Ленинец. 1975 г. (г. Липецк)

тСВЯЩйЕТСЯ молольш Бюро Липецкого обкома ВЛКСМ, правление областной организации жур­ налистов, правление областной писатель­ ской организации объявляют второй об ­ ластной конкурс на лучший рассказ, очерк, стихотворение о моло­ дых липчанах. В нем могут принять уча­ стие все желающие авторы независимо от возраста и литературного стажа. Произведения должны раскрывать бога­ тый духовный мир нашей ' молодежи, рассказывать о героических подвигах молодых липчан 1 ^а фронтах граждан­ ской и Великой Отечественной войн, о трудовых достижениях молодых рабо­ чих, колхозников, строителей. Отражать многогранную деятельность юношей и девушек во всех сферах трудовой, об ­ щественно-политической и культурной жизни общества, верность советской молодежи великим Ленинским заветам. сыновнюю преданность Родине и партии. На конкурс принимаются произведе­ ния, каписанныв в течение 1975 года, ранее не представлявшиеся на других литературных конкурсах. Объем про­ изведений: рассказ и очерк —- до 13 мвшинопис- стихотворное произведение (одно или цикл) без ограничения объема. Для награждения победителей кон­ курса устанавливаются три премии. Направляемые произведения должны быть представлены в двух экземплярах в обком ВЛКСМ не позднее 1-декабря 1975 года. Лучшие из них будут опубли­ кованы в областных газетах «Ленинец» и «Ленинское знамя» и рекомендованы для публикации в центральных моло­ дежных газетах и журналах. АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВ Глаза политрука Когда фашизм зубами траков пяекап. Жег нас огнем. Давил слепой броней, В строю бойцов я Родине не клялся— Сны детски^ витали надо мной. Но обрывала эти сны бомбежка, В сполохах минометного огня В ночи змеилась свастика в окошке, И детство уходило от меня. День кровянел, а сумерки синели. По пыльной л ебеде у большака Бойцы несли на порванной шинели Голубоглазого политрука. В глазах его еще огонь метался- Еще не отступал он с высоты И встать, й в контратаку звать Но грудь теснили жгучие бинты. ' Его не донесли до медсанбата. Похоронили на краю села. И там, где распрощались с ним солдаты. Сирень весною буйно.расцвела,, ...Давал я клятву на плацу и в зале. Знамен струились строгие шелка. Но больше всех шелков мне Сегодня день прошел взахлест: Я лозунги писал, плакаты Для стройки, где среди берез Вознесся первый кран горбато... Все было ясно в мире том. Где в грунт вгрызались механизмы. ВЯЧЕСЛАВ ФРОЛОВ Но первый молодой бетон Порой был, как апрель, капризным- День голубел в глазах весны. Качал хмельно вершинки сосен. Роняя спячки зимней сны Под мазовскне полуоси... Есть правде бе зо лжи, но лжи без правды нет. Как в зеркале кривом отображекьс Оригинала, как стекло и свет Печалимся над маленьким прыщом, Вскочившим на лице невесть откуда. И белый свет не мил. И в горе том Мы иецеленья просим, словно чуда. СЕРГЕЙ СТЕПАНОВ Они ведут безмолвное сраженье. Ты хочешь, человек, чтоб истина жила. Чтоб в этой схватке ложь не одолела: Что ж ты проходишь мимо бракодела, ^Что делает кривые зеркала? Но если язва душу поразит, Нас зависть или алчность разъедает. Иной ее совсем не замечает—г Он в это время в зеркало глядит. ПРИГЛАШАЕТ «РАДУГА» Занятие литературного клуба «Раду- и знакомиться с богатствами прозы. Он га» состоится 17 сентября в 18.00 в ре- ждет тех, кто уже печатал свои произве- дакцйи «Ленинца». Принять участие мо- яения а нашей газете, в других издани- гут все желающие. Кпуб ждет своих по- **' " Решался выносить , ._______ - _ их на суд читателей. Кпуб распахивает СТОЯИЙЫХ поТ:етителеи и тех. кто только- двери для всех любителей литера- только начинает постигать тайны поэзии туры. Он ждет вас) К ОМАНДИРА полковой разведки Серова вызвал командир 412 стрелкового полка 31 отдельной курсантской бригадМ-^ — Товарищ младший лейтенант, сколько в вашей группе осталось раз-' ведчиков! — спросил командир полка, — Двадцать, 'товарищ полковник,,-.