Ленинец. 1990 г. (г. Липецк)

«Ленинец» № 36, 1990г. «Совершенный, монахи, не живет в довольстве. Совер­ шенный, о монахи, есть свя­ той Высочайший Будда. От­ верзите уши ваши: освобож­ дение от ш ер ти иайдоноь. И вот и Толстой говорит об «освсбржденни»: — Мало тото, ЧЕГО про­ странство и вРОМЯ и причи­ на суть формы мышления и что сущность Ж1МНИ вне этих форм, но вся жизнь наша есть все больше и боль­ шее подчинение себя этим формам и потом опять осво­ бождение от них... В этих словах, еще никем никогда не отмеченных, глав­ ное указание к пониманшо его всего. Астапово — завершение «освобождения», которым бы. ла вся его жизнь, невзирая на всю велиг^ю силу «под­ чинения». И. Бунин. «Ссвобождение Толстого» Словами, вьшесенньши в эпиграф, Иван Алексеевич Бунин начинает свою книгу «Освобождение Толстого» — одно из замечательнейших своих произведений, вобрав­ ших в себя глубину психоло- гического анализа, широту и полноту философского обоб­ щения. Кульминационный центр бунинского документального повествования — Астапово, «последняя дорога», послед­ ние дни Льва Николаевича Толстого. Стремясь постичь тайну последних дней великой жиз. ни, Бунин под определенным углом зрения прочитывает все, что связано с биографи­ ей «старгга Льва из Ясной Поляны», величайшего изве- дичайших когда-либо жив- АСТАПОВСКИЕ СТРАНИЦЫ Л. Н. Толстой и Липецкий край Но где та волшебная «зеле, ная палочка», что раскроет тайиу? Говорят, она зарыта у дороги. на краю оврага старого Заказа. Здесь, завещал Лев Нико- лаевич похоронить себя. ■НИН ссылается на свидетель­ ство Александры /Ьвовны. Однажды она с отцсш верхом ехала мимо этого места: «■ Мы возвращались с от- цом домой, поравнялись с по­ лянкой, где весной на бугор­ ке гщели голубым полем не­ забудки, а летом росли бар. хатные с розовым корнем и коричневой подкладкой креп­ кие грибгл-боровики. Отец окликнул меня; — Саша! И когда я, пришпорив ло­ шадь, подъехала, он сказал: — Вот тут. между этими дубами... ~ Он натянул по­ вывшая гимназия в Ельце. Здесь учился И. А. Бувкн. ших на земле; он прослежи. вает двенадцать семилетий толстовского бытия, руковод­ ствуясь философской посыл, кой самого Толстого; «...соот­ ветственно семилетиям те­ лесной жизни человека... мо. жно установить и семилетия в развитии НОГ 1 ЭНИ духовной» Последнее, двенадцатое', н е д о ж и т о е семилетие за­ вершилось событиями, кратко фиксируемыми Буниным: «Бегство в ночь с 2 7 на 28 октгйря 1 9 1 0 года из Ясной Поляны: болезнь в пу'ти и смерть на железнодорожной стшщии Астапово (7 ноября). Эта смерть, — продолжает Бунин, — была его послед­ ним «освобождением». Уйти, убежать он стремился дав­ но...» Почему он бежал? Что при­ вело к такому решению? ... Бесконечно далекое вре­ мя, когда только что начюа- лась жизнь. Детские игры. Самому Льву пять лет, бра­ тья постарше: Митеньке — шесть, Сереже— семь. Одшг- надцатилетний Николенька объявляет братьям тайну о том, как сделать всех людей счастливыми. Не будет бо­ лезней, никто ни на кого не будет сердиться, все будут лю. бить друг друга, все станут счастливыми и дружными «муравейными братьями». вод, отчего лошадь нервно дернулась, и хлыстом ука­ зал мне место. — Тут схоро­ ните меня, когда я умру... Бунин оиирается и на сви­ детельства Маковицкого, с '«удивительной точностью, много лет, изо дня в день» ведшего записи обо всем, что связано с Толстым. ...Из Ясной Поляны вез его между 4-мя и 5-ю часа­ ми утра Б старой дышловой коляске старый К 5 ’чер Адри­ ан. Верхом сопровождал, ос­ вещая путь факелом, конюх Филипп. Пять верст до стан­ ции Щемето. Было холодно, и Маковицкий надел на Льва Николаевича вторую шапку. Щекино — Горбачево — Ко­ зельск, верстах в пяти от не­ го древний мужской монас­ тырь «Оптина Введенская Пустынь», в' четырнадцати верстах далее — большое се­ ло Шамардино, женский мо­ настырь. где давно монаше­ ствовала Мария Николаевна. Паромная переправа, при­ ветливый гостянник-монах отец Михаил, рыжий, почти красные волосы и борода. . Монахи в белых подрясни­ ках и белых скуфейках на переправе, на работах. Ти­ шина, спокойное благоден­ ствие, чай с просфорами. «Как здесь хорошо!» — мол- вил Толстой. Приближается великая и скорбная дата — 80-ле­ тие со дня смерти Льва Николаевича Толстого. в атом году отмечается я 120-летие со дня рожде­ ния Ивана Алексеевича Бунина. Лев Толстой и Иван Бу­ нин... О двух великих судьбах размышляет в краеведческом очерке про­ фессор В. В. Шахов. Никому до сих йор неиз вестно, размышляет Бу.