Ленинец. 1977 г. (г. Липецк)

• 1 ейине 1 | Стихи и прта молодых Денинец Пиши о том, Что наболело. Назрело, вызрело —< Прорило. Чтоб слово честное, Чтоб дело Будило, поднима 1 К>. Взвали на плечи Это бремя. Что знал так мало. Настрой себя. Поэт, на время. Чтоб время Слово высекало! Приходит новый год Служить теперь вместо нас. Вновь глянет строго, молчаливо На них наш добрый Призывный год — год воэмужанья. Надолго оставляют дом, И все, что были, провожанья В про 1 цанье выльются Призыв, призыв —' такая Когда из мальчииоя — Когда они, страны солдаты, На каши встанут рубежи! Собирают на ветках Свои стаи грачи. Вот и кончилось пето, Осень а окна стучит — Время первых итогов. Ведь нельзя ж до седин Жить ло нормам нестрогим Золотых середин! Но не сходит бесследно. Все в дожде, как в слезах. Нежно светится пето На кленовых листах,.. - Г ' ; Г ' Ей, ГЕЙ! — гонит ленивый об­ лачный гурт невидамый ве­ тер. Облака сбиваются в ку­ чу и плывут по-над землей. Мвле1нь»ий Никитка глядит в саяиечный травостой, где далеко-далеко нолыш.ется летнее марево. Облака чудятся мальчи­ ку голубым:и быками, медле1Н<ны1.ми, сильными, сытыми. Ветер, подкравшись ^по травам, задирает подол рубашки и, созорничав, прячется в логу. А Никитка стоит и чует медвяный клевер, терп­ кую пюльть, ч,ует" соднцв, спешащее сквозь облачный гурт, краоное, загоре- Дедка Пахом .учият — Чуй все на земле: и лес, и поле, и трав'ишу, и облака. —- Умный дедка, ох, умный! — Слово «чуй» — от олова «чудоп происходит. Потому все на земле чудно: и лето, и зиме, и осень, и весна-краока, и любая комашка, и людская жизнь. — А жук? — спрашивает Никитка, гля­ дя на важного, черного, с бронзовым отливом жука. — А что жук? Тоже животина. Вишь, как спешит. Поди, детки дома зажда­ лись, мать хлопочет, а муженька-то нет. — Жук? он почему жук? — задает во­ прос дедка Пахом. И сам отвечает: — Потому, жужжит он. Рот и входи в поня­ тие, Никитка. — А заря, значит — зоркость. На за­ ре все видать правильно. Каждый хол­ мик у окоема, каждый кустик сквозь сол.ны>шко просвечивает. — Да, — думает Никитка, — умный у мемя дедка. А облачный гурт все ближе и ближе. Бредут синие бььки над степью, и Ни­ китка завороженно смотрит на них. Но вдруг прямо перед ним поднимается в н е ^ шмель, бархагный, полосатый. А оселей больше не будет. И ты покоя не найдешь. Когда за полночь вдруг разбудит В снег перешедший дождь. Когда за лесом электричка Негромко вскрикнет, как во сне, И звук повискет непривычно, И медленно падет на снег... И, не дождавшись даже утра, Ты выскочишь туда, во двор. Где снег (наивно или мудао!) Закрасил в мире боль и сор... Где стало все, как было прежде. Как раньше, как тому назад... Забыть пре осень. И в надезкде На тихий смех, на майский сад Встать с чуть забрезжившим рассветом. Смешной мороз счастливо пить... ' И шаг за шагом, след за следом Тропинки новые торить! — Ш-ш-мея! Ш-меп! — поет он. — А «д»? —• не терпится внуку, — Знаю, что смел. Лети уж, — машет — А буквице «д»—зто особая статья, рукой Никитка, и шмель,'довольный, что Буквица «д» — значит «долго». Вот те- его похвалили, улетает в клевер., И оно- бе*сколько годков? ва перед глазами мальчика встает дед, — Восемь, он лежит под овчиной на печи и, охва- — А мне? тив внука костлявой желтой рукой, чтоб Внук сконфуженно молчит, не упал, говорит; — Ну вот. Не знаешь; Восемьдесят — А вот, к лрим'еру, кто я? — Праейльно. А ты! — Никитка. — Э, нот, милок. Ты — дите. Значит, Никитка изумленно смотрит на деда. Ишь ведь, как забаоно; и он, и дедуш­ ка одним имонЕм зовутся. — Вишь, оно что, где детка, там бук­ ва «т» имеется, а дедка... — Буква «д», — понимающе шепчет — Прааи'льно. «Т» — стало быть, еже­ ли с понятием к ней, как травинка, ко­ торая только-только на свет божий вы­ лезла, еще мала, еще слаба, а тоже ведь жива, гщди. Илч-1 телок, он тоже на «т» называется — глупый, рыжий, как каша Зорька. один. Долго жил дедка-то твой? — Ох, и долго, дедка, — отаечает внук, по-новому, с любопытством его разглядывая. — Стало, буквица-то «д», мне и по го- Дед с важностью смотрит на Нимитку, но вдруг, схватившись за горло, кашля­ ет долго и страшно', — Ох, смерть моя, видать, вокруг ха- Никмтка долго молчит, глядя в уг-ол- на иконы. Почему-то смерть ем|у представ­ ляется там — за волосатьгми и черным.и —- Дедка, а почему ома — смерть? — слраш.ивает сн, наконец, у деда. — Смерть-то? Смерть, что ж, она и есть смерть, потому, значит, смерить. Жизнь-то смерена вся, как доска. Молчит дедка долго-долго, а потом опят»* го'ворит: — А кто и по-другому толэдувпг. Смерть, она, — смирение, значит, вроде бы как — смирись со всем; и со злом, и с лихом... — И с Пашкой? — Никитка вспемияает курносого Пашку, кото(^1й разоряет во­ робьиные гнезда. Ко дедка не слышит — Смирись, говорят. А коли не мож­ но с этим смириться? Эки люди-дурни придумали. Ошалевший ветер гонит по степи цветные волны. Быки-облака бредут над- Никиткой и из глубины их пахнет дож ­ дем. Вот одно облако задевает другое, и на все небо гремит молодой неокреп­ ший гром. Полевью цветы прячутся в лепестки. Низко-низко летят стрижи, и заливает маленького Ник1итку пахучая свежесть. Он складывает руку козырь­ ком и видит, как у близкого горизонта бредут серые полосы дождей, споено длитноиогив журавли на болоте, раска- чиваясь, пританцовыБая. — Гей! Гей! — кричит маленький Нк- И, размахивая льгсьгм дрючком, гонит козу Машку к недалекому селу. Рыжий, репьястый Шарик заливается лаем, и, на­ седая на Машку, довольно поглядывает на Никитку. Вот уже ноги обуты теплой пылью деревенского проселка, вот уже и хата видна, и дедка Пахом на зава­ линке сидит. И радостно Никитке, и сме­ ло ПОТОМ1У, что ожидают его слова, а в них, как нм погляди, и синие быки-обла­ ка, и цветная мцшшистал, и вся земл |||Н |к1ра'Я до к р в ^ К е и дедка Па­ хом, :^Вн, Никитка, и репьястый Шарик, и Машка, и теплый шлях. И это всо род­ ной язык, где за каждым шагом огром­ ный мир, имя которому Жизнь. Ц В. БОРИСОВ СНЕГ ' ТрЙ доя друзья мкЙтоворкш» На улице, в кафе, в квартире. Что снег идет, что снег идет! Но убедить себя я не дал, Я знал: то замерзало небо И тихо падало с высот. Оно крупинками струилось, Оно сугробами копилось И застилало все пути. ^*о веем идущим, вее^рохожим ^^Арило чудную воз»^Мость — ^Вботинках по небу прейти. И люди Ш) Улыбкой лица зажигались. Роняли девушки смешки. И пацанам предоставлялась. Казалось бы, такая малость — Транимрить небо на снежки. О чем он думал, юный летчик, среди дремотной тишины — в чужой землянке, в м,ир1Ной ночи в трех километрах от войны? Чтоб после стольких испытамий войти в распахнутую дверь и называть хозяйку Таней, и ожидать ее теперь. ...Вершитель штурмО)Вых налетов, обстрелян — ноиспепелен, подумал о«: «Ах, если б кто-то 6ь»л и в меня чуть-ч,уть влюблен...». Подумал так и — испугался; он взял у смерти выходной. И вздрогнул. Но не отозвался на голос сдержанный, грудной. И той оправданностью веской как будто пыл свой о.