Ленинец. 1990 г. (г. Липецк)
«Пун'Днец^ № 41, 199С‘ и ^ к н и щ Борис ЕЛЬЦИН ИСПОВЕДЬ Все материалы пленума были опубликованы в газете «Московская прав да». Когда только пришел на должность первого секре таря горкома партии, я потребовал. чтобь{ "тазета начала публико вать полные отчеты с плену»- мш; и. докла|Д, и выступле ния. причем, без всяких ку пюр.. На что 'ЦК партии и сейчас решиться не может... боится. Так что я оказался жертвой собственной иници ативы. Шучу, конечно. На оборот, правда и гласность никогда не могут, идти , во вред. Для людей непредвзя тых публикация в «Мтекш- ской правде» стала тяжелым ударом, она ясно'-говорила о нравах лакейства, страха, царивших в партийной вер хушке. Затем я опять попал в больницу. До февральского Пленума удалось выкараб каться, хотя это был .уже четвертый удар. Прошел Пленум достаточно ровно. Горбачев предложил вывес ти меняг' из состава канди датов в члены Политбюро. Горбачев осторожно го ворил о пенсии. Врачебный конюилиум сразу предложил мне поду.мать об этом. Сна чала, я, поговорив с женой, сказал; подождите, к этому разговору вернемш после выхода из больницы. Потом подумал, лоразмьшлял серь езно. Нет, решил, пенсия для меня — это верная ги бель. Я не смогу перебрать ся на дачу и выращивать укроп, редиску. Мне нуж ны люди, работа, без нее я пропаду. Сказа.Ч. врачам, что не согласен. Прошло немного времени, ■мне -ОПЯТЬ в больницу поз вонил Го.рбачев и предложил работу первого заместителя председателя Госстроя, ми нистра СССР. Мне в тот момент было абсолютно все равно. Я ооглаоился, не раз- да'мьтая ни одной секунды. Он еще добавил: «До поли тики я тебя больше не ' до пущу». Мне часто задавали во прос, да потом и я сам се бя спрашивал, почему все же он решил не расправлять- ,ся со мной о-'Кончательно? Вообще. с политическими . яротивникаами у нас боролись всегда успешно. И .можно было меня отправить на пенсию или послом в даль нюю страну. Горбачев 'Оста вил меня в Москве, дал сра внительно, высокую долж ность. по сути, оппозицио нер остался рядом. Е^олжевве следует). 1ачало в № 28 ) . Мне кажется, если бы у Горбачева не было Ельци на. ему пришлось бы его. выдумывать. Несмотря на его в последнее ■в.ремя нега тивное отношение ко. мне. он понимал, что такой че ловек, острый, колючий, не дающий спокойно жить за- бюрокраченному партийному аппарату, ншбходим, надо его держать рядышком, по близости, В этом живом: спектакле все роли распре делены, как в .хорошей пье се. Лигачев нонсерватар, отрицательный персонаж; Ельцин' — забияка с левыми заскоками и мудрый, всепо- нимающий главный герой, са.м Горбачев. Видимо, так ещг все. это виделось. А кроме того, я думаю, он ре шил не отправлять меня на пенсию и. не усылать пос лом. куда-нибудь подальше, боясь мощного общественно го мнения. В тот момент и в ЦК, и .в редакцию «.Прав ды», да и в .редакции веек центральных газет и журна лов шел вал .писем с проте стом протий .решений.плену мов. Считаться с этим ясе- таки приходилось. Мне нужно было выпол зать, выбираться из кризи са, в котором я очутился. Огляделся вокруг себя — никого нет. Образовалась ка кая-то пустота, вакуум. Че ловеческий вакуум. Стран ная жизнь. Кажется, рабо тал в контакте с людьми. В'ообще люблю ком.панию. К ЛЮ.ДЯМ .всегда тянуло, а не к одиночеству. И когда пре дают один -за дпугим деся ток, второй десяток лю,дей, с которыми работал, кото рым верил, начинает .появ ляться страшное чувство об реченности, Может быть, это характерная черта сегод няшнего времени? Может быть, у нас общество на столько зачерствело в резуль тате яоех этих черных деся тилетий, что люди переста ли быть добрыми? Как буд то вокруг тебя очертили круг, и туда никто не захо дит; боятся прикоснуться и заразиться. Кая прокажен ный. Прокаженный для тех, кто дрожит за свою судьбу, для тек. кто старается уго дить, для конъюнктурщиков, но и, как это ни грустно,, для нормальных людей, но всегда чего-то боящихся... Да, отвернулись многие. Среди них- большинство в,ре менщиков, которые выдава ли- себя за друзей и товари щей, но на самом , деле бы ли просто прилипала.