Ленинец. 1984 г. (г. Липецк)

8 • «Л ЕНИН ЕЦ »« ! 13 ноября 1984 г. г «ЛЕНИНЕЦ» ^ ■Светлана Мекшен • - Анатолий Фисенко - Погляди в мою сторону Милый мой, погляди в мою сторону, пододвинь свою душу к моей. Все возможно теперь — даже к ворону приласкаться бы мог соловей. Все доступно — и с тучею облако так сплелось... Гром остался без сил. И от этого брачного обморока серый дождик всю ночь моросил. Все реально... Но все неуютнее слову черному в красной строке. И беспомощней) и безрассуднее сострадание на языке. Хватит злиться. Довольно манерничать. Будет, в гневе зайдясь, клокотать. По углам в одиночку сумерничать. На несчастную долю роптать. За. обидами неукрощенными мы забыли о главном ■— о том, что словами, во зло обращенными, нам еще говорить о святом. Правота Ты Себя ненавидишь ва то, что не можешь ее ненавидеть, и за то, что не можешь обидеть, как не мог бы обидеть никто. Все твои запасные ходы и твои прописные надежды ^ разгадает она так небрежно, словно выйдет сухой из воды. И никто из вас не виноват, что на равных игры не выходит и что чаще с ума тебя сводит попаданье твое невпопад. Ты упорно не хочешь понять, что с тобою она не играет, но как будто к себе примеряет то, что можешь ты вдруг предпринять. Что готова она защитить, может быть, защищать не умея, все твое превосходство над нею и гордыню твою утвердить. Не тебе ее в том убеждать, в чем ее правота непреложна: одному из вас действовать должно, а другому про долг рассуждать. Вокруг сказки На полосе истребления легче следы замести, чем, например, удивление в Красную книгу внести. Николай Нижегородов Ф о т о 45 Гляжу на выцветшее фото— Военных лет застывший миг — И слышу голос; «Эй, пехота, А ну садись, сниму двоих!» Присели тут же на скамейку, Пилотки сбили набекрень. Навел свою фотограф «лейку» В который раз за этот день. В тот день, который был девятым В последнем месяце войны. Цвела сирень и ароматом Глушила запахи войны. А у войны одна лишь дата Осталась, — только и всего — Последний город и награда — Медаль за взятие его. РАССКАЗ Втиснуто щучье веление в скорость, режим и размах. Плавится капля волнения на. пересохших губах. . Травы волшебные выкосят, свалят Емелину печь, серыми красками выкрасят сказочной радости речь. Сбагрят в начальники грозные весельчака-Дурака. Станет по-скотски бесхозною участь Конька-Горбунка. На райпотребовской ярмарке -дошлый, дотошный народ выменяет на яблоки дивный ковер-самолет. Баба-Яга образумится, станет дворы подметать, а через год обязуется лучшей лифтершею стать. Где тут, на что тут надеяться в вещих, в зловещих ли снах— страхи, печали развеются, радость рассыплется в прах. Страсть объяснять, а не спрашивать, жирной чертой обведет то, что привык приукрашивать мудрый, не нудный народ. Но за чертой истребления— — ------ - Александр Титов Э. Попова - Деревья умирают стоя, А здесь, где плеск морской волны, ■Лежали, как на поле, боя. Обнявшись, тонких три сосны. И выше их, над тем обрывом, Где ветра преходящий гул. Стоял строжайше-молчаливо Почетный сверстниц караул. Обочь еще одна лежала, Припав, как раненый, к воде. И сердце долго возражало Той преждевременной беде... Она кому-то лишней стала. Краса рябины в октябре... Лежало деревце, дрожало Б дождливо-снежном серебре. И плакал дождь, и злился ветер, Дышал на ягоды мороз.» Один старик ее заметил И веточки домой понес. Кому он нес кораллы эти, Рябины пламенный костер?,. Ему вдогонку сильный ветер *€вон объятья распростер... Двое подростков пробира­ лись задворками кирпичного завода к длинному, дощато­ му сараю, где в темном уголке были устроены на­ ры, Ошалев от шары, ребя­ та, тем не менее, шли