Ленинец. 1990 г. (г. Липецк)

Марина ВЛАДИ ОЦАМО ^Е ВОММЕиЯ Е8Т и V^•й^#^>(^ Ч*»авак1 1«ч№та» <«В I дек..»» | | « ‘ ‘ * ,л«п* оийф^#» ::' »«4и«Т<9«*ад^шмм»«ждиопI^^н1^ Она любила тебя, она впер­ вые приняла в твоем лице мужчину в моей жизни. Надо, правда, сказать, что д р ^ е по­ сягали на ее те!рри'юрию, на наш дом. Поскольку ты не мог уехать из своей страны, ты был не обременителен, но да­ же не в этом дело. Твои сти­ хи, твой голос, твоя музыка — вот что ее подкупило. Она иногда спотыкалась на совре­ менных выражениях и жаргон­ ных словечках, но понимала все, даже то, чего просто не МОТЛИ понять женщины ее по­ коления. Она каждый день чи­ тала мне твои письма, потому что я еще не умела тогда бег­ ло читать по-|русски. Когда я сообщаю тебе по те­ лефону, что мы должны ре­ шаться отключить аппарат, ко­ торый искусственно поддержи­ вает ее; жизнь, ты отвечаешь то, чего' я жду: «Если жизнь больше невозможна, зачем под­ держивать ее види!мость?> Мы согласны '— одна из сестер и я. Лосле долгих , слюров две другие мои сестры тоже согла­ шаются, и мы прощаемся с-ма- мой. Рыдая у телефона, ты все- таки стараешься поддержать меня. В тот февраль семьдесят второго года были рассмотре­ ны все возможные решения. Даже чтобы мае остаться в Москве с детьми. Но очень бы­ стро мы натюнулись на непре­ одолимые трудности; отсутст­ вие денег и моя работа, кото­ рую я хочу и должна продол­ жать. К тому же моих сестер и друзей приводит в ужас од­ на только мысль о возможно­ сти моего переезда в Москву. А, главное —, то, что моя де-, ти, с удовольствием проводя­ щие з,1^ ь летние каникулы, не хотели бы все-таки (жбнчатель- но поселиться вдали от Фран­ ции. И только после переезда из моего большого дома, ставше­ го мне в тягость, поместив де­ тей в пансион, закончив фялын, съемки которого продолжались все эти недели, я лечу в Мо­ скву. Смерть моей матеря резко изменила ход жизни всей на­ шей большой семьи. Это может показаться стран­ ным, но именно в Париже я сделала решающую заявку на получение виз для поюдок в Москву. Господин Абрасимор, посол СССР в Париже, прини­ мает меня, Я говорю ему о на­ ших трудностях прямо. Турис­ тические поездки стоят дорого, я не могу быть приглашеввой яесколько раз в году, и моя работа не позволяет мне стро­ ить долгосрочных проектов. К тому же;, я считаю бессмыслен­ ным платить за гостиницу и питание, потому что на совер- ( Продолжение. Начало в № 38 за 1989 г.) шенно закомном основанпи црожмваю в Москве у мужа, ДЬв'ижением руки посол преры­ вает мою речь. — Вас очень любят в СССР. Мы знаем, что вы —- наш друг. К тому же мы делаем все возможное, чтобы помочь объединеиию семей. Я лвчио— давний почитатель вашего та­ ланта, -вашей омелой деятель­ ности в пользу мира и друж­ бы между нашими страиамк. Скажите, а что вы думаете о фильме «Признанием? Меня удивляет тжой стран­ ный переход, я не сразу нахо­ жу, что ответить, но, наконец, осторожно говорю, что книга, по которой сделан фильм, мне кажется необходимой и верной, и что нужно разоблачать пре­ ступления сталинизма. Молчание. Видаю, что посол жщал другого. И. надо призна­ ться, что вот тут-то я остав­ ляю при себе вое свои глубо­ кие убежде|ния и выбираю те­ бя. В конце концов, это моя борьба за твои права, и я го­ ворю именно то, чето он ждет от меня: — Сам же фильм может воз­ будить экстрет1ист(жие настро­ ения уже