Ленинец. 1975 г. (г. Липецк)

КО РЧА ГИНЦЫ Произведения советской ли- гературы и искусстве играют большую роль в развитии славных трудовых, бовДых и революционнЫ'Х традиций, нв которых воспитываются юноши и девушки нашей страны. Лучшие произведения совет­ ской питературы и искусства отразили все этапы становле­ ния Советского государства, запечатлели в художественных образах основные чертьЛ ха­ рактера советского человека, его образ жиаии и мышле- С целью создания новых зна- ительных по тел^е и раэнооб- рээных по жанрам высокоху­ дожественных произведений !итературы и искусства, рас- крываюш,их современную дея- ' ВЛКСМ и Всесоюз­ ной пионерской орга«|Изацк!И имени В. И. Ленина по комму­ нистическому воспитанию мо­ лодежи, рассказывающих с мо­ лодежи нашего героического времени, ЦК ВЛКСМ, Мини­ стерство культуры СССР, Гос­ комитет по кинематографии, творческие Союзы писателей, кинематографистов, х-удожни-' ков, композиторов. Всероссий­ ское театральное общество объявили Всесоюз«ь]й конкурс «Корчагинцы 70-х» на лучшее, произведение литературы и искусстве. Конкурс проводится по жанрам: а) литературное произведе- б) театральный спекта,кль; г) произведение изобрази­ тельного искусства; д) Комсомольске - моло- дежньге песни; е) кинофильм. Сроки проведения: с мая 1975 года по 30 декабря 1976 года — март 1977 года. Победители конкурсов на­ граждаются специальными дипломами и медалями, де­ нежными премиями. Подробности условий уча­ стия в конкурсах по жанрам можно уточнить в отделе про­ паганды и культурно-м 8 сеов!а 1 | работы обкома ВЛКСМ, фон: 2^95-98. ^ А. ФИСЕНКО. 1 Трш|Я 1 чный сумрак, -- небо тлеет. Своей бескрайностью мвмя, И «ердце почему-то млеет От предзакатного огня. И тает время, словно свечка. Стекает воск падучих звезд. И Млечный путь — в тумане И месяца хрустален мост. Не просто петь родному краю неодолимую любовь, а жить, до пепла выгорая, чтоб в новый день, как будто в бой. Чтоб песней душу возвеличив, не шепот выдохнуть, а крик. Чтобы лицо, а не обличье рождалось в пламени зари. Чтоб, не раздумывая, шел через расстрел, через сожженье. Чтоб мог, не покривив душой, пойти к России в услуженье. Согрев дыханьем каждый камень, воздвигнуть будущего дом. И быть рабочими рунами — не указующим перстом. Чтоб выстояп в любом бою, клочка земли врагу не выдав. Чтоб только мать могла увидеть склоненмэй голову твою. Чтоб каждым помыслом кристаллен, любые трудности пройдя, став для России пьедесталом, своё рожденье оправдал. Пытаемся о Родине писать, смелы, самоуверенны, как дети. Но как ничтожны наши голоса в сравненьи с песней, соловьем пропетой. Но как беззвучны наши голоса, когда в ветвях свистят ветра тугие, когда березы в сумрачных лесах озябли, ослепительно нагие. И звук, слетевший с пересохших уст. Не слишком ли он груб и откровенен, когда листвы неуловимый хруст тревожит .ердца чуткую антенну. Какие песни стану я слагать, к каким словам возвышенным приду я, когда России древние снега своей нетронутостью околдуют) Кто там стихи О Родине просил! Я промолчу. Отчизна есть Отчизна. К каким еще вершинам возносить и без того высокое и чистое! Какими бы высокими словами ты ммру о себе ни возвестил, запомни: никому не удавалось природы мудрость в чем-то превзойти. Ее законы царствуют негласно над каждым мигом и над жизнью Она иным законам неподвластна, но все же совершенна и прекрасна в суровой первозданности своей. И ты, к каким вершинам мирозданья своё ни устремил бы бытие, ты — Человек, но ты — ее созданье, ее дитя и вечный раб ее. И как бы ни был твой размах огромен, похоронила над собою. И где-то там клянут весну за каждый день погоды леткой. О, каж кромсает тишину тяжелый голос самолета! Заданье выполнит — о’кэй! Пилот не зря погоны носит. Свой груз оставит смертоносный И возвратится налегке. Людмила КАРЕВА. не