Ленинец. 1990 г. (г. Липецк)

ДЕБЮТЫ И КОММЕНТАРИИ А, Тамбовская ПОЛАЯ ВОДА ...Словно сине море — торжище болот. Тонет на просторе леса синий флот. И несет нас в лодках наперегонки вдоль опасной, плотной ледяной реки. Мимо троп лесных, мимо теплой пыли... ‘ Мимо нас самих ~ тех, какими были. Мимо слов святых, мимо сводов ясных, ■ туфелек плохих и надежд прекрасных... Проплыла звезда, и исчезла, тая. Все вода, вода полая, пустая, путает, смещает дали и года... Только крики чаек: «Кто вы и куда?» Сергей Устименко Узкая тропинка в стежку обратится. Малая былинка сохнет и пылится. Утреннее солнце на дорогу ступит — Заклубится зноем и былинку сгубит. Оно б и не согласно быть причиной боли. Да само подвластно участи и доли. * * * Старость сидит, В душу глядит. Воздуха нет! Плечи к стене. Гимны поют, Лто-то куют, Маршем проходят! Мимо идут... ВЕЧЕРОМ Оклеивали окна мы Втроем. И каждому достался свой проем. Старушке-бабушке — на кухне: там поменьше. Родимой матушке — побольше: в светлой зале, А мне —■во спаленке. Мне “ там, где сны и спали; На кухне бабушка поклеила. Устала. Еще чуть-чуть осталось маме — отдыхала. А я во спаленке своей Писал стихи: от них теплей. Елена Юрова Потоки информации Извне и изнутри. Кругом одни нотации. Мол, на других смотри. Все крутится и вертится, Меняясь на лету. А я — прдросток-деревце Так медленно расту! Я никого не люблю, Потому что люблю всех подряд. Странное состояние — Будто я в невесомости. Ветер лохматит волосы. Бросается галькой прибой. Смеется взахлеб, негодяй, Соблазнитель русалок ирыб, Поют птицы псалмы, Звери танцуют вальс. Где же я нахожусь — В дреме иль наяву? Киваю и улыбаюсь Каждому пер&ому Спрашиваю у всех: Что же со мною такое? Почему никого не люблю? Почему же люблю всех подряд? И все, как один, отвечают: В тебе рождается женщина. Геннадий Зенькович Упирается в небо фонарный костыль И асфальт-инвалид под сугробом остыл. До тебя столько миль! А вркруг — только пыль... Я с Тоскою сосу апельсиновый фильтр, Я молчанье простил, И тебя отпустил. Отрезает метель от дороги пласты, И ложатся под ноги седые кусты. Ледяные хоДсты ^ И пустые листы. Лишь ты... ...И лоИски зазвенят В купе проводника Будильником. И желтый подстаканник За теплое ушко Возьмет твоя рука. И за окном Проедет полустанок... Лето катится в август машиной с откоса. Поездами ночными звеня. Как отсрочки не просим. Приближается осень..! Звезды — битые стекла на бархате черном Или шпоры в боку вороного коня... ^ ^ ^ щ&и ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ^ ПУТИ ТВОРЯЩЕГО НЕИСПОВЕДИМЫ Кто в юности не увлекал­ ся , стихотворчеством? Поэта­ ми; однако, становятся дале­ ко не все. Больших поэтов всетда единицы, но работа­ ют они не в «безвоздушном» пространстве; а в определен­ ной литературной среде, в духовном контакте с собрать­ ями по 'перу, в постоянном творческом энергообмене. Особенно большое значение имеет литературная атмосфе­ ра для молодых авторов, толь­ ко прс^ующих голос. Раз­ личие поэтических стилей, ин­ тонаций, мировоззрений, на­ конец, составляют в пору уче­ ничества ту питательную сре. ду, в которой крепнут моло­ дые голоса. Следует отме­ тить, что Не все в этом мно­ гоголосом хоре отмечено пе­ чатью истинного таланта, но те зерна самобытности, кото­ рые имеют место в произве­ дениях отдельных авторов, несомненно, требуют внима­ ния и заботы литературного окружения. Учитьгаая, что од­ ной из форм литературной учебы является