* ответил Серрв. 1 — Не густо,. — покачал головой командир полка. — Сегодня но* чью поведете группу в тыл врага. Цель разведки: узнать, какие грузы перевозит противник по жецезным дорогам Не- вель — Ковель — Великие Луки, на­ строение людей, поведение немцев на временно аккупиррванной территории. — Слушаюсь, товарищ полковник! г — Желаю удачи. ; Вечером Серов поднял группу по бо­ евой тревоге. Ночь выдалась ветрейая, безлунная. Передовую высвечивали ра. Цепь разведчиков вилась среди сугро­ бов, лощин, обледенелых деревьев. Ма. лейшмй шорох настораживал. Но, нако« нец, передовая позади. Трое суток пробирались разведчики глухими дорогами. Километрах в шести от Невеля наткнулись на крупное село. Посланный в разведку под видом 6е- ' женца Боганов С'ообщил командиру, что , живет село трудно, вся власть в руках старосты Фомы, ставленника немцев, лютого человека. Жители подсказали, что поезда с военной техникой идут преимущественно через Ковель — Ве­ ликие Луки. К вечеру пошел хлопьями мокрый снег. Разведчики промокли, -продрогли и вынуждены были остановиться на ночлег в селе, выставив на окраине д о . Весть о том, что в тылу, километрах в семидесяти от передовой, в селе, вве,- ренном ему, старосте Фоме, шныряет «банда» красных, привела его в бешен- «Недоброе замышляют супротив нем­ цев, — думал он, прохаживаясь по гор. нице. - - Надо, сообщить Митрию в Не- вель. Он живо соберет своих и перело.. вит красных, как цыплят». Фома встал, нвтянуп шубу на костпя* староста. бстановит, скажу баба за­ выв плечи, напялил заячью шапку на хворала, еду в город за дохтором». лысую голову и вышел во двор. Но врать Фоме не пришлось. Дозор- Прибежал доверенный Фомы, прй. ный спал,'утомленный походом. Старо, дурковатый Аверьян, ста перекрестился и огрел ременным г - Красные анчихристы округ дозор- кнутом горячего мерина, ных выставили! — испуганно шепнул. —■ Шесть километров ке проехал — вих. рвя Озябшими ногами, 3 палисаднике стоял мальчишка лет двенадцати. — Боганов, иди открой, — сказал командир. — Пацан там. Может, беж е­ нец, на ночлег просится... В избу вошел хмурый, чернявый маль­ чишка в изодранном, не по росту пид- ИП'Л^.- ш ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ РАССКАЗ Припоздаем сообщить Митрию, Изведут нас красные, Фома, изведут! — Брысь отсюдова!-— гаркнул на Аверьяна староста. — Не суй нос не в свое дело... Запряг Фома в саин-розвальим недав­ но им объезженного скакуна. Вышел за тесовые ворота, поглядел вокруг. Се. ло точно вымерло... Непогода утихоми­ рилась. Мокрый снег схватило легким морозцем, и он предательски скрипел под тяжелыми валенками старЯЦ^. «Малость припоздал, — согласилсяЧк- ленно с Аверьяном Фома, садясь в са. ни. — А собчить Митрию надо во что бы то ни стало!» Недалеко от проулка, в феклином огороде, у завьюженного стога села что-то чернело. «Дозорный, — смекнул рем пролетел. И сразу в полицейский участок. Митрий был на дежурстве. Сбивчиво рассказал, сыну Фома, что в родное село сызнова нагрянули крас­ ные. Митрий по всей форме доложил начальнику участка, долговязому немцу. Набралось полицаев немало, еле по­ местились в трех санях. Фома торжествовал; — Митрий', попали красные в мыше. ловку, пущай ^попытаются выбраться! ...