Ленинец. 1989 г. (г. Липецк)

6 • ЛЕНИНЕЦ 9 декабря 1989 г М. ВЛАДИ ГЛАВЫ ИЗ КНИГИ После двух изматывающих часов концерта ты уходишь со сцены весь мокрый, пальцы сбиты в кровь, с гитары све­ шиваются две лопнувшие стру­ ны, но лицо у тебя сияет; — Они все поняли. Сегодня был хороший зал! В аудитории, которая слу­ жит тебе гримуборной, тебя . ждут ректор университета, пре­ подаватели русского языка и два человека из консульства СССР в Лос-Анджелесе. Эти двое еще не знают, от какой печки им танцевать. Успех бес­ спорный, и они просто счаст­ ливы—как, впрочем, и вся ос­ тальная публика — побывать на твоем концерте. Для них это невероятная удача, потому что в СССР, где они бывают редко, достать билет в Театр Л а Таганке или на второй концерт почти невозможно, И потом, ты спел очень широкий репертуар —- тридцать самых популярных песен, плюс не­ сколько еще не известных в Москве. Но именно это их и настораживает. Как им теперь себя вести? Поздравить и выразить свою радость? Или. пожурить тебя за содержание некоторых пе­ сен? От этих сомнений у них все время меняется выражение лица. «Если он здесь, если он свободно поет, если у него такой уверенный вид, значит, у него есть прикрытие, у него наверняка имеется особое рае. поряжение. Кто знает, может быть, сам Брежнев дал ему «зеленую» улицу? Мы не полу­ чили никакого сигнала от по­ сольства, — думают они, — нам известно, что он лишь со­ провождает свело жену, боль­ ше ничего. Надо быть осторожными. По­ дождем официальной реак­ ции». И наскоро пожав тебе руку, они мгновенно испаряют­ ся. В каждом университете, где ты поешь, сценарий тот же. Восторги публики и осто­ рожная сдержанность совет­ ских официальных лиц. В США тебя это забавляет. А по при­ езде в Москву ты откровенно хохочешь над таким осторож- яичанием. Все органы опеки, с которыми ты столкнешься, бу­ дут обезоружены твоим на­ хальством. Штампы всех стран, украшающие твой паспорт, вы­ данный с единственным разре­ шением приехать Ко мне во Францию, придется объяснять моими профессиональными и семейными делами — мне нуж­ но бы.по съездить на Таити повидаться с детьми. Что же касается твоих концертов во всех этих странах—здесь ты будешь повторять в свое оп­ равдание ко'роткую, но много­ значительную фразу: «Наверху знали». И каждый раз в худшем слу­ чае тебя могли лишь слегка пожурить, но всегда — осто­ рожно. «Кто знает, — думали «они»,—он, видимо, имел раз­ решение. иначе бы он не по­ смел». И не рискуя перепро­ верить туманное «наверху зна­ ли», твои собеседники ни разу «е решатся наказать тебя. «Раз нельзя ничего, — гово­ ришь ты,—то можно все». На­ до только иметь смелость. Эта смелость была в тебе всю жизнь. И еще—тебя поддержи­ вает н . любовь и восхищение стольких людей. Всенародное признание служит тебе щитом. Мы возвращаемся в Нью- Йорк, где нас ждет Миша Ба­ рышников. Он предоставляет в наше-распоряжение свою квар­ тиру. Здесь ты всего лишь, зри­ тель. И мы ходим на концер­ ты и шоу,. выставки живописи и бэлет. Бродвей тебя поража­ ет. Мы объедаемся гамбур­ герами, сосисками в тесте и пиццей. Мы день и ночь хо­ дим по городу, никому не известные и немного потерян­ ные. Два дня подряд мы вос­ хищаемся выставкой Кандин­ ского в Гугенгеймском музее- Среди шоферов такси часто по- СПродолжение. Начало ■ 38). падаются русские. Некоторые тебя узнают, не верят своим глазам, резко тормозят в