публикация, «Ленинец» открывает новую рубрику «Дебюты и коммен­ тарии» и предлагает внима­ нию читателей небольшой ли­ тературный анализ творчест­ ва молодых авторов. Сергей Устименко в своей работе идет по пути поэ'Гиче. ского самоанализа, по пути рассудочного пересказа со­ бытий, который вносит в его произведения логическую последовательность. В неко­ торых случаях ему удается с максимальной достоверно- ’ стью передать психологию момента, настроения лириче. ского героя. Однако настора­ живает отсутствие заботы ав­ тора о единственно верном слове, он не всегда избегает тавтологии, как, например, в последней строке стихотворе. ния «Узкая тропинка.,,», где слова «участь» и «доля» яв. ляются синонимами. Неточ­ ность определений Устимен­ ко представляются мне след­ ствием рашльшчатости, не­ четкости самого предмета. В обретении внутренней ясно­ сти, четких пределов цели ви­ дится мне дальнейшая линия творческих поисков С. Усти­ менко. Школьник Геннадий Збнь- кович в своей поэзии нагляд­ но выражает специфику ир­ рационального поэтического творчестиа. Это попытка за­ ставить образ до,V 1 Н 1 шровать над предметом, показать до­ логическую, ассоциативную природу смыслового заряда, рождающего стихи. Автору нельзя отказать в образности мышления, обострейном вну. трением зрении, в опреде­ ленном владении техникой стихосложения. Тем огорчи­ тельнее, что егб формальные энспериме 1 нты часто не под­ креплены глубинным течени­ ем чувства и мысли, что ра­ бота его носит игровой ха­ рактер, юношеский эпатаж еще не знает этических гра­ ниц, увлеченность формой не­ редко идет в ущерб смыслу. Хочется надеяться, что эти недостатки изживут себя, придет необходимая глубина мышления. Зенькович на­ учится включать в творче­ ский процесс все богатство духовного мира человека. Все зависит от серьезности отно­ шения автора к собственно­ му труд^. Стихи 16-летней ЛеныЮро- вой подкупают искренностью, непосредственностью чувства. Это попытка познания мира через собственное «Я». Жизнь удивительна, перемен­ чива, непонятна, И все тре­ ножит: и шелест тополей, и по.чет и'шцы, и порыв ветра, й^, в особенности, собствен­ ные ощущения от соприко­ сновения с действительно- стй1ю. Многочисленные вопро­ сы к жизни и к себе сами со­ бой складываются в строчки стихов. Не всегда эти строч­ ки соответствуют требовани. ям художественности. До то­ го, как их можно будет от­ нести в разряд поэзии, Юро- вой предстоит огромная ра­ бота ума и души, преодоле­ ние таких явных недостатков, как смысловые и эмоциональ­ ные штампы, банальные и часто небрежные рифмы Думается, большая любовь к поэзии поможет ей справить, ся с этим. Нельзя предсказать лите, ратурную судьбу начинающе­ го автора, ибо пути творяще. го неисповедимы. Не исклю­ чено, что. нйши дебютанты и не станут большими поэта­ ми, однако, в этом случае, их искренняя увлеченность по­ эзией гарантирует ей вдум­ чивых, благодарных читате- Наиболее удачные на се­ годняшний ден'ь работы пред­ ставленных авторов «Леии- иец» выносит на суд чита- Л, ПАРЩИКОВА. И ОРДА я окончила.раб- фак, тш получила на- правлейие на учитель.