РазведчтЛкпалИ' впозалку на попу в крайней иШ11Ркогда в окно мто-то на­ стойчиво забарабанил. Командир вско­ чил, Ему показалось, что рядом дробно застучал пулемет. — Подъем! — торопливо скомандовал Серов, но когда стук повторился, выру­ гался крепко, выглянул в окно. Переби- — Я командир, — отозвался Серов. — Товарищ командир, вам надо ухо­ дить! — предостерегающе сказал мель, чишка, не моргнув глазом. — Это почему! — улыбнулся Серов. — Староста поехал за подмогой, вот, почему, — затараторил мальчишка. — Я своими глазами видел. Староста элей собаки, Он приведет немцев. •— Спасибо, что предупредил. Как те­ бя зовут! — Сережка. — Молодец, Сережа! Ты настоящий советский человек! Преходи, погрейся. — Некогда мне греться, — хмуро от­ ветил мальчишка. — Я хочу воевать. Возьмите меня « собой, товарищ коман­ дир, Я Пригожусь. — Поговорим, если останемся жи№, — пообещал Серов и приказал развед. чинам выдвинуться к большой дороге, встретить как полагается незваных гос* На рассвете по дороге, ведущей из города в село, показались полицаи. А разведчики между тем засели во дворе крайней избы, в саду, примыкавшему к дороге. Полицаи сошли с саней и засемени. Бой был короткий,'Никто из полицаев не ушел живым: Длинный, сухой Митрий палил из караима с саней отца, но изрешеченный очередью младшего сер . жанта Богвнова вывалился из саней, как куль. Староста-отец на резвом скакуне попытался подобрать труп сына -полицая, да град пуль заставил его повернуть обратно в город. На снегу остался лишь путаный санный след. Нем­ ца.пулеметчика. пробившегося к сараю, уничтожил гранатой командир. — А вот теперь пора уходить, — с улыбкой сказал командир, любовно по. глядывая на мальчишку. А тот и теперь умолял Серова взять е собой. — Изможденный ты больно, не <дотя­ нешь, — горько вздохнул командир. — Ну ладно, приглядит за тобой младший сержант Боганов. Хотя и сам-то он б е з . усый, ко строгий: Примыкай к нашей компании. А' то, неровен час, нагрянут Разведчиков ел®д простыл, когда' к селу подступил большой карательный отряд и начал л^етодичный обстрел. За успешно выполненную боевую за­ дачу группе разведчиков, в том числе и нашему земляку, разведчику Богано. ву, были вручены командиром брига­ ды правительственные награды. Полу­ чил награду и Сережа. Больше тридцати лет минуло с той по­ ры. Бывшему разведчику, младшему сержанту Василию Никаиоровичу Бога- нову перевалило за шестьдесят. Но он по-прежнему в строю. Й. КОСАРЕВ. г. Данков. ВАЛЕРИЙ КАРЕВ N над нею выгнула крыло золотая песенная птица. Этим летом алым кумачом во все небо солнце раепластвлось, даже воздух был позолочен так, по крайней мере. Мне казалось. А в деревне песни были дед-угрюм добрее раза говорил: «Какое лето нонче! Умирать, ей-богу, не пора!» * * * • Взорвется алая заря, померкнет млечная дорогл, воспрянет птица.недотрога, и звезды белые сгорят. Прогонят стадо пастухи, дорога пылью задымится, костер у речки запалится огнем удачливой ухи. Рассевшись чинно, рыбаки к огню поближе потеснятся и, чтоб ухи скорей дождаться, закурят злые табакн. Начнется долгий разговор насчет р 1 яб 8 цкого уменья — Мол, счастье требует терпенья, карась — опару — не варенье, налим — простого уваженья, а рыбаки — речной простор! А чуть поодаль луг зеленый засеребрнтея от росы, и, вспомнив радостные сны, прошепчет что-то удивленно. * * * Твоя печаль — моя печаль. Давай разделим пополам... Луна — нетленная свеча — путь осветит обоим нам. когда рассвет не выбелит снега, когда снега на лунный серп кладут свои цвета. Как будет долог этот путь, узнаем мы потом, н как обратно повернуть нельзя 8 родимый дом. Пройдем ли ночью этот путь, пройдем ли солнцем дня — назад бы лишь не повернуть нам помогла судьба... Твоя печаль — моя печаль, давай разделим пополам. А ошибемся невзначай — не разбежимся по углам. ПЕСНЯ Скользнет туман за дальний Поворот, поднимет солнце рыжие ресницы, и так, как море подожгла синица, вдруг' чья-то песня душу подожжет. И, как на перепутье, встанет жизнь. Не грани полутьмы и полусвета, и ты, ладони у груди сложив, вдруг выдохнешь беспомощно: И ты как будто народишься вновь, когда границы времени нарушив, врывается