Ленинец. 1968 г. (г. Липецк)

Се годня в выпуске: • Революцией при з в а нный • 0 новой книге В. Зорина Ш А. Эр т ель в липецком крае ® Ма новой нрнк лшченческой повести В, Чернова • Наверно, каждому из нас приходи­ лось встречать таких людей. Все, что ош делают, . можно охарактеризовать одним словом:, «заразительно», Врт, на, пример, один из 1 \ — 14 кточ 1 и хохо­ чет, да так, что смеется- каждая мор­ щинка на его лиде, так, что кажется, будто у него: никогда, в' жизни не было ничего грустного или даже просто серь­ езного. Мы, подходим к такому челове­ ку, мы не знаем еще, чему это он так смеется, мы еще не знаем об этом 'че­ ловеке ничего, но мы катастрофически быстро забываем все недоуменные во­ просы, и нам ужасно хочется посмеять­ ся вместе с ним . Непобедимое оба­ яние' непосредственности берет в плен любого нормального отзывчивого чело­ века. Другое дело, что такая непосред­ ственность «в .чистом виде» встречается ' часто,'' - 4' Открыв сборник рассказов Вл, 'Зори­ на на любой странице, мы немедленно попадаем в этот удивительный, в боль- шинстве случаев -приятный, плен. Чело­ век рассказывает нам на 18 страницах о том, каких коров он видел в детстве, па 11 с границах — о том, как приятно, косить и в перекуры слушать банки о Петре 1, па 17 страницах описывает воз­ вращение в родную деревню, сватовство н свадьбу демобилизованного солдата Ивана,—все это очень просто, без затей,; мо с той непобедимой увлеченностью и непосредстоен'но'стыо, с какой смеялись мы только что с незнакомым челове­ ком... И пусть даже нам, как" и в тот раз, совершенно неизвестны причины этой увлеченности — пусть даже никог­ да мы не.держали в руках косу, не воз­ вращались из армии в родную деревню, не воровали арбузы с колхозной бахчи — все' равно мы мгновенно заражаемся этой непосредственностью, мы уже сме­ емся и грустим, успокаиваемо# и пере­ живаем, вместе с лирическим героем рассказов,- составивших книгу «Падаю­ щие огни». Умение разговаривать с чи­ тателем «без дистанции»,'с глазу на глаз, умение привлечь его праёталыюе и сочувственное внимание к обыденным в общем-то событиям — наиболее при­ влекательные; черты лирического дарова- ния Владислава Зорина. Его первую прозаическую книжку /.со­ ставили 16 отдельных рассказов, но вре­ менами кажется,-что все они — идущие друг за дружкой главы одной книги. Ощущение это возникает не только По­ тому, что большинство ■из них имеет в основе один и тот же материал (условно /его можно было бы определить как . «деревенское: детство»), не только по­ тому, что в большинстве рассказов фи­ гурирует .в : качестве .«сюжетной заква­ ски»' один и тот же лирический герой. Нет, прежде всего роднит и объединяет рассказы единое мироощущение, единая нравственная тема, которую автор по­ следовательно воплощает в каждом из них, постоянно варьируя ее, обогащая все новыми оттенками... Тяга к духов­ ному совершенству, непримиримое отно­ шение-ко всему мелкому и пошлому, страстное . желаний видеть человека вую мелодраматичность (а ситуация очень к тому располагает), пусть Оценят все это, и станет ясно, что обвинения в банальности гут не годятся. В совершите) той же степени все сказанное относится и ко второму рас­ сказу. Куда как не нова тема: «Ребе­ нок -— настоящий, полноценный человек и требует к себе особого внимания». А посмотрите, как тонко, с каким знанием ! детской психологии прослеживает автор множественность и богатство душевны^ состояний семилетие®) мальчишки. Пер­ воклассник Ленька с его по-детски безо­ шибочной проницательностью, с его внутренней распахнутостью и .незащи­ щенностью становится нашим -другом иые вещи: с совершенно серьезным ви­ дом автор предоставляет здесь слово некоему Лексеву, который очень обстоя­ тельно и со вкусом объясняет собутыль­ никам, «откуда такая привычка й жизнь прописалась”...