п р о с то п е т ь РОДНОМУ КРАЮ ... как ни велик твоих исканий взлет, ты только колос в теплом черноземе, ты спелый колос, вскормленный . землей. Врывающийся в облачные выси, или по льдах печатающий след, ты — Человек. Так будь же бескорыстен в своем служеньи матери-Земле! * * * Спят дети. Им, наверное, снится весенних дней водоворот, на луг садится самолет —- большая сказочная птица... А в это время где-то там, за морем, далеко от дома, тревожно светится черта военного аэродрома. И поле, теплое, живое. И дождь бессильно упадет в сожженные седые травы... Обдуман и целенаправлен машин нагруженных попет. У них пощады не проси, они ничьим мольбам не виемлют... ...А искалеченную землю какой ценою воскресить! И нам, конечно, неспроста покоя чувство незнакомо, пока колеблется черта заморского аэродрома. ...А травы были сочными и росными. И в каждом всплеске солнца по утрам вовсю гремело пето сенокосное —■ хмельная и веселая пора. когда в луга пОтянет не от скуки, не из бахвальства. Так уж повелось, что платою — обветренные руки, ромашками пропахшие насквозь. Так повелось, что платою — усталость, и радость — растянуться на траве, и, слсБно величайшее из таинств, — езвопнованные строки в голове. О том, что лето, сенокос в разгаре, . и косы, как колокола звенят, . о том, что снова смуглолицый парень из-под ладони смотрит на меня. Еще рассветы серы и неброски. Еще Матыра не взломала лед, в девочка в нетеплвниом киоске открытки с ландышами продает. Еще для бед и радвстей закрыта, душа полузаснеженкая спит. Но продают весенние открытки, и дочка тянет за руку: «Купи!». Еще земля, под вьюжною фатою, напряжена в предчувствии любви, а у обочин талою водою с утра полощут глотки воробьи. Еще не предначертан ход событий, еще сердец неясен перестук, а в маленьком киоске на открытках совсем по-майски ландыши цветут. И все предположения бееспорны Насчет весны. Ты только посмотри: Не зря влюбленно засмотрелся город в отгаевшее зеркало витрин. Еще так долго до рассвета. Давай гфисядем у окна. Зеленоватая пуна плывет над спящею планетой. Под этим светом затихают воинстветые города... Нам зашифрованным миганьем сигнализирует звезда. Ей не погаснуть и не сникнуть. А еспи и застепит мгла, почти невидимо для глаз по всей земле березы вспыхнут. И даже полночью беззвездной нам темноты неведом страх, покуда в сумрачных лесах фосфоресцируют березы. Давай присядем у окна. еще так долго до рассвета. С м о^ , земля озарена Берез н звезд волшебным светом. И этот холодок вечерний томит и радует до слез. А в сердце — вечное свеченье зв е^^ берез, берез и звезд. Благодарю тебя, лора туманов, когда все чувства старые — на слом, иогда летишь, еще не чуя раны еломанным крылом. Дувшему лету, смысленность ночей. Благодарю тебя, пора отцвета, пора рассвета зрелости моей. Когда в душе мучительно и трудно сознанье неизбежности кружит, когда ь^половину веришь в чудо, но и конец полета не страшит. И пусть не вверх, а вниз летишь, в последний раз взмахнув своим крылом. , острее ощущаешь Неповторимое тепло. Она сама дарит тебе спасенье. Своей, земною правдою права... пят высокие слова- возможность приземленья. иезым, пш г лету^пувш ^^Р;,.зззоеть ^^мы< НоЯ|1<. 1емгип!епо1 > : У)^|||^ят Она на удивленье добродушна. Ей в атом надо должное отдать. Опять моя болтливая кукушка отсчитывает долгие года. И от надежды вспыхнувшей Щ. не скрыться, и жизнь до н.е<^ышрсти светла, ;:И хотакя повч ,1^ В 5уд то птица обмащчцей вовМ гне была. ХОЬ'ШЯПОВчЛН « ва| Б Ш 1 . . . 1ел снег. Еще сады ошеломленные гивыкнуть не., успели и остыть. 