Ленинское знамя. 1991 г. (г. Липецк)

14 мая 1991 г., 95 (18 992) Л Е Н И Н С К О Е З Н А М Я Л И Т Е Р А Т У Р Н А Я С Т Р А Н И Ц А К 90-летию известной детской писательницы Р. С. ТОРБАН к н и г и ОСТАНУТСЯ ж и т ь Ольга Кузовлева в шестидесятых годах в Ли- < пецком книжном издательстве вышло несколько книг извест­ ной детской писательницы Р а ­ исы Семеновны .Торбан, жив­ шей и работавшей в нашем го­ роде. По давней доброй тра­ диции издатели на последних страничках книг обращались к юным читателям с просьбой присылать отзывы, которые в такихг случаях редактор пере­ дает писателю. - .Уже шестнадцать лет прош­ ло с тех пор, как мы проводи­ ли в последний путь Раису Семеновну.' Уже четверть ве­ ка нет у нас областного кни­ жного издательства. Но по старому адресу из городов и деревень от новых юных чи­ тателей все приходят и прихо­ дят письма автору этих книг. Непосредственные детские ду­ ши все спешат отозваться доб­ роте и мудрому опыту писате­ ля, с трогательной наивностью, не беря в расчет неумолимое течение времени. Р. С. Торбан — писатель В, Гордейчев с т и х и о РАИСЕ ТОРБАН Как в старом новонайденном конверте есть воздух твой, давно прошедший век, так номер довоенной «Пионерки» блеснул названьем — «Снежный человек». В подшивке той, где знаем эту повесть, живет (учти, позднейший эрудит) не тот снегов лохматый антропоид, что нынешних мальчишек бередит. С восторженностью, самой беспримерной, в ней принят довоенной детворой;. советский пограничник, долгу верный; с собакою своей . . сторожевой. Не выдуман, не высосан из пальца, герой эпохи. ' памятной навек, он нашей детской классикой'.считался, тот довоенный «Снежный человек». Прощал я даже местному паршивцу, что плату брал, не совестясь ничуть: за то, чтоб на день взять его подшивку, он мог велеть вам . в омут сигануть... Потом война. Рассыпались страницы с сюжетами из козней и коварств, когда, сдвигаясь, рушились границы, меняя облик - Целых государств. Уже в годах, помноженных на горечь, я женщине, отнюдь не юных лет, представился: .......... «Владимир, — мол, — Григорьич...» — «Раиса Торбан», -тг,; : женщина, а ответ. Фамилией ее из мглы кромешной, как солнышком не вовсе за горой, в ней. авторе, мне ....... высветился прежний, тот самый пограничник что был для детства как бы метеором, увиденным со всех ребячьих троп, примером благородства, о 'котором я взялся ей рассказывать взахлеб. ' Я перед той, чья книга окупалась огнем моим, едва ли не парил. Она моим восторгам улыбалась, но видела: от сердца говорил. Словам моим внимала - как царевна, хотя уже увидела вполне ы;овсем не именитое старенье свое в провинциальной стороне. • Что говорить, она держалась славно, носила прямо голову свою... Я от собратьев слышал, что недавно ее похоронили куда я сам, авось, еще наеду, поскольку память все еще «ранит зов книги той, где пес идет по следу и крепкой правдой ' веет от страниц... сложной судьбы, в молодости ничто, казалось бы, не пред­ вещало драм и трагедий. Рано были опубликованы ее первые рассказы. Одновременна. ■ она начинала сниматься в филь­ мах. Сценические дацные, ред­ костная красота, женскоеоба- яние сулили ей успех. Она была на распутье, трудно ре­ шить, какой путь избрать - - актрисы или писательницы. Вы­ бор решило зам) жество, _суп •руг не захотел, ^!