Липецкая коммуна. 1943 г. (г. Липецк)

1 * Нота Народного Комиссара Иностранных Дол тов. В. М. МОЛОТОВА 6 массовом насильственном уводе в ивмецно-фашистсное рабство мирных советских граждан в об ответственности за это преступление германских властей в частных лиц, экспяоатврукнцвх труд советских граждан в Германии (Продолжение) * Рассек идут в Германию эшелоны невольников. Людей грузят как скот, по 60—70 человек в один товарный ва- гов. Обессилевших и больных мы проходи IIосмотр специаль­ ной комиссии. В присутствии солдат заставляла раздеваться до-гола, осматривали тело. Чей ближе к Германии, тем все бодьап пустел наш эшелом. Из Курска взяли 3 000 чело- выбрасывают аз вагонов, под век, но почти на каждой стан откос, устилая трупаив совет­ ских людей дороги на запад. ции выбрасывали вольных и умирающих с голоду людей. Вырвавшаяся и*, фашистско- В Германии нас заключили в го плена жительница освобо деииего пастями Красной Ар­ мии города Миллеров) Раиса Давыденко рассказывает: «В холодкых тов 1 раых вагонах было так тесно, что нельзя было даже повернуться. В каждой вагоне ехал надзира­ тель, который на всякую просьбу отвечал ударон палки. Всю дорогу нас морили го­ лодом...» Колхозница Варвара Бахта- ва из села Николаевна Кур­ ской области рассказывает: «В Курске нас впихнули в телят­ ник по 50—60 человек в ва- гоя. Выходить не разрешали. Ненецкий часовой то и дело отпускал паи подзатыльники. К Львове нас высадили, здесь лагерь, где находились совет­ ские военнопленные. Эг> был участок в лесу, обнесенный высокой оградой из колючей проволоки. Через четыре дня нас распределили по местам. Я, М)я сестра Валентина и ещз 13 девушек аоиали на военный завод». Вырвавшийся 8 октяб­ ря 1943 года из Германии Ве- лошкурский Владимир Петро­ вич, 1934 года р>ждеиия, жи­ тель о да Средне-Теплое, Верх- не Тепляиского района Воро­ шиловградской области, сооб щзл: „В пути немецкие солда­ ты нас избивали. Я видел сан, когда наши подростки выбе­ гали на станциях попить во­ ды, но солдаты их избивали. III. Избиению подвергались также иобнлизоваиные девушки, их загоняли в вагоны и запира­ ли на заики. Гражданское на- селение Германии осиорбляло нас, сыпало в глаза песок м бросало камни, а дети дразни­ ли нас словами „русские сви­ ньи". Наш эшелон находился в пути 12 суток. 18 сентяб­ ря 1942 года мы прибыли в немецкий город Галле. Когда мы прибыли, нас выстроили, пришли немецкие барыни, на­ чали выбирать себе девушек в рабыни**. Таким образом, с(вдует счи­ тать установленный, что не­ мецко-фашистские власти, пы­ таясь зааолучить миллионы раОов, применяют по отноше­ нию к советскому гражданско­ му населению зверские наси­ лия, а также создают при от­ правке захваченных советских граждан в немецкую неволю такие условия, при которых значительная часть гибнет уже в пути от голода, побоев и скотских условий перевоза людей в Германию. НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ МУЧЕНИЯ И ГИБЕЛЬ СОВЕТСКИХ ГРАЖДАН В НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКОЙ НЕВОЛЕ Для сотен тысяч советских Граждан, угнанных в Герма- Маю, гитлеровские рабовла­ дельцы установили еще более Ужасныеусловия каторжно­ го труда, чем в худшие вре­ мена древнего рабовладения. Советские граждане загнаны * концентрационные лагери, огороженные колючей прово­ локой.Их гонят на работу а возвращают колоннами, под охраной вооруженных гитле- Ивиев. Советских людей ли- держквает авторитет при по­ мощи' кнута». Сграшиые документы нече­ ловеческих страданий ваших людей на немецкой каторге отражены в письмах в род­ ным. нит: «Нема, арбейтен шнеллер, шнеллер!» («Нона, быстрее, быстрее работай'.*). Дорогая мамочка, как мне тяжело без Вас. Я не в силах сдержать рыданмя. Я от обиды плачу. Ой есть еще хуже, еще тнже- Филивмени, их вызывают по за в день пэ 100 грамм. Ра­ змерам. Русские и украинцы 1ботаем 12 часов в день. Ма- «Мамочка,—пишет Нона Г. лее, но я не в силах описать. 