1ел первый енеУ'на улицы зеленые. Шел ранний снег на поздние цветы. Шёл снег. Еще и травы не поблекли, еще друг к другу души не глухи. Шея первый снег. Еще казались т твоего присутствия е Александр ВАСИЛЬЕВ. ЖУРАВУШКА ' Сйова тянется к солнцу травушка, И поет вода. Ты меня зовешь, журавушка! А куда! Куда! Уж не к берегу ли отрочества. Где кружат стрижи! >^е побыть там очень Как! Ты лодскежи. Подними меня в небо синее. На свое крыло, К под солнцем отнеси меня В отчее село. Снова тянется к солнцу травушка. Светится вода. Унеси меня, журавушка, В юные года. — Л- ЯМБДА, и как ты сего- дия «пару» схлопотал? — Меня обогнали два паренька, судя по всему, старше­ классники, с портфелями, в акку­ ратных одинаковых курточках. Один из них был •значительно вы­ ше другого. Он широко шагал длинными ногами, и его товарищ А у меня в памяти вспль 1 ло да- лекое-далекое. ...Конец аВ|Туста 1941 года. Я хорошо помню, что это было именно тогда, потому что еще не надо бьшо идти в шко^яу. И мы, мальчишки маленького сибирско­ го городка, пропадали на вокзале, встречая и провожая эшелоны с беженцами. Однажды мы узнали, что завтра придет эшелон в наш городок. Ночью никто из нас не спал. За­ ранее дого 1 Ворились в пять часов быть на вокзале. Когда мы туда пришли, половина жителей уже еаполнила привокзальную пло­ щадь. Вдоль коновязей стояли длинные ряды телег. Секретарь райкома партии, держа лист в .ру­ ках, вьмр 1 инивал: — Ту|ргеневка — 35 семей! Глу- ховка — 40 семей! Куликовка — 50 семей... Подъехала старая полуторка, кузов которой был доверху за-., гружен хлебом. Коричневые, бле­ стевшие на солнце верхними кор­ ками, караваи лежали ворохом. Никогда в жизни я больше не В 1 И 1 дел, чтобы так возили хлеб. Подошел эшелон. Эва«уи 1 рован- ные со своим нехитрым скарбом вЫ|Груэились. Началось формиро­ вание прупп по мееггам жительства и раэдэча продуктов. Какой-то мужчина бросал кара­ ваи с машины, а мы, мальчишки, ловили их, мягкие, еще горячив, и раздавали беженцам. Мне запомнился длинный худо­ щавый парень в очках, который взял у меня каравай, пожал, как равному, руку и поблагодарил. Вскоре начался учебньй год, и я-увидел его на школьном дворе. Парень узнал меня. Но едва на­ чавшийся разговор был прерван. ав 01 Нком. К моему собеседнику подошел девятиклассник Володь- ка Трифонов, хлопнул его по пле­ чу и сказал: — Пошли, Лямбда. Я никогда Рядом со мной сидел Мишка Ветколь, он был отличником . и знал все. Его я и спросил, что означает это слово. Он взял руч­ ку и написал какой-то знак, похо- Ж 1 ИЙ на перевернутую, падающую влево букву «К» без верхней на­ клонной палочки. — Это буква греческого алфа­ вита и называется она «лямбда», —- сказал Мишка. А когда он при­ рисовал к длинной палочке круг­ ляшок, буква стала удивительно похожа на нашего пионервожато- шать задачу о том, что из пункта «А» в пункт иБ» вышел грузовой поезд со скоростью 40 километ­ ров в час, а через некоторое вре­ мя вслед за ним отправили курь­ ерский со скоростью в полтора раза больше. Через какое время второй догонит первого? Ничего интересного. Рядовая задача с о 6 ь»кно 1 ве 1 Н 1 Ным решением. Прихо­ дя после уроков заниматься с от­ стающими, Лямбда менял усло­ вия. Он увеличивал скорости и ставил вместо поездов немецкий бомбардировщик «Юнкерс- 88 » и Г. СКАРЕДНОВ. Б Ы Л Ь Лямбда дел за учительский стол и стал ждать, когда мы утихоми­ римся. Подождав некоторое вре- М(Я и видя, что тишина настулит нескоро, он поправил очки и тихо сказал:* слышал такого А через несколько дней он пришел к нам в класс и сказал, что будет нашим пионервожа­ тым.. По классу прошелеотелб: — Лямбда... Лямбда... Мы замерли от неожиданности. Во-первых, нас никто не хотел пе­ рекричать. А, во-вторых, речь должна была пойти об авиации. К тому времени все мальчишки при­ няли око 1 нчательное решение стать летчиками. Мы считали себя вполне подготовленными к этому. Единственной помехой для от­ правки нв фронт был только воз- Потом мы вместб с ним ходили на зкоку|рсию на соседний завод, давали концерты в подшефном военном госпитале, помогали