Ленинец. 1963 г. (г. Липецк)

— Ну, знаете ли, — возмутилась она, >— у меня столько работы, а вы с шу­ точками! — Да нет же, я совсем не шучу. Это совершенно серьезно. Какой все-таки у вас рост? — Он посмотрел на нее так, как будто от ее роста зависело его счастье. — Метр семьдесят два.., — ответила она, пожимая плечами. Он осмотрел фотографию головы убитой. Вильгель- мина^ была еще довольно молодой женщиной, лицо ко­ торой, несмотря на отпечаток смерти, дышало добрым и умным выражением. Капитан опять начал изучать от­ дельные пункты протокола. И здесь причина смерти бы­ ла очевидна. Поразительным было трагическое совпа­ дение, что и в этом случае пуля застряла во второй ячейке мозга. Капитан сравнил оба протокола, описы­ вающие смертельные раны Рема и его жены. Они были почти идентичны. Даже углы наклона обоих каналов, пробитых пулями, были почти совершенно одинаковые. Стоп... что-то начало проясняться в голове капитана. Это не была еще определенная догадка, даже еще не подозрение, а лишь какое-то предчувствие, что в этом что-то есть, чего еще нельзя назвать, нельзя определить, но что может оказаться очень важным для следствия. — Пан капитан, эта женщина нервничает, — маши­ нистка просунулд голову в приоткрытую дверь. Но За- вея нетерпеливо махнул рукой: •— Пусть подождет! Сейчас мне некогда... — Я еще нужна вам, пан капитан? — напомнила она ему о своем присутствии. — Да... Минуточку... Капитан снова подошел к столу и заглянул в меди­ цинские протоколы. — Я хотел спросить, какой у вас рост? — обратился он к секретарше с неожиданным вопросом. (Продолжение. Начало в №№ 92—95). — Превосходно! Не пугайтесь, я хочу провести с ва­ ми один эксперимент. Она с удивлением смотрела, как он вынул из кобу­ ры пистолет, вытащил из него магазин, старательно проверил, нет ли в стволе патрона, и щелкнул предо­ хранителем. — Не бойтесь, я должен проделать один опыт, — улыбнулся капитан, заметив, с каким изумлением секре­ тарша смотрела на оружие. — Я не боюсь, но я ничего не понимаю... — Минуточку... Встаньте, пожалуйста, у окна. Так, хорошо... Теперь, если вы позволите, я прицелюсь в вашу голову. Он не заряжен, ручаюсь. — А это необходимо? Это ведь довольно неприятно. — Знаю, что не очень-то приятно. Я не имею права в данном случае приказывать, поэтому и прошу вашего позволения. Всего пять минут. Видите ли, точно такой же рост, что и вы, имела одна женщина, которую уби­ ли. Предполагаемый убийца был почти одного роста со мной. Я хочу проверить, будет ли выстрел, произведен­ ный в висок женщины вашего роста мужчиной моего роста при нормальном прицеливании, иметь тот угол наклона, который обнаружен у трупа. Вы понимаете? — Попробуйте. Я закрою глаза, это наверное, не помешает? ' — Благодарю вас. Конечно, можете закрыть глаза. И капитан начал свои измерения. Когда, наконец, ему удалось так установить пистолет на расстоянии около полуметра от виска машинистки, что линия воображае- ! I, Из записной книжки фельетониста I« 1 «Н «||« И * !!* Н »|1« II * II* !!•>■« II * >1« II» Л В представлении некоторых това­ рищей тунеядец — это лежебока. Лежит он себе на печи и поплевы­ вает в потолок, а когда ему эта ра­ бота наскучит,—катается на папиной «Волге». В древности про такого лежебоку была сложена присказка. Будто бы предлагают ему должность. Он спрашивает: — А что делать-то надо? — Да делать ничего не надо. Ва­ реники будешь в сметану макать и есть. — О-о, — говорит лежебока, — еще макать надо. Представление это, увы, прими­ тивно. Тунеядец, он действительно отдает предпочтение персональному автотранспорту перед городским трамваем. Но совсем необязатель­ но, чтобы «Волга» была папина. Нет, он нажил ее без отца. И вареники макать в сметану он не откажется столь легкомысленно и поспешно. Дармоед многолик, и дорожки, которыми он катит по жизни, во­ истину неисповедимы. Но дармоед подчас живет среди нас, рядом. А главное — за наш счет. О встречах с некоторыми из них мне и хочется рассказать. Визитер Этот молодой человек е фибро­ вым чемоданчиком работает в днев­ ную, так сказать, смену. Он бодро идет по городу, помахивая чемодан­ чиком, звонит в первую попавшую­ ся квартиру. Как правило, открыва­ ет ему пенсионная бабуся или глу­ ховатый дед. — Здрассте, — небрежно говорит молодой человек,—я из телевизи­ онного ателье. Проверяем, как ра­ ботает телевизор. Какие жалобы? И не успела бабуся открыть рот, как телевизионный мастер уже про­ ходит в комнату, снимает пиджак и вешает на спинку стула. Не спеша закатывает