Ленинец. 1989 г. (г. Липецк)

18 ноября 1989 г. ЛЕНИНЕЦ • II ■И долю оуд^ 1 СН люб|^<ен и народу, чю чувства добрые я лирой пробуждал... Что п мой жестокий век воссланил я Свободу. И милость: к над призывал...* II этим, наверное, было опре.делен» важней­ шее из назначений поэзии. Когда мм юли к «накомству с литературным георчестеом осужденных, мы" по.чнвли именно эти слова. ПоЮМ .« 1 ы слушали их поэзию и видели папки г.тсдственных дед с описанием ‘ |-ь«ршенно 1 <) 11 |>ес 1 у' 1 |. 1 ения. Люди чарушилн заМ/И... Но. поверьте, чю искуп.тение. которое они несут сего.т 11 я.нг менее тижьо. ...Что есть ми, 10 ссрэяе.- Николай Зайцев от- г.е(вл на этот вопрос (ак: «Милосердие — ло когда человек персе 1 .упает мере) свое лично­ стное, чтобы понять другого че.юиска*. ,Мы по­ старались понять души осужденных чере> их поэзию... и вернулись к пурпкйпскич строкам... На.чсемсй, что прочк 1 ав эту гтрамипу. чита- гсл!. поймет и наг. Н ИКОЛАЮ Зайцеву 27 лет, он родился в селе Чернички Усманского района.- В одном из стихотворений, где он размышляет о назначе­ нии и образах, своей поэзии, есть слова «О че.м писать? Про лес ли тот осенний, что вышел клином к нашему гумну?» Наверное, они могли бы стать метафорой ко многому из написанного Николаем. Лучшее из поэтических обра­ зов этого автора обращено к природе, к моменту ее напол- ^ ненной осенней красоты: Неземным огнем горят алмазы Ранних рос в сплетенье, паутин, Будто выставляет осень сразу Дюжину талантливых картин. Природу автор чувствует как действующее лицо, ее по­ ступки и динамика человече­ ских отношений живут по со­ седству... Стынут листья на земле. Осень топчется по ним. О любви шептала мне — под венец пошла с другим. Легенде о родном крае по­ священа поэма Н. Зайцева «Усманка», по своему поэти­ ческому и образному строю напоминающая былину. Рас­ сказчик ведет в ней повество­ вание от имени хранителей истории — «лесов и. боров», свидетелей ханского нашест; ВИЯ на Русь.' Действие раз­ вивается через события в двух военных ставках — воеводы осажденного города Стася и ханского войска. Скрепляющий эпизод поэмы, пролог ее дальнейшего повест­ вования — картина «сна хан­ ской дочери Усманки». В нем девушка предчувствует лю­ бовь к русскому пленнику, его смерть от рук отда-хана, свою гибель. I В поэме автор довольно четко обозначает своя симпа- ^ тин, возвращаясь к исконным V доблестям русского че.човека — чувству патриотизма, кото­ рое (продолжая традиции бы­ линного эпоса) превыше люб­ ви к женщине — «то дороже мне, то и богато, что зовется священный обет», —- говорит раненый русич в ответ на пре­ дложение хана получить за из­ мену Родине красавицу-неве- сту. Автор, поэмы восторгается природной смелостью русских воинов перед лицом превосхо­ дящего по силе врага. «Ты боишься, хан, ты встревожен, здесь собьют тебе нагл)то спесь», — говори1- в глаза ха- »иу русский пленник. Один из наибачее интерес­ ных эпизодов поэмы продол­ жает традиции русского бы­ линного повествования. Пере­ живая за посланного из осаж­ денного города гонца, автор взывает здесь к силам приро­ ды: Ты, Луна, платом-тучкой закройся, За чужую судьбину побойся. Скрой в ночи, спрячь гонца, помоги! Ты, мурава-трава, спутай Быстрым коням. Не дай им дороги. Чтоб вернулись ни с чем вороги. Особенно тронуло нас сти- .хотворение «Ва.чентина». Оно посвящено школьной учите.дь- нице, которая приняла когда- то в судьбе Николая искрен­ нее участие. И остались у парня об этом человеке теп­ лые, щемящие душу воспоми­ нания и благодарность: Как вспышкой по глазам. Как грохнувшая мина Ударит в сердце боль — То имя — Валентина. И вновь в душе’ печаль, И вновь в душе крушина. Мне память о былом — То ймя — Валентина. А л е к с а н д ру Кузне­ цову (по его просьбе фамилия изменена) 26 лет, он ленинградец. И свои самые теплые поэти­ ческие строки обращает к родному городу. В своих во­ споминаниях старается деталь­ но воспроизвести облгк Ле­ нинграда: Колонн ростра.чьных факела — под ними «Стрелка» проплыла по волнам величавым вод, что с Ладоги Нева несет. Над ней — нависшие мосты, акаций северных кусты, «Исаакий» в шлеме золотом... «Я хочу возвратиться в свой город любимый», — звучит уже в другом его стихотворении. И далее автор продолжает, буд­ то в такт шагам: «По про­ спектам пройти. Петроград­ ской, немного родимой, мост Тучков перейти — на Василь­ евский остров, домой...» Последнее из написанного Александром отличает публи­ цистичность, стремление осмы­ слить исторические судьбы: На п.тощадн, где памятник стоял Тому, кого боялись все при жизни, Остался в землю вросший пьедестал. И на стене — плакат о коммунизме. Глубокой ночью, воровской порой. Когда людей на улице не стало. Подъехал кран, накинул трос с пет.