кол­ хозникам в уборке урожая, соби­ рали Алеталлолом. Мы ждали при­ хода Лямбды в класс, и всегда он приносил что-то новое, необыч­ ное. Самое скучное дело он мог сделать интересным. Вам, конечно, приходилось, ре- срветский истребитель «ЯК-3». И задача начинала играть всеми гранями. Мы с упоением решали десятки вариантов ее, самостоя­ тельно увеличивали скорость «ЯКа» до тысячи километров. Нам страстно хотелось, чтобы он как можно быстрее догнал фашиста и сбил его. Мы знали, что отец Лямбды — летчик-истребитель и что Два младших брата нашего любимца погибли под бомбеж- Теперь уже, глядя с высоты прожитых лет, я виж!у, что наш вожатый обладал врожденным педагогичеоким талантом. Он су­ мел организовать нас и повести за собой. Нас, безотцовщину, не при­ знающих ничьих авторитетов, предоставленную самой себе. Третьего января 1943 года все ребята из десятого класса уходи­ ли на фронт. Лямбда шел в пер­ вой шеренге — длинный, худой, в шинели выше колен. Вещевой ме­ шок еще больше подчеркивал его сутулость. С Т Р А Н И Ц Ы П Р О Ш Л О Г О Сергей ПАНЮШКИН. БАЛТИИСКИИ ГАСГЕЛЛО Перед вылетом на очеред­ ное боевое задание балтий­ ский летчик Кротевич послал жене фотографию, на которой он весело улыбается, а на об- ■ ратной стороне стихи, напи- • Два широких два крыла. Мчат меня в эфире. Если б рядом ты была — Было бы четыре. Но в груди моей поет — Слышишь! Песня мести. Значит, мы идём в полёт, Дорогая, вместе. Где же, сердце, не любя. Силы взять такие! Я люблю, люблю тебя. Как одно с Россией! Нас любовь в одно слила И в моей работе — Мы вдвоем, как два крыла, В боевом полете. Из этого полета 19 ноября 1943 года лётчик не вернулся, повторив подвиг гастелло на ' Смотрю на снимок. Словно встретил друга — Он улыбается во все глаза. Смотри, страна: ни тени нет А перед ним свирепствует Страна! Жена! Улыбка сына, мужа Вселяет убежденность И не остудит никакая стужа е поэтической строкой! Смерть властно прохрипела. «...О, нет, старуха, рано позвала! Я в воздухе! Я волен, как Гастелло! Хоть и горят — помогут два крыла! Мне только б дотянуть до главной цели...». Теряя силы, рычаги рванул... Вздохнул, увидел цепь — борт . корабельный, И улыбнулся: «..Дотянул!». К АРЕГЛАЗЫЙ маль- чуган лет тринадца­ ти в просторном от­ цовском пиджаке стоял возле машины связистов и клянчил: — Возьмите с собой, дя­ деньки. Я, что хотите, буду делать. И из винтовки могу стрелять, даже значок Он' смешно дернул вес­ нушчатым носом. Связисты в кузове старенькой, поби­ той на ухабистых фронто­ вых дорогах «полуторки» заулыбались. Кто-то из них крикнул: — Иди домой, малыш! Мамка, наверное, тебя ра­ зыскивает. Ох, и нашлепает по одному месту... Парнишка посмотрел на весельчака не по-детски печальными глазами и тихо промолвил: — Нету у меня мамки больше. Немцы, когда .от­ ступали, в хате ее сожгли. Я в то время прятался в огороде, все видел. Запер­ ли дверь снаружи и крышу подпалили. Страигно было... Стояла тишина. Бойцы вспомнили о своих близких. Где они сейчас, что с ними сделала разлучница-война? Шофер машины протянул негромко: «Да-а, история». — А отец твой где? — спросили из кузова теперь уже серьезно. • — На фронте фашистов бьет, — ответил мальчик. И добавил е гордостью: — Он у меня танкист. — Значит, никого нет, — задумчиво произнес доселе молчавший пожилой боец Трофимыч. Он затянулся самокруткой, выпустил клу­ бы дыма. — Сирота, зна­ чит. Что ж с тобой делать- . — Вот я и говорю: возь­ мите с собой, — загорелся мальчик. — Ей-богу, все, что ааставите, делать буду! Боец повернулся к моло- де»-]ьК‘Ому офицеру: ; —• Как, товарищ лейте­ нант, возьмем хлопчика? Будет при кухне. Бросить негоже, вокруг живой души нет, пропаяет. . Лейтенант по-детски по­ тер ПОД: носом, не решаясь согласиться. Лейтенант по­ думал, что командир за та­ кие «проделки» по головке