быст­ ро’, почти бегом. Первый — попияге и поноренастей—был Калганов, второй, высокий— Вихров, по прозвищу Вихра- Они забрались на про­ хладные, стертые до сколь- зкгжги доски, застеленные сверху зеленой травой. Вих- растьШ машинально разгреб рукой густые, чуть влаж­ ные стебли, повалился иа них спиной. Обеденный перерыв толь­ ко что закончился. Слышно было, как опять зачмокал пресс, загудели по узким рельсам вагонетки. Запах чвядающей зелени, ягелтых придавленных к доскам цве­ тов дурманил, клонил ко сну. Калганов заснул сразу, едва только, полошил на траву лохматую голову. «■Теперь там, на работе, осталось девять школьников, — размышлял Вихрастый, чувствуя, как дремота насти­ гает его. Значит, дядя Степа обязательно это заме­ тит. Было одшшадцать, ста­ ло девять...*-. Мастер дядя Степа, ко­ нечно, сразу заметил, что ребята сбежали. Видел, как они, воровато угаувшись^ прятались в самый крайний РСирпнч в поселке делали только летом, прихватывая осень до первых заморозков. Во время каникул па за­ воде работали школьники. Они ездили на вагонетках, отвозили сырец от пресса в сараи, укладывали мокрые скользкие кирпичи в штабе­ ля для просушки. Подтолкнув вагонетку, юный водитель впрыгивал па подножку и, привстав на цыпочки, . глядел вперед, притормаживая длинной ру­ кояткой-тормозом. ' Ребята баловались, ездили быстро, забывая о том, что груженая вагонетка весит полтоппы. Вот и сегодня Вихрастый опрокинул нечаянно ваго­ нетку. Вначале он совсем от­ пустил тормоз. и тележка на- чала стремительно разго­ няться. Маленькие колесики бодро гудели, вздрагивали на стыках. Встречный ветер срывал с кирпичей влагу, швырял в лицо мелкие, пах­ нущие глиной капли. Ощу­ щение скорости было таким упоительным. что Вихра­ стому захотелось стать в этот моме’нт летчиком, хотя во- обще то он решил стать фут­ болистом, а уж если не по­ лучится из пего футболист, пойти в шоферы. — Стой! — крикнул дядя Степа н побежал вслед за озорником, осмыгаясь по­ дошвами на хрустящих ос­ колках кирпичей. Вихрастый , опомнился слишком поздно, когда тор­ моз уже не срабатывал. Под­ росток двумя руками изо всех сил тянул на себя ме­ таллическую рукоятку, чув­ ствуя запах раскаленных тормозных колодок. Спрыгнув с подножки, ои побежал вслед за вагонеткой, громко крича, предупреждая встречных об опасности. Вихрастый боялся, что ваго­ нетка задавит кого-нибудь. Он знал, что рабочие и школьники усангиваются иногда прямо на рельсы — перекурить и поболтать. Собрав все силы. Вихра­ стый обогнал вагонетку, и, чувстиуя, как оиа гудит за спиной, что есть духу по­ мчался меж узких рельсов впереди под темными свода­ ми сарая, продолжая кри- сы, легкую полотняную курт­ ку, в большие карманы ко­ торой без труда засовыва­ ю сь большие бутерброды, приготовленные с утра мате­ рью. Он помнит, как две не­ дели назад взялся в первый раз за прохладный поручень вагонетки, ощутив, ее колы- шащуюся упругость, почти живую податливость, пом­ нит, как. она, плавно гудя, заскользила по узким рель­ сам. а Вихрастый, волнуясь, стоял на подножке, тщатель­ но приторманшвал, въез­ жая в темноту длинного, та­ инственного сарая. Он сорев­ новался с Калгановым, ста­ раясь перевезти за смену как можно больше сырца, научился быстро разгру­ жать вагонетку, укладывая Церемония быстро закон­ чилась. и молодежь' теснясь в дверях, награждая друг друга подзатылышками. вьи. плеснулась наружу. Дядя Степа глядел на них в окно, вытирая вспотевшее лицо платкам. Подростки на ходу доста­ вали из карманов красные десятирублевки, с удивлени­ ем рассматривали их, точно впервые видели деньги. Ве­ село шагая, ребята быстро расходились по