— когда выпить надо — по горлу щелкаем?» История эта в своем роде забавна, даже “ поучительна, но, сделав ее основой рассказа, автор по­ ставил себя в несколько комичное по­ ложение. Вне всякого сомнения, В. Зо­ рин обладает незаурядным живописным 1даром. ’ЕсЛи в описании коровы вы встретите такие вот места: «Лж до са­ мого живота провис хребет. Внутри у Голубушки что-то клокотало, хлюпало, будто все содержимое живота, оторва­ лось от положенною места н колотилось по ребрам, перемешиваясь», то уж будь­ те спокойны, все это запомнится вам очень н'адо&Щ, Если, рассказывая о по­ жаре, вам сообщают: «Ох и горели до­ ма! . Крыши железные перекручивала..», то можете считать, что вы получили пря­ ное представление о силе разбушевав­ шейся огненной стихни. Правда, сам автор иногда оказывается в плену у ■ словесной стихии, и тогда' в порыве вдохновения он может сказать ' так:? «...По пыльной дороге вприсядку. Так стукнуть, чтоб земля с другой стороны выперла». Очень экспрессивно, прав­ да? - Но это мелочи по : сравне­ нию с о ; стихийным, нашествием вы- . сокоиарных красивостей, которое мы наблюдаем в рассказе «Итальянское ка- .приччио». Чего тут только нет: и «гро- ■мовые ликующие аккорды», и «щемяще- .сладостные минуты», и «радостные дви­ жения души» и «таинственные голубые рельсы», чей «неумолимый бег», «спле­ тается» с музыкой в нечто «пылкое, не­ угомонное, стремительное...» Здесь лишь пожимаешь плечами: где''вкус, где ме­ ра, где ощущение слова, все чем В. Зо­ рин, несомненно, обладает? Ведь сумел же он уберечь свою «деревенскую» про­ зу от столь соблазнительных «народ­ ных» словечек, обилие которых непре­ менно снизило, бы достоверность описы­ ваемого (как ни парадоксально, но так происходит действительно всегда: чем «народнее» язык, гем фальшивее все*что этим языком рассказывается]. Думает­ ся, что необходимая стилистическая строгость, 'мера, чувство слова—все это вполне, доступно В. Зорину. " ; Вл. ВАСИЛЕНКО. БИЛЕ Т В ДЕТСТВО двигалась буря, от которой прячется и убегает все живое. Еще ударил 'порыв ветра,:, прой­ дясь по опине мгщьчика; словно наж­ даком. Потом вдруг, повалил круп­ ный, хлопчатый снег. /Ветер- куда-то исчез и только далеко-далеко, в от- ■ вёсны* каменных утесах юн всё еще выл и метался "загнанным зверем. Хуги, собрав остаток сил, 'поиода, облепленный мокрым снегом, ища укрытия. В десяти' шагах' От него нависал 'небольшой каменный козы­ рек, под' которым сиротливо торчало несколько кустиков прошлогодней ветренницЫ...Хуги подобрался к ним и снова лег, как можно плотнее вжимаясь в расселину. Но вот в каменных утесах снова забился и загудел ветер, а вскоре с сумасшедшей .силой он пронесся н над перевалом. Вокруг стало темно.. Поднялась метель.. Порывы ветра не секли кожу забившегося в камни Хуги, но они подняли такую круго­ верть, что тело мальчика снова по­ крылось снегом. Вот теперь он по- настоящему почувствовал холод. А ветер кружил, гудел, & метал ёге снеЖными хлопьями всё ( больше ’ и больше,-.пока, наконец, он не почув­ ствовал, что ему стало тепло, уют­ но и пока он сам ни растворился в этом /бпле и блаженстве. Но /Хугн очнулся. И очнулся дей- ствиталыш, от тепла и тяжести. ‘На нем;' прикрывая его тело'Я 7 лежал:? Розовая Медведица. Он высунул из- под ее лал голову .' и увидел, чте кругом все бело и сама она белая белая. С ее головы упал . на его чер­ нух) голову ком мягкого, снега. Он заворчал недовольно, а она отрадно заскулила, лизнула'его горячим язы ком в затылок. И тут он,-учуял за- лах:мяса и перьев. Перед/ ним лежа ла каменная куропатка'-кеклик. Где и как довелось дЬбыть осторожную верткую птицу, об этом знала толь­ ко медведица, и она, добыв, принт, ела ее своему'голому медвежонку .; Она вернулась вовремя. Еще бы не сколько минут, и теплый мех ее уже : не отогрел бы Хуги. Малыш с изумлением смотрел на окостеневшего сизовато-розового кек лика с пестрыми крыльями и чер­ ным галстуком на груди, а затем схватил его и стал остервенело рвать зубами холодное .