тобы ^Раиса Семеновна была актрисой,- Но самое главное — пришел пи­ сательский успех. Ее>'первая повесть — «Снежный чело­ век» в 1938 году из номера в номер печаталась в «Пионерс­ кой правде» и принесла ей широчайшую известность. Трагично, ,что автор книги, повествующей о любви к Ро­ дине, оказалась в годы после­ военных беззаконий причислен­ ной к «врагам народа». Вна­ чале был оклеветан' 'И . осуж­ ден ее муж, ■крупный ииженер- мостостроитель"...... 'Иисательни - ца начала обивать пороги су­ дебных учреждений, доказы­ вая его невиновность, возму­ щаясь несправедливостью и произволом. Дело кончилось тем, что. и сама она была осу- ждеда на К лет. Лагерная жизнь не сломила, не ожесточила ее. Находясь на лесоразработках, она виде­ ла,' ско:яъко пропадает древе­ сины. Р. Торбан проявила не­ малую настойчивость, чтобы убедить лагерное начальство организовать цех но изготов­ лению детских игруЛек. Зак­ люченная, обладавшая худо­ жественным вкусом, предста­ вила образцы возможных из­ делий, и цех заработал, стал приносить немалые доходы. Там можно было выжить, не у!мереть с голода и холода. Когда кто-либо из заключен­ ных -доходил на лесоразработ­ ках до истощения, его посыла­ ли работать в -этот цех., Мно­ гим это спасло жизни. После заключения Р. С. Торбан, было разрешено жить в Липецке, и она начала ра­ ботать восдатательницей в детском санатории. Тут то­ же было не так просто! Раз­ давались голоса, призывавшие к «бдительности», — почему это «врагу народа» разрешено воспи'гывать детей. Впоследст­ вии Раиса Семеновна была реабилитирована, и недобро­ желатели умолкли. В санатории лечили детей/ долгие месяцы -и годы прико ванных к постели. Отзываясь страданиям детей, родитель­ скому горю, Раиса Семеновна работала самоотрешенно, стре­ милась вернуть детей к пол­ ноценной жизни, разбудить дремлюгЦие в них способности, вдохнуть в них веру в себя. И здесь раскрывался ее при­ родный талант. Она писала сценарии по русским и зару­ бежным сказкам, ставила с выздоравливающими детьми спектакли. Ребята тянулись к необыкновенно доброй и сострадательной воспитатель­ нице, и даже самые, замкну­ тые из них раскрывались в общении с нею. Десятки дра матическйх судеб детей про шло через душу Раисы Семе новны. Так возник и осущест вился замысел повести «Закол дованная палата». И этой кии те уже три десятилетия < ваются детские сердца. В последние годы ' жизни Р. Торбан побывала в много- страдальной.обильно политой кровью Белоруссии и реши'ла нанйсать книгу о подвиге на­ рода в Великой ОтечестЕОн- ной войне, об участии в ней детей. Писательница соб­ рала богатый материал, к 1970 году повесть была вчерне за­ кончена-, но,-к сожалению, так и не дошла до читателя. В архиве Р. С. Торбан есть еще одна неопубликованная по­ весть — «Бусинка», есть доку­ ментальные автобиографичес­ кие за1П:йСи. Все это еще ждет исследователя и редактора! А. ЗОСИМОВА, кандидат филологических наук. Сегодня с утра -тишину Нижнего ■парка ■нарушшли множество - ребячьих голосов, зиергичньге -коман 1 Ды в,эрос- лых ш собач-нй- лай. ■Пернатдде обитатели ларка переполо1Иились. Такого еще не было. Старый дятел, прекратил свое обьй'йбе ■ «тук-тук» и скорехонБко взбежал на са- муголвершкну старой сосны. •- - ^ е с ь -т о , они м ем не достанут... — думал он, по-, сматривая в-нив, на аллею, ‘по которой люди вели собак на поводках. Испугаиные лаем, черно­ розовые снегири слетели с облкйшаиной ими рябины, с гроздьями красных, чудь вя- леных ягод. А черные во-, раны, наоборот, спустились пониже и закаркали между собой, пытаясь вьшошть. йа- чем это люди привели в парк столько собак? — Мама! Можно и мие поехать с папой и Вовкой ■на выставку? — Койечно, можно, — разрешила мама. — поез- ясайте, а я в тишине зай­ мусь проверкой тетрадей. Уйма работы! Этот второ- тодник Тимошкин совсем меня извел. Четырнадцать ошибок в маленьком дик- таите!.. Одеваясь, все горячо спо­ рили и обсуждали достоин ства гончих, борзых, лига вых. Одни хороши на зай ца, на лисицу, на волна. Другие — на птицу. — Купим сенбернара? — попросила Лена. — Он доб­ рый, не кусается, людей спасает.., — Леночка, он же боль­ шой, ростом с теленка! Где ему жить? Ведь у нас тес­ но, мало гыюгцади... Нет, сенбернар отпадает,;. га. Возле них собрались зна­ токи и любители. Одни врс- хищашгсь, другие иритижо- еали сТати собаки. Хозяин опориш. Лена испугалась свирепой собаки и прижа­ лась к отцу. Она уже уста­ ла от непрерывного лая. Отец заметил это и решил увести ребят с выставки. — Так мы и не купили собаки, — разочарованно вэдр;!^нул Вовка. — В следующий раз ку­ пим, — утешал его отец,— нам же потрещали. Рядо.м с хозяином дога стоял человек без собаки. Высокий, широкоплечий, в «пестрой- меховой шапке, в короткой куртке на меху^- в длшшых М10ХОВЫХ сапогах- чулках. Такие носят эски­ мосы. Правую руку он дер­ жал- за пазухой, а в левой — тоненький кожаньй по­ водок. Человек стоял, безу- на Бусинку носком теплого ботинка-, - - - Н а что тебе она, -- потянула сына траждашка. — Купи собачку, хочу.. — у п е ^ я сьюок и уже н а ­ дул губы, ... — Ла|дно, не реви, -Жо- ронка, куплю, только не расстраивайся! — Сколько вы хотите за своего щенка? приступила она к севе- ИЗ -ПОВЕСТИ ДЛЯ детей и взрослы х - Все было очень торжест­ венно. «При входе, на двух ; колышках — привязана' красная лента. Рядом с выс­ тавкой собак, на «сковород­ ке» (так в городе молодежь называла танцплощадку) расположился дртовой ор- В моменц когда почетная гостья .на выставке, извест­ ная в городе «поэтесса , Ля­ ля Т., с тремя белыми, кур­ чавыми болонками на ру­ ках. собиралась разрезать ленточку, оркестранты по привычке взяли протяжный аккорд из траурного марша Шопена. Но были вовремя останов.шеяы трубачом с ог­ ромной трубой, ко'юрый был у ■'них з а ' ' ка^те-тьмейстера. Музыканты сраз-у' же испра­ вились' и грянули всем из­ вестный бравурный «Ту­ рецкий марш». Поэтесса-■ разрезала лен- ТОЧ1КУ, и посетители ^ввали- лись” на выставку. Одни хо- 'гелн • -лросто посмот­ реть ..собак, полюбовать­ ся ими, , другие . меч­ тали приглядеть.. здесь под­ ходящую собачку и к\1пить ее для дома. К таким принадлежала семья Королевых. Сам Ко­ ролев — папа, любил в сво­ бодное; от занятий время поохотиться, а его сын Вов­ ка слЫл в шкоде заядлым «собачником». Но бабушка не разрешала Вовке в-шщитъ в дом обьшновеняую двор­ нягу, да и папа считал, что уж если покупать собаку, так породистую, чтобы она была помощницей на охоте. — Ты мне купишь сегод ня на выставке- породистого щенка? Хорошо 'ёы от .зна­ менитой Ферри? умильно загл«ящывая отцу в глаза, просил Вовка утром. — Куплю, если семейный совет Королевых не . возра­ жает... И папа с комической учтивостью поклонился ма­ ме, бабушке и своей дочке — Мы не против, -поку­ пайте, — согласились мама — И я — не против...,— присоединилась к ним Лена. ■Вовка фыркнул: -- По­ думаешь! «Ленты-Банты»! Кто это тебя слушает?! Лена обиделась. Ее боль­ шущие голубые глаза нали­ лись слезами. — Ну вот! Развела сы­ рость. —- сердился Вовка. — А ты не -очень!.. — встучпилась за внучку ба­ бушка, ’ - Лена равноправ­ ный член нашего семейного — Я хочу только англий­ ского сеттера, ш хорош на дичь! — громче всех кричал Вовка... Каких только собак не было «на .