-^ сние курсы. На занятия я продолжала ходить в детдо- мовских платьях. Ботинки были грубые, скорее муж­ ские, чем женские, из сыро, мятной кожи с. едким запа­ хом. Шила я У своей быв­ шей воспитательницы детдо­ ма Анны Алексеевны. Она продолжала еще там рабо­ тать, да и я вс© свое свобод­ ное время проводила в дет. доме, чтобы помочь, чем смо- И тут мне, как активист­ ке, в комсомольской ячейке выдали талон нц платье. Не просто талон на платье, а на шелковый отрез. Это мне-то1. До сих пор я близко шелков не видела; И мы решили отправить­ ся с Анной Алексеевной в ЗРК, так все называли тог­ да Закрытый Рабочий Коо- ■паратив. Там все выдавали по талонам. Продавщица положила на прилавок рулон сверкающего — Это шифон, другого шёлка пока нет. И не сомне­ вайтесь, это китайский. Она явно забавлялась на­ шим замешательством. Сло­ во «китайский» должно было решить вопрос. Она развер­ нула рулон,, показывая нам ткань. Что это было-? С1:ру- ящийся синий хрусталь. Мы ничего не сказали про­ давщице и ни слова ,------ другу и вышли из'ЗРК , вышли, но Не ушли совсем, Остановились за дверью. Мол­ чали, ошеломленные увиден. — Ну и что1 — сказала Анна Алексеевна, словно при- няла какое-то решение. . Она возвратилась в мага­ зин, я безмолвно пошла за ней. Сердце мое трепетало. —• А не скоро будут дру. гие шелка? — спросила Ан­ на Алексеевна. , . , — Через пару месяцев. Но ваш талон действителен толь­ ко месяц. В общем, мы купили эту заморскую ткань. И я задала тот Вопрос, ко­ торый все время был в го- — А как носить такое платье? Я не представляю — Пошить надо скромнень­ ко, и будет очень красиво, Но на меня не рассчитывай, я к такой материи не при­ вычна. Это она с к а з а л а потому , что ру!НОводила шитьем в дет- —' Давай посидим в скве. рике, развернем, посмотрим. Что мы там видели при лю- дях. Ну, пожалуйста!— гово­ ря это, я держалась за па­ дёт и мешала Анне Алексе, евне идти. Пакет перешел но мне, и я постаралась чуть-чуть под- гля|деть, словно напрочь за­ была эту ткань. Дома возникли новые не­ приятности; «Не туда поло, жила!», «Аккуратней!», «Ос. Наконец, Анна Алексеевна на своем белом покрывале расстелила синий китайский шифон. Моей радости не бы­ ло границ. Я даже пальцами трогала. И, глядя, как про­ бивающиеся! лучи солнца иг­ рают сверкающими гранями синего хрусталя, я приуны­ ла: «Как это можно надеть?». ,Итут взглянула на свои бо­ тинки — они были формы утюга — на хлопчатобумаж. ные коричневые чулки и, со­ всем убитая горем, сказала; — Да ткань-то прозрачная. Как носить ~ вроде голяком идти? — Для этого существуют чехлы, сама тебе пошью че­ хол, у меня синие кусочки есть тонкого сатина. Как это чехол?— спро- сила я в крайнем волнении. - Тогда и платье совсем не будет видно. Вот чехол ты Шила на чемодан, на стулья... — Да ьЬт же! Под платье будет, как с'иняя рубашка. — А кто пошьет такой ки. тайский шифон? — снова волновалась я. • — Честно скажу, я не бе. РУСЬ. Надо узнать у тех. кто такие шелка носит. Схожу к людям и все разузнаю. Сведения были неутеши­ тельные: — Портниха на Сумской шьет такие вещи, ио ее зо­ вут «мадам Кэт». Хороший человек «мадам Кэт» назы­ ваться Не будет. Все же схо­ дим, посмотрим. В ту ночь мы не м.огли ус- РАССКАЗ — — ~ перед ней, - - большая, несу- — Йад фасоном я сама Шодумаю. На примерку . —■в следующую среду, А потом — какой ужасГ— положила на ,угол неубран­ ного стола нашу материю! Выйдя на улицу, Анна Алексеевна по привычке под­ перла рукой щеку, забеспо­ коилась: , — Не будет толку... Чует мое сердце. Не дала ни пого- ■ ворить, ни посоветовать... Од­ ним словом, мадам Кэт. — Почему ты Не спроси, ла, сколько же она с нас сде­ рет за свою работу? Как это сколько? Ар­ тель имеет цены и я, честно Всю дорогу ворчала; уж ее- >, ли опять что-нибудь, она уж задаст «этой мадаме». Но ни. чего