са-^ мых неожиданных местах —■ в немедленно образуются пробки. Они зазывают тебя в гости, хотят показать своим товари­ щам, послушать, как ты поешь. С большим трудом нам удается освободиться от их восторгов, пообещав им биле- . ты на концерт. Милош Форман знакомит нас со сво^ группой танцошциков и певцов. Мы присутствуем на репетиции фильма «Волосы». Со­ вершенство голосов, грация тел вселяют в нас неуд^жи- мое желание петь и танцевать вместе с ними. Вдруг вся тан­ цующая группа застывает на месте—ты выскочил на сере­ дину зала и начинаешь отби­ вать беишную чечетку... Следующей ночью нас везут по Гудзону к старой барже, стоящей на якоре. Это—^целый роскошный дом на воде, пос­ ледний крик моды. Отсюда ви­ ден весь сиякиций огнями Ман- хеттен. Дом украшен персид­ скими коврами и современной живописью, прямо на полу разбросаны шелковые подушки, громко играет музыка. Мы словно перенеслись на другую планету. Танцовщики неопре­ деленного пола решают п<жа- зать тебе один квартал. Я не хочу идти туда с вами, но ты не соглашаешься оставить ме­ ня одну на барже, и мы сно­ ва пускаемся в лодке по тем­ ной. и немного пугающей воде. Из ночных кабаков на набе­ режной вырывается музыка. Увидев меня в группе муж. чин, вышибалы не хотят нас пускать: «Нам здесь баб не нужно!». Большой ресторан, откуда странным образом доносятся звуки аккордеона, оказывается более гостеприимным. Мы вхо­ дим, и я смотрю на тебя. По твоему лицу видно, как тебе отвратительна яредставшая пе­ ред нами картина. Тебя воро­ тит от этих танцующих и об- ннманмцихся мужиков. Ты хва­ таешь меня за руку и тянешь к выходу. Как только мы ока­ зываемся на улице, к нам под­ ходят два очень красивых на­ крашенных малинка. Их пре- д.чожения не оставляют сомне­ ний, и совершенно выведен­ ный из себя, ты отвечаешь ру­ гательством сквозь зубы. Мы хватаем такси и уезжаем из этого квартала, чтобы никогда больше сюда не вернуться. К счастью, на следующий день у нас назначена встреча с Иосифом Бродским — одним из твоих любимых русских поэтов. ' . Мы встречаемся в малениом кафе в Гринвич-Виллидж. Си­ дя за чашкой чая, вы беседуе­ те обо всем на свете. Ты чи­ таешь Бродскому свои послед­ ние ствхн> он очень серьезно- слушает тебя. Потом мы идем гулять по улицам. Он любит эту часть Нью-Йорка, где жи­ вет уже много лет. Становится прохладно, й ты покупаешь мне за<бавную шапочку — чтобы не надуло в уши. Улица, по которой мы идем, кажется безмятежно спокойной, но Бродский говорит, что ночью здесь просто опасно... Про- дшжаи разговор, мы прихо­ дим в малюсенькую квартирку, битком забитую книгами, — настоящую берлогу поэта. Он готовит для нас невероятный обед на восточный манер и читаёт написанные по-англий­ ски стихи. Перед тем, как дам уходить, он пишет тебе тасвящение на своей лоследней книге стихов. От волнения мы не можем вымолвить ни слова. Впервые в жизни настоящий большой поэт признал тебя за равного. Сколько же лет ты ждал это­ го? Ты всегда считался авто- ром-исполнителем — в лучшем случае бардом, . менестрелом. Но о твой причастности к поэ­ зии просто не было речи. Офи­ циальные, поэты — Евтушенко и Бознесенскнй__с удоволь­ ствием общаются с тобой,, но снисходительно улыбаются, ко­ гда ты приносишь им свои стихи: «Не стоит рифмовать «кричу-торчу». Много раз они забирали с собой твои стихи, обещали их напечатать, но так н ничего не сделали. Не имея