одним тем, что кино предлагает образы картины и, в гфотивоаюложяосгь книге, не позволяет подумать. За вас думают другие. Да, фильм мо­ жет дать нежелательный эф­ фект. Посол улыбается: — Я сделаю все необходи­ мое, чтобы у вас не было труд­ ностей ,с получением виз. Я густо краснею, особенно оттого, что мое отречение — не публично; От меня на са­ мом деле требовалось только одно — признать мое «расхож­ дение» с Монтаном, Синьоре и Коста-Гаврасом, а эхо — мои друзья. Только чтобы доста­ вить удовольствие госиодану Абрасимову, который, страшно на них зол за их взгляды. Я до сих пор не знаю, что возо­ бладало. восхищение актрисой, уважение к правоверной акти­ вистке или, может быть, свой­ ское обращеяие со мной Бреж­ нева в прошлом году в Пари­ же? Факт в том, что начиная с этрго дня, я могла пользо­ ваться и злоупотреблять дан­ ной мне нрн^илегией. Мне бы- ■ ло выдано больше семидесяти виз. Часто, когда в этом вш- никала . необходимость, — в деньТюдачи заявления. Что касается твоей выездной визы — это было далеко ае так просто. Мы ждали шесть лет,, прежде чем накалясь смелости подать роковое про­ щение. Мне кажется, я пред­ ставила достаточно доказа­ тельств лояльности; многие мои советские др^ья приезжали в тетение этих лег в Мезеш-Лаф- фит по моему приглашению, и шжто не воспользовался этим, чтобы остаться на Западе иля устроить скандал в прессе. Все вернулись вовремя, довольные путешествием, которое почти для всех было первым выез­ дом за границу. Наша совмготная жизнь при­ вела тебя в равновесие. Ты стал спокойнее, и твои загулы не выходят за общепринятые в России рамки. Ты положу с01вершевно не пьешь, ьшого работаешь, и твое Ъфициальное реноме актера театра обогаща­ ется новой гранью; ты снима­ ешься втшно. Публшеа обожа­ ет твои персонажи — само со­ бой разумеется, отрицательные. Ты не имеешь права быть по­ ложительным героем. Ты игра­ ешь злодеев, но как здо{юво! И мне хочется показать тебе Париж. Я хочу, чтобы ты знал, как я кив,у, моих друзей, я хочу, чтобы у тебя было право выезжать, чтобы ты увидел мир, 'чтобы почувствовать се­ бя свободным. Мы говорили об этом долгие годы напролет. Мы вообража­ ли все, что ты мог бы сделать. Ты никогда не думал остаться жить во Франции. Для тебя жиэнШшо необходимо сохра­ нить корни, язык, оринадлеж- ность к своей стране, которую ты страстно любишь. Ты стро­ ишь безумные планы. Ты меч­ таешь о свободных от цензуры концертах и пластишсах, о пу­ тешествиях на край земли. Как это часто бывает с тобой, не­ вероятные мечты становятся от­ кровениями: все это сбудется, но позже. А пока что тебе, человеку, женатому на француженке, нужно получить обычную визу во Францию, чтобы провести там месяц бтцуска. Так н -на­ писано в заявлении, которое мы, наконец, относим в ОВИР. Сждующая за этим неделя становится для нас беспрерыв- ной'лыткой. Мы разыграли са- ;М ^ рискованную карту. Бсж1 мы проиграем, это будет озна­ чать для тебя пожизненную невозможность воплотить меч­ ты. 