед Пушкиным слишком жестоко Не казнись. Но достойно скажи : — Мы все вместе не сделали столько Дл я б ессмерти я русск ой . души И узоры мы в строчки в яз али, И работали нервом самим, Но все вместе того не сказали, Что о Родине сказано им. Потому, хоть размах и широкий, И напор есть в стихе огневой Наши самые ярки е строки Пер^д пушкинской : меркнут строкой Вот она зазвенела, запела, Полонила теб я, п овела, И не просто за сердце задела, А как будто всегда в нем была. К ак народа глубинна я п ам ят ь, В смысл которой вникать и вникать, Слишком яс на я , чт обы слукавизъ. Слишком чутка я, чт об развлекать. Осененный пророческим слогом, В дни торжеств и суровых годин Вдруг поймешь, что великих — их много У России... А Пушкин — один ! В трудные годы физического и духовного выживания жизнеспасительны пушкинское слово, непоказное вольно­ любие, лирическая высокость. И безусловную непреходя­ щую значимость сохраняет незамутненность его патриоти­ ческого чувства. «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие», — эту широкоизвестную запись поэт сделает в 1827 году. Че­ рез три года он напишет не менее широко известные строки : Два чувства дивно близки. •нам, В них обретает сердце пищу: Л юбовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам. В п рог рамме праздник а 3 и ю н я : Литератур ны й п о л ­ д н и к шко ль ников «Души пр е крас ны е порывы» в Д ет ском п а р к е г. Л и ­ пец ка . Начало в 12 ча ­ сов. « Л и п е ц к и й в е н о к Пушкину» — лите ратур­ но -м узы каль ны й вечер н а открыт ой эст раде ЦПКиО . Н ачалов 1 8 .0 0 . 4 ию н я; «И божество, и вдох нов е нь е». Ф и на л Пу ш ки нского праздника в До бро вском райо н е (в зо н е па нсионата «Здо ­ ровь е» и детс кого са н а ­ тори я «Мечт а» с участи­ ем поэтов Москвы , Л и ­ пец ка , проф ессио на ль ­ ны х артистов, коллекти­ вов художестве нно й с а ­ модеятел ьности. Оргко митет. В л а д и м и р К О Р О Т Е Е В ЗАМЕТЫ СЕРДЦА Два бюста на моем столе... О, люди! Вы о чем радели? Вот в этой черной голове Томились светлые идеи. Но за изгибами бровей Они — увы, — не проявились. А в светлоликой голове Идеи черные таились... Я уйду с этой грешной земли, — Ничего на земле не убудет, И любимая в скуке молитв Неизбывную боль позабудет. И родные устанут просить За меня у церквей златоглавых... Дай мне, Господи, силы 1 Простить В этой жизни неправых и правых, п. Матырский. Книги о наш их земляках ж и л Х У Д О Ж Н И К од ин ... Огромен интерес к знатным землякам Подстепья. Мало­ известные страницы нашей истории и культуры открывают альманггхи «Родники липецкие», в издании которых актив­ ное участие принимает журналист, историю, краевед Алек­ сандр Яблонский. Он еще в школе стал собирать материалы о прошлом, написал историю своего древнего липецкого села Ровеньки, где слышно пение сразу и тамбовских, и вороне­ жских петухов. С тех лет исследовательский интерес у А. Яблонского упрочился. Александр Яковлевич стал крае­ ведом. И вот — первая его книга «Судьба художника», только что изданная в Липецке, — о забытом земляке Федоре Се­ меновиче Мелихове. Мелихов — ученик великих русских живописцев Серова и Коровина. Представленные в книге иллюстрации—репро­ дукции живописных' полотен, натюрморты, рисунки и теат­ ральные декорации — говорят о разноплановом таланте ху­ дожника. Автор прослеживает жизненный и творческий путь Фе­ дора Семеновича Мелихова; заведующий учебной частью пер­ вой в Липецке изостудии, директор краеведческого музея, основатель первого музея Георгия Валентиновича Плехано­ ва, секретарь краеведческого бюро, секретарь уездного от­ дела профсоюза работников просвещения. Но эти обязан­ ности не помешали бы ему многого добиться в живописи, если бы его, беспартийного, не привлекали в качестве упол­ номоченного райкома и райисполкома к исполнению общес­ твенной работы на селе. Такова была послереволюционная эпоха... А «ослушался» - тюрьма. И это тоже выпало на долю художника... Труд Александра Яблонского достоин внимания и одоб­ рения, хотя он и не совсем полон. Так, не показаны связи Мелихова с художником, поэтом и прозаиком Алексеем Ли­ пецким, поэтом и художником Владимиром. Илларионови­ чем Жуковым; доктором Михаилом Павловичем Труновым, основоположником библиотеки и архивного дела в Липец­ ке... А ведь они все работали в те годы рядом... «Судьба художника» издана тиражом 5 тыс. экземпля­ ров и поступила в книжные магазины области. И вот какая мысль