студил. Но шум одежд за занавеской, как шум дождя, с ума сводил. И вдруг не гвдан, и не прошен, спасением от западни, явился голос; «Мой хороший, устал, должно быть... Отдохни». И так хотелось наудачу вновь вознестись под облака, чтоб только головы горячей касалась женская рука. МУЗЫКА Я слышу музыку — аккорды в тишине. Как слезы грусти, в сердце каплют мне. И СЛОЕ не нужно, только л«шь Та музыка, которая нужна. То лодкой, на волнах слегка Она плывет в прозрачной тишине, И звуки, приближаясь, удаляясь, О чем они хотят напомнить лм<е! Что жил когда-то человек, страдая, И что хотел людей он научить, По звукам по одним, декабрь Легко, не напрягаясь, отличить. И невоэмокою жить, не слыша Животворящих капель в тишине^ Вот солнце... светит иль не светит, А музыка всегда живет во мне. НЕЗНАКОМКЕ БЛОКА Не ты ли там в походке быстрой, В толпе, а будто бы одна! / Не твой ли взгляд святой и чистый. Зарей касается окна! Я вижу впереди накидку, И снова впереди меня Куда-то крытая кибитка •Летит, полозьями звеня. Случайная из всех случайных И незнакомка не моя. Воспетая порой печальной Поэтом, жившим до меня. Но он ушел, а Вы живете. Бесплотной тенью, как во сне. Мне кажется, что Вы идете По набегающей волне. Я догадалась: Вдохновенье — Вот имя Ваше. В тишине, Когда-нибудь, порой вечерней Придите хоть на миг ко мне. Юмор... Юмро ( жст быть захватывающий ^южет с неожиданной квн- “'ДОвКОЙ. V- Бсли вы начали впадать'В Искусство гостеприимст- детство, то это еще не ."ша- ва не в том, как принять, а чпт, что вашими устами бу- в том, чтобы дать вовремя дет глаголить истина, иочуветвшать: узко пора но * ■» * домам. И у зачетной книжки мо- Голо'ва болит не только от усилсиной работы мыс.™, ио 11 от бигуди. С БЕТХ идет по воде, стараясь лишь нос- квм*< касаться мяг- К01РО, споено пух, ила. Ноги ее пофужаютея все глубже, , холедная вода обжигает ко­ жу; холод этот доходит, ка­ жется, до сердца. В свои доенвдцать лет Света худая и тонкая, цве- тостый №упаль«иче1К обяисе- ет на ней -склвяками. Она — москвичка, при­ ехала на лето в деревню к дедушке и бвбушне. И те­ перь, в знойный полдень ходит на пруд, заросш>ий по берегам старыми яози1наМ‘И, Света ложится на спину, на­ мочив косу и ба+(т. Она тя­ жело, но вольно и радостно дьшит. Она смотрит в небо, звенящее от острых сол­ нечных лучей, и чувствует, и слышит свое легкое дыха­ ние, ощущает, как оно уле­ тает и растворяется во влажной прохладе. Когда девочка на миг пе­ рестает шевелить руками, тело ее вновь обнимает хо­ лод, Свете кажется, что лишь в груди ее хранит тепло маленькое трепещу­ щее сердце. Она представ­ ляет, как в глубине, под встает. Она идет, и под но­ гами ее в воде хрустят по­ луистлевшие веточки и прошлогодние листья. Пу­ зырьки воздуха булькают из мутной воды. Света выходит на берег и чует приятное тепло. Натя­ нув платье на мокрое тело, она по мягкой траве идет на пустынную деревенскую улицу. Пыль на дороге теп­ лая, " мягче ила и горячо жжет подошвы. Прямо на дороге, в пыли, купаются куры, шумно ворочаются в земляных лунках. Дом, где живут дедушка и бабушка, небольшой, но ’ уютный. Зимой в нем теп­ ло, а летом прохладно. В любое время года, прида­ вая комнате обжитой вид, на чисто вымытых досках пола лежит толстый лени- Домнк сухой, дубовый. Года три назад дедушка по­ крыл его шифером. Он лю­ бит свой дом, старательно ухаживает за ним. Вот и сейчас, несмотря на жару, дедушка подмазывает гли­ ной отввлившуюся кое-где штукатурку! берет из таза комья тяжелой глины и, вяло размахнувшись, шле­ пает ее на стенку, размазы­ вает маленькой сильной Свата стоит позади де­ душки и чувствует запах дит медсестра с фельдшер-- екого пункта и делает уко­ лы в сухую и морщинистую бабушкину руку. Через ма­ ленькое окошечко на блед­ ное лицо бабушки ^падает с улицы свет. Свет слабый, вроде процсжС|Нный густы­ ми зарослями сирени. Бабушка уже давно не выходит на улицу. Она ды­ шит застоявшимся возду­ хом, пропитанным запахом лекарств. —- Умру, знать, Светуля, скоро, — тихо шепчет ба­ бушка. Толос ее глухо про­ бивается сквозь вялые гу­ бы и растворяется, гаснет, не в силах пробить массу застоявшегося воздуха. Но все равно этот го1Лос дохо­ дит до Светы, сильно дей- Света не любит, когда бабушка начинает говорить о смерти. Света не хочет думать о том, что бабушка когда-нибудь умрет. Это ДО.