рукава, открывает чемо­ данчик. В нем — необходимый ин­ струмент: отвертка, провод, па­ яльник, вольтметр. Он снял заднюю крышку, повер­ тел ручки, нахмурил лоб: — Так, так... Бабуся, наконец, пришла в себя. — Хорошо работает, касатик. Жа­ лоб нету. И видимость видим, и слы­ шимость слышим. Но касатика этим заявлением с колку не собьешь. Г — Вижу, вижу, — говорит он, — отличная машина. Лампы все на ме­ сте. Сопротивление не погорело, у дросселя все витки намотаны, пен­ тод эмиссии не потерял. Старушка согласно кивает голо­ вой и улыбается. Старушке нравится 'этот симпатичный и очень подкован­ ный молодой человек. Ее до слез трогает забота телевизионного ателье о простых телезрителях. А молодой и симпатичный подбавляет последнюю порцию масла в этот огонь умиления: — Если что-нибудь нужно, бабуш­ ка, звоните прямо мне, вот телефон. Немедленно прибуду. Бабушка открывает рот, чтобы сказать спасибо, но не успевает. Мо­ лодой человек опережает ее: — С вас три пятьдесят. — Спаси... А за что? — За визит. Такой у нас порядок. И платят. Куда денется бабуся? Молодой человек собирает инст­ румент, надевает пиджачок и через пять минут уже звонит в следующую квартиру: — Здрассте. Я из телеателье. Профилактика. Конечно, бывает, что «визитер» тянет пустой номер. Если случится, что телевизор неисправен, визитер найдется: — Триодная сетка смещения пого­ рела. Надо заменить. Приду завтра, принесу. А сейчас три пятьдесят — за визит. А вдруг в доме окажется понима­ ющий человек, который раскусит прохвоста. Ну и что? Что он ему сде­ лает? Укажет на дзерь. И все. Не беда. Дверей много. Постучит­ ся в следующую. Кормится дармоед. На чужом горе А вот этот молодой человек чис­ лился даже студентом. Он иногда ходил на лекции, умудрялся жить в общежитии и подобно некоторым своим товарищам ждал перевода от обеспеченной тети. Иногда знако­ мые видели, как он в крепком под­ питии выходил из ресторана и са­ дился в такси. И тогда он радостно сообщал: — Тетка расщедрилась. Подбро­ сила малую толику. А никакой тетки 'вовсе и не было. Если и была, то ничего она свое­ му племяннику не «подбрасывала». ■ А молодой человек обожал старое кахетинское и цыпленка «табака». И он нашел дополнительный источ­ ник дохода, как об этом было запи­ сано впоследствии в казенной бума­ ге. Два или три раза в неделю этот студент с размахом купца 3-й гиль­ дии появлялся в читальном зале периодики и требовал последние номера областных, краевых и рес­ публиканских газет. В местной периодической печати его интересовала только четвертая .страница. Да и то не вся и не к"аж- дая. Он жадно искал коротких га­ зетных сообщений, обрамленных черной траурной рамной. Весть о том, что сотрудники ка­ кого-то совнархоза глубоко скор­ бят по поводу кончины уважаемого Ивана Петровича, звучала для сту­ дента услаждающей слух музыкой. Мурлыча веселую песенку, он тут же, в читальном зале, сочинял дело­ вое письмо начальнику главка эн­ ского совнархоза. «Дорогой Иван Петрович, — го­ ворилось в этом послании, — шлю вам свой искренний привет. Как вы, очевидно, помните, будучи в коман­ дировке в Москве, вы позаимство­ вали у меня 250 рублей. Я не стал бы вам напоминать об этом пустя­ ковом долге, но обстоятельства сложились так... и т. д.» Одним словом, гоните деньгиТ Письмо запечатывается, пишутся адрес совнархоза и имя покойного. Естественно, письмо попадает й вдове, пребывающей в безутешном горе. А подчас и до нее не доходит —сотрудники устраивают складчину* Долг покойного—последний долг. Кто проверит, был ли он, этот долг* Да и не до того людям. И деньги высылаются на указанное почтовое отделение. Высылались до тех пор, пока эти­ ми щедрыми поступлениями слу­ чайно не заинтересовались работни­ ки одного отделения связи. Я вспомнил здесь только о неко­ торых представителях отряда дар­ моедов. Он не так велик* этот от­ ряд, но не так уж и мал. Чем же он жив, чем кормится? Нашим с вами ротозейством, дорогие товарищи. И равнодушием: «Не у меня тянет». Нашим подленьким мещанским доб- рячеством: «Не обедняем». Нет, обедняем! Обедняем хотя бы тем, что на наших глазах из об­ щества уходит труженик и становит­ ся паразитом, а мы этому способст­ вуем в меру сил. Обедняем тем, что отвратительный пример легкой жиз­ ни дармоеда может быть перенят молодым, неоперившимся юнцом. Мы все должны быть непримири­ мы к дармоедам всех мастей. «Иначе что получается, — говорил Н. С. Хрущев, — все советские люди трудятся, а он, лоботряс, быка за хвост удержит, но не трудится, а ест. А ест он