приходит после знакомства с книгой : а хорошо бы организовать выставку произведений Федора Семеновича в Липецке ! Это можно сделать с помощью худфонда и сына Мелихова, Федора Федоровича. Кстати, также липецкого краеведа... Сергей ПАНЮШКИН. Борис Ш А Л Ь Н Е В БЕРЕГА Тихие воды глубоки... Вот и дошли до реки. Детские грезы — далеки, ^МЕы о венном — близки. Рад был доверитьс я власти, — Той, что теперь на крыле, 1^дто прибавитс я сч асть я Н а горемычной земле. Будто, что сердце знобило. Горько ю правдою жгло, — Все это было — да сплыло. Юным быльем иороело. Может, оно так и будет. Да ведь и сам я не лгу : Бли,зкие-близкме л юди Где-то на том берегу. И от предчувствия глуби Меж нераздельных сторон Сердце не то чтоб на убыль, — Все же пошло под уклон. Кто бережет наши сроки. Крестную ношу влачит?.. Тихие воды глубоки. Эвещщое небо молчит. * * * Нету мучительней пыток — Слову найти его ряд. Чтобы земле —- не в убыток, Звездному небу — впопад. Й ому, цветущему саду, ердцу в извечной страде Лишняя песня — в досаду. Лишнее слово — к беде. ДИАЛОГ — Горькие вести не в радость гонцу. Скоро ты, внучек, узнаешь... — Век или вечность подходит к концу? Дедушка, что ж ты вздыхаешь? День меркнет ночью, человек — печалью. Но отчего же, за какую честь В разгаре дня — не сирыми ночами — Темнит мне дух неслышимая весть? Ни сват, ни брат н а помощь не скликает. Дитя не плачет, не дымит : большак, А сердце 'б оль на час не отпускает. К ак будто что-то с Родиной не так. Ка[« будто, зла не вид я и не слыша, И в яс ный день, и в непогожу НОЧЬ: Она к большой беде все ближе, ближе, И я ничем ей не могу помочь. Галина Г РИ ГОР ЕНКО в ы с о к и й С В Е Т Обцца вс я — несовершенство:мира, Л юдей яееовершенетво , . вся..беда.' Абай брюзжал, и с ним страдала лира, Такое с ним случалось иногда. Он уставал, взывая, призывая. Он наставлял , учил и назидал... Но жизнь врывалась бурная, живая, И радости катил девятый вал . Абай смеялся, пел и удивлялся. Б а к радость бесконечно молода. И стих егю то ввысь орлом взвивался. То рокотал, как с синих гор вода. А он, высокой преисполнясь силы, Чтоб горнее сияние продлить, С пеш ил к с толу — на в с т ^ ч у с другом милым: Он Нушкина спешил переводить. И пушкинское со.чнце " нисходило В казахский стих, в казахские сердца. И девушка казахска я грустила, Тать я не сострада я д о конца. В тревожном мире было все непросто, Иртыш вскипал, волной закатной ал . А он, Абай, вдвоем с пресветлым гостем Кружень я т ьмы — до звезд — не замечал. г. Чаплыгин. Тамара Р ОМ А Н О В А МОЛИТВА Прошу теб я, Господь, даруй успокоенье ! Даруй мне радость ^ быть в ладу с собой. И не лишаи св ятых минут волнень я, сп особных прорасти живой строкой. Все в этом мире тленно, все проходит. Но остаетс я су щее в веках. Д а будет день л юбой благословенеи! Да будет благодать в строках! г. Липецк И уже на излете судьбы, на последнем круге ее скажутся слова не просто исповедальные, а в какой-то мере и завеща­ тельного ряда; «Ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории на ших предков, такой, какой нам Бог ее дал». «И неподкупный голос мой был эхо русского народа», — еще одно заветное, воистину сыновье признание в нераз­ дельности личной судьбы с народной судьбой, духовного побратимства и равенства с народом. Строки эти — на все времена приговор совести хулителям своего народа, отчей земли. Пробуждать чувства добрые, милость к падшим призы вать и сегодая означает высшую степень художнической и гражданской озабоченности жить не по лжи, не по ненавис­ ти, что равнозначно в нынешних условиях сбережению са мой жизни. Областная организация Союза писателей России. Л ео нид РО Г ОЖНИКО В РАЗМ ЫШЛЕН ИЕ ■Увы, в школе мы его лишь «проходили». Жена моя вско­ ре после нашей женитьбы как-то обронила : «Не знать Пуш­ кина — все равно, что не знать Родину». Мне почему-то показалось: попрекает. И я ст ал его перечитывать. Новые грани пушкинского гени я открылись, по-новому зазвуча­ ли и лермонтовские строки об убийце поэта: Не мог пон ят ь в сей миг кровавый, На что он руку поднимал ! Пуля пришельца, убившая Пушкина, .