улицам по- Мастер вздыхал, глядя им вслед, и тоже шел домой, где его никто не ждал, по­ тому что жена давно умер­ ла, а две , взрослых дочери жили в разных городах ро своими семьями. мандира. ведущего бойцов в атаку, но где там... Ребята, как муравьи, суетились воз­ ле люков, торопились на­ чать выгрузку, и дядя Сте­ па никогда не успевал схва­ тить первый горячий кир- Печка остывала медлен­ но, в камерах было душно. Кирпичи крошили жар. обжи­ гали ладони даже через ру­ кавицу. ПоД 1 шмалиб%, облака красной пыли, которая -лезла в глаза, першила в горле. Но выгрузка шла быстро. Ребята выстраивались це­ почкой, по очереди меняли друг друга в печке, склады­ вали кирпичи прямо в кузо­ ва подъезжавших автомоби­ лей. Дядя Степа съездил на облалгпой склад, йРшросил А С Т Е Р чать и размахивать руками. «Сойди с рельсов. Спот-- кнешься, упадешь...» — хо­ тел крикнул дядя Степа, по пром,олчал, боясь, что еще сильнее напугает мальчиш- Вагонетка с гулом проле­ тела через сарай, выскочи­ ла на простор и, сверкая мокрыми, стеклянно по­ блескивающими кирпичами, едва не настигла своего хо­ зяина возле печки. Однако Вихрастый сумел увернуться, предоставляя печке распла­ чиваться за его оплошность. Раздался лязг, скрежет, чмоканье. Во все стороны полетели клочья мокрой гли­ ны Врезавшись на полном ходу в мощную, похожую на крепостную, стену, ваго­ нетка подпрыгнула, взвизг­ нула и попыталась вскараб­ каться вверх, но влезть •вы­ соко не смогла и упала. Сно­ ва раздался треск на этот раз- ломались металли­ ческие стойки, доски полон, и вмиг все кончилось: ваго­ нетка смирно лежала вверх колесами, которые все еще крутились, поблескивая от­ полированными выщерб­ ленными ободьями. Вихрастый с опаской при­ близился к сплющенной ва­ гонетке. хотел потрогать' ее, но, • м’видев подбегающего мастера, бросился наутек, решив появиться на работе во второй половине дня, пос­ ле обеда. К этому времени, думал он, дядя Степа немно­ го успокоится и, может быть, не будет сильно ругаться. Сегодня дядя Степа вы­ черкнет из своей тетрадки две фамилии. А жаль. Миш­ ка Вихров пришел па кир­ пичный завод не только для того, чтобы заработать де­ нег. Пет, хотелось, чтобы лю­ ди говорили: «А этот парень молодец, работает на кир­ пичном заводе!» С гордостью поснл рабочую одежду — по­ трепанные на коленях джин- мокрые , кирпичи решетча? тым штабелем, чтобы они как следует обдувались теплым воздухом, .летевшим из под­ нятых дощатых люков. Восемнадцатого июня у ребят была первая получка. В этот день дядя Степа при­ нарядился надел светлую рубашку, стряхнул с карту­ за красную кирпичную пыль, смыл с башмаков засохшую глину. Он добился того, что­ бы первую зарплату ребятам всегда выдавали в торжест­ венной обстанов 1 се в крас­ ном уголке. Лицо мастера к вечеру становилось задум­ чивым, отрешенным, он то и дело почесывал лоб, сдвигая свой огромный полувоен­ ный картуз па затылок — готовился произносить речь. Заканчивался рабочий день, и мастер, нежно под­ талкивая ребят, вел их, словно стайку гусят, в крас­ ный уголок. Эти бесепята, носившиеся на вагонетках, как угорелые, убегавшие в рабочее время на пруд, роб­ ко рассаживались па лавкп вдоль стен, возбугкденно шушукались, толкались, щелкали друг друга, будто малые дети, словно не наиг­ рались за день с вагопетка- Дядя' Степа приказывал сидеть тихо, н ребята на вре­ мя примолкали, сидели пря­ мо, ' П 0 Л 02 КИВ на колени ис­ пачканные глиной руки. Кассирша Зина, торопив­ шаяся домой, .злилась на дя­ дю Степу, затеявшего всю эту канитель, громко вы­ крикивала .