Ленинское знамя. 1983 г. (г. Липецк)

21 августа 1983 г., № 192 (1б 6897 ЛЕНИНСКОЕ ЗНАМЯ Т Р А Н И Л А В ВОДНОМ из сти­ хотворений своей новой книги «Днев­ ник души» (Москва, Сов. писатель, 1982 г.) наш земляк Павел Мелехин — он родом из Воловского района — пишет: Брат мой — двойник деревенский, На отдаленной версте Трактор рукой молодецкой Ты приучил к борозде. Это совершенно определен­ ное поэтическое высказыва­ ние, как бы намеренно ли­ шенное тайнописи, тем не менее имеет добавочный смысл, дополнительную эмо­ циональную окраску, при­ дающую стихам глубину и весомость. Для нас сейчас важен расширительный смысл первой строки, важно указание на корни, на род­ ство в широком смысле. Для поэта «брат» — всякий де­ ревенский житель, и 'дере­ венские истоки для него не просто тема, они в значи­ тельной степени определили его судьбу, взгляд на мир и человека. В книге «Дневник души» поэту — что вообще ха­ рактерно для лирики нашТих дней — интересно не столь­ ко осмыслить, понять, в том числе впрямую порассуж­ дать о связи человеческой души с родной природой, а через нее — с историей. Н О В Ы Е К Н И Г И „СОКРЫТЫЙ ДВИГАТЕЛЬ ЕГ 0 _ “ Когда читаешь стихотво­ рение «А какова твоя при­ рода?», где речь идет о при­ роде в прямом смысле сло­ ва, о степях и лесах, посте­ пенно все более проникаешь­ ся мыслью, что герой обра­ щается к человеку, и преж­ де всего к себе, стремясь познать свою внутреннюю природу. А какова твоя природа? А посмотри себя вокруг, На лесостепь до небосвода, Светлеющую там, где юг. К ней не теряя интереса, Прикинь-ка, надвое деля: Что занялось в тебе от леса, Что — огг седого ковыля. Русский человек, вырос­ ший в черноземных лесо­ степных краях, одинаково принял сердцем и таинствен­ ное очарование леса, и бес­ конечное степное приволье. Чтобы определить точнее ха­ рактер мелехинского чувст­ ва природы, хочется обра­ тить внимание на строки: «В любом из нас лесная сказка с былинной песней ковылей». Поэта влечет загадочность леса, он персонифицирует его, наделяя чертами живого человека: «Ты знаешь, лес совсем почти не спит... Он, как старик...» В стихотворе­ нии «Когда трясет меня по­ путный кузов...» речь идет не просто о природных, геог­ рафических особенностях просторов, расстилающихся перед лирическим героем, но об историческом величии Родины. Все впереди, эпохи и минуты. И межевой, как ножевой, раздор, И как освобождение от смуты — России набегающий простор. Неизменно вызывают ува­ жение поэта люди, неразрыв­ но связанные с землей. Их руки — тугие безмены Давно уже взвесили мир. Эти символические кре­ стьянские руки, привыкшие трудиться на земле, способ­ ны и на то, чтобы взвесить правду и кривду, отделить истинное от поддельного. От­ сюда — спокойная уверен­ ность в будущем, присущая народному мироощущению: И все так наивно и мудро, Без злобы и страхов в груди. Повадка такая, как будто Бессмертье у них впереди. Впрочем, цельность жиз­ ненного уклада, бытия — это скорее всего идеал, о ко­ тором мечтает лирический герой Павла Мелехина. Бы­ лое равновесие, былой «лад», если воспользоваться этим ставшим вновь популярным в наши дни словом, наруше­ ны: это обстоятельство ощу­ щается героем очень болез­ ненно, что и выражается подчас во вспышках острей­ шей ностальгии по деревен­ ской жизни: «Мы начинаем не с нуля, но отчего же с грустью странной очам зем­ лей обетованной предстала отчая земля?