ЛЖНО произойти как-то иначе, а не так откровенно и страШ|НО. — Что ты, бабушка? — говорит Света проникно­ венно - чистым голосом, — ты непременно выздорове­ ешь! Я напишу письмо ма­ ме в Москву. Она приедет, и мы отвезем тебя в самую лучшую больницу, где тебя будут лечить знаменитые ДЕВОЧКА- КОЛОСОК Деревья бросают на веду густую тень. Даже в самое жаркое время здесь про- Над прудом герячей аьг- сокой точкой висит с-олнце, от зноя даже грачи на ло­ зинах обомлели и раскрьши клювы. Света бредет в тени. у берега по колено в воде; она внезапно озябла, теп­ лое солнце млинт ее к себе. На другом берегу, вэ.мучи- вая воду, плескаются и визжат ребятишки. Света, слушая их голоса, радуется, что мальчишек нет побли­ зости: они непременно ста­ ли бы брызгаться. Почуяв грудью холод прикоснувшейся влаги. Сее­ те, охнув, ложится на воду. Она выплывает из тени де­ ревьев, ослепленная све­ том, переполненная внут­ ренним восторгом, с.'ие- ется; теперь ей уже не хо­ лодно — тело привыкло к ' Доплыв до середины, двухметровым слоем 'жел­ то-мутноватой воды, плы­ вут, сдоено тени, равно­ душные рыбы, ползут страшные рами. Там, в за­ стоявшейся тине, для них покой м воля. Свет» пугается своего одиночества и поворачивает к берегу. Она вспоминает, что за нее очень волнуется бабушка, которая боится, что внучка утонет. Бабушка рассказала, что, когда была молодой, то, купаясь в этом пруду, чуть не утонула — ее схватил за ногу и потя­ нул. в яму водяной. Света не верит в водяных, ио сейчас ей страшно. Вдруг она утонет и беспо­ мощно опустится на мягкое ЛИО, и рыбы будут касаться ее лица прохладными губа- Девочка быстро плывет и берегу, и ей кажется, что он слишком медленно при­ ближается.- Наконец, она чувствует ногой мягкое дно. мо^кр□й глины. Она вепоми- нает пруд. Пока она про­ шлась под палящим солн­ цем, ей вновь стало жарко и хотя купальник пед пла­ тьем еще не высох, хочет­ ся снова окунуться в про­ хладную воду. Света входит в сени, сту- пал ногами на холодный земляной пол. Как ни жар­ ко бывает на улице, а пол в сенях всегда холодный. Чувствуя его голыми подо­ швами, Света ощущает ог­ ромность и холод земли. Дверь, ведущая в комна­ ту, обита мешковиной, она кое-где порвалась, из нее торчат клочки пахучего се­ ва, которое дедушка под­ ложил для тепла. Света лю­ бит эту дверь — так духо- ' вито пахнет от иее сухой травой, так легко и бес- ш,умно она отворяется, ес­ ли потянуть за гладкую бронзовую ручку. В доме сидит больная бабушка. Раз в день прихо- — Куды уж там в больни­ цу, .{юрошая ты моя, — шепчет бабушка. —- Ста­ рость ничем не вылечишь. Она свое возьмет. Прямо над изголовьем бабушки громко и надоед­ ливо стучат чосьт-ходики с железным циферблатом. Они стучат неутомимо — дедушка привесил к гире большой замок, и быстрое время последних дней ба­ бушки ускорило свой бет. Однажды, решив, что часы своим стуком мешают ба­ бушке, Света остановила’ пыльный маятник. Но ба­ бушка, хотя и дремала, по­ чуяв тишину, тут же про- — Что ты, что ты, вну­ ченька? — испуганно за­ шептала она. Пусти часы, Светочка, н©хай они тикают. С ними веселее, они замол­ чали, и мне показалось, что печке и часто' просыпаете*, прислушиваясь к звукам и» темноты. Ей