необходимого колИ' чества напечатанных строчек, ты никогда не можешь стать членом Союза писателей. А это, кроме почета, дало бы тебе массу преимуществ: вне­ очередное получение квартиры с рабочим кабинетом, льготы для организации поэтичеосих вечеров, путевки в многочислен­ ные дома творчества, где мож­ но за очень умеренвую плату жить месяцами в прекрасных условиях, а. главное—ты полу­ чал бы визы для участия в концертах за рубежом. К счастью, у тебя все это есть благодаря твоему таланту, любви к те& людей и тому, что ты женат на францзгженке. Что до «почета»*—вот ведь при­ знал тебя за равного лучший из живущих ныне поэтов! У тебя в глазах счастливые сле­ зы. Книгу эту ты будешь по­ казывать каждому из гостей, она всегда будет стоять на почетном месте с твоей неболь­ шой библиотеке. И я буду тихонько улыбаться, глядя, как ты часто перечитываешь по­ священие, произведшее тебя в сан поэта. Семьдесят четвертый год- Воз­ вращение в СССР. Я еду одна по шоссе к Москве и понимаю, что если сейчас что-нибудь сло­ мается или лопнет колесо, од­ ной мне не справиться: маши­ на перегружена так, что на­ поминает скорее катер — нос задран кверху, а багажник едва не касается земли. На крыше прочно пршязана ■ последняя парижская новинка — шнрочен- ньй, почти квадратный матрас «индивидуальная суперпрзгжи- на» (теперь я смогу спокойно спать, как бы ты ни ворочал­ ся), и продавец мне поклялся, что в пластиковом чехле эта штука отлично доедет на кры­ ше, Рядом со мной как раз остается место, чтобы положить карту, документы и корзишсу с бутербродами и растворимым кофе. Сзади — чего только нет; посуда, специи, туалетная бу­ мага, пластинки и кассеты, выключатели, штепсели, прово­ да и всякая другая мелочь. Наконец, мы въезжаем в свою квартиру. Шесть лет ожидания. Но зато — какое счастье! Ночью я проехала поль- (жую границу и только- теперь начинаю понемногу успокаи­ ваться. Женщины в форме — а это хуже всего! — заставили меня вытряхнуть из машины буквально •все, открыли каж­ дый пакет, распотрошили все> белье, повынимали из конвер­ тов пластинки- И вот я в Бресте. Мы бро­ саемся друг к другу. Как дав­ но мы не виделись! Я не могу наглядеться на тебя. Ты креп­ ко обнял меня и будто богапь- ся отпустить... В это время та­ моженники успели уже разо­ брать полбагажника. Взглянув На стоящие на асфальте ка­ стрюля. чайншеи, абажуры, ты вопомвваешь о квартире и со- о^аепп> мне, что воду еще не включили, и окна пока не за­ стеклили, поэтому нам придет­ ся ншного пожить у друзей. Ничего! Все в порядае- Шесть лет ждали—что уж теперь! Еще подождем. И воо 1 &це, я давно дала себе слово не расстраи­ ваться по пустякам. Я беру себя в р ^ и и энергично улы­ баюсь... Дорогой ты мне объяснил, у кого мы будем жить. Твой приятель женился на дочери одного выссжопоставленного ли­ ца. Она, кстати, и вправду очаровательна, и твой прия­ тель по-настоящему в нее влю­ блен. Пара довольно любопыт­ ная: он — интеллигентный бли­ зорукий еврей, она — рослая белорусская девунжа- Правда, она очень избалотана родите­ лями, но зато — 'талантливая художница. Я сразу заметила, что она не как все. Она даже не замечала, что после обеда или праздничного застолья я всегда убирала я мыла посуду, наводила порядок в доме—она воелрипимала это как должнею. Кто-нибудь всегда делал это за нее (дрзггие мои сотетские подруги, у которых никогда не было горяячных, были