8 октября 1942 года из не-: Мы ужа привыкли в тому, мецкого лагеря,—погода здесь что в 2 часа мочи открывает- плохая, идут все время дожди. }ся дверь, полмцай зажигает Я хожу босая, потому что у огонь мкричит: «Ауф-штэйек!» меня обувм нет. Хожу, мак («Встать!»). Сразу все встаеи нищая. Хлеб получаем два ра-|и выходам во двор. Стоим час получают специальные опозна­ вательные злака: первые "Знак с белой окантов­ кой по краям и словом „ост** По середине, вторые—носят ивой же знак, с желтой оваа* Товкой. Советские граждане не емеют отлучаться вз лагеря. Для советских людей, вверг­ нутых в рабство, установлен Голодный режим. Геринг пред­ писал в своих упомянутых вы Ше указаниях: «Русский неприхотлив, поэ­ том/ его легко прокормить без «аметного нарушении нашего продовольственного баланса. Его не следует баловать или Приучать к немецкой пище». В санах фашистских немец­ ких газетах встречаются такие описания положения советских граждан в Германии, как на оркмер, следующее оиобдико Ваииое во „Фравкфуртер ней туи:** 17 апреля 1942 года: «Рабочие оккупированных советских областей стоят в ла­ гере, огражденной колючей Проволокой. Згих людей, при везенных из Хорькоеского р*й ова в Германию, нужно, ра- аумеется, держать в строгости, смотреть за вини, ибо нет никакой гарантам, что между йвмн нет большевиков, спо­ собных к актам саботажа Их ближайший начальник... под- и чка, тоска ужасная. Броме завода и бараков ничего не знаем. Бак приду с работы, упаду на кровать, ваалачусь вдоволь, вспомню дом м Вас, 1 с тем засму. За короткое' пережква'нм! и мучений одя время нашей жмзки здесь мы сать... Мамочка, я устала. В Начинают мао считать. Ждем вторую смену, когда войдем во двор. Замерзаем, пока ето- мм во дворе. Мыслимо ли— почти босые все. А иной раз Прониной дождь вдет млн мо­ роз. Я просто не всилах всех как меня хозяин бил по лицу, рвал за волоаы, так я всю жазяь не забуду. Мама, запла­ тили мне за месяц 7 марок к 50 пфеяигов. Свое я последние дотираю, мет ни­ чего у меня ихнего. Ма­ ма, нам гозорили, чтобы мы послали домой пиеьиа, чтобы из дому выслали пальто, валенки. Прошу тебя, золотая, мамочка, будут нажимать, ни­ чего сюда не шли, все равно не получу. Что мне делать? Домой не отпускают, а больше терпеть мет сил. Каждый де«ь плачу ■ наверное один выход, иокозчнть свою жизнь. Мама, родная, если хочешь вядеть меня живой, выручи меня от­ сюда из невголм. Дальше я ме могу жить м все это терпеть. Мама, родная, постарайся это сделать. Я тебя отблагодарю, если только буду жива. Н , маиочка, больше не могу аи- сать, слезы душат. Целую всех родных. Твоя пока дочь— Маша». Советская девушка Надя Л. пишет из г. Хемница на ро­ дину: «Дорогая мама! Мы жи­ вем в бараке—60 душ, спим на соломе. В этом бараке очень холодно. На работу мы ходим на трикотажную фабри­ ку. Работаем с 6 утра до 9 часов вечера, есть мам дают утрем тарелку окропу (кипят­ ку) и 50 граммов хлеба, на обед еуп без хлеба, на ужин суп без хлеба. А еще на ра­ боте дают хл-б—утром 25 граммов и в обед 25 граммов. Нища, дорогая мама, плохо­ вата, но это ничего, если бы только докой. Письмо мы ва­ ше получили, мама, и плава­ ли. Очень я тонкую, что жи­ ву в неволе. Не вижу света, не вижу ничего, кроме своего барака страшного Нас водят на роботу и с работы, как невстьников». Моня В. пишет родителям: «Мы живем в Германии в го с Катей живем вместе, спим ва одной кровати. Мамочка, мы работаем в Германии за спасибо. Все свое взносила, покупать негде и денег нет. Проработали 4 месяца м ви одной копейки не получили. Живем в тюрьме. Одним ело- вси догадайтесь, как живем» Из лагеря в гор. Штутгарте 3 явваря 1943 года Леонид Д., пишет иа родину в гор. Щиг- ры, Курской области: «Здрав­ ствуйте дорогие родные, папа, мама, Рая, Ваня н братикЮрмк. Первый долгой я хочу Вам описать свою жизнь с начала до конца. Дорогие родные, ко­ гда мы приехали в Германию, нас сортирован в рас (рздз- лительном лагере и я с тех пор разбился с сестрой Зоей и до сих пор ие видал ее. Ми­ лая мама, ходили грязиые, ие купалиеь но два месяц», кормили вшей. Завод от лаге­ ря 5 километров, а от питания я еде двигаю ноги, так-что эта жизнь в Германии останется ■а всю жизнь в памяти. Есди внжпву и вернусь домой, товсе расскажу, так что у вас, мои родные, станут волосы дыбом. & уже решил покончить свою жкзнь, но воздержался, думаю, придет наше лучшее время. Дорогая мамочка, если бы бы­ ла у меня крылья, как бы улетел отсюда». 