фамилии, чуть ли не за шиворот подтаски­ вала стесняющихся парией к столу, показывала строч­ ку, где нужно было распи­ саться и, видя, как школь­ ник старательно . выводит каждую букву, сердито по- нукала: «Полсивей! ПожИ" Это пока ,аванс! — ра­ достно повторял дядя Стёпа! В э-'от день .уже с утра у ворот завода стояли очере­ дью грузовики приехавшие за кирпичом. Дядя Степа — ‘ПОТНЫЙ, разгоряченный, ме­ тался по территории, загля­ дывал во все уголки, соби­ рая ребят. Перед тем. как откупорить первый люк, ма­ стер обращался к подрост­ кам с речью. Он любил серьезные' задушевные сло­ ва и не упускал возможно­ сти выступить. — Товарищи комсомоль- цы! — громко восклицал он, выбрасывая вперед правую руку. — Дело тут такое... Сам“и, наверное, понимаете. Вот печк.у, значит, сейчас от­ купоривать будем. Ну, по­ пятное дело —‘ кирпич еще горячий, не остыл, а ждать некогда. Придется вынимать его, хотя, конечно, мало удо­ вольствия. ■у меня в подчи­ нении пять женщин, есть два слесаря, кузнец, по в данный момент этой рабочей силы' крайне недостаточно. Вы уж. хлопчики, не под­ качайте. Гляньте, сколько машин к нам понаехало! Стоят, надут. Шоферы воз­ ле них ходят, ругаются, ждут, когда нагрузим. При­ ехали издалека—кирпич им наш' нужен. Хоть и малень­ кий наш заводик, а снабжа­ ет почти весь район! Так да- вайте, милые школьнички- ученпчки. навалимся! Авось, до обеда разгоним весь тран­ спорт. — Конечно, дядь Степ, .в чем дело! Не в первый раз. — отвечал чей-нибудь мо­ лодой басок. — Айда, паца- Уж я вам Е по.чтора наряда запннту. не обижу,.,,—и дядя Степа, на­ тянув на руки брезентовые рукавицы, торопливо семе­ нил. за молодежью, толпой ринувшейся к печным лю­ кам. Ему, конечно, хотелось быть впереди, наподобие ко­ там десятка два защитных -очков, однако работать в них оказалось невозможно — от жары стекла сразу ту­ манились. Ребята спо.тыка- лись, роняли кирпичи. Очки помаленьку растаскивались по домам’— в них удобно было нырять в пруду. Мастер видел, что Вихров и Калганов сбежали с рабо­ ты, засеменил было следом, потом остановился, почесал лоб, махнул рукой: «Пусть идут, пусть совсем уходят! Такие работники мне не наблюдал предательство. Дядя Степа огляделся во­ круг. взглянул в небо и сплюнул. Он ненавидел жа­ ру как своего личного вра­ га Сам он умел терпеть и зной, и холод. Каждое лето мальчишки прятались в, тень, сбегали на пруд — дядя Степа привык к этому, но с каждым ушедшим с завода подростком словно бы исче­ зала частичка жизни масте­ ра, словно его навсегда бро­ сали собственные дети. Ее- бята не могли сразу при­ выкнуть к рабохе,г она казалась им тяжелой, порой невыносимой, и дядя Степа чувствовал в этом свою ие- поиятиую вину. Зная; где спрятались Вих­ ров и Калганов, он, тем не менее, долго не решался пойти туда. Ему почему-то было неловко тревожить их, словно это он был виноват^ в. том, что они так .измая- '■ «Завтра приду пораньше устроили...». Мастер пытался думать о чем угодно, лишь бы от­ влечься, забыть о спрятав­ шихся подростках, но все- таки не выдержал, пошел в сарай, решив разбудить их «ввиду производственной не­ обходимости», Именно эту фразу он заготовил наперед, решив громко прокричать ее прямо над ухом спящих: «Ввиду производственной необходимости я приказы­ ваю немедленно прекра­ тить спать и заступить на рабочие места!» Подойдя иа цыпочках к нарам и приглядевшись по­ внимательнее к лицам ребят, он увидел, как сладко, тихо они спят и не стал шуметь, присел на обломан бревна, закурил. «Доняла-таки их прокля­ тая жара, — размышлял он, — они, что ни говори, еще дети, не привыкли работать, не знают, как подступиться к работе, чтобы одолеть ее, поэтому им приходится тя­ желее,' чем на 1 и, взрослым. Чтобы