^. Перемещение в непривычные условия пе­ реживается бывшим сель­ ским жителем остро: Не там восходит солнце по утрам, Не там,. где должно, движется к заходу!.. Мелехинские персонажи — крестьяне далеко не во всем схожи с ег 0 лирическим ге­ роем. И все же у них, имею­ щих общие истоки, общие корни, есть, как уже отмеча­ лось, и общие черты. Так, издавна велокодуш- на, благородна, лишена эго­ истического начала любовь русского человека, русского поэта. История любви, кото­ рую пеоеживает лирический герой П. Мелехина, драма­ тичной, причиняющей стра­ дания, заслуживает внима­ ния уже потому, что чита­ тель не может не ощутить того великодушного, гуман­ ного начала, которое прояв­ ляется в отношении лириче­ ского героя к женщине. Он благодарен любимой уже за то, что она дала ему воз­ можность испытать глубокое, сильное чувство: в Не чудо ли истаять в век шальной От этой тяжкой, сладкой, дорогой, Прекрасной продолжи­ тельной болезни?! Хочу назвать еще одно душевное свойство, которое сильно в лирическом герое П. Мелехина благодаря ус­ тойчивости его крестьянских «генов». Оно — неотъемле­ мая часть той «повадки», которая присуща трудовому человеку, считающему недос­ тойным суетиться. Это—достоинство человека, прожившего нелегкую жизнь, но не потерявшего внутрен­ ней опоры. Да, пожалуй, и дающие себя знать молчали­ вое упорство («Так — не так — не стоит перетачи­ вать. Лучше, стиснув зубы, замолчать»), некоторая замк­ нутость («сердце словно в скобки, заключено»), даже угрюмость («Каким любила ты меня? Я полагаю, что уг­ рюмым»...) развились в ге­ рое как защитные качества, рожденные необходимостью сохранить достоинство, удер­ жаться на «личной высоте» в столкновении с жизненными ударами. Недаром сказано поэтом: «простим угрюмст­ во — разве это сокрытый двигатель его?» (А. Блок). «Сокрытые двигатели» по­ этической души, открываю­ щейся нам в этой книге, — великодушие и достоинство. В. СЛАВЕЦКИИ. П ОСЛЕДНИЙ раз уда­ рил ворчливый ос­ лабевший гром, вздрог­ нули мокрые верхушки берез, сыпанули крупными каплями по лужам, и дождь постепенно стал затихать. Не­ бо еще было серым, в даль­ них тучах посверкивали мол­ нии, но семилетняя Аленка и пятилетний Костик уже не боялись грозы: из сеней было видно, как медленно прибли­ жается и растет ввысь розо­ вая полоска сухого погожего неба. Фирсовы пережидали дождь в сенях домика на окраине села ‘ Прохорово, где жила малень­ кая добродушная старушка. Увидев прохожих, бегущих под дождем, она зазвала их к себе. Довольная тем, что у нее гости, старушка щербато улы­ балась, суетилась, вынесла из хаты четыре табуретки — в дом Фирсовы не пошли, со­ славшись на грязные ноги. Автобус, в котором час на­ зад Приехала семья Ивана Фир­ сова,' механизатора из Мали­ нок, ходил только до Прохо­ рово. Оставалось пройти около пяти километров до Малинок, и давно бы семья была дома, если бы не дождь. Дождь еще ничего, а вот гроза напугала всехг и ребятишки первыми забежали в сухие темные се­ ни. Глава семьи — Иван, лет тридцати двух, невысокого роста, в новых полуботинках и хорошем костюме, стоял возле открытой двери и курил. Голу­ боватый дым стремительно улетал в разряженный воздух, словно его утягивало в