Ленинец. 1989 г. (г. Липецк)

12 #1 ЛЕНИНЕЦ 18 ноября 1989 г. БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ «я, у которого за спиной че­ тыре тысячи лет людоедства, только сейчас понял, как труд­ но встретить настоящего чело­ века... Может, есть еще дети, не евшие людей? Спасите де­ тей». , Лу Синь. «Записки сумасшедшего». Ах, как же я восхищалась ею в юности! Все этой свет­ лой, улыбчивой девушке дава­ лось легко: и учеба, и обожа­ ние поклонников, и в универ­ ситетской самодеятельности — первая, и в научно-студенче­ ском обществе. Замуж она вы­ шла вско!ре после получения диплома, говорили — по люб- ;8и, а затем уехала с мужем за границу — он у нее специалист по международным отношени­ ям — и след ее как-то зате- Я мельком взглянула на бледную седую женщину — никаких ассоциаций, никаких . мыслей. Но она пристально смотрела на меня, ловила мой рассеянный взгляд и наконец улыбнулась. По, улыбке — та­ кой внезапной и солнечной — я сразу узнала ее,- «.Лня!..»— я запнулась. Чуть не вырва­ лось: «Что с тобой случилось?» Потом в кафе я долго взды­ хала и мялась, не решаясь начать разговор. Но Аня по­ няла: «Что, не ожидала меня увидеть такой? Я сама не мог­ ла бы ' представить. Знаешь, все замечательно начиналось: заграница, хоть и Африка, тропики. У мужа интересная работа, Я тоже нашла себе занятие — ты же помнишь, я не могла без увлечений. Изу­ чала местную . культуру, язык, .хоть вроде бы никаких мате­ риальных благ мне это в даль- нейше.м не сулило, моталась по библиотекам. Словом, ве­ ла себя несколько иначе — не совсем так, как привыкли это делать жены других советских специалистов. Представляешь этот знакомый каждому тип нашей «отечественной жены» за рубежом, заостренной на базе, шмотках и сплетнях. Но я была увлечена ^ а значигг, не обращала внимания на их пересуды. Прошло несколько лет. Я даже придумала сама себе .кое-какую научную работу. Но все планы рассыпались вмиг. Как-то года два назад — под- цепи.ча что-то врО'де инфек­ ционной лихорадки. Сразу-то не сообразила, продолжала мотаться, пока, возвращаясь из местного университета,- не грохнулась, потеряв сознание. Очн^шась с разбитой гаповой, едва дотащилась до дому. Му­ жа еще не было, выпила ди­ медролу и уснула. Лихорадка, травма головы, две таблетки димедрола, — все это подей­ ствовало так, что я отключи­ лась напрочь...» А дальше все происходило, как во сне. Выяснилось, что в нашей действительности сны можно видеть самые невероят­ ные. Нет, Аню не оставили в беде. Прибывший через два часа после вызова посольский врач, по размышлении, от­ правил ее в местный госпиталь. «Странный он был, этот по­ сольский врач, — вспоминает ■Аня. Вообще-то к нему обра­ щались в основном лишь за формальностями, например, чтобы справку в досрочный отпуск получить или за напра­ влением. Не знаю, как это обычно положено, но там по­ сольский врач был из «компе­ тентных товарищей», «искус­ ствоведов, то бишь, докторов в штатском». Всю жизнь «на административной работе», В реанимационном отделении ме­ стного госпиталя Аню в тече­ ние трех суток приводили в себя. Помимо травмы головы, обнаружили воспаление легких. У ее постели дежурили сутка­ ми муж и тамошние врачи. Посольский же доктор вызы­ вался только, для того, чтобы «ориентировать» местных спе­ циалистов: «Ищите, сильный наркотик или транквилизатор! Не находите? Не может быть! Еще ищите!» Почему-то он решил, что Ане жизнь оказа­ лась не мила. «Ну- как же иначе, — говорит он ее мужу, — ведь на Новый год она в посольство не пошла! Подруг не имеет. В гости почти ни к кому не ходила... Явное нерв­ ное истощение ,— и не выдер­ жала». Эта версия мгновенно ^ не взирая на врачебную тайну — получила распростра­ нение в советской колонии. По­ пытки мужа протестовать ни к чему не привели. Обществен­ ное мнение — «во устрашение либо назидание» — заработа­ но в анализах ничего не на­ ходили. Наконец, посолвский врач не Выдержал и сам по­ вез пробы куда-то в известную только ему лабораторию. О отправили в Москву. С темпе- . ратурОй под 40, с незажившей раной на голове, с воспалени­ ем, с тяжелой аллергией на антибиотики. Из тридцатигра­ дусной жары в двадцатигра­ дусный мороз, пятнадцать -ча­ сов полета с посадками. Но, конечно, не без надзо­ ра. Сопровождал ее и муж, и все тот же посольский врач. Правда, он больше беспокоил­ ся за пару «внеплановых» ма­ гнитофонов, которые вез с со­ бой. Во время посадок они с мужем таскали эти магнитофо­ ны, а в полете Анин сопрово­ ждающий иногда вйпом'инал о бдительности: стоял под две­ рью туалета и требовал по­ давать голос... Хороша, что Ане удалось до вылета тайком улизнуть из- под опеки и позвонить родным наконец прорвался, то объяс­ нить так и ничего не сумел— тот едва держался на ногах. «Что> ж удивляться, — рас­ сказывает Аня, — я сама ви­ дела, как заведующий нащел­ кал седуксена в ладонь из фольговой упаковки и залпом отправил в рот...» Что касается лечения, то после квалифицированной кон­ сультации психолога Ане про­ писали 27 (двадцать семь) та­ блеток ежедневно. Она как могла — все выплевывала. Знакомый психиатр, которого привел в бачьницу муж. сказал, что эти таблетки в та­ кой дозе при травме головы и температуре могут привести к необратимым последствиям. Так что все лечение было на­ правлено на фигурировав­ шую в предварительном диаг- радость! — там у Ани в крови обнар/жи.ли огромное количе­ ство нервнопаралитического препарата, которым вроде бы пользовались еще колонизато­ ры. И хотя с тех пор никто о нем здесь ничего не слышал, и врачи в госпитале выразили откровенное сомнение в ре­ зультатах анализа, «Анино де­ ло» стало приобретать полити­ ческий оттенок. Быстро выяс­ нилось, что «докторов в штат­ ском» у нас немало. Едва Аня пришла в себя, они мень­ ше всего интересовались ее воспалением с травмойшожшы, зато поочередно ставили «ис­ кусные вопросы»: «Знакомст­ ва? Где? Когда?..» Вконец ос­ лабевшая женщина с трудом оборонялась. — Но ведь тебя в конце концов неплохо знали в по­ сольстве. Пусть не любили, но знали? — Конечно, знали. Конечно, всерьез никто не верил, что' я шизофреничка и самоубийца. Ну вот, например, когда меня перевели из реанимации в па­ лату, одна женщина попроси­ ла меня, сделать ей маникюр — я это немного умею. Вряд ли бы она доверила свои руки психически больному человеку с ножницами. Парадокс в том, что версия эта жила и разви­ валась помимо воли и, мажет быть, субъективного желания окружающих. Каждый в от­ дельности неплохо ко мне. от­ носился, но — «слово найде­ но» и все они были заложни­ ками общественного .мнения, а пото.му непроизвольно поды­ скивали все новые и новые до­ казательства. Кому же захо­ чется так далеко расстаться с такой пикантной новостью; ее- то хватит миниму'м на несколь­ ко недель. А потом срабаты­ вал своего рода защитный ме­ ханизм: «Вот я, как все, нику­ да не лезу, ничего не изучаю, сижу дома, смотрю, кто чего купил, кто чего сварил, и все видят — я нормальная». Сло­ вом, вспомнили и мою учебу, и замкнутость, и непоявление на рынке... И старалась-то как раз та самая женщина, ко­ торая делала у меня маникюр, — преподавательнща литера­ туры. Не знаю, что уж там она рассказьгеает детям о Чацком, князе Мышкине, Есе­ нине, Цветаевой... Втаптывают, затаптывают — и не со зла ведь, не со злобы — просто от нечего делать. Анины глаза потухли. Она с трудом берет себя в руки. Дальше, все было, строго по - плану — как всегда, когда за ^ дело берутся «компетентные люди». Аню