Ленинец. 1989 г. (г. Липецк)

^ -Й1Э ^ Да что пше сшнь? Да что шне ад? Да что »гае стыд? Да что мне сад? Войду я в сад, Как в память друг. Пускай бранят За знойность рук. ...Я разожгу в саду костер, В ночном с а ^ раскину стоя, Я — и щедра, Я — н добра, Не жаль мне злата, серебра, Не жаль души, Не жаль казш1. Ни дня, цд ночи, ян весны. Не жаль мне сердца самого... ..Д а только было в Для 1ЮГО... - 01 «*ХЭ вО-ЛБТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ МАНИ РУМЯНЦЕВОЙ ПОСВЯЩАЕТСЯ «ГРУЗЧИЦА» - «ЧАЙКА» - МАЙЯ Еще не было дискотек, еще не бы­ ло повального,, вплоть до истерики, увлечения роисош. Жалкое подобие джаза воспроизводилось на рентге­ новских пленках... Но уже вовсю пелись ♦Полночные троллейбусы* Окуджавы. Липецкое издательство (было та­ кое!) выпустило первые тоненькие книжки поэтов. Стихи читались в библиотеках, художественных мас­ терских, кафе.. Устраивались огром­ ные встречи во дворцах культуры- НЛМК, тракторного завода, труб­ ного. Организовывались выезды в . районы (поэтические десанты!). Так бурно начинались шестидесятые. Молодым литераторам оказывали поддержку и обком партии, и дру­ гие общественные организации го­ рода. В Липецк приезжали извест­ ные московские поэты. И однаж­ ды мык встречали поэта из Ганы Джона Окая. Встречу решено было провести в одном из кафе на трактсфном. Пе­ лись песни, читались стихи, кто-то даже притащил баян и под его ме­ лодию сплясали сЦтдганочку». Но вот между столиков появилась бе­ локурая женщина, скорее девочка: «— Ау-ву] — я не зову, ^ Я просто так по перелеску Кричу'такое дгаевенское, Такое теплое «Ау1,.» То ли свое первородное услышал гость в этом «Ау!», то ли поразила его внешность Майи, но он выско­ чил из-за стола, притащил из кухни кастоюли, и вот уже просыпались дробные звуки там-тама. Окай стро­ чил длинными пальцами по дну каст­ рюли, прящешсивал языком и приго­ варивал; «Ауау!» И надолго оставалось у нас при встречах паролем то комическое: «Ау!». А встреч становилось все меньше и меныпе, особенно когда переехала Майя в Тамбов. По нату­ ре своей она — непоседа. ...Только-только я прилетел из пу- Линяя отреза стынного Мангышлака в Алма-Ату. В столице Казистана начинались дни литературы и искусства Российской Федерации. И первой, «ого я встре­ тил в вестибюле гостиницы, была Майя. А это Ия Саввина, — предста­ вила Майя подругу, — тоже наша землячка, из Боринского. — Все-таки ты так и считаешь себя липчанкой? •— подшутил я, зная, что Майя родилась в Москве, первые стихи опубликовала в при­ балтийских журналах. — Конечно, — рассмеялась Майя, — «поги’зка»-то началась в Ли­ пецке. Да, первая книжка стихов М. Румянцевой вышла в Липецке в 1962 году. А редактором «Груз­ чицы» был известный теперь писа­ тель Анатолий Жигулин. Через три года в библиотечке «Огонька» выходит ее «Чайка»; «П я — твоя нечаянная чайка!» Сбор­ ник уже поступил в киоски, а наша бригада в это время работала в Ус- манском районе.. 'Пришлось Майе целый вечер после выступления еще давать автографы. Это не так-то просто. С характером Майи. Иные равнодушно оставляют свою подпись на титульном листе — и весь авто­ граф. Майя Александровна каждую свою подпись обязательно сопровож­ дала добрыми пожеланиями удачи, счастья и т. д. Бот эта природная доброта — в крови у поэта. Возь­ мите любое стихотворение, в вы по­ чувствуете человеческое тепло в каж­ дой строчке; «Я подойду, я застегну твое пальто, чтобы тебе теплее было» («У памятника Ленину»), «Р|эсска- жите же глупому детству про вол­ шебников добрых и черных» («Тру­ бочист»), «И я продолжаю ту же погрузку — людских печалей, тре­ вог и радостей» («Грузчица»), Щед­ рость и доброта — вечные спутники поэзии, потому-то и живы стихи Майи Румянцевой. Вдаднетв