трубу. Старушка вынесла детям мо­ лока. Костик сразу, с явным удовольствием припал к стака­ ну. Аленка поначалу заманер- ничала, застеснялась, но видя, что никто не обращает на нее внимания и не уговаривает, последовала примеру братиш­ ки. Жена Ивана — Лида, каза­ лась задумчивой. К ее теплому крупному плечу успокоенно прислонила светлую головку подзакусившая Аленка, а Кос­ тик все еще пыхтел, не мог осилить свой стакан. Дождик постепенно утих, только с деревьев шумно ка­ пало. — Ребятишки! Лида! Пора идти! — Фирсов поправил кеп­ ку и начал подворачивать шта- , нины, с сожалением погляды­ вая на новые туфли. Костик, допив молоко, вско­ чил, хотел выбежать наружу, но отец успел схватить его за рубашонку. ч — Штаны сначала подка­ тай.,:. Дети были веселы, настрои­ лись идти дальше, только вот е обувью у них было плохо­ вато — и брат, и сестра шага­ ли в мягких цветастых тапоч­ ках из войлока. Мать, собирая ребят в город, рассчитывала, что день будет таким же, как с утра, — сухим и жарким, Нужно теперь настраиваться 'на скорую ходьбу — так теп­ лее, а когда придут домой, Лида нагреет воды, напарит ребятам ноги, вскипятит чаю, и все будет в порядке. — У меня гетры новые, — с огорчением вспомнила Ален­ ка, — а я Их загрязнила. Девочка остановилась, погла­ дила гетры рукой. В городе, на автостанции, Аленка не утер- Аленку это больше не беспо­ коило, поскольку новыми она их уже не считала. — Ну, и что? — ответила мать. — У меня в туфлях то­ же полно. Ничего, авось лето. За околицей Иван остановил­ ся. — Слушайте, зачем нам про­ селком темехать? Ноши сколь­ зят, разъезжаются, а тут еще сумка тяжелая... Давайте-ка А.Титов В мультиках и в «Мире жи­ вотных». . Костик остался доволен та­ ким объяснением и отпустил отцовскую руку. Но гут же отпрянул в сторону — голые ноги обожгла крапива. — Обкрипивился, обкрипи- вился, — заныл он. — Куда ты нас, папка, привел? — Отец... Он заведет... — Жена Фирсова взяла за руку РАССКАЗ пела и надела обнову. Теперь жалела об этом. — Вот и обновила, — улыб­ нулся отец. — Чего встала, модница? Пойдем... Первым на дорогу выско­ чил Костик. Он устал без дви­ жения: долго сидел в автобусе, затем — в темных скучных сенях. Очутившись на улице, на свежем воздухе, мальчик вприпрыжку побежал, шлепая по лужам. Неожиданно показа­ лось солнце. Свет заиграл в тысячах маленьких лужиц, хлынул на мокрые березы, и они засверкали, точно обли­ тые лаком. Чистая трава взъерошилась, стала еще зеле­ нее, каждая травинка держала на своем острие прозрачную сверкающую капельку. Маль­ чик взбрыкивал ногами, словно застоявшийся жеребенок, и ог­ лядывался назад, наблюдая, как летят брызги и лепешки грязи. Надув губы, он гудел, изображая самосвал, тяжело идущий по размытой дороге. — Коська! Не бега. Иди по­ легоньку! — прикрикнула мать, хотя знала, что сынишку одни­ ми словами не остановишь. Она оглянулась: на пороге ок­ раинного дома стояла старуш­ ка в белом платочке, присло­ нив к глазам ладонь, она смот­ рела вслед уходящим. Лида благодарно улыб!