выс4'авке! Овчарки разных пород, доги, боксе­ ры, ' доберман-пинчеры и множество других. И все. они рьиали, лаяли, повизгивали. Хозяева держали собак на поводках. Вовка делал вид, что не боится грозных собак и все понимает. А Лена шла, вцепившись в рукав отцовского пальто, и состра- >хом поглядьшала по сто1зо- К большому «огорчению Вовки и его отца, у знаме­ нитой Ферри, победительни­ цы на многих полевых ис- пыта«нияк, щенков уже' не оказалось. Хозяин пообещал записать Королевых в оче­ редь на следующий год. На том и гюрешйли. — Вовка! Айда оЮда! на всю выставку крикнул конопатый мальчишка с черными озорными глазами и веснушчатым носом. — Федька?! — Я! Здесь соб-з«чонки занятные, как завод.ные! Папа, Вовка и Лена по­ дошли к поэтессе с ее бо­ лонками. Все три — с ко­ кетливо завязанными бан­ тами: голубым, розовым и иргсным. Хозяйка просила за кащдаю болонку по двести рублей. — Дорогие какие! — уди­ вился Федька. — Мальчик! Ты .же , не покупаешь, отойди,' дай посмотреть. другим, — не­ довольно оказала хо.зяй«а собачек. Не раскрьшая рта, Федь­ ка начал потихоньку ры­ чать... Болонки насторожи­ лись и зарычали тоже. На- конбй," Федька тихонько тяв­ кнул.' Болонки ответили. Федька тявкнул еще раз- другой. ^ Все три боловки залились лаем и готовы бы­ ли выскочить из объятий поэтессы и кинуться на Федьку. — Мэ'Льчик! Отойди, ты .нервируешь собачек, им это' вредн.о, — сердилась по- эг«:са. - - Бывай! —‘ Федыка хлопнул Вовку по плечу и отаравился куролесить далъ- — Нравятся? — спросил папа ребят. —- На охоту не годятся, — решительно заявил Вов­ ка, — нам таких не надо. В конце павильона хотяин с трудом сдерживал -на по­ водке отрам1ного серого до- частно глядя поверх плыву­ щей мимо него толпы. Каза­ лось, он ничего не видит и не сл-ыщит. — Наст,оящий северя­ нин... — оказал папа. . — У • него, наверное, бы­ ла лайка, ~ предположил Вовка,—'И он ее давно про­ дал, а сам зачем-то остался Бы, небось, сразу же продали свою лайку? - - опросил папа. ^ ^ о в е к будто очнулся. Он шимательно «посмотред на папу, на Вовку и после — Вашу собаку звали Белый Клык? Правда? робко ‘спросила Лена. Человек улыбнулся, гля­ дя в Ленкины глаза. Как-то странно было видеть на этом суровом, об(Ветренном лице с чуть растрескавши­ мися гулами мягкую улыб- — Мою собаку зов)й' Бу­ синка, — сказал северянин. Он вынул из-за па.зухи кро­ хотную собачку^ и бережно поставил ее на землю. Глад­ кошерстная;. блестящая, к ак . атлас. Ушки — торчком, ножки — как струнки, а глаза — черные, черные бу­ синки.., Восхищенная Лена опустилась на корточки возле собачки. — Что это за порода? — спросил папа. — Тойперьер, — объя­ снил северянин. — Тоу — по г1Нглий1оки — игрушка, игрушечная собачка. Впер­ вые таких нашли на однолг из Гебридских островов; — Так это редкая и, вероятно, дорогая собачка? — Да. очень редкая я очень дорш-ая... — Вы продаете собачку? ЧелгШек помедлил: — Нет, .я ищу здесь для нее добрую хозяйку... В этот момент возле них цоявижцсь пъвшная граждан­ ка в огромной шапке из чернобурой лисы и в тагюм же горжете. Оакаленная мор­ да лисы с зелеными глаз­ ками в ярко окрашенной, как и у гражданки, пастью. пс«коилась у нее на м«ощной груди, а все остальное с пышным хвостом было з а ­ кинуто через плечо на ши­ рокую опину. Лисий хвост доходил почти до высоких блестящих сапог гражданки. Одну руку она держала в такой же пьшшой .