научиться работать, нужно вначале самого себя переломить, закалить ду- Мастер вспомнил, как в детстве помогал отцу пасти колхозное стадо, и отец вот так же присаживался по утрам у. его изголовья, си­ дел молча, жалея сына, гля­ дел на него, спящего под за­ тертым лоскутным одеялом, и этот взгляд мальчик чув­ ствовал даже сквозь сои, II не мог больше спать: бы­ стро вскакивал, покачива­ ясь, напяливал на себя ру­ баху. бодро, с натугой по­ кашливал. стараясь казать­ ся деловитым старательным мужичком. Едкий дым поднимался кверху, и Калганов, который сам частенько покуривал, заворочался,- зачмокал гу­ бами — ему снилось, что он снова ворует у деда папиро- Вихрастый тоже учуял ды­ мок и машппалыю отодви­ нулся от горячей от солнца стенки. Вихрастый спал, но и во спе помнил про вагонетку. Он спал и знал, что спит па нарах, причем, спит в рабо­ чее время. Ему хотелось убенгать в лес, где шумят деревья, где вдоволь про­ хлады, где мягкая свежая трава,’ где много желтых цветов. Но он не мог даже пошевелиться, хотя уже до­ гадался, что внизу, возле нар, сидит и курит дядяСте- ’Мастер докурил папиро­ су аккуратно затушил ее, втоптал между трухлявых шпал, поднялся и, потирая поясницу, подошел н высо­ ким, как вагонная полка, парам. — Ребятки! — тихо, поч­ ти шепотом, сказал ои. — Вставайте, дорогие мои ра­ ботнички. Отдохнули и бу- Дыхание спящих прерва­ лось, они замерли в напря­ женном ожидании на грани­ це спа и пробуждения. — Просыпайтесь, детки мои милые, — будем чи­ нить вагонетку. Авось, уп­ равимся, до вечера еще да- Сентябрь I только минует, гроза — круглые от удивления, радостно вспыхнут глаза. Недолго жить в заманчивых садах, недолго птицей вольной притворяться. Пора, пора в дорогу собираться— напоминает ветер в проводах. Ловлю слова о счастье, о добре— в устах чужих они других не хуже. Затягиваю ремешок потуже, чтоб продержаться в стуже, в декабре. Когда земля промерзнет до корней и ты продрогнешь с ней до всех поджилок, тогда не до ухмылок и ужимок, поступки тверже, помыслы ясней. Не прочь порой порассуждать иной о тяготах мирских—где на поверку не дует снизу и не каплет сверху, тогда и говорун почти герой. Что ж, мужичок пошел не дурачок, устойчивой породы без подделки: воя тот опал с лица, кружась, как белка, а тот оплыл, что твой бурундучок. И все же опыт их не веселит. Я встречу тех, в ком не окостенела зависимость от всеблагого дела, с кем разделить дорогу предстоит. Андрей Новиков-------------- Черные галки над черной Стелются, I Нарушитель : разлукой остудит. Дождем занесет синеву, Никто никого не осудит, И я без тебя проживу. Пусть будет вначале тревожно, Но молодость ветреных Свое заберет и, возможно, Я стану еще веселей. Отчаянно буду влюбляться, Обеты свои не храня. И сам иа себя удивляться. Сквозь праздные всполохи Но всю суету отстраняя, Опомнюсь, и вспомню — ты только, Слова на прощанье роняла. Как листья той осени горькой. З а з и м о к Ранний морозец щиплет' Ветер гнетет дерева молодые. Листья, от инея полуседые, Сыплются, все застилая крыльцо. Солнце холодное — жести под стать. Отсвет стеклянный по лугу скользит. Белое небо от ветра гудит. Воздух колюч — даже больно глотать. Жалкое зрелище и непокой — Ветхие гнезда темны И пусты. Размытая дождями пустошь. Пар, исходящий от земли. Сороки облепили густо Ветлу у дома, а вдали Темнеет мокрый контур леса. И небо серое Не вызывает интереса... Но что-то есть в ненастном дне, И как протяжна эта нота— Унылость леса и полей, И небо лишено полета, И одиночество острей. Вечером старый лесник Се­ мен Степанович , Дремин об­ ходил, как обычно, подотчет­ ную березовую рощу. Под ногами весело