не погладит... А бойцы смотрели на него и ждали го, ни фамилии не Знаем, ответа. И он решился: — Минькой меня зовут. — Хорошо, берем хлоп- Фамилия Старцев, — сказал ца. Только ты, Трофимыч, мальчик, за него ответишь головой, 2 . если что случится. . — Хочешь, Минька, быть Через некоторое время телефонистом? — спросил Минька взял кусачки, дол­ го не мог без привычки со­ скоблить изоляцию с про­ вода. Узел получился на ах­ ти какой. Но Минька был доволен. — Ничего, — педбадри- воположного берега уда- ся голос лейтенанта. — Ос- рила немецкая артиллерия, таваться без связи,, когда Снаряды с глухим стоном решается судьба всего пол- пронссились над речкой и ка... Немедленно исправить рвались на берегу, подии- линию! мая в небо тучи песка, гли- — Ясно, — ответил Тро­ ны и камней. Наша батарея фимын — Не впервые. Бу- рата, прижав трубку к уху, и вькрикивал в микрофон! — «Ястреб», я — «Ро­ машка», отвечайте! Но «Ястреб» молчал. Лей­ тенант настойчиво продол- — «Ястреб», я — «Ро­ машка», отвечайте! Прошло с полчаса, связи не было. Минька до боли в глазах вглядывался в ту сторону, куда уполз Тро­ фимыч. И ‘ он решился. Ящерицей выбрался ' из окопа и пополз по следу бойца. Никто не заметил Р а с с к а з . мальчуган уже ехай в кузо­ ве машины вместе со свя­ зистами. Бойцы угощали его, чем только могли: са­ харом, хлебом, яблоками. Он ел, доверчиво погля­ дывая на солдат. —• Как тебя аовут? — спросил Трофимыч. — А то считаешься бойцом нашего взвода, на довсльствии уже состоишь, а ни имени твое- однажды Трофимыч, заме­ тив, как внимательно на­ блюдает мальчик .за его ра­ ботой (он в это в.ремя де­ лал сросток на кабеле). Минька живо согласился, и Трофимыч улыбнулся. — Ну, наблюдай внима­ тельно. Берем, кусачки, за­ чищаем изоляцию. Теперь вяжем узел, вот так. До­ вел его Трофимыч, — не боги горшки обжигают. По­ тренируешься — не хуже меня будешь вязать. Только не понадобится, наверное, эта наука. Мал ты еще для войнЫ,~тГотя она принимает всех, кто по.пв!дается... Нель­ зя тебя с кухн'И брать. Бой у речки Ельник раз- го.релся • жаркий. С проти- укрылась за ла конца вртобстрвла. Ча­ сам к десяти орудия зал^л- ча 1 ли, только кое-где хлопа­ ли одиночные выстрелы да изредка стучали пулеметы. Трофи!мыч высунул голову — Умаялись, знать, нем­ цы, затихли... “ Почему нет связи « ЖурэвлёвьАм? — поспьишал- Он взял с собой катушку кабёпем, поудобнее по- веоил ее на плечо, помахал Миньке рукой и выбрался из окопа. Оставляя за собой в густой траве глубокий не­ ровный след, скрылся в прибрежном кустарнике. Потянулись долгие ми­ нуты ожидания. Лейтеиант сидел у телефонного аппа- трудные для батареи мину- Минька полз вдоль те­ лефонного кабеля, змей­ кой вившегося по траве. Когда поблизости разры­ вался снаряд, ,он плотнее прижимался к земле и за- крьшал голову" руками. Ему казалось, что ладони эасло- Трофимына нашел в не­ глубоком овражке. Он ле­ жал на левом боку, зажав в правой ру.кв телефон­ ный кабель. Голова была неестественно .зап.рокинутв. Катушка с кабелем лежала рядом. Он не успел размо­ тать ее. Минька тихонько позвал: ^ - Трофимыч, что с то- Ответа не дождался. Минька, взглянув в по­ следний раз на Трофимыча, накрыл его лицо пилоткой, взял катуш.ку с телефон­ ным кабелем и пополз Обрь® на ЛИНИН был мет­ рах в четырехстах от того места, где погиб , Минькин друг. Мальчик быстро от­ мотал с катушки несколь­ ко метров провода взамен вырванного взрывом снаря­ да, занялся сростками. Ра­ ботал он быстро, как учил Трофимыч. Глаза застилали слезы. Так горько ему не было с тех пор, как погиб­ ла мать. «Не понадобится тебе эта наука», — вспом­ нил он слова, услышанные А по телефонному кабе­ лю уже бежал электриче­ ский ток. Связь между ба­ тареями была восстановле- .1 частушкн вам споем...». Фотоэтюд А. Щурова. Редактор Н. С.'йОЛЬЯНИНОВ.