муфте, а другой тащила за собой упитанного, хорошо одетого м альч :^н а . — Кули мне эту собач- ку. — 'цотребовал'ОН,-указав Это не щенок, а взрос­ лая собака, трех лет. — Собака? Что вы мне очки втираете, разве я не понимаю? Северянин усмехнулся. —. Сколько стоит щенок, я вас сп){>а‘иш 1 ваю? — насту­ пала пышная мамаша. — Триста ру&пей! — Да вы что? В уме? Ведь смотреть не на что! Я понимаю, вот . это собака! Да! — Гршкданка 'резко г вернулась в сторону дога махнула «по его морде хвос­ том своей ' чернобургш. Дог с рычанием вцепился в хвост, рванул его к себе вместе с горжетом и граж­ данкой.. — Ай-ай! -Караул! — ба сом кричала она. —- Чер­ нобурка! Горжет! Огрызет! Зазевавшийся хозяин пы­ тался отнять у дога хвост Но не тут-то было. Дог «рас свирепел и рвал его в кло чья. Собаки лаяли на гор жег н. -муфту,--.—цстревожен иые «зверьём». 'Появилась' администра­ ция выс-тавки. -Хозяин -дога с извинениями вручил по страдавшей гражданке кло чья от хвоста ее чернобурки. — Вы еще заплатите мне за весь горжет! Я «на вас в суд подам! —- Купи собачку! - ПОЛНЫЙ голос ревел Жороч- ка. перекрывая весь шум. Р.Е.здосадованный хозяин ударил своего возбужден­ ного дщ-а «плетью. Тот разо­ злился. Налитые кровью глаза свирепой собаки вдруг увидели рядом кро хотяое, дрожащее от стра­ ха создание. Дог рванулся на поводке, «лапой оп 1 роки- нул Бусинку на спину. Лена, не-^раз«дум.ьшая, бро­ силась к собаке .и буквально изпод пасти выхватила Бу­ синку. Северянин схватил Лену на руки вместе с Бу­ синкой. —' Не бойся, не бойся! Дог тебя . не посмеет чро- нуть, — успокаивали Лену -хозяин собаки, папа и <жве- рянин. Он, взволнованный держал Лену на руках, гла дил ее по голове, потом не­ ловко, по-му!жс 1 ки, поправил на «ней сбишпуюся на заты­ лок шапочку. Затем он опу­ стил Лену на землю — Как зовут тебя, девоч- — Л«ена Королева, учусь в первом классе.. — Хорошее имя... Мою дотау тоже звали Леной. Я привез ей Бусинку с Гебри­ дских осторовов, в пода 1 рок... А теперь.;, вот.:, приходится с нею расставаться... Я сно­ ва уездкаю далеко-далеко... — Папа! Купи нам эту собачку! — «попросила Ле- Отец смутился: — 'й»! слышала, она ред­ костная и очень дорогая... — шепнул он дочке. Лена умоляюще взгля«ну- ла «на отца. Отец достал из внутреннего кармана пид­ жака совсем нетугой бумаж­ ник, . раскрыл его. — Сколь- — Не надо денег, — ос­ тановил его^ северянин. — Я дарю тебе, Лена, эту" со- баЧ! 1 ог, вижу, ты будешь для нее добрей хозяйкой. Он вложил в руку Лены пово- Растерян«ная й счастливая Лена прижимала к себе Бу­ синку, — А как же ваша «дочка, что скажет она? — Ее нет больше... Скар­ латина... — Лицо человека дрогнуло. Он махнул на прощанье рукой и, круто по­ вернувшись, ушел с выстав- Папа догнал северянина. — Вот Вам наш адрес. Может быть, зайдете к «нам навестить Бусинку по воз­ вращении из кома'ндироеки... •— Спасибо. Человек «прятал адрес и, простившись, исчез в толпе. Стихи Ольги Кузовлевой впервые ^ были опубликованы на страницах об­ ластных газет, когда она еще была школьницей. Окончив филологический факультет Липецкого пединститута, она преподает литературу в липецкой средней школе № 12. Новым стихам О. Кузовлевой присущи напряженный нравственныйпоиск, внимание к духовному миру человека. ДВЕ зимы Что Такое? Слезы по лицу — быстрые, горячие, немые... Эго просто близятся к концу дни зимы. и в парке клен намылил голову бескудрую себе в ожиданье поросли зеленой. Дни зимы идут в моей судьбе, первыми снегами убеленной. Первые снега — не