тей, И рухнул вниз диктатор из металла... И до сих пор не вырыт пьедестал, И до сих пор плакат венчает стену. Он полинял, расплавился ■ металл. Какую им теперь найдут замену? С ЕРГЕЙ Неведров родом из Волынской области Западной Украины, ему 26 лет. Главная на сегодня литературная работа — по­ весть «Человек из другого ми­ ра». Это попытка психологи­ ческого анализа возникновения «мира в мире» — уголовной преступности. Главы повести попеременно рассказывают о дв^'х пластах жизни. В одном из них дейст­ вует вор в законе — Интел­ лигент — там заваривается чифир, общаются и поют пес­ ни на уголовном слэнге (ав­ тор прибегает к многочислен­ ным сноскам для пояснения значения слов). В другом — прослеживается развитие глу­ боко личных отношений меж­ ду Сергеем (пока еще неиз­ вестны подробности из его пре­ жней жизни) и красавицей Валентиной, занимающей высокий пост. Долгое время каждый из сюжетов повести развивается самостоятельно. Интеллигент бурной пирушкой отмечает в колонии окончание срока сво­ его заключения, затем продол­ жает банкет и «на свободе»— недельным разгулом на одной из дач, где собираются ко­ рифен уголовного мира. Потом вор начинает «ра­ ботать» — он идет на про­ мысел «без страха и упрека», с азартом профессионала-фа- Сюжетные линии повести сближаются через возвращение к первородным человеческим качествам. Например, через сцену, в которой Интеллигент, принимает решение не гра­ бить магазин, потому что уви­ дел в его витрине «расплющен­ ное о стекло», улыбающееся ему лицо ребенка. Или через картину, в кото­ рой встретившись с глазами женщины, вор в какой-то миг думает вернуть' ей украденные деньги. Когда, услышав про­ никновенную мелодию песни, забывает о своих планах и едет навестить свою престаре­ лую мать... Следуя фабуле повести, на­ лаживается семейная жизнь Сергея. Он переезжает жить в другой город, к Валентине. Его тепло встречают родители супруги, ее дочь называет его «папой». Сергей трогательно ухаживает за девочкой — встречает из детского сада, водит смотреть «мультики», рассказывает, ей на ночь сказ­ ки. В одном, из таких эпизодов и происходит полное слияние образов «двух героев». Рас­ сказывая о пиратах XX века, Сергей, (до сих пор все еще неизвестен род его занятий), выдает свой «профессиональ­ ный» азарт. Повесть за 1 шнчивается тем. что Сергей и Валентина рас­ стаются. Герой оставляет лю­ бимой женщине прощальное письмо, полное душевной боли и размышлений, и возвращает­ ся в привычный для себя мир — «.мир Интеллигента». В конце повествования ав­ тор уже прямьш текстом воз­ вращается к наиболее важной для себя мысли — почему это­ го эрудированного (в повести делаются попытки через много­ численную полемику Валенти­ ны и Сергея о событиях жиз­ ни и искусства показать на­ читанность героя), не лишенно­ го естественньк душевных ус- чтремлений человека так безу­ держно влечет к уголовному миру? К ОГДА мы познакомились с Олегом Тюлевым, он показал нам папку сво­ их рисунков. Некоторые из них мы попросили Олега при­ слать в редакцию и заодно рассказать немного о себе. Недавно получили ответ. Олег рассказывает в письме о своем кумире — Пикассо, о то-м, как рождалась первая картина. О ее рецензентах автор пи­ шет коротко: «Друг сказал: — да, это круто». А о самой картине и ее красках расска­ зывает... поэтическими строка­ ми: «Свеча тихонечко горит и дарит мысли...»- Графические образы и стихи приходят к Олегу одновремен­ но. Наверное, и публикуемые нами поэтические отрывки — это тоже краски из прошлых или будущих живописных ра- Хватаясь за воздух. Мы лезли наверх, А опорой был пух И наградою смех. Я закрою дверь Во вчерашний день Все так просто теперь ...Только тонок ремень. Тетради, сотворенные за ко­ лючей проволокой, стали для нас откровением. Может быть, многое из написанного в них и близко к подражанию, «пе­ репевам» лирики наиболее по­ читаемого в местах заключе­ ния Есенина. Может быть. И все же... тетради осуж­ денных — это внутренний по­ иск своей дороги^ стремление понять и выразить себя. Неда­ ром Н. Зайцев в одном из сво их стихотворений так опреде­ лил назначение стихов — «Я, спотыкаясь, отыскать себя спе­ шу». Конечно, совсем не случайно в местах заключении вюникло- дневниковое творчество. В нем проявилось стремление взра­ стить в себе семена добра, удержаться «на плаву» среди далеко не гуманных нравов «зоны». «Я не могу говорить с людьми так, как наедине с собой, в стихах, — признался тот же Н: Зайцев. — Ведь в «зоне» свои законы: ничего не рассказывай из своего прошло­ го, никому не доверяй». А здесь, помните, пушкинское, «И чувства добрые я лирой пробунадал». ...Осужденным, с творчест­ вом которых мы вас познако­ мили сегодня, скоро уже на свободу. Н. Зайцев собирает­ ся вернуться домой, в Усмань. Какими мы их встретим? Как встретят их родные, прохожие на улицах, люди в автобусах, хозрасчетные пред­ приятия? - Сергей Неведров в разговоре о своей повести главным эпи­ зодом в ней выделил беседу начальника лагеря с освобож­ дающимся заключенным. Пос­ ледний, прощаясь, называет причины, по которым — он уже это знает — вернется в стены «зоны» вновь. Свой мо­ нолог осужденный заключает горьким сарказмом: «До сви­ дания». Но мы надеемся, что даль­ нейшая судьба парней, о кото­ рых мы рассказали, сложится более удачно. Т. ЩЕГЛОВА. Рисунок О. Тюлева «К солнцу*