такого не бы5ю. Из шка­ фа на плечиках было вынуто платье из моего шифона. Еще не совсем платье, но уже похоже на платье. Толь, ко №Кава отдельно. И что это была за красота! Самый низ подола вышит редкими серебряными стежками, во­ ротник тоже расшит, а рука, ва заканчивались манжетом, отделанным причудливой вы- Анна Алексеевна даже ру­ нами всплеснула: — Какая прелесть! Надела я платье, взгляну, ла на себя в зеркало, и да- в магазин покупать шляпку. Это было непросто. Размер моей головы был слишком вёлик. Тогда шляп­ ки носили мелкие, чуть-чуть пирожком, а у меня размер” пятьдесят девять с полови­ ной. Где взять? Что нам только не показьшали в ма'- газине! И фетровые, и соло­ менные, и с целыми букета­ ми цветов, и только с ма­ ленькими ветками — ничего' не аале;^ало. Мы собрались уходить, как одна продавщица нас оклик- Пожалуйста, вернитесь, я кое-что подобрала для вас. Нам показали синий шелко­ вый колпак с красными от- Юлия Шифрина (ВОСПОМИНАНИЯ КОМСОМОЛКИ ДВАДЦАТЫХ ГОДОВ) Наутро мы, с трудом до­ ждались, пока можно будет пойти к «мадам Кэт». Нель­ зя же было являться ни свет, ни заря! Когда мы подошли к ука- занному дому, к нашему уди. влению, на калитке увидели маленькую вывеску: «Артель имени Крупской». Анна Алек, сеевна радостно засмеялась: — Вот это чпо-моему, а то какая-тб мадам Кэт... Какхо. рошо! Мы входили осторожно, пот,ому что в руках в марле, вой косынке Анна Алексеев- на держала нашу драгоцен- I ность. ^ Дверь нам открыла сред, него роста женщина с забро. шенной на спину светлой но- Заходите, что у вас? — сказала женщина, отступая к столу. — Не знаю, как вас звать, величать. На платье вот ей выдали. ~ указала наменя Анна Алексеевна, разворачи­ вая косынку. — Зовут меня Катерина Ивановна, — сказала жен­ щина, беря в руки наш от­ рез. Она не ахнула, не уди­ вилась, а просто спросила: — А что у вас ■— свадьба, именины или просто так? — Она скоро учительницей будет, — объяснила Анна Алексеевна, глядя на меня с гордостью. Катерина Ивановна была очень красива, и, верно, не старше - тридцати пяти. Но что меня поразило: сарафан ее был на груди разорван и небрежно задЖан, на стоз!!^, валялись арбузные корки и семечки. Она повернулась ко мне с сантиметром в руках и ста­ ла обм’еривать меня. Я стояла говоря, не посмела. Хоть и беспорядок у нее изрядный, а все же чего-то не посмела. Как мне сказала Катерина Ивановна, в следующую сре. ду я. постучалась к ней, Мне- никто не открыл. —- Не стучи, у ней харак­ тер; если не готово, увидит заказчика и вылезет через окно в палисадник, там у нее кушетка стоит. Все это.зна- На другой день я к порт­ нихе не пошла. Решила до- . ждаться следующей среды. А тут как-то по дороге на курсы встречаю Екатерину Ивановну. Но что это была за Екатерина Ивановна! Я ее сразу и не узнала. Натураль. нал мадам Кэт! Тонкие чул­ ки, туфли на высоком каблу. ке, роскошный щелковый ко. стюм, маленькая шляпка с вуалеткой, закрывающей часть лба, как тогда носили, и сзади узел золотых волос из-под шляпки.' Я прибежала домой и рас. сказала Анне Алексеевне о настоящей мадам Кэт. -— Это понятно, даром не назовут, А ты напрасно тог­ да не нашла палисадник. Как бы вовсе не пропало платье. Во вторую среду пример. . ка опять не состоялась. . Я застала Катерину Ива­ новну в большом расстройст­ ве. Она не поднялась при мо­ ем приходе с кушетки и свет­ ловолосая .