седина, не болезнь и близких — не утрата. Просто вдруг поймешь, что сведена жизнь к прямоугольное^ квадрата. В тех углах — то с л уж ^ , то нужда, в тех углах — заботы о насущном. Просто вдруг поймешь, что ты нужна моющей, кормящей — не поющей! Что ж, наверно, радость есть и в том, чтоб себя и близких обиходить, только все напрасно, если в дом не приходит счастье, не приходит. Первый снег на сердце — не беда! В дни зимы в судьбе своей негромкой просто вдруг поймешь, что никуда не уйтн от жглкнх рук ребенка. ДЕТСТВО Помнишь, брат, в «еярком нашем детстве жили-были ежик и щенок, и не во дворе, не по соседству — к нашем доме, возле наших ног по полу дощатому катался ежнка игольчатый клубок, а щенок хвостом вилял, лизался, — по-другому он любить не мог. Не тужили добрые зверюшки, но пришел хорошему конец: высадил на солнечной опушке из корзинки ежика отец. А щенка в плетеную авоську посадили, в люди унесли. Так свисал из сетки вяло хвостик, что к окну с тобой мы приросли. Было грустио и смешно немного, оттого, что пса несут, как кладь, что теперь, каких собак ни трогай, все чужими бу;]^т, как ни гладь. И пока мы |присхалыю смотрели детству уходящей^ вослед, пролетели годы, пролетели... Ничему теперь возврата нет. Правда, тот же дом, окно все то же, но детьми к нему уже не встать. Только снова душу растревожит детства нерастраченная кладь. Если В; гибельных черных лесах в каждом дереве прячется стронций, н в разорванные небеса смертоносное смотрится солнце, — нам такие долги не вернуть! Вот и мстит нам природа бескровно: с молоком, чуть дымящимся, ртуть пьет ребенок, ни в чем не виновный. После дождика в старых ткзах собирается красная жижа. Крестит бабка «рукою в узлах небывалое зрелище — трижды! Не спастись и (крестами тремя... Ночью сон не отгонишь постылый остывает в простр.нстве земля незарытою братской могилой. Сто лет не слышала грома"— " задумчивого, густого,............ ... ..... гудящего от истомы, приправленного дождем. Как ждут его тополь старый и тусклый фонарь поджарый, что к пыльному тротуару пожизненно пригвожден. И вот —■застонал, заухал , и прямо на крьппу рухнул, и форточкой хлодшул в кухне (он нынче громила!) гром. Сто лет 'мне это знакомо: тугие раскаты грома в ночи подвергают слому июльского жара дом. Не умею плавать, не умею! Я в воде от ужаса немею, если под ногой не чую дна. Мне дано лишь на мели куш ться да пловцам завидовать с опаской: ловких не обидит глубина. Что им эти голубые глыбы, ведь они в воде — совсем как рыбы! Только я-то в рыбы не годна... Но живу, хоть плавать не умею, и плыву по жизни — как умею. Временами, правда, леденею, если под ногой не чую (дна. Кажется, что плавать не умею изо всех яшвущих я одна. Коль скоро стекла раздробит мороз ударом ножевым, — подправим дом: «он дурно сбит, но пусть не будет нежилым. Чтоб не иссякло в нем тепло ' от лютой злобы, лютых стуж, чтоб было в доме том светло, хоть он докуда неуклюж, — мы двери настежь распахнем всем, кто гоним, кто жизнью бит, слова участия найдем, сотрем отметшш обнд. Коль скоро двинутся снега, ветров закрутит круговерть, — разденем душу донага, чтобы самих себя согреть. Иван Харин «ВНОВЬ ПАМЯТЬ В ПРОШЛОЕ УВОДИТ. . » в Центрально-Черноземном книжном издательстве вышла третья книга стихов липецкого поэта Ивана Харина «Прота­ лина». Предлагаем вниманию читателей его новые стихотво-. Скрипят рассохшиеся сенцы. Блестит на рамах толстый лед. Опять проклятый разум,сердцу всю ночь покоя не дает... Вновь