Ленинец. 1969 г. (г. Липецк)

На б а т н а д Хиросимой И мир становится вновь светлым н раздольным, Необходимой — грудная судьба, Когда сигналом солнечным: «По коням!». Тишь расстреляет звонкая труба. И так всегда. И часом очень трудным, И в легкий день немого забытья Трубач однажды вдруг зарю разбудит, И раньше времени вдали начнет светать. ...Ов шел с трубой сквозь все огни и воды. Но только звоном полнилась труба.' В гражданскую, в нелегкие походы Он поднимал # ровесников-ребят. В сети проселочных дорог. Палитру красок держит под комендантский стон нахально и решительно вы задавали тон — коварные. нелепые, то дружно, то вразброд - при всем великолепии студенческих острот! Ах, песии-самоделочки! Могли вы выручать, когда признанье девочке не знаешь, как начать. И если дружба крепкая— вы — здравица, моря ТТИПЕЦКИЙ писатель Анатолий Бдюканскин — автор киш о моло- 1АМАНК \ (Огимпиеву) Ложись Л д е ж и «Живое слово», «Нерпа-музыкант», «Попутного ветра» и сюда! ; ,:г «Падение Кита-Карафуто» закончил недавно работу над новой пьесой ЖАН. Личные Контами превыше «Жизнь — не сезонная штука». ■ всего. " '* В пьесе рассказывается о молодых людях, которые не нашли еще ОЛИМГЩЕВ. Ж ш . ь'й\ вам не своего места в жизни. Приехав на Дальний Восток, почувствовав, почем стыдно? «фунт лиха», они понимают, в чем истинная цель жизни. . АЛЕША.‘А по-моему; Олимпйев '■''"у" , " ' ' ' заслужил/ • 41 ' КАРТИНА ТРЕТЬЯ ТАМАРКА (Зло) V креветка ОЛИМПИЕВ Друзья^ Пе надо, (Кубрик' рыбацкого' кунгаса.. По- тонконога,-Это-всего-навсего -акула, прошу-вас Я .дейстадцйч6)ш недосто- средгае железная печурка. На сто- . ПЕТР. Акула! (Испуганно). А я. ин этого. (Загчшвабг лаио руками). лике полевая рация. Вокруг печурки то:.. ; - Я труслив, кактзаяц. сидяг Кириченко, Жан, Оличпнев, ТАМАЙКА В кубрик идя! 'ГАМАНКА. (Упрямо), Самый сме- Алеша, Петр По трапу спускается (Затемнение Действие пере: оеит Шй однако, не тот, дю пШ рожон Василий. Подходит к рации, повора'-ся‘в кубрик. Жан у печки. Погляды- прет-. Самый смелый, у"йбго в заячь- чивает ручку настройки). . . васт наверх). ■■... ей фудн. бьегся'сердце тигра. КИРИЧЕНКО. Запроси сводку. ЖАН Какой я идиог Чего за^о- г ЛЕГН. (Нервно с ч р й% ) , Сердце ВАСИЛИЙ. (В микрофон). «Але- тел, а! Оюв-сёМицвеТов. «Людей, не тигра ут!» «Алеут!» Я — «Сивуч». Сцоб- тронутых цивилизацией,- ИдейныйТАМАЙКА. Не скажи. Он... (По- щите сводку. Приём. Чтр? _ / ' ' ''. разлад ш отщбм/'О,‘ телкис^ярэасти. кйзцвает на, Олимпиева) /большой КИРИЧЕНКО. Снова шторм? . Не люди, а камни живут здесь, Кля- чело.век'будёК . ; ВАСИЛИЙ. 8 баллон. По... мы у нусь, после такой ночи рыбаки про- ОЛЩЦШЕВ . (Вдруг хватает ру- неводов. Назад не пойдем. ера гягся в диких дверей О, боже! Та майки и горячо целует ее) . КИРИЧЕНКО: (Встает). Отдыхай, (По трапу спускается-Петр. Сбра- Спасибо спасибо'за все ' Вася. Я подменю Тамайку. Ош. Ж | ^ а е т робу Надевает; Д е т у ю те о- ТАМДЙКА (0 т неожиданносвд МОЛИМПИЕВ. Тамайка. Удиви- ПЕТР (Подходя) Ах, ты, левак. Да ТЫ' тельный человек. (Жану). Вы пом На тормозах съехать хочешь. Иди чего?.Вот бурундук с , т о . ните, Тамайка поверила мне?4 . ' наверх. Мозги куриные у ' проветри. . ПЕТР. Вроде поцеловались. (Та- ЖАН, Позерство. Ёй ’нссс кем ‘бы- Там... (показывает . наверх) Дружки майке) А ты, хозяйка;;, еще Жана лб идти на лов и вдруг—такая воз. жилу из себя тянут. А ты ., Пбсле. поцелуй... можность. Укомплектовать «пират- поговорим Т гобои о диалектике ЖАН. Ты... Ты (исступленно); Ты ски’Й экипаж» и заодно . прослыть (Петр снова поднимается по трапу. — ничтожество. И вы все... — хаме- ввойской бабой,.. ..чутким человеком. И опять прожектор высвечивает, па- леоны,, лжецы (Тачанке). За что Никому нельзя верить. .. лубу. Действие здесь). ; , ударила человека’ Ру’чку вашу ог- (Открывается люк, й, по т^ёну КИРИЧЕНКО. Эй, берегись! Накат рубелую поцеловал. Да я уверен, спускается Тамайка. На пей .