'Игра сюторожна, мы* зна, ем, что решение будет прини­ маться долго и на очень высо­ ком уровне. Дни идут, мы под­ считываем шансы. Иногда ты приходишь в отчаяние, уве­ ренный, что ничего не выйдет. Иногда ты принимаешь дож-ое молчание за добрый знак — если «они» еще не решили, зна­ чит, есть люди, которые на тво­ ей стороне, и они победят. Я. держу про себя последнее средство, но ни слова не го­ ворю, несмотря на то, что ме­ ня саму охватьвают серьезные сомнения. Время твоего отпу­ ска приближается. «Онн> могут протянуть дело до того момен­ та, когда у тебя снова начнет­ ся работа в театре. Этот тркж часто используется администра­ цией, какой бы, впрочем, она ни была. Ты буквально кипишь. ты не можешь писать, ты не спишь, й, если бы не эс/гераль, я опасалась бы запоя. Однаж­ ды часов в пять утра нам зво­ нит очередной неизвестны^ по­ клонник, работающий в ОВИРе, и мы узнаем, что отказ неми­ нуем. С помощью Люси мне удается немедленно позвонить Ролану Леруа. Это — человек блестящей культуры, он лю|»ит твой театр, он даже несколько раз пытался устроить гастроли Таганки во Францию, впрочем, все безрезультатно..Я знаю,что он очень ценит твои песни. К тому же он — МОН давний при­ ятель и отлично знает наши проблемы. Я в двух словах объясняю ситуацию, он обеща­ ет попытаться чт^-нибудь сде­ лать. На следующее утро специаль­ ный курьер гфиносит тебе за­ граничный паспорт- взамен то­ го, который каждый человек в СССР должен иметь при себе. По всем правилам оформлен­ ная виза, на которой еще не высохли чернила, и загранич­ ный паспорт у тебя в руках. Не веря своим глазам, ты пе­ речитываешь вслух все, что там написано. Мы смеемся и плачем от радости. Лишь гораздо позже мы осо­ знали невероятную неправдопо­ добность ситуации. Во-первых, посыльный был офицером, а во-вторых, он принес пашорт «в зубах», как ты выразился, а ведь псе остальные часами стоят в очереди, чтобы полу­ чить свои бумаги! Приказ дол­ жен был исходить сверху, с самого высокого верха. Ты тут же приводишь мне пример с ПушктшыМ, персональным цен­ зором которм-о был царь. Ему так и те удалось получить ис­ прошенного разрешения поехать за гршаицу. Позже мы узиали.. что Жорж Марше хлопотал за нас перед самим Брежневым'. Потре&валось доброжелатель­ ное вмешательство высшего са­ новника СССР для того, чтобы ты получил это право, в конеч­ ном счете, законное. Тебе повезло больше, чем Пулпшяу... * * . В праздник Победы, мы смот­ рим хронику военного времени. , Немецких пленных ведут по московским улицам. Длинная колонна движется медлешо, люди в грязной изорванной одежде, многие ранены, некото­ рые очень молоды — почти де­ ти, ио есть и старики. Они вдут с поникшими головами, глядя себе под ноги. В нескольких метрах позади них — поливаль­ ные машины, смывающие с улиц их следы. На тротуарах — толпы людей. На лицах — тее чувства народа-лобедителя, прошедшего через годы стра­ даний, неприязни, ненависти и злобы. Некоторые плачут, вспоминая, наверное, о пережи­ том. И все-таки на улицах ти­ хо. Ни криков, ни проклятий. Толыю струится вода, отмывая землю от скверны. Вдрр' ка­ кая-то женщина отделяется от толпы, подходит к немецкому ' подростку. Кажется, что она сейчас ударит его. Но она вы­ нимает из-под болтающегося на ней мужского пиджака горбу­ шку хлеба и протягивает еере- бешту. Я никогда не забуду выражения лиц пленных'-—зтр были стыд и недоверие, а по­ том — удивление и благадар- иость. Они идут мимо и, не имея возможности даже на се­ кунду остановиться, повернули назад головы, еще долго про­ вожая глазами женщину, кото­ рая простила их. Однажды вечером ты возвра­ щаешься навеселе в, свалив­ шись на диван, сообщаешь мне: — Я был у Хрущева. На мой удивленный взгляд ты отвечаешь, что Хрущев, с тех