счастли­ вы, если я освобождала их от этой неприятной обязанности). У этой молодой пары, естест­ венно, великолепная, огромная квартира в центре, и они отда­ ют нам целу^ комнату , с. ван­ ной и всеми удобствами. Мы кладем наш матрац прямо на пол, потому что они тоже толь­ ко что переехали, и в кварти­ ре почти нет мебели. Мы быст­ ро привыкаем к нашей новм жизни. Все так просто в этом микромире! Не надо ходить в магазины и стоять в очередях -> — здоровенная женщина в бе* -пом фартуке, которая могла бы сойти За английскую бонну, если бы не вес под сто кило­ граммов, каждый день разгру­ жает на кухне огромную кор­ зину со свежайшими продук­ тами. Мы наслаждаемся такой беспечной жизнью в течение нескольких недель, потому что, конечно же, строительные ра­ боты в нашем с тобой доме не двигаются. Современная ме­ бель привезена штециально из Финляндии, расстелены вели­ колепные ковры — свадебный подарок семьи мужа. Если бы не купола старой церкви, которые видны из окна, можно было бы подумать, что мы где- нибудь на Западе. Поскольку мне очень нелов­ ко жить за счет Советскойвлас­ ти (приносимые каждый день . продукты не только удивитель­ ны по качеству, ко и покупа­ ются За ничтожную часть их действительной ‘ стоимости в спецмагазине), я решаю ходить за покупками сама. В первый же день я обол- деваю от выбора продуктов в ближайшем магазине. Сначала я даже подумала, что это слу­ чайный завоз или что диршгтор устроил спектакль для ревизо­ ра. Но через неделю выбор оставался таким же богатым. Каждый день я нахожу в ма­ газине свежие яйца, колбасу. , вполне приличное мясо и кот- Леты, Копченую рыбу, даже ■ крабов. СССР — самый круп- ‘ ный производитель крабов, но в магазинах не найдешь даже баночки—все идет на экспорт. Ты мне со смехом объясняешь; — Просто этот магазин на­ ходится на бульваре, по кото­ рому каждый день ездит Бреж­ нев, и поэтому он должен со­ ответственно снабжаться на тот случай, если вдр)т Гене­ ральному секретарю захочется выйти и что-нибудь купить- Я не верю своим ушам: — Но люди должны об этом знать и, наверное, обчищают поЖ'И в пять мнизгг? — Нет. В этот магазин хо­ дят только такие люди,' как мы,—те, кто живет в этах до­ мах. У них и так огромнвю привилегии, а, значит, им нет . необходнмостуи запасаться про­ дуктами. Я все-таки не совсем верю. Но и вправду, когда несколько месяцев спустя я снова захо­ жу сюда, чтобы купить что-нибудь вкусненькое, про­ давщица, узнав меня, вынет из холодильника вожделенные баночки с крабами я скажет: «Для вас—другое дело». И вот наша квартира, нако­ нец, готова. Последанй обед, поданный в восхитительнш фар- фор<щом сервязе эпохи Екате­ рины II, действительно ни в ча« не уступал цар<жш 1 у; гот луби в сметане, шера н самые тонкие закуски. Нам всем было грустно: во-первых, приходи­ лось расставаться, но главное, в то утро наша подруга соо^ шила нам с искаженнда ля- цом: «Мой отец освобожден от должности и выведен из со­ става Политбюро». Все мы знали, что для них золотые денечки закончвлись- Из всех неудавшихся проек­ тов больше всего ты расстраи­ вался из-за нашей совместной пластинки. После долгих дис­ куссий фирма «Мелодия» при­ нимает, наконед, тексты и му. зьку двенадцати песен, кото­ рые войдут в альбом. Темы, н основаом, лирические. Это пес­ ни о любви, о войне, о Вол­ ге... Мы поем под оркестр, все очень красиво и без тени про­ вокаций.