мясо. А Розовая Медведица, склонив лобастую голо­ ву, искоса,'молчаливо радуясь,, на­ блюдала за ним. Она была гоже ; очень голодна, но даже пера не по­ смела взять, чтобы не обидеть обес­ силевшего мальчика, Хугр был спасен, но на всю жизнь ’ запомнил белую, воющую, как вол­ чья стая,- метель, от которой много рагз, потом , приходилось бежать, по­ тому что она была страшнее всякого лютого зверя. В. ЧЕРНОВ. > Стояла весна, С гор веяло теплым ветром, и Розовую Медведицу снова ■ потянуло на север. Путь через х'рёб-1 ты и перевалы всегда был тяжел и. временами' отмечался длительной вы­ нужденной' голодовкой. Но преодо- ; лев его однажды с Хуги, она .теперь не боялась за него. Если он уста-, вал, да цеплялся за мохнатый бок матери,"и та помогала ему идти] иди они просто отдыхали, довольствуясь неприхотливым подножным кормом. Но однажды, измученный, два дня уже'ничего не евший, он лег 'среди голых камней и не захотел встать. Розовая Медведица знала, что эта • полоса гольцов совершенно пустын­ на и на ней не найти ни раститель- ; ной, ни животной пищи. И она то- ...ропилась преодолеть эту полосу. Но - Хуги обессилел настолько, что уже не мог идти. Он только лежал и молча отрешенно смотрел на* Розо­ вую Медведицу, как бы говоря, что у него нет сил. Она попробовала поднять его носом, как она делала не раз, но Хуги отмахивался од нее и утомленно ворчал. Она посидела возле, поскулила, а потом встала,, тревожно понюхала влажный сырой, ветер, ничего не сулящий,; кроме сне­ га, и, может быть, даже метели, ре­ шительно пошла прочь. Хуги прово­ дил ее безучастным взглядом. Вот она носледний раз показалась среди черных/мокрых камней,' нагромож­ денных в хаотическом беспорядке, и скрылась.' Неужели она, чуя какую - ' то беду, могла оставить Хуги сов­ сем? Но он так голоден и так устал, что ему безразлично, уйдет она или нет. Звериная-школа жизни очень сурова, она воспитывает и закаляет только сильных,-: да и весь срок су­ ществования, отмеренный зверю, эго ’ постоянный экзамен на живучесть. Как только ты встал на ноги, как только .научился /самостоятельно до­ бывать пищу и прятаться от врагов, 1ты уже не в праве/рассчитывать на помощь близких тебе сородичей, ибо долг перед тобою выполнен до кон­ ца и ты уже становишься в тягость тем, кто тебя породил и кто препо­ дал тебе самые первые и необходи­ мые уроки звериной мудрости. И Хуги, должно быть, понимал это своим детским звериным умом. Он положил голову на вытянутые руки, плотнее. вжался в холодные камни и, чувствуя себя обреченным, молча заплакал. Лицо его было>спо­ койным "и ничего не выражающим, но из глаз катились крупные слезы. И это'было все, что осталось у не­ го рг человека. Втягивая ноздрями воздух, он тоже, как медведица, ч^ял опасность. 1'Она .кралась к/ нему из черной пасти'каменного1ущелья... Он был слабее и меньше, кбгДа / проходили они с Розовой Медведи­ цей это голое каменное .безмолвие. Но перед тем, как одолеть его, мед­ ведица добыла в низине двух жир­ ных сурков, и ъХуги ел до отвала. Поэтому суточный переход по голь­ цам он выдержал с некоторым еще 'запасом сил. К тому же шли мед-. . ленао, без особого напряжения, и чёрные дикие утесы, покрытые белы­ ми шапками снега, не грозили ме­ телью. Теперь же она надвигалась неотвратимо. В камнях со свистом завыл ветер, метнув на голое тело Хуги первую пригоршню колючего снега. Снег.сам по себе ве страшен. Мальчику-мед- ледю не раз ;доводилось на перева­ лах преодолевать снежные про­ странства. -Н о тогда было тихо, /спокойно и солнечно, а сейчас на- еразу и бесповоротно. Потому-то ислс- днм мы с -таким пристальным шрешш- вым■в-наманрек за всем тем, что кале­ чит его душу, .убивает его леру в доб- ро... Как и в предыдущий рассказец нет; здесь' ни одной фальшивой ноты — всё Предельно.;: достоверно, емко и точно.- . Так уж получилось, что в художест­ венном отношении эти две наиболее удачные новеллы стоят несколько особ­ няком. -Во всех других по-разному от­ четливо выступают многие просчеты и издержки творческой манеры В. Зорина. Композиционная вычурность и оттенок мелодраматичности портят хороший рас­ сказ «Жугкнй-пре'жуткий холод». . .