память в прошлое уводит, где по избушке в тишине, клубясь над полом, холод бродит, искрится иней на стене. И спят двенадцать душ вповалку, как в тесных гнездышках грачи: кто на полатях, кто на лавках, кто на полу, кто на печи. Лампадку ветер беспокоит. Ложится тень на образа. И то откроет, то з'акроет Христос печальные глаза. Стою и вспоминаю давний год. И вижу под крутыми небесами погожим утром на току народ, притихший перед старыми весами. Сам председатель поправлял мешки. Весы уравновешивал до грамма И каждый получал свои вершки и отходил без суеты и гама. Померкли голубые небеса. И мне среди простого разнотравья в той памяти слышнее Убогого святого равноправья. На трудодни решили дать солому. Голсюовали, опустив глаза, 1се, как один, иё доверяя слову, душою — против, а руками — за. И только дома сокровенной боли долготерпень|Ь наступил До полночи лупил о стол ладонью с самим собой скандаливший отец. И, словно бы старушка- мать за сына. дрожа с испуга телом и душой, окно скрывала ‘ , ветхая осина от глаз чужих редеющей листвой. * * * , Покрыты мхом карниз и ниши. Ни древних фресок, ни полов. Стоит старик-собор без крыши, без окон и без куполов. И нет, чтоб навести да громко грохнуть кулаком, к ^ ’потактичией миру сказать о варварстве таком. Шальным встревожены недугом, как в бурю листья иа кустах слова срываются с испугом и замирают на устах. * * * Удивил золотодупояьный стольный Киев красой ненаглядной. Рот разинув, стою я — солдат на Крещатике в форме л < парадной. Краше сказки с колоннами дом. непредвиденных сроду я не жил в светлом доме таком, отродясь, ни в какую погоду. Ведь у нас-то, в далеком селе у домов, где толпятся деревья, не асфальт, а трава лопухи да куриные перья. Ну, а здесь — рай земной, не житье! Тут и люд из пшеничного теста. И молчит любопытство мое, как в бреду перед милым невеста. Я на правду запрет наложу. И при встрече завет не нарушу Я не все землякам расскажу. чтоб не ранить их чуткую душу Окончились — дубовая аллея, разлапистый игольчатый И вот спеш)ь глаза поднять не смея, по улице с названием Моздок. Дорога грязью хлюпистой покрыта. И на холодных лужах : октября ■со всех сторон , шальным ветрам от)фыта безропотная родина моя. Под башмаками тусклая солома, А впереди — в поблекшем свете дни, у низенького глиняного дома стоят молчком соседи и родня. И я иду вдоль мрачного сарая, держась за слеги ветхие оград навстречу людям, от стыда сгорая, хоть перед ними • и не виноват. * * * Над водой луна всходила, и река нетерпеливо под нее туман стелила сизоватого разлива. И под нами с блеском, справа у притихнувшей дубравы, словно слезы из тумана, росы падали на травы. И воскликнула ты: «Боже, разреши земные страсти! ■Ведь живому быть негоже ни в твоей, ни в чьей-то власти». А луна в зенит катилась, отражаясь в речке стылой. Вроде нас не сторонилась. Но и рядом не светила. Ушла куда-то ветреная шалость. И я неслышно по земле бреду Любить, жалеть — лишь только и «кталось два чувства, как два яблока в саду. Перешагнув глубокую канаву я по лужку иду в осенний лес. А ветер гонит блеклую отаву дороженьке моей наперерез * * * Снова тополь раскидист и светел над штыками кустистой травы. И ныряет -порывнетый ветер в промежутки ! Г упругий листвы. Не согнула зима! Не сломила! необхватный, со шрамами, закипела зеленая сНла, . ' ' колыхая ВЙ 1 С 0 КИЙ проётор. Не пугайтесь, " ' залетнДя дева, не гасите, не Прячь-гё слова — Это празднует чистое древо честный час своего торжества.