гулась, махнула на прощанье рукой. «Даже спасибо забыли ска­ зать, — смущенно подумала она, — выскочили, как угоре­ лые..,» / — Мам, у меня в тапочках вода хлюпает! — обернулась веселая, раскрасневшаяся Ален­ ка. Новые ее гетры были усеяны крапинками грязи, но обочиной и — к лесу! По траве, как-никак, легче. Никто с ним не спорил, и Ф»рсо*ы свернули влево. Они знали, что этим путем идти гораздо дольше, зато не при­ дется месить грязь. Костик два раза уже падал, прыти в нем поубавилось, как бы на руки не пришлось его брать. Трава высокая — А\енхины гетры совсем промокли, а башмаки Ивана заблестели ярче, чем на витрине. Все ближе лес. Темная стена его светлела, вырастала. Раз­ личались постепенно стволы берез, голубоватые ели. — Трава по ногам кизичит! — хихикнул Костик. — Мокро и щекотно. Лес уже рядом. От него по­ тянуло сыростью, гнилым запа­ хом древесины. Под деревьями лежали старая листва и ош- метья коры, пучками росла кое-где высокая бледная трава. Когда Фирсовы входили в лес, солнце уже пригревало. Над опушками, как над боль­ шими кастрюлями, поднимался теплый пар. Он тяжело, неук­ люже ворочался над примяты­ ми ливнем цветами, а близ по­ ля, на открытом черноземе, видневшемся в прогалы де­ ревьев, туман казался белым дымом. Воздух был горячий, но дышалось легко. — Пап, а правда, что в ле­ су волки? — спросил Костик. Ожидая ответа, нащупывал большую мозолистую руку от­ ца. Ответила брату Аленка: — Эх, дурачок! Волков вза­ правду не бывает. Их только по телевизору показывают. Аленку и стала осматриваться, как лучше. обойти заросли крапивы. Мать и Аленка, оза­ боченно наморщив лбы, стали похожи друг на друга — Ли­ да большая, круглолицая, а дочь — ее маленькая копия: пухленькая, краснощекая и го­ лубоглазая. — Неужто ®ы крапивы ис­ пугались? — засмеялся Фирсов. — Ну и жиганет разок-другой. Делов-то... Она, матушка, от голода людей спасала... Смот­ рите: р-раз! р-раз! р-раз! И он стал рвать крапиву го­ лыми руками, собирая ее в большой букет. Глаза Ивана были напряженно прищурены, в них все-таки был давний детский страх. Но загрубелые от работы руки не чувствова­ ли ожогов, и Фирсов торжест­ вующе высоко поднял зеленую охапку. — Ну! Кто возьмет? — он потряс крапивным букетом. Ребятишки и Лида со сме­ хом бросились наутек. Ноги шуршали в траве. Искорками взлетали капли влаги. — Догоню! Догоню! Ух-ух! — шумел Фирсов. — Сейчас я кого-то поймаю... Аленка, услышав близкий топот отца, от восторга и стра­ ха завизжала на весь лес. Фирсов разыгрался, как маль­ чишка, забежав вперед, изо всех сил стал трясти тонкую высокую березу; всех момен­ тально обдало быстрым шум­ ным дождиком. — Ты что, ошалел? — рас­ сердилась жена. — Итак вы­ мокли, а ты... Подними сум­ ку... Так и эна'ла, кулек с пряниками намок. — Хочу пряника! — потя- У В. ЧЕРНОВ ПАМЯТЬ О СТАРОЙ ДЕРЕВНЕ Читатели знают писателя Виталия Чернова как романис­ та, но мало кому известно, что свою литературную деятель­ ность он начинал со стихов, в последпее время В. Чернов снова обратился к поэзии. Мыпредлагаем фрагменты из его «Баллады о старой деревне». Люблю я шорох Листьев под ногами В лесной тиши Багряных вечеров. Здесь в сладкой грусти Я могу часами Лелеять памятью Мой отчий кров. Задумчив лес Осенний на опушке — Горящих красок Яркая пора! Не слышно | Ни гадальщицы-кукущхи. Ни голосов, Ни стука топора. Все то же самое— И все иное. Едва я узнаю Свой милый край. Мной все забыто здесь И все родное — От слов любви До горького «прощай». ...