отняла у нас «Ис­ торию Петра» и еще столько задуманного им. Как прекрасно, что первой моей книжкой оказались сказки Пушкина! Потом в жизни было много книг, много писателей и поэтов. Но такого волнения, как Пушкин и Лермонтов, не вызывал никто. Их строки будто выходят из твоей собственной души. И навсегда остаются с тобой. И в двадцать лет, и в тридцать, и в сорок... «Любви все возрасты покорны...» Лирика Пушкина, про­ за Пушкина. Как хорошо, что они есть! Рядом с интеграла­ ми, компьютерами, лазерами. Хорошо, что в душе живет мир Пушкина... А впервые я приобщился к его поэзии еще в 50-х годах, когда учился в сельской школе, в селе Сселки под Липец­ ком. В Липецке, городе моего детства, была — и есть — ули ­ ца Пушкина. В Грязях, где я сейчас живу, его именем на ­ звана прекрасная улица. И в -каких городах я ни бывал, везде его имя : улицы, библиотеки, театры, музеи... Всена­ родное им я ! Поистине — «солнце русской поэзии». Это определение как нельзя лучше выражает пушкинский дух нашей лите­ ратуры, нашей поэзии, жизнестойкой и жизнедеятельной. Поэзия Пушкина глубинно чиста и, можно сказать, цело­ мудренна, она отражает все самое сокровенное, что есть в русском народе и его культуре. Более светлых, бол.ее жизнеутверждающих тонов в лц- рике мы не знаем. Но было бы ошибкой считать, что Пуш­ кин — только праздничный, сияющий. Он знал тоску, до­ ходящую до отчаяния, знал одиночмтво и безысходность. Он был уязвлен всеми болями и бетл-осчастливлен всеми восторгами, выпадающими на долю человека. Пушкин — это все жанры, все виды литературы. Его многообразие — прообраз всей русской словесности. И как никто в нашей литературе, он гармонически сочетал кра ­ соту и правду. Рукописи Пушкина показывают, как свою исключитель­ ную природную одаренность он постоянно множил на труд. «Я знал и труд, и вдохновенье». Слово «труд» — одно из любимых Пушкиным слов. «Не пропадет ваш скорбный труд...» «Всех строже оценить умеешь ты свой труд...» «Тай­ ный труд тебе награда». Вяземский писал : «Труд был дл я него св яты н я ». Рукописи Пушкина... Мы присутствуем как бы при раз­ говоре поэта с самим собой. Он раздумывает, сомневаетс я, взвешивает, решает, зачеркивает, ий(ет. А мы как бы под­ нимаемс я п о ступен я м, входим в мастерску ю поэта, в его мир. Мы слышим великого мастера. «Слов немного, но они так точны, что обозначают все. В каждом слове бездна пространства», — говорил Гоголь. Эта «бездна пространства» пушкинской лирики ощутима не сра­ зу,. но при многократном обращении к ней, в ходе самой жизни, читатель убеждается в мудрости гоголевского оп­ ределения. И всякий раз мы не только по-разному воспри­ нимаем строки поэта, но и получаем возможность по-ново­ му, по- иному взглянуть на самих себя. 'УПушкина был всеобъемлющий и проницательный ум. От него не были сокрыты Ни тайники царского трона, ни сердца тружеников под грубой сермягой. Он был истин­ ным историком, бравшим факты не только из книг, но и добывавшим их в архивах. Историческое мышление и чув­ ство современности сопрягались в нем. И — ничего потужливого и вымученного. Все естествен­ ное, живое, искрометное, вольнолюбивое. Вы испытываете непередаваемое удовольствие от встречи с собеседником, который так умен и весел, так далеко видит. «Оный сочинитель», как его называли служители треть­ его отделения, отважно бился за честь русской поэзии и русского просвещения. И за честь женщины — своей жены — он выступил как рыцарь. Погиб — и победил. Лермонтовское определение Пушкина — «невольник чес­ ти» — многие со школьной скамьи произносят механичес­ ки. Но это определение заставляет задуматься. Мужество человека чести, запечатленное в творчестве поэта, делает его образцом для подражания, этической мерой человека. Прав Гоголь, сказавший, что Пушкин собирал в себе лучшие черты народа «в такой очищенной красоте, в ка ­ кой отражается ландшафт на выпуклой поверхности опти­ ческого стекла... Это русский человек в конечном его раз- ' витии, в каком он, может быть, явится через двести лет». Пушкин — не только наше упоительное — через всю жизнь проходящее — счастье чтения. Мы счастливы тем, что у нас есть такой друг и спутник. Доколе он будет нашим спутником и спутником наших потомков? «... Доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит». г. Грязи. А . П О Л ЬШ И Н ЛЕБЕДЯНСКИ Й ВАЛЬС Гармошкино, Лутошкино — Названия знакомые. Еще Матрен... Матрешкино, Над берегами донными. И нет земли желаннее Между полями мглистыми. Здесь тишину свидания Хранят березки чистые. У берега Азовского, У черного безмолвия. Звучит струна отцовская Про сонное приволие. И возвращаясь вечером. Пройдя дороги тряские. Ругаем опрометчиво Заставы лебедянские. Но.нет земли желаннее. Между церквами грузными, Когда ступлю отчаянно На черноземы грустные. Апрель 1995 г.