коса свесилась до земли. Ее красивое лицо бы­ ло нахмурено: — Сегодня не придется примерять. Большая у меня беда: кошка пропала. Всем мальчишкам с улицы дала по рублику — пусть ищут. Ка­ кая же примерка? На следующей неделе Ан. на Алексеевна пошла со мной же сердце зашлось. Это бы. ла не я, совсем другая де­ вушка. Даже мои непослуш­ ные волосы выглядели ина-. че. Но долго мне не дали люб 01 ваться. Анна Алексеевна завела 0НО и так было краси­ во. Вышивка, верно, дорого обойдётся, хотя и хорошо. — Видите ли, у мейксвой вкус и своя форма. Простых платьев я не шью. Мне так хотелось еще раз взглянуть на себя в зеркало, но Екатерина Ивановна меня одернула: — Не йля тебя примерка, а для меня, не вертись. • Когда примерила и рукав, стало совсем необыкновенно. Счастливее меня не было че^ ловека на свете! Уже сняли платье, и тут портниха, глядя на мои бо­ тинки, сказала; — Такое платье надо обя­ зательно носить со шляпкой. И на ноги... Шляпка! Вышли опять не. веселые. —- Шляпку! Разве в моем роду кто шляпку носил? А я шляпку надену и шифон се­ ребром, —- сказала я, удру­ ченная. — Даже не в этом дело. Шляпку мы купим. И цвет подберем. Но надо и чулки, чулки потоньше, и еще день­ ги на туфли. Сльплала, она и ботинками брезгует. — Да ничего, если сидеть, то и ботинки не очень-товиД- ны. Меня беспокоят руки. Не очень они видны? —- Да нет, синева густая, вроде не очень, — успокаи­ вала меня Анна Алексеевна, ~ тут беда — шляпка. Дня через два мы пошли воротами. Моя голова послу, щно погрузилась в эту шля­ пу, и вокруг дружно подхва- — Как вам идет! Это то, что вам надо! ’ И мне понравилось, что мои волосы, убранные под шляпу, казались аккуратно ■причесанными, не торчали во все стороны. Раньше для это­ го приходилось носить косы­ нку. Нашу шляпу положи­ ли в ббльшую картонку, и мы вы 1 Й] 1 и из магазина. — Кажется, шляпа вели- ковата, засомневалась Ан. на АлекЬёевна. — Да нет, как раз... Наконец-то я могла надеть платье, шляпу и покрасовать­ ся перед зеркалом. У нас, ко­ нечно, зеркало не такое, как у «мадам Кэт», но все же шляпка и голова, верхняя, часть платья хорошо видны. Снимать платье не- хоте, лось. Казалось, вот сниму — и никогда уже не буду такой прекрасной. К шляпке я вро­ де тоже привыкла. Загнула красные.отвороты и стало все прекрасно. А затем, как венец великолепия, я еще приколола шляпку к приче­ ске двумя, большими булав­ ками с синими продолгова. тыми кулончиками по кон- Остаток дня был запойней примеркой обновы'. Сильно потратившись на покупки, мы с Анной Алек­ сеевной не могли пока думать о туфлях. Но мне так хоте­ лось похвастать нарядом, что я решила надеть свое новое платье на собрание комсо- модаокого актива. Сяду, ноги спрячу под лавку и все. Осо­ бенно хотелось, чтобы меня увидела моя соученица по - рабфаку Саня Голубева. Она жила дома и одевалась луч­ ше всех. Вот и я пошикую. Покажу, пусть детдомовская, а вот платье себе справила и шляпку. Почему-то Анна Алексеевна сомневалась, сто­ ит ли мне наряжаться на ак ­ тив, Но у меня уже засела мысль показаться Сане Го­ лубевой, и я не слушала ни­ каких доводов и отправилась на актив в новом платье, си- ■ ней шляпе с двум}|, булавка- ' ми. По дороге меня остано­ вила дама и спросила: — ■Вы -не у мадам Кэт шили это платье? Я не; стала отвечать, по­ тому что и так опаздывала. Я вошла, когда избирали президиум. Вошла через ма­ ленькую дверь и села в пер­ вом ряду. На трибуну пре­ зидиума поднялась и Саня Голубева. «Пускай теперь и увидит меня в новом», — подумала Я по-особенному откинула голову, как перед