срочным порядком в Москву: хоть как-то подго­ товить. О том же, что ее сра­ зу с аэродрома повезут в «психушку», ей намекнули уже в самолете. Картина в «Ше­ реметьеве» создалась весьма живописная: рыдаюШая мать, которую к Ане не подпускали, два санитара, волокущие ее в реанимобиль, размахивая со­ проводительным документом, который привез посольский врач. «Я пыталась что-то крик­ нуть матери ,— говорит Аня. — но мор голосовые связки были повреждены еще во вре­ мя реанимационных мероприя­ тий, поэтому выходил какой- то свистящий шепот, отчего маме стало уж совсем пло- Однако привезли Аню не в «Кащенко», как настаивал по­ сольский врач, — а в ПСО— психосоматическое отделение, то есть туда, где лечат психи­ чески нездоровых людей, боль­ ных еще и другими, «обычны­ ми» болезнями; Аня успела- таки показать врачам в аэро­ порту свою разбитую голову. Интересно, что до сих пор не смотрел ее ни один(!) психи- «Я все же везучая, — гово­ рит она, — когда реанимобиль подъехал к больнице, дверь открылась и появились муж и отец. Их подвез товарищ мужа, который просто из че­ ловеческих побуждений прим­ чался в аэропорт в четыре ночи. Моим защитникам уда­ лось поговорить с дежурным , врачО'М — вдребезги пьяной молодой женщиной. До нее так и не дошло, что я то.чько прилетела, из тропиков. Не знаю, что уж там она зафик­ сировала в истории болезни, но потом мои рассказы про пребывание в Африке у вра­ чей вызвали одну и ту же ре­ акцию; «Какой вычурный и упорный бред».,. Смотрел ме­ ня, например, консультант- психолог в грязном халате и с длинными сальны.ми патла­ ми. Почему-то самым главным ему казалось уточнение даты и дня недели. А с заведующим я познакомилась на утреннем обходе. У одной женщины над кроватью висел рисунок ее двухлетней дочки — абсолют­ но узнавае.мая божья коровка, только с пятью ногами. «Ой! — расцвел заведующий, — будильник! Сама нарисовала». «Ну, что вы, это ведь чайник, — возразил другой доктор. — Глядите, крышечка!» — и ткнул пальцем в коровкину голову с рожками. Анин муж пытался погово­ рить с заведующим, но его долго не пускали, а когда он нозе «шизофрению», а никак не воспаление легких или ге­ матому на голове. Так прошло три или четыре дня. Поскольку совсем не ле­ чить воспаление легких не ре­ комендуется, Аня понемногу начала «доходить». Уже не вставала с постели, падала в обморок от слабости, задыха­ лась. Несколько ночей не спа- Было страшно. Боялась всех — и больных, и медпер­ сонала... На все отделение — один, никогда не убираемый общий..туалет с незакрываемой дверью, воды и содержимого унитазов — на полу по щико­ лотку. Всем заправляли уго­ ловники, во главе которых стоял Саша по кличке «Вы­ соцкий» — голос у него был уж очень хриплый. Саша от­ сидел' несколько лет за поку­ шение на убийство жены и ее любовццка, а затем его надо­ умили «записаться в психи». Он варил чифир на все отде­ ление, включая санитаров и санитарок. «Я ему отдавала все свои таблетки. — вспоми­ нает Аня. — Так половину он съедал на месте, половину ос­ тавлял на ночной чифир. Но Саша ко мне по-доброму от­ носился, спас от наркомана- санитара Колн, который по ночам садился у моей постели и повторял монотонным ше­ потом: «Все равно тебе место в Кащенко... Хам таблетки не вьшлюнешь. А выступать бу­ дешь — инсулиновый шок. Был человек — стал центнер туйенки...» Ни тебе мыслей, ни волне­ ний... Сплошная любовь; хо­ дячих «любят» санитары, ле­ жачих — «.ходячие». Я дрожа­ ла, верила и не верила, но по­ жаловалась Саше «Высопжо- му», преподнеся презент — по­ чти полный флакон лосьона. Он махом опорожнил его, крякнул и закусил леденцом. Больше Колю я не видела... Однажды ночью у меня был сильный Приступ удушья. Со­ седка проснулась и пошла к сестре, чтобы та вызвала те­ рапевта (до сих пор ни один терапевт меня не смотрел). Из нецензурной брани, кото­ рая донеслась в ответ из ко­ ридора, я поняла, что сейчас ко мне придет психиатр н вко­ лет такой укол, что я навек забуду, как беспокоить изму­ ченных чифиром .