Ленинец. 1989 г. (г. Липецк)

6 • ЛЕНИНЕЦ Уже стемнело, снова подни^ мается буря. Благодаря поклон- нице-стюардессе мы все втроем устроились в каком-то закувде и курим овгарету за сигаретой. Рыжий то и дело бе­ гает звовить и каждый раз воз­ вращается в отчаянии: «Все еще никак». И снова уходит. Мы как в' бреду. Ты требуешь, что­ бы я переехала жить в Москву, чтобы я стала твоей женой, чтобы привезла с собой детей. Я соглашакжь, меня воодушев­ ляет твоя решительность. Ко­ нечно, я могу все бросить, при, ехать жить с детьми к твоей матери, конечно, я найду здесь работу, конечио, мы . будем счастливы все вместе, у нас обязательно все получится, ме- нн ничто не пугает — любовь сильнее всего остального. Рыжий возвращается уже не­ много навеселе. Теперь ему ко_ чется поговорить о жене, о бу­ дущем ребенке — все это так чудесно, так замечательно! Мы, слушаем его, он действ<ительио яоявился кстати. Мы только что иеосгорожно забрались на самую вершину будущего, не, подумав, как страшно падать с такой высоты. На мне трое детей в мать, большой дом. Я много работаю и хорошо за­ рабатываю, я люблю свою про. , фессию — дело, которым за­ нимаюсь с десяти лет, — я, в конечном счете, неплохо живу. У тебя двое детей, бывшая же­ на, которой ты помогаешь, де- вятнметровая комната в кэар- таре у матери, ты подучаешь 150 рублей в месящ, на которые в Лучшем случае, можно к у пить две пары хороших боТи_ вок. Ты работаешь как прокля­ тый, ты обожаешь свою рабо­ ту-, ты не можешь ездить за границу. Если соединить наши жизня в одну, получится простс не жизнь. Рыжий возвращаётся вне себя от радости: у него роди­ лась дочь, все хорошо, можно выпить за здоровье матери. Мы чокаемся теплым шампан­ ским. Мы с тобой устали, из­ мучились, мы — почти чужие, и, когда наконец пассажиров снова приглашают на посад­ ку, мы расстаемся даже с каким-то облегчением. Буря пронеслась и в наших душах, разметав безумные надежды, несбыточные мечты. Как _только я возвращаюсь к себе в Мэзон-Лаффит, ■, зво­ нит телефон. Это ты. Ты про­ вел эти несколько часов на почте и, ожидая, пока тебя соединят с Парижем, написал стихотворение и читаешь его Мне каждый вечер - зажигает свечи, н образ твой окуривает дым. И не хочу я знать, что время лечит. Что все проходит вместе с ним. Теперь я не избавлюсь от покоя; Ведь все, что было на душе,'— на год вперед. Не ведая, она взяла с собою ~ Сначала в порт, а после — в самолет... В душе моей ‘— пустынная пустыня. Так что стоите над пустой моей ду'шой? Обрывки песен там и паутина. А остальное все она взяла с собой. В моей душе все цели без дороги. Поройтесь в ней — и вы найдете лишь - Две полуфразы, полудиалоги, А остальное — Франция, ^ Париж... И пусть мне вечер зажигает Свечи, И образ твой окуривает дым... (Продомкенле. Начало а 38, 39). -од .■ «ассчоу 30 сентября 1989 г. Но не хочу я знать, что время лечит, Что все проходит вместе с ним. Заказанные минуты разго­ вора истекают, и ты только успеваешь прокричать мне вме­ сто «до свидания»: «Возвра­ щайся скорей, без тебя я не знаю, каких глупостей натво­ рю!» ' Я немедленно начинаю ис­ кать повод для получения ви­ зы. Единственной уважитель­ ной причиной мне кажется ра­ бота. Наконец, мне удается уговорить одного режиссера е «Мосфильма» пригласить меня на пробы. Но все это так не­ просто, связь с Москвой кап­ ризна, мое предполагаемое участие должно контролиро­ ваться Министерством куль­ туры СССР, и на все нужно разрешение министра. Мы находим более простбй выход. В рамках турпоездки за мой счёт я попрошу про­ длить мне визу для чтения н обсуждения сценария б у д у ­ щего фильма. Эта небольшая уловка поможет мне раза два. Мне очень скоро станет ясно, что достаточно купить турис­ тическую путевку, - заплатить за гостиницу, в которой я не живу, и за еду, которую я не ем, чтобы иметь возможность приехать и провести несколь­ ко дней с тобой. Уже к тому времени я понимаю, что к мо­ им постоянным разъездам от­ носятся благосклонно, как, впрочём, и к нашей совмест­ ной жизни, и что я пользуюсь преимуществом по сравнению с другими благодаря вступле­ нию в ФКП, нашей с тобой известности, а главное — вос­ хищению, которое ты вызыва­ ешь во всех слоях