ми, ко торым я был нужен, как начальник, как первый сек ретарь МГК, да и только. На пленумах ЦК. других совещаниях, когда' деваться было некуда, наши лидеры здоровались со-ьгаой с опа ской. какой-то осторож ностью, кивкам головы, да вая понять, что я, в общем- то, конечно, жив, но .это так, номинально, по.ли.тич.ески ме ня не существует, политиче- ски я — труп. Какое-то смутное ощуще ние от отсутствия звонков со стороны тех, кто раньше все время звонил, а теперь вдруг перестал. Странно... Часто ду.мал, как бы я .по вел себя на их месте? .Все- же уверен в. себе абсолютно — никогда бы не бросил че ловека-в беде. Слишком это уж противоречило, бы каким- то элементарным человечес ким принципам. Трудно описать то состо яние, .которое у меня было; Трудно. Началась настоящая борьба с самим собой. Ана лиз каждого поступка, каж дого слош, анализ своих поинципов, взглядов на .про шлое, настоящее, будущее, анализ моих отношений с людьми и даже в семье — постоянный анализ, днем , и ночью, днем и ночью. Сон — три-четыре часа —• и опять лезут мысли. В таких' случаях люди часто ищут выход в Боге, некоторые запивают. У ме ня не случилось ни того, ни. другого. Осталась вера в людей, но уже совсем дру гая — только в преданных друзей. Наивной веры уже ■не было. Я пропустил через себя отношение к жене, к де1^ям, внукам. Пропустил через .себя свою в.еру. Что . у меня осталось там, аде сердце? Оно превратилось в угли, сожжено. Все сожжено во круг, все сожжено внутри.... Да. это было время самой тяжелой схватки — схватки с самим собой. Я зн^л, что если .проиграю ,в этой борь бе, то, значит, проиграю всю жизнь. Поэтому и напряже ние было такое, поэтому сил осталось так мало. Меня все время мучили головные боли. Почти каж дую ночь. Часто приезжала «скорая помощь», .мне дела ли укол, на какой-то срок всё успокаивалось, а потом опять. Конечно, семья 'ПОДе . держивала, чем могла. Бес сонные ночи напролет про-- водила у моей кровати Наи на, дочери Лена и Таня — помогали, как могли. Особен но, когда начинались страш ные приступы головной боли,_ готов был. лезть на стенку, еле сдерживал себя, чтобы не закричать. Это были ад ские муки. Часто терпения просто не хватало, и думал, вот-вот сорвусь. Верил некоторым врачам, например. Юрию Алексееви чу Кузнецову, Анатолию Ми хайловичу Григорьеву и другим, что все это пройдет, это перенапряжение, кото-., рое лечит только время. А голова н.е отключалась. Она- была в рабочем режиме поч ти круглые сутки. И так —- изо дня в , день. Сдавали нервы. Был невыдержан, ино гда срывал .это на семье. Когда успокаивался, стано вилось стыдно,- нелов.ко пе ред самыми близкими .мне людьми. Семье многое при шлось выдержать в этот пе риод — но она все прощала. Жена, дети . пытались как- то успокоить меня, отвлечь. А я чувствовал это и заво дился... В 'Общем, тяжко им было тогда бо мной,- И во многом благодарен-им, что мне удалось выдержать, вы рваться Из. того удушья. Потом, позже, я уольипал какиенто разговоры о своих мыслях про самоубийств.0, не знаю, откуда такие слухи пошли. Хотя. 'Конечно, то по.ложение, в котором ока зался, подталкивало к тако му простому выходу. Но я другой, мой характер не по- зВ'рляет мне одав'аться. Нет, никогда я бы на это не пошел. Да, жизнь изгнанника... и ■все-таки это была не жизнь на острове. Это был полу- О.СТРОВ, и соединяла мой .ост ров с материком небольшая дорожка. Это была людская дорожка, дорожка верных, преданных друзей, многих мос/квичей, свердловчан да и людей со всей страны. И их не беспокоило, что . их заподозрят в контактах . сё мной. Я стал чаще гулять по улице. Когда работал, вооб ще забыл, что это такое — просто пройтись и .погулять, без охранников, помощников, .как обыкн.сженный москвич, такой же, как и все. Это бы ло замечательное состояние. Может быть, единственная радость за все то черное вре мя. Незнакомые люди встре чали меня на улице, в м а газине, в кинотеатре, .при ветливо улыбались. Как-то смягчало это и одновремён- но думалось —■ вот, пожа луйста, просто прохожие, а у них благородства значите льно больше, чем у .