зеленая «дет! что сердце у вас закатилось от роба. На голове зюйдвестка. 'Тамай- ОЛИМПИЕВ. (Вдруг бросает счастья. Кто.хоть единожды в жизни ка присаживается к печурке). край невода. Вскидывает руки). Во- еще целовал эти ,руки» Кто? Фапа- ТАМАЙКА. Вот где Ташкент... ж е, мой! Остановись, мгновенье! Му- тичка. Дрожишь от страха, а идешь, (Закуривает свою неизменную тру- зыка на крыльях океана! Вы слыши- глиняные ноги переставляешь. На- бочку). А там... (Махнула рукой те? Божественная симфония! Друзья до! А я не могу... Не могу фальши- вверх). мои!.. -.вить! Здравствуй, море! Синеглазая радость! Синебокое чудо у ног. Я пришел к тебе скова. Мне приветствий не надо, Я пойму тебя гак после долгих дорог. Я тебя узнаю но восторгу прибоя И но песням соленым’ скрипучих ветров. Эти дали твои, эту синь над тобою Принимаю как праздник, как ласковость слов. Обними ветерком, заводилою звонким, Укачай на волйе, Над ним медвяный ветерок. В беседах путников так волен Орловско-курский говорок. Все с детства близко и знакомо, Прими объятия сполна: Ты — небо синее над Дойом, И ты — Жемчужная волна. Иду просторами России, Стоят сады в цветении пышном. И сквозь тысячеверсгье слышно: Гудит набат над Хиросимой. И в честном сердце человека И гнев, и боль неугасимы. Не день, не год, а четверть века Гудит набат над Хиросимой. Но кто-то гам не хочет слушать. Но кто-то хочет быть пассивным. Нет, нет, не затыкайте уши: Гудит набат над , Хиросимой! Гудит набат. Набат над теми, Кто в землю не были Недвижные лежат их тени На каменных холодных Вы — самый черный реквием, когда она с другим. Но штучки эти странные— не диво в двадцать лет. Была бы семиструнная да пачка- сигарет! Поймем лишь только в зрелости, как много было в вас . и мудрости, и прелести, и счастья про запас.' Солидные, степенные, с брюшком и сединой, мы' словно в день стипендии сойдемся в выходной. И кто-то «дзинь!» гитарою — и в сердце кутерьма... Ах, дьяволы мы старые, сошедшие с ума! За что ж чужой наградою мы вновь оделены? И мучают, н радуют, и тают, будто сны. Смятенья ли предвестники? Последней ли любви? ...Студенческие песенки! Слезиночки мои! И приснись добротой или просто девчонкой, Что однажды на пирс проводить с. Доброе. М. РУМЯНЦЕВА. Вдаль водить составы- поезда, И еще он песню об «Орленке» Хоть часами слушать был И войны гражданской кинопленки Возвращали явь в виденье снов. А над миром — кости черных свастик, И Европа корчилась в огне, ...Спать ложась, мы думали о счастье А проснулись утром на войне. Позабыть ли, как сирены выли В затемненных улицах Ельца... Далеко вели дороги В лютом смерче дыма и свинца. Фронтовые тягостные , будни: Ночь, как день, и день, глядящий в тьму. На войне солдату даже трудно, А мальчишке б вовсе Разливалась огненная И — взмах руки, усталое напутствие, Которого не вылепить словами. Так отдыхать умеют только грузчики, С горбатыми простившись кораблями... Есть люди, состоящие из глаз. Есть люди — из обиды и отчаянья. Есть люди, Состоящие из фраз. А вы — из спин Студенческие пе с ни захочу Вр е мя пе ремен Стареют мои сверстники, ио словно на беду студенческие песенки опять у нас в ходу. Задорные, горластые, как память о былом, А. СУХОРУКОВ. О землю цокает капель. Зеленой и дрожащей конницей К лицу приблизится апрель. Туманный, маятный, манящий. Уйдет дорожная тоска. Ты — дальний, дальний... ...Даже старше. Спасибо - ’ за раскрепощение, За смысл забытого лица. Идет апрель по колким соснам, Идет босой, .как по покосам. И станет мне легко и просто, Как будто я лицом — в колосья, Как будто бы ничком — в луга... ...Под осень сплетни сенокосные Разносят обо мне стога... Весной наступит вечер синий, Уйдет последний,. грубый час. Ты назовешь меня богиней, Богиней Вновь смотреть мне на все и ахать. Толь от света; от счастья голь В душу падает мне с размахом Рощ березовый .