ЗОРИН. стр. 2 Какая радость в этом свете! Веселый час, веселый день! Когда-то луч под теплый ветер Капель повесил на апрель. Когда-то был апрель несчастпй, Когда-то был апрель беды. Сейчас в лесах листвы участье И вд(ясм1ь солнца и воды. Я не казнюсь былым страданьем И тем, что празднично опгаблась. Во мне живет степь с разнотравьем, И птиц, н рек земная милость. Ах, как бессовестно светла я, Освободивпшсь от оков, И новый день светло оттает Б ез лишних сосф, Без лишних слов. А рощи — белые салазки. Под сбруей веток золотых Летит упряжка. Мчит ветряюко В аабытш мной веселый стих. Смотрите, это небо, люди. Раскрепостилось от мороза, Оно метель с пургой забудет Под светлую метель березок. Но каждый день у изголовья Мой суженый и праздник мой, Какой владею я любовью! Какой владею я весной! „ * * * Я не умею кулаки сжимать... И ]Вне даны раскрытые дадпни, Чтоб только гладить в любить. Меня ты словом можешь ранить „ , 1№льно, И мне себя Шкак не защитить. Я замолчу, А может быть, заплачу Среди обид, продажностей я мук. Уйду я со своею неудачей— Со всею горечью снокойных рук. Такие руки лишь у Гулливера, Что на ладонях ненависть держал. Ты говори, И вновь ОИК поверят Тв(шм, как губы, осязаемым словам. Но вот когда умру. То люда вдруг увидят. Что сердце у меня—не просто так. Оно умело в любить, в вевавндеть, И 0Т обид сжшиалося в ^лак . Б грудную клетку, как в решетку, билось... ...Ладоней я сжвяать не «мучилась... Забыть, что ты — не ты. Что ты — не тот. И пусть во мне вся боль моя умрет Но как взглянуть потом рассветным утром, ,И как сказать тебе, что это — _ ложь. Что нропасть слов твоих. Восстанье рук _ я путаЛ! С другим, что на тебя ____ чуть-чуть похож. Я не унижу %Вств твоих подачкой Лишь для того. Чтоб легче было мне. НевысказДнность слов я дальше спрячу, В непоправимой спрячу глубине, Я стану тихая. Спокойная, как заводь. Перечеркнув глаза твои призывные-.. ..Л буду плакать, после долго плакать. Я буду плакать Оттого, что — сильная.-. Уходят чаще в неизвестность М(Ш друзья, друзья МОН, Оставив дом. Оставив честность, И память о былой любви... И пусть простят мне грусти грузность У плит И у седых юрад. И пусть простят мне боли чувство По тем, кто под землей лежат. ...Когда умру, плиты не ставьте. На коей буквы стыщгт жилами, И имя с отчеством не славьте, Назвав плиту моей фамилией. № узья и так запомнят где. Где холвшк мой, Моя береза. И сксфбно подойдут к беде В дни ясные нлв под грозы. Не ставьте мне плиты с фамилией — Она не для моих друзей. Враг подойдет. Прочтет по нмевн. Ему-то станет веселей... Зачем ему стоять у зим? И мне зачем ухмылка злая?.. ...Пусть просто думает, что с ним Давно я встречи не желаю... стр. 15 * * * § еловая, как будто знал е навечно, не вайечно. Рельсы мчались мимо скал Разделенные две речки... И последний по(№д наш _ Уносило, уносило... То ли с м ^ ' то ли плач На рассвете ночь скосия! С ТОЙ поры по поездам В ночь не спится. К проводам или к слова) Рвутся птицы. Только черная река Тает, тает. Тихо станет на века. Ночь растает. Длятся черные леса Ночью спелой. Длится черная тоска Перед тем, как стану Велой:.. Как престушгаца пред казнью Горлом чувствую топор. Мне ли жить среди боязни. Видевшей тебя в упор?! Размахнись, лихой отступник. Выть твоей, потом — ничь^. На одну меня преступную Много ждущих палачей. Рукн их — жадны и липки, Лица прячут в темноте. Будет ночь помостом зыбким, Будет — тело или тень? Мне ли ждущей да бунтарской Побояться схватки равной?! Я срываю с глаз повязку Да убийцу выбираю... Мне ли жить с{юди боязни, В идевп^ тебя в упор?.. Как преступница пред казнью Горлом чувствую топор... Н однажды повстречаю Вас среди ненужных лнц. И спрошу я; — Как живется, Самый нежный... из убийц?..