Из­ вестная заданность, лобовые приемы ха- рактериспжи отрицательных персона­ жей ощущаются в «Редкой профессии»-. В по хорошему драматичном, . очень сочно написанном рассказе «Пожар» прорывается вдруг столь несвойствен­ ная автору. .чувствительность (я имею в виду концовку, где. «на, натуре». юку-еЩ риализуетея известная 'метафора ЧИто-” рел человек на -работе»; так ли уж не- \ обходимо было ему сгореть?). В новел­ ле «Косьба» происходят и вовсе -стран-; внутренне чистым и раскрепощенным, тонко и глубоко; чувствующим все крас­ ки _и звуки жизни — вот так примерно можно очертить эту тему, Наиболее яв­ ственно выплескивается она в двух, лу ч­ ших на мой взгляд, рассказах сборни­ ка — «Париж — Тарбеевка» и «Губная гармошка». Кто-то^ верно подметил, что судить о произведении по пересказу — все равно, что заочно обедать. В самом деле, если я скажу, что рассказ «Париж — Тарбе­ евка» — о русском парне, потерявшем Родину, не сумевшем найти выход из трагической ситуации, в которую поста­ вила его война, то мне могут возра­ зить: «А ведь тема-то, тово, старовата... Сколько уж про это понаписано». Мне останется только отослать возражающих к рассказу В. Зорина ..— пусть войдут в этот плотный, насыщенный точными деталями, расцвеченный удивительно, естественными интонациями и характе­ ристиками мир, пусть почувствуют неиз­ бывную тоску простого русского пария ио родной земле, родным людям] пусть отметят чуткость и тактичность рассказ-ч чика, нигде не сбивающегося на слезли-'1 деиончш твою работу!» В. МАЯКОВСКИЙ. чтля исполняется 75 лет со д н я р ож д е н и я ноэта -трибуна Разочаровавшись в на­ родничестве, А л е к с а н д р Иванович встречается с Львом Толстым. Но «тол­ стовцем» он не стал. Однако встреча сказав лась на повести Эртеля «Жадный мужик», концовка которой написана в духе толстовского «непротквле- Всю 'зиму до весны они' прожили в южных отрогах Тянь-Шаня, изоби­ лующих горными озерами, доходили почти до Турфанской впадины, дно которой намного было ниже уровня1 моря. Здесь он» часто лакомились диким высохшим виноградом, добыт вали сусликов, а в реке Или на мел. ких разводьях даже ловили рыбу. Хуги заметно повзрослел, голова его покрылась дикими волосами, он уже легко переносил длительные пе- ( реходы и не боялся . заморозков. В мае ему исполнилось, три года, но ростом и телом он напоминал уже четырех- или даже пятилетие®) свер­ стника. На четвереньках мальчик бе­ гал также быстро, как и на двух но-; гах. Руки его вытянулись и окрепли. В них появилась сила. Он мог вы­ ворачивать из земли. полупудовые камни, когда случалось вместе с Ро­ зовой Медведицей разрывать. сурчи­ ные норы. Тело его, шоколадно-тем­ ное, было сплошь покрыто ссадина­ ми и рубцами. Кожа огрубела, ста­ ла плотнее, толще и не чувствовала боли. Если бы его увидели люди, они непременно." сказали ,бы, что это детеныш дикого горного человека, Обитающего в недоступных местах. За, зиму.' Хуги познакомился со многими дикими животными южного Алатау. Он видел, снежных барсов и понял, что такое, запах страха, видел точно таких же зверей, как его ма/гь, и испытал при виде них запах тревоги и беспокойства. Наблюдал из-за укрытия, стадные переходы; Ди­ ких ' свиней под охраной злобных и Опасных вопрей. Встречался с рысью, щену-ганной матерью и обращенной ею 'в ; бегство, видел пятнистых и хищ­ ных по натуре кошек, обитающих у рек и ключей, поросших тугаем и тальником. Как-то они наткнулись! в верховь­ ях Или на вырубку леса, и запахло незнакомым запахом человека. Хуги, лежа за сваленным бурей деревом, долго издавал умиротворенный гор­ ловой звук, нюхая наплывающий из­ дали “ дымок костра. В нем шевели­ лись * какие-то смутные чувства, взбудораженные этим дымком', и в памяти оживало нечто призабытое. И медведица, словно опасаясь, что он уйдет на этот дымок, ревниво и угрожающе зарычала. Хуги послуш­ но встал и пошел следом за нею: были б строки Праздничный прибой. Отпускаю песню Потому, что знаю, Что она нужнее Столяру, певцу. ..