частокол. Мне навстречу в поклоне низком Колос выгнулся под зерном. Значит, здесь я такой же близкий, Хоть и не был давным- давно. Травы росные ростом в пояс С ветром звонким "• пустились в пляс, Так что сам я, забыв про возраст, Выдал все. на что был горазд. И по-утреннему чисто, Даль прибрав в этот ранний час, Приустав, на дубах плечистых . Зорька рыжая улеглась. Дали чистые светом застятся, Светом радужным, в сто цветов. — Дали, радужтесь, люди, здравствуйте Без обид и без черных слов! Да простят мне шоферы бойкие — Все мне видится неспроста Юркий газик — лихою тройкою, Лентой в дугах —- платки девчат. А вдали, где столпились лозы На обветренный разговор. Там деревни нескорый поезд Вырывается на простор. В той деревне мне все знакомо. И привычным признать готов, Как дома и скирды соломы, — Струи солнечных проводив. Вертолетом "стрёмйтся в выси Дом на крыльях своих антенн... Здесь не времени почерк списан, Просто время здесь перемен. Теплеет утренняя Диск солнца ярче. Новый день, Так дробно эхом чг р. Кукушкин ГОЛОС. Деревень В туманной дымке силу Ветла над прудом, старый с Подстепья русское Осилив дальние дороги И поклонившись мертвым низко, Бьют люди в колокол тревоги Над Хиросимским обелиском. Всем, кто опять грозит войною, Предупрежденьем грозной силы И днем, и ночью над з ем л ею ----- Набат гудящей Хиросимы. г. Елец. властвуют за дружеским столом. Студенческие песенки! О, сколько лет подряд будто пасынки концертов и эстрад. На смотрах и собраниях, на праздничных балах ютилйсь вы заранее, как Золушки, в углах. Но в тесных общежитиях Когда мне станет •суетно и мелко гСреди то льнущего, то лгущего Уйду вдоль моря долгим синим берегом К портовым грузчикам... А. БАЮКАНСКИЙ. А. СИНЕЛЬНИКОВА. По земле Советской дорогой. Знаю, что не думая о с лав е , . Шел разведчик в логове врагов. В Родину, как в жизнь свою, влюбленный, Нес, гак клятву, в сердце слово: «месть». Мне теперь назвать его «орленком» Выпала нерадостная ■честь. По-другому рассказать бы рада Об орленке нашем я была, Но в кольцо фашистская засада Юного разведчика взяла. ..Били, жгли горящими свечами. Рвали в пытке крепко сжатый рог. Презирая боль, в ответ молчал он. Под ногами зыбко пол качало, Падал наискось подвальный свод. В наше время; не в средневековье. Наяву, не в Цанговом аду По дороге, полной слез и крови, К виселице мальчика ведут. Безъязыкий рот молчаньем скован, А во взоре — света торжество. Захлестнуло петлею пеньковой Юность нерасцветшую его. В День Победы багровели стяги, Наполнялись гордостью сердца. И за недошедших на рейхстаге Огонь пальбы в заре рассветной Кровавил небо, снег. АЛЕША. Ты и невод не мог пере­ бирать. Идея не позволяла. ЖАН. Да, я такой. Бейте меня, бросайте за борт, но я такой:. А все ВЫ..; ОЛИМПИЕВ. Жан, замолчи! Истеричка! ЖАН. Я и так слишком долг© молчал. Я больше ни во что не верю. Ни во что, кроме холодного, липкого страха. ТАМАЙКА. Я хотела дать тебе но морде, но подумала, что ты — меду­ за. А бить медузу противно. Ог нее на ..руках остаются бородавки. Она обжигает исподтишка. Ты ил во что не веришь, все отрицаешь. А сам... Что ты сам создаешь? ЖАН. Я? Я создаю в своем во­ ображении истинную красоту жизни. ТАМАЙКА. Посмотри, сколько рыбы мы подняли с моря. Как мож­ но не верить нам — людям труда? Ну вот. например, нефедовцы. Они погибли. Поставили невода. Попали в ураган и... погибли. А мы пришли ... как ты говоришь, на глиняных ногах и доделали то, что нефедовцы начали. А ты... Что ты оставишь поме себя людям? ЖАН. Я оставлю Людям горькую правду вместо-сладкой лжи. , КИРИЧЕНКО. Э, погоди ,, погоди. Ври да не завирайся, говори, да не заикайся. Я не хочу попрекать тебя, парень, но... чей хлеб ты ешь? Где ты живешь? Какой батька тебя вос­ питал? ЖАН. Вас засосал длинный рубль. КИРИЧЕНКО- (Усмехаясь). Длин- ный рубль. Вот он на палубе, пойди, подними... ВАСИЛИЙ. Да, здесь не Бродвей. Здесь негде прогуливать свои пид­ жачки, и пусть он мотает отсюда удочки. По-хорошему., ОЛИМПИЕВ. Товарищи! Товари­ щи! Жан — впечатлительный чело­ век,-Он заблуждается.; .