аппаратом фотографа. А президиум на меня и не смотрит, и Саня Голубева не смотрит. ^ Наклонились друг к другу, спиной к залу, и что-то шеп­ чутся. Не начинают и не на- чинают. Посыпались из зала реплики, нарекания. И вдруг:по узенькой лест­ нице со сцены" ко мне сходит Саня. Прямо ко мне. Я еще горделивей выпрямилась. Она наклоняется ко мне и одна булавка вливается ей в лоб. — Ч-черт) что ты такое напялила? Вот 'тебе записка. «Прошу тебя, уйди, пожа­ луйста, Мы тебя очень про- сим. Сорвешь работу актива: мы не поворачиваемся — смеемся. Прими нормальный вид и приходи,,,еще успеешь». Хотелось закричать: — А что, у меня вид не­ нормальный? Но... Кровь ударила мне в голову, я с яростью подня­ лась и. не видя никого, выбе­ жала на улицу.Здесь я сор­ вала 'шляпу с булавками и, размахивая ею, помчалась. В другой руке была зажата записка. Как я неслась в пу. довых ботинках фасона утю­ га и в !развевакицемся. расши­ том серебром шифонном пла. • тье! Бежала и тяжко всхли­ пывала. «Разве они дадут по­ быть барьппней?» — с,.,оби дой думала я. А дома сдернула свой на. ряд и, протянув Анне Нико­ лаевне записку, плакала, как маленькая. — Никогда ни за что не пойду к ним. — Не расстраивайся и не обижайся на комсомол! Ре­ бята такие попались, невежи и идиоты! Они вовек ничего не видели и потому такое на­ писали. А, 1М0жет, кто из дев­ чат еще подогрел. Через несколько дней я уговаривала Анну Алексеев- — Миленькая, родная! Мои сестры... Давайте вышлем им платье и шляпку. Там будет кому надеть. А я все равно никогда больше не надену. — А вдруг .замуж пой­ дешь? Где тогда такое доста- ^ Анна Алексеевна, это будет через.сто лет. Сошьем новое. И что же? Представьте, уговорила. Выслали мы наши богатства, и жизнь пошла как прежде. Через неделю мы получи­ ли письмо ,от моих сестер: — Уверены, что ть!, доро­ гая сестричка, платье приоб­ рела честным путем. Оно очень пригодится Зине, она выходит замуж. В нем и пой­ дет под венец. А насчет абажура — ты его напрас­ но послала. До сих пор тянут со светом. У нас нет электричества. ’С той поры я никогда не ношу шляп и боюсь шляпных продавщиц. Иван Харин ВДОВА Сидит согбенная на лавке у покосившейся избы. А ветер бегает по травке в косом квадрате городьбы. У ног дубовое корыто. Под чугуном кизяк чадит-,. Ничто Россией не забыто, Никто в России не забыт. Налево — узенькая стежка, парок лиловый от реки, Капуста, репа, да картошка, да колорадские жуки. Изба соломою покрыта. Убогий двор ветрам открыт... Ничто Россией не забыто. Никто Россией не забыт. И чем к закату, Тем быстрее уходит солнце за плетень. И все короче, все алее, и все прохладней майский дедь. Полегло переспелое поле, и напрасно молить и кричать; за большое стихийное горе надо будет теперь отвечать. Давний день уходящего лета — на всю жизиь мне запомнился он. Мы тогда молодого соседа проводили с отчетом в район. Ждали день, ждали месяц и годы... Наконец-то на старости лет— после долгой и злой непогоды— возвратился в деревню сосед. Не забыть, как прижав карапуза, дочь бежала навстречу отцу. И стегала ее кукуруза — по ногам, по рукам, по лицу. Овеет затхлым запахом меня саманный домик — колыбель мирская. И смотрит с фотокарточек рязанская, калужская, тверская. Плетни, лужайки, дядюшка А вот в фуфайке тетка Ефросинья... Как на ладонй, вдруг передо мной моя неперспективная Россия. Причастный к обездоленной печальным, тихим озаренный Стою в пустой остуженной Сняв шапку перед сумрачным портретом.