надл'омлекная ночь в твою неугасающую душу. И новый день зависит от тебя, исполненный тревоги и значенья. И чья-то неприметная судьба возвышенного просит воплощенья. И ты, в бессвязной суматохе слов, еще себя не чувствуя поэтом, уже не мыслишь жизни без стихов. как бе з тепла, без воздуха. Когда несправедливая обида на сердце камнем ляжет невзначай, иду туда, где в пламени рябины, - как на костре, сгорит моя печаль. Где в предосенней сутолоке птицы выбрасывают а небо голоса, где, только захочу — и повторится моя неповторимая весна. ЛЮДМИЛА ПАеЩИКОВА Где ветер до немыслимрсти звонок, листвой заносит старую межу. Как вырвавшийся из дому ребёнок, я в осень, словно в память, ухожу.' Из переулков, призрачных и соннь 1 х, петляя меж неубранных стогов, туда, где детства — тоненький Ч У Д А К Кто их ке знал, поденщиков бродячих, любой работой промышлять умевших, крикливых завсегдатаев барачных, с надеждой на хозяина глядевших. Но среди них один был: ненавязчив, скуп на слова и взглядом' осторожен. Работник, говорили, подходящий, да сам с чудаковатинкою все же. Хозяева смущались непривычно и мучились потом в догадках дельных, когда он при расплате, как обычно, просил немного хлеба вместо денег. Мы, сорванцы, в предчувствии подвоха ему вдогонку иногда свистели и думали, что было бы неплохо дознаться, кто он есть на самом деле. Следили за его движеньем каждым, но вскоре все ж нашли решенье . проще: собравшись всей ватагой, мы однажды пошли за ним — и оказались в роще. Мы наблюдали, притаясь в засаде, как наш угрюмец на глазах менялся: то, улыбаясь, тихо травы гладил, то над цветком поникшим наклонялся. От одного шел дерева к другому, к чему-то все присматривался вроде. Так ходят лишь по собственному дому, когда порядок и уют наводят. Перемигнулись мы: «Чудак, конечно,..». А у него была своя забота: он выворачивал карманы спешно и хлеб крошил, что за день заработал. И а тот же миг, как будто по приказу, к нему, лесную тишину взрывая, со всех сторон слетелись птицы в нем своего собрата признавая, Наперебой кричали и галдели, и под:Ноги бросались. ' О чем-то о своем сказать хотели — ' - но, принесенной пищи не касались. И, может быть, впервые землю с небом роднила общей радости граница. И ясно было; не единым хлебом жив человек, не говоря о птице. СВЕТЛАНА МЕКШЕН %АРАК1# Мой благодетельный герой, держась во всем- порядка, заметит: «Для меня порой характер твой — загадка», Хрть формула и^ .е нова, ноЖсе ж бесспо^Ща в чем-то. ...Я с детства трудные произносила четко. С переизбытком простоты быаал в разладе разум. И с ближним перейти не получалось сразу. Я долго не могла понять, что блеск—не только снову, пыталась к счастью • подогнать, разбитую подкову. Не подменяла риском страх в припадке исступленья. Но знала: есть в запасе шаг на случай отступленья. Неуязвимости стыжусь. В смятении — немею. И только одного держусь что отстоять умею. С*"' Когда выступает ансамбль «Трудовые резер- жалуй, наиболее волнуют и трогают в его ие- вы» областного управления профтехобразова- полненим русские пляски, ния, в зале нет равнодушных. Эти парни и дев- Ансамбль существует уже много лет. чата умеют с удивительной силой и искрен. *Я«сь свои ветераны и новобранцы, ностью донести до зрителя красоту и муд- **** их обьединяет любовь к народному " " Т"' "ТИ искусству, лредаиность его традициям, рость народного тайца, песни. В репертуаре НА СНИМКЕ: русский танец, ансамбля много интересных номеров, но, по- Фото А. Козина. ЛЕОНИД ШИРНИН ВОСПОМИНАНИЕ Солнце еле во мгле просияло — Мама ситом муку п|>осе8ала И месила душистое! тесто. Чтоб оно поспевало желанно — Тесто ставилось в теплое место — На загнетку в дёжё деревянной... 