Не гоните О двадцатых годах только вспомнишь, Увидишь ясно — Проскачет на коне, буденовку заломит И обожжет зарю трубой трубач. Лишь позабыться иль ослабнуть стоит, Когда вокруг работ невпроворот, — Как вновь — труба, и снова нет покоя, И снова рвешься в дело, как в полет. Сначала издали, за поворотом пятым, Потом все ближе звуки, все слышней. И вот уже гремят они набатом Артподготовки мощной на войне! И значит — бой! Тяжелый бой и правый. С собой, ] с бедой, идущей но пятам, Как бой за небольшую переправу, ту, за которой высота. И бьются звуки трубные о небо, На сердце падают, тревожны и легки. И былью кажется уже любая небыль, Увереннее каждый взмах руки. Дела тогда творятся словно чудом, И беды рушатся, огнем рассечены, И тесно на душе от гордых звуков трубных, Что на весь мир призывны и слышны. Солдат лоскутке газетном Два слова в спешке написал И отдал тут же офицеру, К груди приладив автомат, И в бой, в недолгой жизни первый, Ушел молоденький . солдат. Ушел исполнить долг высокий, И не вернулся он назад... Глядели розовые сопки В его застывшие глаза. Был меток тот бандитский выстрел, Что жизнь бесценную скосил. Слова «...Считайте коммунистом...» Газетный лоскут сохранил. тащи! С, тобою будем жечь по хмарям Свои веселые костры. Апрель, С осенними глазами, Устало чокнется громами И поднесет ...Грозы. Когда мне станет суетно и мелко Среди то льнущего, то лгущего, Уйду вдоль моря долгим синим берегом К портовым грузчикам. .. .Над вами странно суетятся птицы. Под вами рыбы мечутся грядой. Вы грузно переходите границу, Границу Между сушей и волной. Я просто рядом Молчаливо СЯДУ, Чтоб слушать глыокие мостки в затоне. ...Что мелкие обиды и досады .Пред этими шагами к небу с морем?.. Прощально цепь по волнам прозвенит Под синими, под сильными ветрами Большой корабль осядет, задымит, Как будто бы закурит От разлуки С к а з о ю ном р а зв е д ч и к е НРБ. Мария Чолакова — студентка Софийской художественной академии. Она очень любит свою будущую профессию. Но не меньше она любит и петь. Мария не раз уже выступала по телевидению. Сейчас талантливая девушка снимается в документальном фильме, посвященном 25-летию Народной Республи­ ки Болгарии. НА СНИМКЕ: М. Чолйком-* национальном костюме, в котором она сни­ мается в фильме. 1 Фото.И. Рабиновича. (Фотохроника ТАСС), Памяти ельчанина Вили Огнева, казненного фаши­ стами в г. Малоарха.чгель- ске 'зимой 1942 года. Голубые небеса над крышей. Были дни июньские светлы. Жили у соседского мальчишки — Голубая радость — шиншиллы. Приходил он к ним я сарайчик тесный, И в глазах сияние всегда. Одержим мечтою был чудесной — Г. ГРИГОРЕЛКО. Называется сборник: «Имена на поверке». Эти парни на сборы Сами шли в сорок первом.; Осаждали ребята Военкомов усталых. Шли в солдаты,;- г' в'солдаты В самых первых составах. Уходили на фронт. Пусть не сразу в разведчики. Зато сразу в огонь Как спецкоры газеты. А война есть война. Там и слово шло в деле Щчитала страна Строки гневные, смелые. Эти строки как клятвы Губы жгли перед боем. Шли в атаку ребята, Умирали героями. Свою землю собою Прикрывали в боях. Каждый с лучшей строкою На умолкших губах. После песни по слову Собирали друзья. Жить им снова и снове, В новых песнях сквозя. В смерть поэтов не верьте! Это их имена Вновь на каждой поверке Называет страна. И встают они строем У потомков в глазах. Каждый с лучшей строкою На горячих губах. Памяти поэтов» п о г и б ш и х в В е л и к у ю Отечественную в о й н у ТАМАЙКА. (Олимпиеву). А ты — ребенок. Старый, седой ребенок. Всех тебе жалко. Мы и так слиш­ ком жалостливыми стали. ■