советского общества. У одной моей подруги, фран- цужен 1 сн русского происхож­ дения, не было таких привиле­ гий. Она влюбилась в грузин­ ского художника и хотела выйти за него замуж. Но не­ смотря на то, что она устрои­ лась работать во французское посольство, несмотря на мно­ гочисленные официальные просьбы, им очень долго не удавалось получить разреше­ ние на брак. И к тому же времени, когда наконец они получили ЭТО разрешение, она должна была уехать во Францию. И потом ей стоило 'неимоверных ' усилий вновь получить визу, чтобы повидать­ ся с мужем. ОВИР, всемогущая органи­ зация, которая выдает визу и вид на жительство иностран­ цам, ж я ^ ’щнм в Москве, рас­ полагается в здании, которое впоследствии станет для меня по-домашнему знакомым. Здесь распоряжается высокопостав­ ленный чиновник, встречи с которым мне удается добить­ ся в первый же приезд. На сегодняшний день ситуа­ ция проста. Я — ннтурастка, у меня виза''на две недели, и я могу ее продлить, если по­ желаю, но жить я должна только в гостинице. Если я ' хочу жить у друзей или у те­ бя, мне нужно иметь пригла­ шение, а на него — соответст­ вующее разрешение, где должна быть проставлена дата въезда и выезда. Но у меня такая работа, что Я никогда Не могу заранее указать точ­ ную дату. Иногда я свободна вдего три-четыре дня. И я хо­ чу приезжать несколько раз в году. Такие случаи не. часто встречаются, и я иду объяс­ няться в кабинет главного, Я рассказываю ему о своей жиз­ ни, о детях, о матери, о моих чувствах к тебе — я даже вспотела от смущения. Этому человеку я за час рассказала больше, чем моим самым близ­ ким друзьям за всю жизнь. Результат был неожиданным, «Почему вы не переедете жить сюда?» — спрашивает он с лукавым видом. Я снова пус­ каюсь в объяснения, я говорю о работе, о своих обязаннос­ тях, и чем больше говорю, тем больше меня охватывает чув­ ство бессилия. Я ухожу, не получив ничего, кро.че вежли­ вых доброжелательных слов и крайне двусмысленного «до свидания». И правда, мы еще встретимся. Надо сказать, что я ни разу не получила катего­ рического отказа и никогда не была вынуждена отложить по­ ездку больше, чем на несколь­ ко дней. С годами наши от­ ношения с шефом ОВИРА ста­ ли почти сердечными. За эти годы я попадала во всевозможные 'Категории: ту­ ристка, гость по приглашению, временно проживающая, нё- проживающая супруга, супру­ га с незакрепленным местом жительства, потом — с зак^ реплениым. Единственный статус, от ко­ торого я отказалась, это «супруга с постоянной пропис­ кой» — ведь в. этом случае мне самой пришлось бы ждать соизволения ОВИРа, чтобы поехать во Францию, на что ин ты, ни я не могли согла­ ситься. . Совместив приглашение на фестиваль, дубляж фильма по Чехову я туристическую по­ ездку, я йолучила вид на .жи­ тельство на несколько недель. Июньским утром я приезжаю в Москву с чемоданами, на­ битыми одеждой, бельем, пла­ стинками, книгами, самыми разными продуктами, даже йтальяискими макаронами, ко­ фе, оливковым маслом, и, ко­ нечно же, лекарствами. Всем друзьям что-нибудь нужно: антибиотики, противозачаточ­ ные средства, лекарства для больных раком и многое дру­ гое. Еще я привезла подарки родственникам, приятелям, партнерам по фильму. Каж­ дая встреча превращается в праздник, я потрясена тем, как счастливы эти люди по­ лучить рубашку, пластинку или белье из Парижа. Наша жизнь потихоньку на­ лаживается. Я сама подрезаю тебе волосы, которые ты от­ растил по моей просьбе, ты щеголяешь в модной одежде, щелкаешь каблуками новых сапог» по три раза в день ме­ няешь куртки, что доставляет тебе огромное удовольствие. Каждому, кто заходит к нам в гости, ты даешь пощупать мягкую, приятно пахнущую кожу. И главное — ты просто упиваешься музыкой: чтобы слушать пластинки, я привезла проигрыватель. Мы без конца ставим «Поргн и Бесс», Армстронг и Элла Фитц­ джеральд заставляют тебя рычать от удовольствия. Ты заново открываешь для себя произведения великих класси­ ков. Конечно, в репертуарах московских театров все это есть, но на концерты ты хо­ дить не привык, да и вечно не хватает времени. Я не работаю, мы все вре­ мя вместе, я хожу на твои спектакли и концерты, органи­ зованные под видом встреч актера с публикой» где меж­ ду рассказами о театре ты поешь свои новые песни. Пуб­ лика в безумном восторге. Ме­ ня все больше интригует твой успех: тебя не отпуска­ ют со сцены, к твоим ногам то и дело летят записки, в ко­ торых зрители просят спеть ту или иную песню. Каждый вечер мы приносим домой охапки цветов. Как-то раз мы гуляем по одной из центральных улиц. День выдался жаркий, все ок­ на распахнуты настежь, и из каждого рвется твой голос. Мне трудно в это поверить, но никаких сомнений быть не мо­ жет; я узнаю твой хриплова­ тый тембр, твою неповтори­ мую манеру исполнения. Ты идешь рядом со мной и все. шире улыбаешься. Теперь я сама могу убедиться, как те-, бя здесь любят. Ты счастлив н горд... Однажды именно эта больно задетая гордость при­ ведет к трагедии. Фестиваль начался, все мои сестры недавно приехали в Москву. Вечером мы вместе идем к моей подруге Елочке. У нее, вдовы Осипа Абдулова, КНИГИ хорошая квартира в центре. Я заранее радуюсь этой встре­ че; Мои сестры мельком виде­ ли тебя сразу же по приезде, но сегодня вечером вы по-на­ стоящему познакомитесь. Днем для гостей фестиваля уётраивают большой прием. Все делегации собираются у гостиницы «Москва» и оттуда их везут на автобусах во Дво­ рец. Народу — тьма, но все прекрасно организовано, ат­ мосфера веселая, мы все дав-'' но знаем друг друга, и такие встречи киношников всегда вызывают бурю эмоций. Гы держишь меня за руку и мы подходим к гостинице. Здесь я знакомлю тебя с моими друзьями-французами, италь­ янцами и даже с одним япон­ цем, с которым я несколько лет назад работала в Токио, И мы стараемся понять друг друга в многоязыком гуле. ' Когда подходит моя очередь, я поднимаюсь в автобус, ты за мной. Не успеваю я сесть, как слышу громкие воз- - гласы. Какой-то тип, которому поручено проверять пригла­ шения, грубо выпихивает те­ бя из автобуса. Я бросаюсь к нему, пытаюсь объяснить, но ты останавливаешь меня вы­ разительным взглядом. Ты бле­ ден. Унижение, так часто встре­ чающееся в твоей жизни, вы­ растает , сейчас до невыноси­ мых размеров. Ты не хочешь ударить в грязь лицом перед этими восторженными иност­ ранцами. Усталым движением руки ты даешь мне понять, что все это бесполезно. Две­ ри закрываются, автобус тро­ гается. Я вижу тебя в окно. Ты стоишь на тротуаре — ма­ ленький оскорбленный чело» век и, совсем как Чарли Чап­ лин, со злостью пинаешь но­ гой кучу пригласительных би­ летов, валяющихся на' асфаль­ те. ' . Мое положение иностранной актрисы 'обязывает меня до­ сидеть до конца официальной части. Но при первой же воз­ можности я исчезаю с приема. Когда я приезжаю к Елочке, мои сестры уже там. Как это и бывает в Москве, о сканда­ ле в автобусе уже известно. Все меня утешают и уговари вают не придавать большого значения этой истории. Ты все не приходишь, и я начинаю думать о самом худ­ шем. Около часа ночи распа хйвается дверь, • ты делаешь несколько неверных шагов по коридору, ведущему в столо­ вую и с блаженной улыбкой падаешь на диван, совершенно пьяный. Праздник тем не ме­ нее возобновляется. Сестры зачарованы атмосферой мос­ ковских вечеров в гостях. Я тоже успокаиваюсь. Музыка, смех, то и дело подают боль­ шие блюда с изысканной ёдой, стаканы наполняются, едва опустев. Ты — рядом н даже улыбаешься, пусть немного че­ рез силу. И, в конце концов, я думаю, что ты — молодец и хорошо держишься. Веселье продолжается... Через некоторое врёмя, про­ ходя мимо ванной, я слышу стоны. Ты нагнулся над рако­ виной, тебя рвет. Я холодею от ужаса: у тебя идет кровь горлом, забрызгивая все вок­ руг. Спазм успокаивается, но ты едва держишься на ногах, и я -тащу тебя к диван>'. По совету одного из гостей мы вызываем врача — прияте­ ля артистов, человека свет­ ского и, как выяснится потом, ничего не смыслящего в меди­ цине. Он предписывает какие- т6 капли и полный покой. Го­ сти разошлись. Сестры вол­ нуются и ждут моего звонка в гостинице. Мы остались вчетвером —- Елочка, Сева, ты н я. Кровь уже почти до кра­ ев наполнила таз, поставлен­ ный возле кровати. Только при­ открыты глаза, молящие о по­ мощи. Я прошу, чтобы срочно вызвали «скорую», у тебя уже не прощупывается пульс, меня охватывает панический ужас..