1^зомлев от тепла и заботы — Мама пышки пекла по субботам. Чтоб в избе не студёно было — Кочергою огонь будила. Ко столу нас звала добираться. Угощала меня и братца. Были пышки — не кушали баре: . На цветах хмелевых — на опаре. Русской печкой мы с братцем В ледяное оконце глядели. Мы не знали, что. мир —г огромен. Что за белым лежал бугром он.„ Словно синих небес основа,— Дым висел над селом сосновый... Пала сень на синюю кугу... За меня ль, за даль, за хутора ли! , Гулки и окатисты «ку-ку» По лугам кукушки растеряли... Плавал вечер по полям льняным, Тронув травы тихой позолотцей... Золотая скорлупа луны ПЬполам успела расколоться. Ты не жди ответа мудреца, — Лучше сам ты в это чудо веруй: Выпорхнул из лунного яйца Не золотой, а серый... И пошли струиться над росой Золотые, с переливом, звуки. Чья-то юность голубой позой И соловью протягивала руин.. . Расплескался лепестковый плеск, Плыл туман то—ровен, то—неровен... Песне в лад приачйвапся лес. Юностью и песней очарован... Слышал песню всю, — до слова, я... Ночь была. Все было очень просто; Просто в горле, звонком. Тихо перекатывались АДОЛЬФ БЕЛЯЕВ КОЛОКОЛЬНАЯ БАЛЛАДА По пояс замело. Мутна луны личина. Над церквей. Благостно зело^ Креста лучина. Не видно ни души. ' Мороз и злой, и СИ 1 ГЙЙ: ' Кажись, На пальцыподыши — И засверкает иней. В сельсоветских, окнах Тяжелый от цигарок, И освещает сельсовет Один свечкой огарок... Махорки здешние крепки. Как здешние морозы... По чину, Мужики: Там — старе. Там — моложе. Предсепьсовета держит Буденновскнй рубака. Пропахла славой славных Защитная рубаха. — Престольный завтра, Ну, то-то будет звону! — И положил, С укором, * На звонаря: Иону. Тот засмущался. Буланую бЬродку. По лавкам гогот; Ну — в самую середку! А преда лапе понесло: — Дремучие цы, право! Что есть религия! Ест’у, зло. Опийная отрава!: Поднял лик к огню, '^Горевшему убого: -г-Так для души... Для всех звоню... Для всех,—а не для бога! Махорки здешние йрелки. Как здешние морозы. Мужики: Т*м — старе. Том — моложе. Мороз за окнами чудчт Черна небес овчина. И то ль кадит. То ли чадит Над церковой Крест • пучина... >..Едва-едва «ишь Рассвело, В морозе розовом, Озвучено село Стозвонным , Бронзовым... И Кцеркве той, Что средь села, Шествуют — Колокола, Колокола Над ними нынче шефствуют. Й всею этой красотой. От звона и до звона. Державно правит Не святой, А вертопрах Иона. Один, как перст. Изба плёха, А он и в ус не дует: Раздвинет Хромкины меха — И разом околдует. Бабенки хлюпают Вздыхают' ' Уж как-то Жалостно, Берет за сердце хромка. Отцу Ипвту Испортил он обедню. Когда будил голубизну Замедленною Над селом Вдруг смолкла Колоколица! Как будто Коршунным крыле ■• Вкосилась Конница. И, ведом всем но совчерась, В тулупе, с аксельбантой, По прозвищу Карась, Крутился пёрё'д бандой. Он сед от снега, - Ч1о полынь. Усы—в крутом каракуле. Лоснился, словно лннь; И екал конь караковый... А меж конями. Нарастят, — Будекковскйй рубака И ппвмеиела. Словно стяг,' Нательная рубаха... , Свистёпи плети; — Не в гостях! Живей иди, собака! Его пёставмли и стене Умолкнувшего храма, Мурашки по спине. А он держался прВмо. А он стоял. Рассветно ал. Эпохи стукнув лбами* И захрипел «Интерна 14 Ионал» Разбитыми губами. Глядел Иона, Свысока, Минуту Ли, другую.:. — И Жарко Дернула рука За бечеву тугую. ■ К ~ Рассветно ал. Над сею сворой коннс';^, ВзОрпался вдруг «ИнтернацнОнал» Гуденьем Колсмольным... Сплывали С вышины, Торжественны и строги. Каждому Слышны И музыка, И строки. То задыхались. Печалились. Как чайки... С хрипевшего коня. Обрезов злобны дула... Мертвый, В них глядел. И — обвиняли небо. Зачем тогда. Стонало Вдалеке, Литому вторя звону... ...На самом звонком Повесили Скорбяще, Всем селом Обоих хоронили, И храм не отдали Как памятник, х, И над могилой,' Скупые в каждом жесте, Краёную звезду ВОздвигнулн из жести.