дели очень здоров Помогала строить, Значит, — ч„то-то стоили Слезы по лицу... Не с тою, что в стихах поэтов Живет в понятии «Парнас». Нам незнакомо было это, «Парнасов» не было у нас. Не на пегасе ехал воин С лавроволистовым венком, К той высоте мы рвались с боем... А после боя находили Уже посмертные стихи, Те, что живых на штурм водили, Что и теперь на всю Россию Звучат свежо, как и тогда, Будя сердца особой силой— Российской лирикой солдат. бесстрастно пусты. По окончании срока ссыл­ ки о 1883 году Эртель по­ селился на родине (хутор Грязнуща Воронежской гу­ бернии), где написал свой лучший роман «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги». В романе отразились ис­ кания Эртелем истинных пу­ тей борьбы е существовав- П. В. Засодкмский. Это произошло в городе Усмани а 1876 году. Эртель родился 17 июля Ш 5 года в деревне Кеизо- ве Задонского уезда. б 1867 году отец Эртеля переехал в Бобровский уезд тоже управляющим чужого имения. Здесь Александр ближе узнал жизнь крестьян. Эти годы дали богатей­ ший материал для будущих, сочинений писателя. С восемнадцати пет Эр­ тель ведет самостоятель­ ную жизнь, работая контор­ щиком в имении Охотнико­ ва под Усманы©. Здесь он сходится с уездной интел­ лигенцией. В Усмани же он О тпу ск аю п е с ню Отпускаю песню В глубину озерную. Пусть она вернется, Потеряв покой.' Обручаю песню С чистотой провинций — Пусть подышет полем, Жатвой золотой. Пусть заколосится Утомленным лицам Песенная сила — НОВЫХ К. АКСЕНОВ -Стихи о фронтовом П а р н а с е к рекам красным бушующих магм, к расколенному сердцу — к стихам. Полюс холода! Если б не ты, — Мы шли в поэзию дорогой Своей, тернистой и крутой, От материнского порога До встречи с энской высотой. «В сумерках» были послед­ ними творениями Эртеля. В 1898 году он окончательно порывает с литературой. Писатель не мог найти путей борьбы с существую­ щим строем. В народниках он разочаровался, в учении Толстого — тоже. В поис­ ках истины А. И. Эртель ин­ тересовался марксизмом. Ом называл Маркса «знаме­ нитым теоретиком социа­ лизма», читал сочинения В. И. Ленина, о которых пи­ сал; «Тут ключом бьет жи­ вая мысль, тут сила и дер­ зость». В литературе он первым из писателей изобразил марксистов - интеллигентов, но марксизма не понял. Свыше пятнадцати лет жизни наш земляк-писатель Александр Иванович Эр­ тель посвятил художествен­ ной литературе. В его луч­ ших произведениях показа­ на народная жизнь, бес­ правное положение просто- встретил «живого петер­ бургского настоящего лите­ ратора» П. В. Засодимеко- гс. Встреча с П. В. Засодим- ским, его советы сыграли большую роль в дальней­ шей жизни Эртеля. В 1878 году Александр Иванович побывал в Петер­ бурге. Эртель так писал об этом впоследствии: «Меня охватила револю­ ционная струя»... С 1879 года он заведует библиотекой в Петербурге и встречается с народника­ ми. В Петербурге он работа­ ет над книгой рассказов, которую и заканчивает в деревне. Так появились «За­ писки Степняка» (1882 г.). За связь с революционе­ рами в 1884 году писателя арестовали. Четыре месяца он просидел в Петропав- ловской крепости. Затем Эртель был сослан в Тверь, где написал несколько по- шим в то время строем. ром любви к народу, кото- Высокую оценку роману рык он иногда хочет изо- дали В. Г. Короленко и бражать в темном свете, Л. Н. Толстой. В предисло- неподражаемое, иеветре- вии к «Гардениным» Лев чаемое нигде достоинство Толстой писал; этого романа—это удиви- ...«Несмотря на негде- тельный по верности, кра- ровье и занятия, начав чи- соте, разнообразию и силе тать эту книгу, я не мог народный язык», оторваться, пока не прочел Неутомимые поиски исти- всю и не перечел некото- ны писатель продолжил и в рых мест по нескольку раз», своем последнем романе Главное достоинство, кро- «Смена», в котором развер- ме серьезности отношения тывается картина деревеи- к делу, кроме такого зна- ской глуши, показывается иия народного опыта, како- жизнь Петербурга, Вороне- го я не знаю ни у одного жа, Усмани. писателя, кроме сильной, Рассказ «Духовидцы», по- часто не сознаваемой авто- вести «Карьера Струкова» и В ВОСКРЕСЕНЬЕ НА МАТЫРЕ. г. Лебедянь.