пор, как потерял власть, жшёт недалеко от Москвы, что он попросту пригласил тебя и что тебе тоже было люботыт- но встретиться с этим челове­ ком, который был главой ветского Союза и некоторым ^ образом способствовал ли^ра - '/ лизации искусства, а главное— ■ сделал доклад о преступной деятельности Сталина. Ты взял гитару и отправился к нему-; На столе были пироги и, конеч­ но же, ледяная водка — Ники­ та Сергеевич любит выпить. Он немедленно задает тебе кучу вопросов. Что ему интересно — так это знать, как ты пишешь песни о войне. Он предполага­ ет, что фронтовики много рас­ сказывали тебе о ней. Когда ты объясняешь ему, что все, что ты пишешь, появляется по­ чти без сознательного усилия, что тебе надо только, влезть в шкуру персонажей, как актеру, чтобы рассжазать о событиях, в которых, ты, естественно, не участвовал, — Хрушев очень удивляется. Ты в свою очередь задаешь ему вопросы и поешь. В сумер­ ках ты разглядываешь круглое раскрасневшееся лицо бывше­ го Первого секретаря. Ты спра­ шиваешь его о художниках-аб- - стракционистах, выставку ко­ торых ои приказал уничтожить бульдозерами. Он еще больше краснеет и, хлопнув себя ру­ ками по коленкам, прямо-таки •взрывается:, — Меня обманули! Мне не объяснили, я-то ничего не по­ нимал в живописи, я — кресть­ янин! Заканчивая рассказ об этой встрече, ты с грустью смотришь на меня: — Кто знает, может быть, если бы с ним тогда кто-ни­ будь поговорил, вот как я сей-^ час, шестидесятые годы стали* бы эпохой в развития советско­ го искусства. И-, отмахнувшись от этих оп­ тимистических мыслей. ТЫ го-.^ воришь: — Когда они там, наверху, их даже увидеть-то нельзя — ие. то, что поговорить... * То, что все называют «китай­ ским циклом», — это на самом деле несколько песен, написан­ ных в шестидесятые годы. Пе­ сни э’ш вызвали такое неудо­ вольствие китайского прави­ тельства, что тебе был запре­ щен въезд в Квгай «до конца времен». Надо сказать, что ты и в самом деле в выражениях не стеснялся... Возвращаясь из Парижа;в Москву на машине, мы обсуж­ даем события, слово в слово вспешинаем все твои тексты. Невероятно! Кажется, что это — какая-то яркая хроника со­ бытий, сотрясающих великий Китай. И все сказано с провиде- шием почти божественным,— ведь ты писал эти песни за не- (жолько лет до событий. Ты и сам себе удивляешься. Приехав в .Москву, ты зовешь друзей и не без гордости сообщаешь им; — Я — ясновидящий. И снова начинаешь петь пе­ сни «китайского цикла» к ра­ дости ирнсутствующих... Среди твоих любимых артас- тов есть один, нежность к ко^ торому у- тебя безгранична. Его зовут Енгибаров. Он молод, в нём Все прекрасно. Он тоже своего рода поэт, он заставля­ ет смеяться и плакать публи­ ку — и детей я взрослых. Этот волшебник украл пальму пер­ венства у стареющего Олета Попова и других традиционных ковровых клоунов. Он работает в мшюрных тонах. Никаких тортов с кремом в лицо, крас­ ных носов, полосатых штанов, огромных ботинок. Разбивая тарелки, он переключает пуб­ лику с бешеного хохота на пол­ ную тишину, а потом удивля­ ешься, что у тебя стоит ком в горда,— и вот уже люди вы­ нимают носовые платки, чтобы украдкой вытереть слезы. Этот . удивительный атлет творит чу- Л деса на арене, и если тебе уда­ ется на несколько секунд сде­ лать «крокодила на одной ла­ пе», то он без видимого уси­ лия может больше минуты ос­ таваться в таком положении.