тех, мно гие из которых назьюали себя друзьями иди вершили судьбами. Что я являюсь политичес ким изгнанником, мне сдава ли знать везде, хотя я рабо тал министром, первым зам предом Госстроя, тем не ме нее, все время меня пыта лись представить человеком с ущербинкой. Конечно, ре шать вопросы в таком поло жении было тяжело. Какие-То кошмарные по,л- тора года... Да и работа, честно говоря, не по мце. Хотя я, как обычно,' и оку нулся в нее с головой, но - асе-тани' слишком уже ' втя- нVлся в партийную, полити ческую жизнь. На этом ме сте мне не .5шатало общения- с людьми. Западная пресса к моему имени лройвляла постоян ный интерес, 'за каждое ин тервью меня обязательно уп рекали, 'Поскольку я старал ся говорить правду. Я не хотел- чего-ли&) скрывать, где-то ЧТО-ТО умалчивать, встречаясь с западньши жур налистами. '.Десятилетиями нам все, время внушалось, что западная .пресса только обманывает, только лжет — делает все, чтобы написать про нас только гад.ости и вранье. На само.м деле пред ставителей серьеЗ'Н'ОЙ запад ной журналистики чаще все го отличают компетентность, глубокий профессишализм, безукоризненное следование журналистской этике, я ■ н е говорю про «желтую» прес су, с ней, к сожалению, мне тоже пришлось повстречать ся. Я .достаточно спокойно, фи- .Л'ОСОфсКИ, .относился к тому, что наша пресса обходит ме ня вниманием; я знал, жур налисты тут .ни :цри чем. Я видел, наоборот, как газет чики пытались пробить ма териалы через свое .руковод ство, .где было хотя бы сло во обо мне или маленький абзац .- Но материалы эти все равно из номера снимались, а журналисты нередко шли на серьезные конфликты. Но бы-ли и другие статьи — злые, несправ'едливые. Трудно складывались от ношения и с интеллигенцией, кто-то пустил мисЬ, наверное, это как-то связали .с моим характером, что я лидер ста линского типа, но это абсо лютная нецравда. Хотя бы потому, что я .нутром, всем своим существом против то го, что проввошло в те годы. И .когда отца уводили ночью, а было мне шесть лет, я это тоже пом.ню. Впрочем, именно иятелли- ' генция в этот момент не по шла, на поводу у аппарата и поотянула мне руку. Ирина Архипова, Екатерина Шеве лева, Кирилл Лавров, Марк Захаров, многие писатели,, художники поздравляли ме- ■ня с праздником, .присылали письма, приходили .погово рить,- приглашали в театры, ■на .концерты. Помню теле грамму, как свсегда смешную и добрую, от Эдуарда Успен-- ского, .детского писателя, придумавшего Чебурашку. Все эти весточки мне были очень дороги. .С. трудом, с большим тру дом завоевывал сам себя. Месяц за месяцем что-то вос станавливалось, не сразу, но восстанавливалось. Пе рестали мучить головные бо ли, хотя спал . так же плохо. .Кто остался верен до кон ца, кто переживал по-насто ящему, искренне. Кто .приез жал поддержать в самую тру дную минуту — так это сту денческие друзья. Я им бла- ' годарен бесконечно. Да они и сейчас переживают, по тому, что так уж получилось, что я нахожусь в какой-то вечной борьбе. Постепенно, медленно я входи,л в колею. Активно включился в работу в Гос строе. Неожиданно для се бя выяснил, что не потерял пт>офессиональвого уровня, все строительные вопросы, входящие в мою номпетен- цию, мне были близк.и и зна комы. Я все-таки боялся, что уже диенвалифицировал» ся. С Горбачевым мы не встре чались и не разговаривали. Один раз только столкнулись в -перерыве работы Плецума ЦК партии. Ои шел по проходу, а я стоял рядом, так что пройти мимо меня и не заметить было нельзя. Он остановился; повернулся ко М'Не, сделал шаг; «Здрав ствуйте, Борис Николаевич». Я решил .поддерживать то нальность, которая будет у него. - Ответил; «Здравствуй те. Михаил Сергеевич». А дальнейшее продолжение раз говора надо 'Связать с тем, что .произошло бугшально за несколько дней .до- этого. Несмотря на опалу к, по сути, политическую ссылку, меня пригласили в Высшую комсомольскую, школу встретиться со слущателя.ми, молодыми ребятами и дев чатами. Пробивали они это очень тяжело. Первым про явил инициат1шу Юрий Рап- танов, секретарь комитета .комсомола ВКШ, его .под- •'держали почти все учащие ся, кстати, большинство ком- 1ЦУНИСТЫ, ребята очень зре-. лые, умные, эноргичные,, Зе-
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTMyMDAz