Ленинец. 1987 г. (г. Липецк)

2 • ЛЕНИНЕЦ 7 м а я 1987 г. ЛЕНИНЕЦ • 3 ЛИТЕРАТУРНАЯ УЧЕБА ■ Владислав Зорин „Т еркин—кто ж е он такой?" Под рубрикой «Литературная учеба» в «Радуге» будут пуб- диковаться материалы, рассказывающие об истории создания наиболее значительных поэтических произведений советской литературы. ~ ' Союза писателей СССР Влади- Ким Саранчин Хлеб и соль в селе однажды поднесли мне хлеба с солью. И я впервой за дни войны Наелся вволю. Потом косу вру* Мол, отработай! И я, мальчишка, весь в.поту Косил с охотой... ...Мне в память врезалась Бедой горбатой. Но здкалялись в той беде, Как сталь, ребята. В деревне Словно в детстве раннем. Нс смыкая глаз. Слушаю о давнем бабушкин рассказ. Кони-иевидимки ]Щут перед крыльцом. Месяц в синей дымке Катится кольцом. Блещут чудо*крабки. Вновь мне восемь лет, В бесконечной сказке. Где начала нет. Владимир Петров - I. С оседа по площадке, тощего, голубоглазого, с клочком редкой боро­ ды, Андрей звал «дьячком». Был тот не. в меру делика­ тен, робок, хило-болезнен. И хотя он по годам ровесник, Андрей держался е ним не­ сколько свысока, порой на­ смешливо. Было отчего: и статью, и здоровой краснотой щек, и крепкими плечами Анд­ рей, казалось, рожден власт­ вовать над такими вот хиля­ ками. Да и социальный статус очень различен: сосед — науч­ ный сотрудник, получает гро­ шовую зарплату в своем му­ зее, живет тихо и скромно в однокомнатной квартирке с такими же, вроде припугнуты­ ми, женой и дочерью. Не то Андрей: трехкомнат­ ная квартира с двумя балко­ нами, машина, капитальный га­ раж с подвалом, дача, что дво­ рец, сам в меся'ц не менее трех сотен чистыми приносит от баранки. — Не понимаю я тебя! прямо говорил Андрей соседу. — Мотаешься по области, че­ репки разные собираешь, пане- вы да лапти гнилые. А на черт вся эта рухлядь сдалась, а? — Как же так, Андрей Иль­ ич? — горячился сосед, воз­ бужденно всплескивая рука­ ми. — Это же родина, память, история. Мы не дикари какие- нибудь, мы — великая нация. Прошлое — наши корни! — Корни! — снисходительно хлопал соседа по -плечу Анд­ рей. — Лапти, соха да тарака­ ны — вот тв<ти корни. Мать моя вон девяносто лет прожи­ ла, 8 расписаться за себя не В труде, на пашне и в цеху В ряд с матерями Мальчишки мужества отцов Не растеряли. Учась, трудились, как могли. Несытно ели, И, ребятишки, быстро мы В войну взрослели. И я в военную страду Махал ^литовкой. Она мне, словно для бойца. Была винтовкой. Да был и плуг не в тяжесть ' Я сын крестьянский, — Анатолий Фисенко Наедине с собой Твой голос, блеск озерных Давно уж безразличен мне, И ты напрасно каждый раз Являешься во сне. С тобою встречи не ищу, ЯСеланен лик другой, Но почему же так грущу Наедине с собой? Гоню воспоминанья прочь... Но отчего испуг, Что в наступающую ночь Ты не приснишься вдруг? Мальчишке грозных лет войны Крутой закваски. Немало горестей и бед Пришлось изведать... И вот настал счастливый Пришла Победа!.. ...Тут земледельцем я не стал, А стал поэтом. Хлеб-соль крестьянские всю жизнь Сияли светом. Ведь с детских дет уразумел Я вкус к работам, Хлеб зарабатывал на жизнь Соленым потом... Меж звезд пути Для всех открыты — И сотни, тысячи веков Летят к Земле Метеориты И гаснут Возле облаков — Блеснут мгновенною Зарницей, Послав с небес Прощальный свет. Чтоб хоть Неизречимою частицей Коснуться лучшей Из планет. Недавно читатели познако­ мились с последней поэмой ав­ тора «Василия Теркина». Она называется «По праву памяти» и впервые напечатана во вто­ рой книге журнала «Знамя» за 1987 год. Автор работая над ней в 1966—1969 годах. Им же самим была подготовлена к пе­ чати 'за два года до смерти. «Сын за отца не отвечает— Пять слов по счету, ровно Но что они в себе вмещают. Вам, молодым, не вдруг обнять. Их оборонил в кремлевском Тот, кто для всех нас был одним Судеб вершителем земным. Кого -народы величали На торжествах отцом родным. Из другого поколенья — Едва ль постичь до глубины Тех слов коротких откровенье Для виноватых без вины». Это самая горькая поэма Александра Трифоновича Твардовского — завещание и предостережение: «Но все, что стало или Не сдать, не -сбыть нам с рук своих, И Ленин нас судить не встанет: Он не был богом и в живых. А вы, что ныне норовите Вернуть былую благодать. . Так вы уж Сталина зовите— Он богом был — Он может встать». Ка,ждая поэма А. Твардов­ ского — веха не только в русской литературе, но и вер­ стовой столб истории нашего народа. «Страна Муравия» — коллективизация, «Василий Теркин» — Великая Отечест­ венная война,. «Дом у дороги» — пос.тевоенное время, «За да­ лью — даль» — обретение са­ мосознания народа, «Теркин на том свете» — острая поэма о тех явлеггиях, которые нам еще после XXVII съезда пар­ тии предстоит преодолеть. Но непросто рождалась каж­ дая нз них. И если мы, знако­ мясь с ними,- перечитывая их заново, вспоминаем опять-та- на русском языке», то это ско^ рее можно отнести к редкому тал|1Нту,,И; высокому- мастерст­ ву поэта. Есть своя предыстория н у поэмы «Василий' Теркин». Сам поэт, верный понятиям литера­ турной скромности, не назвал ее поэмой — «Книгой для бой­ ца», ибо, по народному поня­ тию, все вопросы и ответы можно найти только в книге; не просто в какой-то конкрет­ ной, а ' вообще Книге бытия. Такой книгой бытия о войне и стал .рассказ о солдате Васи­ лии Теркине — обыкновенном парне. Первые главы о нем по­ явились в 1942 году. И про­ изошло необыкновенное. Чи­ татель сразу повефил в суще­ ствование этого паренька с та­ кой в сущности не редкой фа­ милией. Вот одно из тех мно­ гочисленных писем к автору: «...нельзя ли в Вашей поэме заменить имя Василий на Вик­ тор, так как Василий — мой отец, ему 62 гбда, а я сын его Виктор Васильевич Теркин, ко­ мандир взвода. Нахожусь на Западном фронте, служу вар- рилерии...». В представ.пснии читателя ; Теркин — солдат личного состава воинской час­ ти с определенным но.чером. И в этом нет ничего удпвнтель- А. Твардовский пишет, «что задуман и вымышлен не одним то,лько мною, а многими людь­ ми, в том чпс.те литераторами, а больше всего не литерато­ рами в значительной с^^епе- ни самими моими корреспон­ дентами...». И все-таки Васи­ лий Теркин лицо вымышлен­ ное от начала до конца, плод воображения, создан 11 б фанта­ зии, хотя в нем — черты мно­ гих людей, с которыми прихо­ дилось встречаться на дорогах войны. Вася (а не Василий!) Теркин впервые появился на «той вой­ не незнаменитой» — в фин­ ской кампании 1939—1940 гг. В то время в газете «На стра­ же Родины» Ленинградского военного округа работали Н. Тихонов, В. Саянов, Н, Щербаков, ф, ‘ Ващенцев, Ц. Солодарь н! А. Твардов­ ский. По традиции еще рево­ люционных лет Iрешено было вести постоянную рубрику еже­ недельного коллективного фельетона. Надо1 было приду* мать постоянный; персонаж — веселого удачливого бойца наподобие уже! бытовавших тогда в армей<;кнх газетах Пулькиных, Мушкиных. Дей­ ствовал даже борц Протиркия, от технического 'слова «про­ тирка», смазка оружия. Кто-то предло}кил имя Вася. Не Ваня, не Федя, а — Вася. Вступление к пЬедполагаемой серии :| 1 ^Ьтоноа| пор \ |^Ь 1 .на- . шсать ^Рксандру ’1Цфрно* вичу. РЙвьЗвтор, [ш его товари­ щи ие '4ЮГЛИ и рредполржить, какой предстоит Iпуть уже ие Васе, а Василию Теркину. «Вася Теркин?! Кто такой? Скажем откровенно: Человек он сац собой Необыкновеннь1й». Это Вася фельетонный, а вот как резко изменились его черты, когда поэт уже увидел своего героя: I , «Теркин — кто; же он такой? Скажем откро$евно: Просто парень! сам собой Он обыкиовенрый»; Дальше, как э^о и всегда по­ лучается в газеге, «зачинате­ ли» Васи, написав пару-тройку фельетонов, остыли к нему» Война с финнами кончилась, а у поэта появилась потреб­ ность рассказать о ней. Те­ перь улсе требовался нелубоч- гшй герой, а настоящий герой- солдатис его радостями и горе­ стями, то есть просто совет­ ский человек, поставленный в условия армейской и фронто­ вой жизни. Тогда же поэт за­ писал в дневнике: «Я чувст­ вую, что армия для меня бу­ дет такой же дорогой темой, как и тема перестройства жиз­ ни в деревне, ее люди мне так же дороги, как и люди колхоз­ ной . деревни, да потом это же в большинстве те же люди. За­ дача — проникнуть в их ду­ ховный мир, почувствовать их как свое поколение (писатель — ровесник любому ■поколе- Стал прощупываться и ритм — четырехстопный хорей. «Пег реправа, переправа...». «Я н думать забыл — хорей это или. ие хорей, потому что ни в каких хореях на свете этой строки не было, а теперь она была и сама определяла строй и лад дальнейшей ре- Поискн продолжались, на- ппса.тнсь и несколько глав. Но всё поиски, сомнения, предпо­ ложения прерв;:лись 22 июня Наброски, записи, намерения отодвинулись на второй план, «Мне тогда и в голову не прнходи,ло, что эта моя рабо­ та, прерванная началом боль­ шой войны, может понадо­ биться на войне...». Поэт ра­ ботает в редакции , газеты «Красная Армия» Юго-Запад­ ного фронта. «Я писал . очерки, статьи,' фельетоны, лозунги, листовки, песни, статьи, заметки — все», Появи,! 1 Ся и «Гвоздев Иван» на смену «финского Васи». Но война была иной, требовалось переосмысление событий. И поэт признавался, что удов­ летворение ему больше прино­ сили очерки — своеобра.эиая легопнсь живой человеческой деятельности на войне. Просто и достоверно излагать суть де­ ла, где «ие нужно, было шу­ тить во что бы то ни стало»,- В результате накопи,чся ог-' ромный фактический материал, что и требовалось писателю. Потому так естественно ожил Василий Теркин, когда поэт в 1942 году заглянул в Москву. «Сразу было написано вступление о воде, шутке и правде. Быстро дописались главы «На привале», «Пере­ права», «Теркин ранен», ' «О награде». «Гармонь» оста,лась в основном в том виде, как была в свое время напечатана. Если перечитывать «Васи­ лия Теркина», то непременно обратит на себя внимание од­ на композиционная особен­ ность «книги», характерная, в обшем-то, почти Для всех поэм А. Твардовского. То, что «кни- га про бойца, без начала, без конца», понятно, ибо если бу­ дет конец рассказа о бойце, то это означало бы его гибель. Но. война продолжалась. И солдат должен был идти со своим взводом, ротой н т. д. Обращает внимание другое: каждая глава — закончена. Читатель, не зная предыдущих г.чав, нашел бы во вновь на­ печатанной цельный, независи­ мый от сюжета, рассказ. Такая же законченность чувствуется и в строфе, и в строке. «Ни одна из моих работ не дава­ лась мне так трудно поначалу и не ш.'га так легко потом, как «Василин Теркин». Правда, каждую: главу я ' переписывал множество раз, проверял на слух, подолгу трудился над какой-нибудь строфой или строкой...». Вот пример: начальная стро­ фа звучала: «В чистом иоле на пригорке, Озинок, и слаб, и мал. На снегу Василий Теркин Неподобранный лежал». Что-то здесь не удовлетворя­ ет автора? «В чистом поле...» сразу просится из песни «иод ракитой»... Вторая, строка — перечислительная, статичная. И почему .лежал «слаб и мал»? Картины войны нет. Еще и еще раз возвращается автор к строфе. И. наконец, ясно и четко: «За далекие-пригорки Уходил сраженья жар, На снегу Василий Теркин Неподобранный лежал». В 1943 году автор собирает­ ся поставить точку (Теркин во­ юет. ранен, возвращается в строй). Посыпались письма с просьбой, чтобы Теркин «про­ должал войну до победного конца». В мае 1946 года была опуб­ ликована заключительная гла­ ва Теркина —- «От автора». И снова получает автор письма в стихах и прозе. Читатели про­ сят показать Теркина в тру­ довых буднях послевоенных лет. Даже професо^и предла­ гают: плотник, тракгорнст, ди­ ректор МТО и т. д. Но насту­ пило новое время — новые песни. Теркин породил множе­ ство продолжений, вошел в шуточные песни, эстраду, час­ тушки, фельетон. «Свою долю участия в нем я считаю выпо.чненпой... Мне удалось в свое время потру­ диться над выявлением образа Теркина, который приобрел-, как свидетельствуют письмен- -яые и устные отзывы читате­ лей, довольно широкое распро­ странение, в народе...», — пи­ сал Александр Трифонович. Теркин — ни солдат, ни кол- "Х031ШК, ни рабочий, ни писа­ тель. Автор сумел через свое­ го героя донести дух и ха­ рактер русского человека. Не пой иа похвалы, целый каскад эпитетов обрушил на автора «книги про бойца»: «...Какая свобода; какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой; необыкновенный, ■ народный, солдатский язык —■ ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, гогово- го, то есть литературно-пошло­ го слова!», может, в навозе всю жизнь... — Андрей Ильич, да что вы! — совсем теряясь и не за­ мечая наомешки; доказывал сосед. — Да взять нашу об­ ласть — такие великолепные памятники архитектуры! А ведь все это народ, душа на­ родная.„ — Ну нет, умиляться разва­ линой, какой-нибудь церковью там — ах, семнадцатый век!— я ие намерен,— рубил Андрей. — Ты бы в наш садовый коо­ ператив заглянул, вот где шедевры-то! Сосед только руками разво­ дил, терял связную речь от бессилия переубедить Андреево «заблуждение». ...На этот раз «дьячок» вы­ глядел совсем расстроенным. — Ну, что нос повесил, а? Небось, опять какой-нибудь горшок расколол? — весело хохотнул Андрей и пошел бы­ ло дальше, — он спешил, но сосед взял его тихонько за ру­ ку и, глядя умоляюще, попро- — Андрей Ильич? Тут, ви­ дите .ли, дело такое... — Да не мямли, говори, что Просьба состояла вот в чем: в дальнем районе области в одном из сел собрались стро­ ить новую школу. И так ре­ шили, что стоять ей в бывшем барском парке, на месте об­ ветшавшего барского дома. Дом свое отслужил — . самое время его под бульдозер. Речь соседа была сбивчивой. — Я-то при чем? — нетер­ пеливо спросил Андрей. — Там, видите ли, Андрей Ильич, лестница бронзовая есть, высоких художественных достоинств: каслинское ли­ тье, я условно его «фауной» назвал — ящерки, рыбы, ужи... все, как живое. Андрей насторожился: — Ну-иу! — Так вот, не могли бы вы помочь перевезти в музей? Ценность немалая. Мне пред­ седатель обещал, да убороч­ ная теперь, каждый грузовик И себя в зеркале, сил нет! .Зато- • ропился он, заспешил, совсем немного осталось — две-три Н ОЧЬЮ, когда Андрей ступени, — как вдруг голос начал было задремы- материнский снизу: «Андрюша, вать, жена, словно не- сынок!». Вздрогнул он. обер- ожидаиио вспомнив, эашепта- нулей и на ходу споткнулся о да раздраженно-просительно: последнюю ступень. Смаху — — Андрюш, свозил бы ты ее головой прямо в зеркальное махнулся: I — Съездим, съездим! Закон­ чится м|^очная1 сво^^^ Са­ ма ви ;ЩР чару св^Рцно 10 ...К полудню 1 ЫЛ в Дубках. И сразу же—к ()арскому дому, стоявшему на окшибе от села на красивом взгорке. Иа прср" ' рея блеснул живой огонек. Он вроде бы ., размышлял над просьбой, а мысль вызре­ вала уже, лихорадочно-востор­ женная. Да этой лестнице це­ ны нету! И ежели перевезти на дачу, да смонтировать, все ахнут от зависти! Не горюй, девка! —- азартно пообещал. — Помогу, машина в моих руках, И небрежно вроде бы уточ- — А где флора-то? — «Фауна». Да в Дубках, Имение ранее принадлежало князьям Вяземским, древний, богатый род, а наша ветвь... — Ну, ладно, ладно... К ве­ черку заскочу, обсудим дело, — перебил Андрей и заспешил из подъезда* — Спасибо, Андрей Ильич! — радостно прокричал вслед В Дубки решил ехать завт­ ра же: мешкать не приходи­ лось. С начальством поездку уладит: ие на плбхом счету в автохозяйстве Андрей Новых. в деревню! Всю темечку про- — Ты о чем это? — буркнул ми одно и то же: в деревню хочу, на родной дом погля­ деть, по улице пройтись да родительским могилкам по­ клониться,.. Свозил бы. Под сто лет ведь, не ровен час, не успеешь. Грех иа душу ля- — А-а, ладно! Свожу как- нибудь, — отмахнулся он, по­ вернулся к стенке и вскоре за- ' храпел. Ночью снилась ему беломра­ морная лестница’ красоты не­ обыкновенной, И идет будто бы но этой лестнице ои сам, в лакированнььх туф.чях, в новом ■'олубом костюме с искрой, “ ка малиновая, тяжелая, неги тонут в густом ворсе. Он идет все выше, одна ступенька, другая... Нет конца лестнице, а наверху высокое зеркало в золотой резной оправе. .И так захотелось ему оглядеть ке. меж коробок- домов, ро:-) 0 - всло сквозь дымку предутрен­ ней синевы, трава во дворе на газоне влажно зеленела. Вер­ нувшись с балкона, вздрогнул от кеожиданности: нз комнаты тихо выплыла мать. Так дико показалось видеть ее немощь и старость в это чистое, моло­ дое утро! — Ну, что бродишь?— спро­ сил грубовато. — Заботы одо­ лели, что ли? Та слабо улыбнулась: — Нс спится, сынок... На се­ ле теперь петухи вторую -зарю опекают... Чтой-то домой тя­ нет. Снится один сои все вре­ мя: будто махонькой девочкой бегу по лугу, там, в Двуреч­ ках, а вокруг-все маки алые, шапками, шапками... Ты бы, Андрюша, свозил меня в де­ ревню... Чую я, в дорогу дальнюю мне скоро... Холодком повеяло от этих слов: поежился Андрей. Но предстоящие заботы отвлекли и он — в который раз — от- сториой лужайк! дранная строи серели разбро! ные блоки, .боль:^ должно быть, хозяйство строи­ телей. Не было дом пробился к парадному вхо­ ду. Густо пахдало сыростью, гнилью, забыто|тью: Андрей шагнул внутр|. И ахнул, вспомнив сон: прямо перед входом подымаюсь вверх ле­ стница. -Прозелень обволакива­ ла металл, вбя риа была тем­ ной, но и в пок 1 |ове заброшен­ ности красота не потерялась. Бортики ст-упенгк представля­ ли вроде,-.,бы унжй, слегка из­ вившихся. столбики перил — рыбы;-:^;стоящи9 на квес'гах (приг.ч> 1 Девшись I получше, -Андрей увидел, р о это ие ры­ бы, а тетки с г.рыми грудьми и рыбьим хпоешм), а между ними, словно I приветствуя входящих, таракились огром­ ные раки и ровали юркие ящерки... — Вот она, «фауна»,—лико­ вал Андрей. — Моя, моя бу­ дет. Отчищу, снять будет, но­ гой страшно ступить!.. Умели же баре жить! — ра.з.мышля'л От приятных размышлений отвлекли голоса: должно быть, строители вернулись' с обеда. Быстро сбежал вниз, продрал­ ся'сквозь заросли и решитель­ но направился к будке. Закуривая и угощая сигаре­ той, вскоре расопрашивал: — Неужто особнячок под нож .хотите? — Нам что, — флегматично отвечал мо, 1 одой буль.аоае- рист. -^ Приказ.' — А что, где старшой-то? Бригадир или-мастер?; Бригадир колхозных строи- тс,лей, крепкий, седой, показа.т- ся с виду суровым. Андрей да­ же засомневался — стоит ли подходить с делом? . — Понимаешь, лестницу в му,зей надо. Народное произ­ ведение, — притворно вздыхал, стыдясь собственного вранья. — Да-да, — соглашается бригадир, — А мы ее в овраг хотели. — Да ты не сомневайся, ра­ боту оплатим. Там у тебя булшдаеркст, скажи — сдела­ ет, мужику впору дубы кор­ чевать. .— Андрей достал ту­ гой бумажник (бил на эф­ фект) н небрежно протянул четвертную, — Аванс! Бригадйр не устоял. Догово­ рившись, что к вечеру завтраш- -него дня лестницу разберут и сложат у будки, где ее Андрей н заберет. Расставались дру­ жески. Домой возвращался поздно. Пока шел от остановки, стемнело совсем. Ударили по асфальту первые крупные капли. У подъезда стояла . «скорая». «Прижало кого-то»,— лени­ во подумал ои, и устало на­ чал подыматься к себе иа пя­ тый: лифт опять не работал. Когда подошел к запертой две­ ри квартиры, понял: мать! И бросился в дверь. , , Молоденький'врач уже соби­ рал чемоданчик: — Возраст, пора. Свои ре­ сурсы организм исчерпал спол­ на. Сердечная астма... С како­ го она, говорите, года? — и -сел писать заключение. Тут же пожилая медсестра поила ва­ лерьянкой жену. Увидев му­ жа, та- ■расплакалась: —■Андрюша! Не успел ты... Тебя вспоминала... Андрей вздохнул и опасли­ во, на цыпочках, словно бо­ ясь разбудить спящего, подо­ шел к двери материиской'ком­ наты. .Всплеснула молния, вы­ светив раму окна и невер­ ном трепетно-бледном . свете страшным показалось белое пятно лица и острый, совсем ие материнский нос... Три дня прошли в скорбных, 110 не ме­ нее обременительных хлопо­ тах. С кладбища возвращались в задумчивом молчании. Андрей добрел до постели, кое-как екииул одежду и лег — ТИЛ не было, — подумав, все же, что завтра 'обязатель­ но в Дубки, три дня потеря- А_ на следучощий, день кипел яростью и з.лобой. От особня­ ка осталась груда битого кир­ пича, откуда торчали изуродо­ ванные концы балок. и стро- — Лестница где, лестница? ~ наскакивал на помятого, не­ бритого бульдозериста Анд­ рей, едва не хватая его за А пошел ты! — равно- ------- ДЛЯ ДЕТЕЙ — Лариса Тактаева Мамина школа в сереньком платьице мама-тетерка ведет своих Деток с крутого пригорка. Проходят гуськом, не спеша, друг, за другом, за мамой шагают нескошенным лугом? Учит тетерка детей несмышленых: «Зимою обеды из почек сгущенных, из ягод и веток ольхи и берез, а сытым не страшен и сильный мороз». Учит тетерка, как тихо, без драки, уйти от кусаче и злющей собаки: «ры. 1 Юволоча, понарошке упасть, но в лапы врага ни за что не-попасть. Перехитрить самых хитрых собак. Лесная наука — совсем не пустяк. Вот почему и зверушки, и птицы в маминой школе так любят учиться! - Виктор Благодарный - Дельфиненок Финик -----^------ РАССКАЗ душно отмахивался тот. —- И без тебя тошно, калган лопа­ ется... Ищи бригадира, он ска­ жет, а мое де.ио — сторона.,,' Чуя недоброе, кинулся ис­ кать бригадира. Битых два ча­ са метался по' усадьбе, пока не ' разыскал его у мастер­ ских. Заметив Андрея, брига­ дир шмыгнул было в воро­ та, но' тот успел окликнуть — Эй,, твою мать, пос'гой! Сунув руки в карманы, бри­ гадир валко пошел навстречу. — Где лестница? — ие здо­ роваясь, с ненавистью глядя па него, п'Ьггал ' Андрей. .А потом заорал, не выдержав: — Да ты шарами-то не крути, не крути, гляди прямо! Куда дел? - - Не ори! — спокойно от­ ветил тот, не глядя, однако, в глаза. Бульдозерист напился, иу и рушить начал... Не успел я... Но не горячись, счас ре­ бят организую, откопают... А в городе отрихтуешь..; , — Гони четвертную! в бессильной- злобе, но тише, приказал Андрей. Бригадир за­ елозил по карманам, выскре­ бая трешки, рубли, мелочь. шагал прочь. ...Гнал машину ' нещадно. Встречные испуганно шараха­ лись на обочину; он скорости не сбавлял. Андрей не заме­ чал ничег'О, только крепче сжи­ мал руль побе.чевшими рука­ ми, скрипел , зубами и, время •от времени, сокрушался: — Опоздал, опоздал! И, вновь переживая маяту вчерашних похорон, раздра­ женно думал с обидой и уп­ реком невесть в чей адрес: «И угораздило же!». В огромном синем океане, под жарким тропическим солнцем жил дельфиненок Финик. Это был очень грустийй дельфиненок. У него не было ни одного друга. Морские коньки играли с чере- пашкамй-кальмарчиками, с осьми- ножка,ми, а его собратья дельфи- нята — с акулятами. А ои ни с кем не играл. И не пото.\ 1 у, что не хоте.т, или запретцали родители — просто все его прогоняли, при­ говаривая при этом: «Нам плак­ сы не нужны». Но ничего поде.тать с собой Финик не мог, с,аезы са­ ми подступали к глазам, ведь не виноват )ке ои, что таким родил- бднажды Финик лежал , на волнах и по обыкновению плакал. Иа небе сияло солнышко, а ве­ тер устраивал веселые гонки с пароходами, которые с важно­ стью «курили свои трубки» и при­ ветливо кричали каждому встречному: «У-У-У». Вдруг его кто-то то.^кнул в бок и рассмеялся: —■ Ты чего это плачешь? Тебя кто-нибудь обидел? Это был .маленький кит. Он улыбался ..и пускал из спины фонтанчики, над которыми тут же появлялась радуга, — Ой, как красиво!.. — про­ шептал дельфиненок, вытирая слезы с глаз. — Я тоже хочу так радугу пускать. — Тебя как зовут? — еще больше развеселился китенок. — Финик, — грустно назвал себя дельфиненок, т- ' И ’ ты тоже смеешься надо мной... — на глаз.ах его появились слезы. Не плачь, Финик, и совсем я ие смеюсь над тобой, — маленький кит перестал улыбать­ ся и пускать фонтанчики. — А меня зовут Нырок. Я тут живу недалеко. А сюда приплы­ ваю каждый день на. прогулку. Мне мама говорит, что прогулки на све.жем воздухе полезны для здоровья... — Китенок расхохр- — а ” знаешь что... давай вместе гулять, так веселее будет... Дельфиненок молчал, он не знал, что ответить, ведь ему ни­ кто еще не предлагал гулять вместе: «А вдруг Нырок пошу­ тил?..». Финик хотел было снова заплакать, но радостный крик М8..чецького кита остановил его: — Вспомнил! Я сейчас... — и Нырок скрылся в волнах, оста­ вив своего нового знакомого" в полном недоумении. Появился он через несколько минут с большим разноцветным мячиком. — Мячик!.. — заулыбался дельфиненок, но он делал это так неумело, что его улыбка по­ ходила больше на заплаканное выражение — так мало приходи­ лось Финику радоваться. А потом они играли: подбра­ сывали мячик к самому солнцу; :меясь, гонялись друг за другом. Расстались они поздно вечером, когда уже на небе заблестели звезды и договорились на следу­ ющий день вновь встретиться. Так у дельфиненка появился друг. А вскоре он и плакать пе­ рестал. А прошло еще немйог* времени, и о друзьях заговорили взрослые жители синего океана: «Это самые ласковые, добрые и веселые дети, и сделала их таки­ ми — дружба!». ' Рис. в. Ивановой;