звенела опав­ шая листва. Воздух был на­ поен острым ароматом осенней прели. Вдруг иа темном небе громыхнуло, и нечто тяжелое рухнуло неподалеку, подняв вихрь сломанных ветой и листвы. На истерзанной поляне ле- йгал серебристый дисковидный аппарат метров тридцати в диаметре. Люк был распахнут, и на у; 1 Кой откидной лестнице сидел виновник лесного по­ грома. У него было круглое курносое лицо с испуганными глазами — розовое, как и его комбинезон. — Кем будете, гражданин? Нарушитель растерянно взглянул из-под опаленных бровей, спрыгнул па землю и постучал ногой по корпусу машины. Затем ткнул пальцем .— Иностранец? А па Васят­ ку моего, похож... Помочь-то . — Немного урана — я за­ плачу, — как-то странно вы­ говорил пилот и вытащил из кармана стопку пестрых пла­ стмассовых квадратиков. ■Дремин повертел их и вернул: — Может, в конторе есть. Утром лошадь запрягу и съезжу. Меожидапио он понял, что потерпевший разговаривал, не разжимая губ. Иеуютио стало леснику в своем хожено-пере- хожеиом лесу. Деревья вокруг резко рассекали густеющий сумрак, жутко вскрикнула не­ видимая птица, заохало эхо. — Что онемел? Велнчать-то , Юноша внимательно , по­ смотрел на Дремнна и неуве­ ренно моргнул тяжелыми рес­ ницами: Семен Степанович, ощутив­ ший мгновенный сердечный укол, потер гру.ть и неловко присел па поваленное дере- — Тоже, значит... Свой. А я ■думал — индеец. — Просто стеснительный, — .летчик заалел пуше прежнего И'ковырнул обожженную почву носком ботинка. — А вообше- то- лицо у меня обыкновенное, как и вся жизнь. Родителей не помню, с малых лет шатаюсь по свету — негде и голову приклонить. Он поднял глаза, и старик увидел в них безграничную черноту ночного неба, холод и тоску одиночества. Потом они сидели рядом, молча смотрели на зябкие звезды и на то, как лунные лучи четко высвечивают пест­ рые'чеканные листья, робко звенящие под осторожным ды­ ханием ветра. — Вот что, парень ты неприкаянный, вроде семечка, ветром гонимого, — сказал лесник, — оставайся, корни пускай. Вместе жить будем. — Охотно бы, — вздохнул Василий, — везде бывал, та­ кой красоты не видел, да по инстр^ции вернуться долнтеи. — Должен, должен, — про­ ворчал • старик, лукаво хму­ рясь. — Чем штраф-то пла­ тить думаешь, долларами сво­ ими? Пока не отработаешь, не отпущу. А то в милицию. — Не надо, — быстро ска­ зал пилот. — Подчинюсь об­ стоятельствам и жертвую со­ бой во избежанне огласки. Параграф предусмотрен. Пой­ демте, Семен Степанович. — Вот и ладно, — заторо­ пился .Дремин. — А куда ма­ шинку твою, велика больно? — Это мигом, — пообещал Василий, свистнул по-особо­ му, и аппарат с пронзительным шипением с'ьежился до раз­ меров обыкновенной тарелки, которую лесник со словами; «В хозяйстве пригодится» спрятал за па'зуху. Затем они, тихо переговариваясь, углуби­ лись в чащу. «Губами-то ше­ вели, соловей-разбойник», — донеслось издалека, и все стихло. ■. Говорят, внук лесника, тот самый, что чуть не утонул в позапрошлом году, но выплыл и подался в город —• вернулся и стал первым трактористом на селе. А в минувшем году жепплся н уже имеет малень­ кую розовую' дочку, в которой души не чает. Вечерами, когда молодежь собирается в клубе, Семен Степанович тоже туда наведывается между обхода­ ми, садится в уголке и дымит «козьей иогккой». Молодежь охотно подсаживается к нему и с шутливой серьезностью расспрашивает о морском змее, «снежном человеке» и возможном контакте с внезем- ны.м Разумом. — Сказки-все это, — отма­ хивается старик. — Вот хоть Васю моего спросите. Вера Иванова ' ГГ‘ , 1 , ■ ' VI Иллюстрации к стихотворению С. Маршака «Старушка и пудель» и к сказке Ю. Олеши «Три толстяка».