делаете* страшно, если не слыцииу легкого дыхания бабушки. Тонкий напряженный слу* девочки улавливает скрип топчана, на котором воро­ чается в сенях дедушке. Там ему жарко и душно ■— шиферная крыша нагрелась за день и долго не остьва- - Света слышит шорох мы­ шей на чердаке, назойли­ вый маятник ходиков сту­ чит, как чужое неутомимое сердце. Света осторожно слазит с печи и тихо, слов­ но привидение, подходит к бабушке, смотрит на мерт­ венно-бледное лицо, напря­ женно склоняется, с радо­ стью слышит долгожданный легкий звук — бабушке ды- Лето течет день за днем. Под солнцем наливается су­ хой спелостью пшеница, и Свету тянет в поле. Ей нра­ вится бродить здесь в оди­ ночестве. В поле не так жарко — горячий воздух движется, как ровный теп­ лый ветер, мягко обтекает фигурку девочки, словно сушит ее, иаполияет легко­ стью. Где-то в мареве го­ рячего воздуха Свете чу­ дятся высокие коробки многоэтвжиых домов. Где- то там, далеко, грохочут по раскаленным рельсам злектрич.кн, по мягком,у ас- фельту проспектов мчатс» автомобили. — Мама! — шепчет Сее­ те в бездонную высь. Приезжай, мама. Бабушка волеет. И я по тебе соску- Голос Светы тонет среди шороха колосьев, почти со­ зревших. издающих звон на ветру. Этот звон слива­ ется в торжественный шум поля, в чистое и мощное дыхание земли. Света при­ седает на край гюля и вгля­ дывается в тот мир, где из земли тянутся вверх былин­ ки с колосками. Колоскоз много, все они держатся на тоненьких стеблях. Девочка понимает, что поле лишь из­ дали кажется сплошным, в если вглядеться, то все стебли живут поодиночке. Но также, как и люди, они едины и пр едсталляют со­ бой большой народ, поэто­ му голос одного колоска с нежностью отзывается я другом. Света поднимается с ко­ лен и идет обратно, чувст­ вуя себя человеком-ко-лос- ком. Где-то живут еще ко ­ лоски: мама, папа, бабушка -и дедушка —- асе они лю­ бят Свету. И так же, как ко­ лосья, слышат голоса своих братьев, так и другие люди думают о Сеете и не могут без нее жить. И девочка идет с улыбкой. Ей легко и радостно. Она уже не чув­ ствует _себя одинокой, теп­ лый ветер кажется ей лас­ ковым голосом всех живых и добрых людей. В мире книги Старинный «месяцеслов» Историку потребовалось узнать: какой день недели’ ириящлся на В февраля 1724 года? В Хабаровской крае­ вой научной биб.аиоте*е, куда он обрати-тся, ответи- ■ 1 и на этот нелегкий вопрос ■буквально за леско. 1 ько се­ кунд; «суббота». Помог «ме­ сяцеслов», который хран'ит- ся в фонде редкой книги и датирован 1724'годом. Маленькая изящная кш- жечка, изданная более двух с полскваной веков назад, — памятник петровской рефор­ мы летоисчисления. «Мсся- цесуют» был не просто спра­ вочником, а в известной ме- ,ре. и просветительским нзда- пнем. Там помещены статьи о лунных и солнечных за- т.мениях, о причинах плодо­ родия и засух. В главе о «здравии и болезнях» рас? сказывается об изменениях в человеческом организме. Удивляет в календаре сме­ лость мет.еорологическнх прогнозов; яогода предска­ зывалась на год вперед, на каждый месяц! «■Месяцесловы» и,ме.та широкий круг читателей, которых н привлекали эти разнообразные практиче­ ские сяедеиия. В январе 1709 года Петр 1 писал Му­ сину-Пушкину из лагеря под Полтавой; «Календаре» пришли сюды тысячи полто­ ры или две... и че.то(века ко­ му продавать (зело охотно купят)». Ю. ВДОВИН, корр. ТАСС, белить кругом — То с бураном, то с пургой. Белит улицы без спросу. Белит площадь у всех ребят, Бепмт двор. Где детский сад. Как по капризу — Белит крыши И карнизы. Все завалинки, А на ребятах —ваявнмн. Только стоны не белила. Видно, кончились валила.