людей. Тут, честно сказать, я по­ теряла всякую надежду: ре­ шила, что в моем положении умереть от воспаления легких, а не от потери разума .можно считать удачей, поэтому, от­ казалась от всех своих жалоб. ПРИЯТНОГО АППЕТИТА! Но ^ снова повезло! — де­ журный врач померила темпе­ ратуру, положила повыше по­ душку; вообще впервые обра­ щалась со мной; как с чело­ веком... От нее-то я узнала, что ни снимков легких, ни снимков черепа, которые мне делали в госпитале, ни данных анализов в моей истории бо­ лезни не было — видимо, по­ сольский врач «забы.ч» эти мало что значащие детали. Зато в «деле» были подроб ные описания моего «бреда» о пребывании в южной стра не. Посольский же врач заско­ чил ко мне за свою недель­ ную командировку всего лишь раз на. пять минут: его про­ грамма-максимум включала отнюдь не заботу о моем здо­ ровье, а сдачу магнитофонов в комиссионку и просмотр модного тогда фильма «Пока­ яние»... — Неужели «Покаяние»?!! — Именна.. Все в этой ис­ тории кажется пьесой абсур­ да... Я с удовольствием по­ смотрела бы ее в театре, но все это происходило на самом деле и со мной... Но Ане вновь — уже в тре­ тий раз — повезло. Из отпу­ ска вернулся самый главный человек в ПСО, профессор Ев­ гений Васильевич. Сначала все перепугались: начался «шмон», как выразился «Высоцкий». Отменили ежедневные посеще­ ния, передачи строго прове­ рялись, отняли кипятильники и ложки. Но Аниному мужу удалось уговорить профессора ее посмотреть. Правда, уда­ лось- не сразу: тот не хотел ничего слушать, говорил, что. судя по истории болезни, слу­ чай тяжелый, «больная в ос­ трейшем состоянии», а о выпи­ ске можно подумать лишь че­ рез месяц-полтора... Аня бесе­ довала ’с профессором ровно десять минут. Через десять, минут профессор сказал, что ее можно выписывать. На следующий день конси­ лиум, ‘ на котором присутство­ вали и та врач, которая Аню принимала’, и заведующий от­ делением, и психолог, «реаби­ литировали» ее вчистую. Про­ фессор дал ей направление на барокамеру, где Ане подлечи­ ли и легкие, и травму головы. Постепенно — через три-четы­ ре месяца — восстановились и связки. Правда, вот ранняя седина и несколько морщин у губ... Да и мужу больше в за­ рубежную командировку не предлагают: ерунда-еруидой. а «то ли он шуб)' украл, то ли у него»... Мы расстались с Аней, но я долго не' могла успокоиться. Что же происходит, люди? Винить во всем врачей? Так все виноваты. Только недавно вдруг вспом­ нили слово «милосердие», — надолго ли? А что такое «со­ чувствие» — не понимаем до сих пор. Со-чувствие. Чужой боли, как своей. Посмотреть на попавшего рядом в беду человека как на человека. Сделать хорошо тому, кому п.чохо... А мы? Мы понемногу все превратились в людоедов. Едим .друг друга. Прав Лу Синь; «Едят людей и сами бо­ ятся. как бы их не сожрали, с подозрением глядят друг на друга... Как было бы спокойно, если бы они отказались от этих мыслей, занимались сво­ им делом, гуляли, ели, спали». Пока же все, что касается «его», «ее», «их» — не нас — здоровых, веселых, сытых, полных сил — вызывает лишь любопытство и отвращение. Даже не- замечаем, как поеда­ ем друг друга. И только уди­ вимся вдруг, донельзя обе­ скураженные нормальным че- .ловеческим поступкам, вроде появления друга ночью в аэро­ порту, или заступничества быв­ шего зэка Саши «Высоцкого», или внимательностью профес- •сора. И уже этого' оказывает­ ся достаточно, чтобы не дать пропасть человеку. Л. МИШКИНА (ТАСС). Москва.