17-летняя Нкна С. пишет с чужбины на родину 18 авгу­ ста 1942 года: «Дорогие роди­ тели, папа и мама, я нахо­ жусь в гор. Зояненберге, жи­ ву в бараке, работаю на фаб­ рике. Как трудно! Я вовсе по­ худела. Маиочка, мы жмвем за решоткой, как тюремные. Я туфли уже разбила и хожу разутая на работу... Как труд­ но жить. Ой,как я переживу всеэто..» Потерявший здоровье на не­ нецкой каторге м вернувшей­ ся на родвиу Филипп Боцман рассказывает:*.... Деревня Ни- роде Влапкенбурге. Работаем у роиовка должна была поста хозяина 33 человека. Здесь и вить для отправки в Герма- украявцы, поляки, французы:н*ю20 юкошей идевушек. Хва- и русские. Кормят нас плохо, тали молодевь на улицах, бра­ ве выбились из сил, недоаы-город нас ие отпускают, жи-Д|вба дают очень мало, работы'и мочью в постелях. Дважды паем, недоедаем. В маленькой вем в лесу. Прослышали, что по горло. За нами смотрит™6 удавалось скрыться, выр­ ваться, на третий раз меня поймали, заперли в вагоне. Вместе с другими я попал в увидеться, то расскажу все. Но увидеться навряд ли при­ дется, потому что зимовать остаемся в летаих бараках из досок При тном питании, да без сиа, да голой и босой не выжить мне. Если можете, не откажите в моей просьбе, вышлите чесноку и лук/, по­ тому что пища однообраояая. У иевя уже болят десвы— цыига начинается». В другом письме, 1.0 нояб­ ря 1942 года, та же советская девушка пишет:«Наша жизмь, немочка, хуже, чем у собак Су л дают такой же зеленый, который попрежоему яикто яе ест. У мекя от думок вс­ е х мозг и глаза от слез ме видят. Сегодня все 12 часов роблалл голодные. Но плачь, ме плачь, а работать нужно... какая может быть работа у человека голодного мэо дня в день. Прядет начальник илк сбоку садящая немка нодго- коияате нас 16 человек, все|яас переводят надругой завод, малзлратедь. За каждый на- украинки и я. Ведипрядется Сейчас работаем вместе с ус- шин шагом следят. Никуда не рамнцами, французами ■ сер- пускают. Только с работы, да байк. Маиочка, еслиможно, на работу. Работаем по 12-ти ‘.Берлин. В холодную казарму, то вышлете посылку—луку и (часов, а на работу ходить не обнесенную высоким забором чесноку—у меня цынга. Не, в чем.Денег поканам не дают (загнали несколько сот человек, откажите в моей просьбе». Дорогой папочка, как надоелоIСдали иа каменной полу. Я Увезенная в Гермай ею де­ вушка Маш о Н. из Ворошило­ воградской области пишет своей иатери: «Здравствуй моя дорогая и любимая мамочка. Нашу тебе авсьмо четвертое, но ответа нет никакого. Мама, живу я у хозяина. Семья маленькая: их двое м один ребенок, но работы мне, мама, хватает. Всего 8 к>инатм один кори­ дор. Встаю в 5 часов утра, быть невольвикаии и работать Iпопа на триют<жзую фаб- ие эмаю на кого и за что. Да ряку. где изготовляли воен­ ное обмуидировачпе. Работа 1 и и труд наш ке пенят. Нас все преследуют и смеются. Были дм бы крылышки прилетела бы иа родную сторонку». Девушка Ф. И пишет роди­ телям в Курск во время его оккупации немцами: «Мы в Германии заключенные. Нам живется очень плохо. Работа­ ем в поле. Питаемся два раза —утром 200 граммов хлеба и ложусь я в 10 часов ночи, в обедодну миску еупа. Работы Мама, каждый день етмраю я очень много. Я очень очень, жа- утром м вечером. Хозяин веег- ‘леи, что уехала в Германию да кричит, так я ого бою:ь, У нашего хозяина 28 человек что я ужасаюсь и кркчу во сне. За все время один раз пустили мевя в воскресенье в лагерь к нашим. & вернулась м опоздала на полчаса. Мама, — русские, польки, францу­ женки. Кроме того, 15 поль­ ских девушек у другого хозяи ■а, только онв епцт ж пита ютея у нашего хозяина. Мы французы, воеяноаденяые по­ ляки, испанцы. Подозрительней всего и придирчевеи всего от­ меняясь немецкие мастера и нашратели к русский. Чуть что—рукоприкладство, ругакь. Работали не раогибоя силы, молча, обед тут же, в цеху— мнека холодного супа *з кар­ тофельной шелухи. Х|еба к этому обеду уже веоставалось. Все 300 граммов еурогатиого хлеба поедались еще утрой. Вечером пригоняли обратно в казарму. И так каждый день. Усталость голод, тоска.“ Окончание а ел- номере, который выйдет 14 мая 1912 г.