чин; думал ли Толстой остаться в Оптнной или Шамардине? Тревожные вести из Ясной Поляны заставили его про­ должить бегство: «На станции Козельск ед- ва успели попасть в поезд, шедший на юг, вскочапи в вагон без билетов. На стан­ ции Волово взяли билеты до Ростова-'на-Дону. Это бы­ ло утром 3 1 октября, а 1 но­ ября Александра Львовна уже телеграфировала Черт­ кову: «Вчера слезли в Астапово, СИЛЬНЫЙ жар, забытье, ут­ ром температура нормальная, теперь снова озноб. Ехать не­ мыслимо». И далее; «В это же утро... отец продиктовал мне сле­ дующие мысли в свою запас- иую книжку: «Бог есть неограниченное Все, человек есть только ог­ раниченное проявление Бо- га». Астаповские страницы жиз. ни Толстого... Бунин воссоз­ дает их, основываясь на вос- поминаниях Александоы Львовны; Он полежал некоторое вре- мя молча, дотом снова поз­ вал ее: — Вдаьмй записную книж­ к у и перо и ПИШИ: «Или еще лучше так: Бог есть то неограниченное Все, чего человек сознает себя ограниченной частью. Истин­ но сущ№твует только Бог. Че.човек есть проявление его в веществе, времени и про­ странстве. Чем больше про--, явление Бога в человеке (жизнь) соединяется с про­ явлением (жизнями; других существ, тем бо,иыпе он су­ ществует. Соедшение этой своей жизни с жизнями дру­ гих существ совершается лю. бовью. Бог не есть любовь, но чем больше любви, тем боль­ ше че.швек проявляет Бога, тем больше истинно сущест­ вует. Бога мы познаем только •через сознание его проявле­ ния в нас. Все выводы из этого сознания и руковод­ ство жизни, основанное на нем, всегда вполне удовлет­ воряют человека и в позна­ нии самого Бога и в руко­ водстве в своей жизни, осно- ванном на этом сознании». Астаповские страницы жизни Тожтого... Через некоторое время он продштует письмо Тане и Сереже, Тихий, тихий голос отца: «Милые мои дети. Таня и Сережа! Надеюсь и уверен, что вы не попрекнете меня за то, что я не призвал вас. Приз­ вание вас одних без мама было бы велшим огорчением для нее, а также и для дру­ гих братьев. Вы оба пойме­ те, что Чертков, которого я призвал, находится в исклю­ чительном положении по от­ ношению ко мне. Он ПОСВЯ­ ТИЛ свою жизнь на служение ТОМ!’- делу, «отораму я слу­ жил последние сорок лет м о­ ей жизни. Дело это не столь, ко мне дорого. сколько я ' признаю — ош1йаюсь или нет —- его важность для всех людей и для вас в том чис­ ле. Б.чагодарю вас за ваше хорошее отношение ко мне Не знаю, прощаюсь ли или' нет, но почувствовал необхо­ димость высказать то, что высказал. Еще хотел прибавить те­ бе, Сережа, совет о том, что­ бы ты подумал о своей жиз­ ни, о том, к т о ты, ч т о ты, в чем смысл человече­ ской жизни и как должен прожить ее всякий разумный человек. Те усвоенные тобой взгляды дарвинизма, эволю­ ции и борьбы за существова­ ние не объяснят тебе смысл твоей жизни и не дадут ру­ ководства в поступках; а жизнь без объяснения ее зна­ чения и смысла и без выте­ кающего из нее неизменного руководства есть жалкое су­ ществование. Подумай об этом. Любя тебя, вероятно, нодануве смерти, говорю это. Прощайте, старайтесь ус­ покоить мать, к которой я испытываю самое искреннее чувство сострадания и люб­ ви. Любящий вас отец Лев Толстой» В одной ян своих дневни­ ковых записей Лев Николае- ВИЧ заметил: «Слова умира­ ющего особенно значитель­ ны». Вдумаемся в бунинское ис­ толкование последних дней и часов жизни Толстого, про­ текших в: доме начальника станции Астапово... «Утром 2 ноября приехал Чертков, и, взволнованный этим, он опять плакал. Боло- жеиие же еРО становилось все серьезнее. Несколько раз - он отхаркивал кровяную мок- роту, жар у него все повы­ шался. сердце работало ела- бо, с пе|рйоями, и ему дава­ ли шампанское. Днем он сам несколько раз ставил себе градусник и смотрел темпе­ ратуру. К вечеру состояние его еще ухудшилось. Он громко стонал, дыханье было' частое и тяжелое... Он сно­ ва допросил градусник н ко­ гда вынул его и увидел 39 ,2 , громко сказал; —- Ну, мать, не обижай­ тесь! В восемь .часов вечера приехал Сергей Львович. Он опять очень взволновался, увидав его, когда же Сергей Львович вышел от него, по­ звал Александру Львовну: — Се,режа-то каков! — А что, папаша? Как он меня нашел! Я очень рад, он мне приятен... Он мне руку поцеловал, сквозь рыдания с трудом проговорил он. 1'ретьего ноября Чертков читал ему газеты и прочел четыре полученных на его имя письма. Он их вшша- телвно выслушал и, как все­ гда это делал дома, просил пометить на конвертах, что с ними делать. Ночь с 3 на 4 была одна из тяжелых. Вечером, когда оправляли его постель, он сказал; ,— А мужики-то, мужики как умирают! ~ и опять за­ плакал. Часов с одиннадцати на­ чался бред. Он опять просил записывать за ним, но гово­ рил отрывочные, непонятные слова. Когда он просил про­ читать записанное, терялись и не знали, что читать. А он все просил: ~ прочтите же, про­ чтите! (Продолжение следует). Возиесеш:Ш 1 й собор я Ельце, Рисунки И 1 шны Чемгашкой.