что? Бог-то ему с неба ничего не бросает, он обкрадывает тех, кто трудится. Разве ожесточе­ ние против подобных элементов можно считать неуважением лично­ сти, нарушением свободы, демокра­ тии? Заставить бездельника рабо­ тать, если он сам не хочет, — это и значит привить ему уважение к сво­ ей собственной личности». А. СУКОНЦЕВ. мого полета пули должна была оставить в виске след е тем же углом наклона, какой фигурирует на фотограм­ мах судебно-медицинской экспертизы он получил такой поразительный результат, что целую минуту неподвиж­ но стоял с пистолетом в руке, а в мозгу лихорадочно закружились отрывочные мысли и выводы. — Ну, все? — со вздохом спросила машинистка. Капитан встрепенулся: — Дорогая моя, не сердитесь, еще минуточку... Он еще раз повторил все манипуляции, посматривая на ф о то гр аф у головы убитой, на которой пунктиром был обозначен канал, оставленный пулей в мозге. Все так, ошибки не было. Точные измерения, которые он уже сегодня попросит произвести в бюро экспертизы, могут дать разницу в миллиметрах, но сам факт не подлежал сомнению. — Ну, все? — слабым голосом спросила опять маши­ нистка, у которой уже голова закружилась от этого сто­ яния с зажмуренными глазами. — Все! — радостно ответил Завея. — Все! Спасибо. Большое спасибо! Машинистка поправила прическу, с достоинством кивнула головой и вышла, думая, чего только человеку не приходится делать, если он работает в таком учреж­ дении, как милиция. Но этот Завея все-таки очень ми­ лый человек и такой красивый! Когда машинистка вышла, капитан бросил пистолет на стол и уселся, стиснув виски обеими руками, на ко­ торые склонил голову. Что ж, собственно, он открыл? Простой эксперимент показал, что такой высокий человек, как Август Рем, стреляя в женщину роста своей жены, для того, чтобы посадить пулю с расстояния в полметра во вторую ячейку мозга, должен был бы стрелять со сверхне­ устойчивого и неестественного положения. Ему приш­ лось бы держать руку с пистолетом на уровне нижнего края ребер, то есть в положении, исключающем всяко» прицеливание. Доказательство ли эго? Капитан должен был при­ знать, что нет. Ведь жена могла в момент выстрела стоять на каком-то возвышении, хотя бы на ступень­ ке лестницы или на табуретке. Наконец, сам Рем мор стрелять из какого-нибудь исключительного положения,' например, стоя на коленях или лежа около жены. Од­ нако это была первая зацепка для подозрений капита­ на. Завея отдавал себе отчет, что такое доказательство рассыпалось бы через полчаса под огнем критики ад­ воката, но для него важно было тег, что он нашел пер­ вую улику, которая подтверждала его концепцию со­ бытий. Если бы еще ему удалось доказать, что жена Рема в момент убийства стояла и что выстрелил тоже стоящий, тогда он мог бы даже делать какие-то пред­ положения о росте убийцы... Приближалось уже к девяти, когда его поразило в протоколе еще одно замечание врача судебно-меди­ цинской экспертизы: «Осмотр трупа показал полное окоченение всех частей тела, включая нижние конеч­ ности». Это о Реме. Капитан нашел соответствующее место в протоколе осмотра трупа Вильгельмины: «Окоченение выступает в области мышц челюсти, шеи и верхних конечностей». Под впечатлением прочитанного капитан резко выпрямился. Это была сенсация! Величайшая сенсация! Но как могло случиться, что такой опытный-врач, как доктор Калужный, не обратил внимания на поразитель­ ное расхождение двух протоколов? Завея быстро пе­ релистал протокол осмотра тела Вильгельмины Рем и взглянул на подпись: д-р Винцентий Черник. Все ясно, (Продолжение на 4-й стр.). На два миллиона рублей сверхплановой про­ дукции решил дать до конца семилетки кол­ лектив Хабаровского завода отопительного обо­ рудования, одного из крупнейших предприятий Дальнего Востока. Это его вклад в фонд 30 российских миллиардов. Завод непрерывно на­ ращивает темпы производства. Большую помощь в этом оказывает штаб «Комсомольского прожек­ тора». Комсомольцы регулярно проводят рейды, во время которых проверяют, как экономятся мате­ риалы, используется оборудование, внедряется новая техника, осуществляются рационализатор­ ские предложения. НА СНИМКЕ: заместитель начальника штаба «Комсомольского прожектора» член комиссии со­ действия партийно-государственному контролю завода Ю. Возжин (в центре), члены цеховых ударных отрядов работница радиаторного цеха Л. Бабак и руководитель бригады коммунистиче­ ского труда шлифовщиков В. Фролов обсужда­ ют материалы очередного рейда. Фото Н. Суровцева. (Фотохроника ТА С С ).