Вон там за скифским За курганом древним, Где вяжет петлю Гибкая река, Как памятник Над умершей деревней Осталась колокольня На века. И странно мне: Ее последний звон Все слышится оттуда, Над, русскими Широкими полями, Хотя пласты земли Родных могил Над темными Истлевший гробами Плуг времени Давно перекроил... Но предков зов Вскипел и распустился Во мне сейчас, Как пышный дикий хмель, Я наяву увидел колыбель И в ней себя: Я только что родился. И видел я, Как мать нетерпеливой Себя рукою Крестно осеня. В мечте своей, Заветной и счастливой, У бога милости Просила для меня... Мне кажется, что я Бесчетно раз И умирал, И снова нарождался, И потолок, Как будто бы сейчас, Вот только что Над люлькою качался. * * * Как много лет прошло, Но дней далеких Не хочет память Вытравить во мне. Я помню белизну Садов высоких И ригу На заброшенном гумне. > И помнится еще Телок игривый С глазами глупыми, Как две блесны. Он красной масти, Что из меди слитый, Бежит и скачет — Самая пора! Лишь желто-канифольные Копыта Стучат по звонкой Толоке двора. * . *♦ Деревня, помнишь, Как тогда бывало: Весь в бликах солнца Занимался день, Как пламенем Воздушная сирень У изб крестьянских Буйно полыхала? Как петушиный крик Разноголосы” нулась к сумке Аленка. — И я! И я ! — заверещал Костик, стирая с лица капли, пахнущие березовой листвой. — Проголодались? То-то! —■ Фирсов стал раздавать детям гостинцы. — Ходите со мной: всегда аппетит будет. — Пап, давай в лесу дом построим, — предложил Кос­ тик. Он уже грыз пряник, — Будем здесь играть и жить. А бабушка будет ходить к нам в гости. — Ишь, какой шустрый. А волки? — Так их не бывает. — Понимаешь, сынок, в лесу жить нам будет скучно. В де­ ревне Владька, Олежка и дру­ гие ребятишки. И на тракто­ ре я здесь не проеду... Мальчик задумался, почесал русую головку. Лес кончился неожиданно. Фирсовы шли теперь краем поля. На просторе, в гуще ко­ лосьев, росла дикая, сильная и пышная яблоня. Фирсор знал л любйл это дерево. Каждый год он обходил яблоню плу­ гом, стараясь не задеть корни. Вышли к Дону. Над кручей невольно замедлили шаг. На горизонте, с левого края, ухо­ дила гроза. Там нестрашно по­ сверкивали розовые молнии, а грома и совсем не было слыш­ но. В той стороне было тем­ но, будто полнеба завесили черным одеялом, от которого протянулись вниз седые космы дождя. Зато на правой поло­ вине земли, над выпуклой, ос­ вобожденной от туч поверхно­ стью светлые дорожки проло­ жили солнечные лучи, в пол- неба играла двойная радуга. — Большая все-таки земля,— задумчиво произнесла Лида, — на одном краю дождь, гроза бьет, а на другом солнышко. — Это еще не вся земля, — вздохнул Иван. — Тут кило­ метров на десять-пятнадцать обзор. Из космоса бы взгля­ нуть на нее!.. —Пап, я думал, дождик пря­ мо льется, как из лейки, а он, глянь, косматый, — сказал Костик, —- показывая пальцем на тучу. —Да, сынок, иногда кажется, что и есть-то на свете одна наша деревня, а выйдешь так вот, случаем, на берег Дона, глядишь, и душа словно обно­ вится, детство иной раз вспом­ нится. И обращаясь ко воем, отец добавил; — Да®айте-ка пошустрее. Итак кругаля даля... Внизу, под высоким бере­ гом, блестел, переливался Дон. После дождя вода ни­ сколько не помутнела — золо­ тилась на песчаном мелково­ дье, темнела на свалах. Изда­ лека было видно, как быст­ рое течение шевелит песок, и он легко струится, перекаты­ вается на другое место, меняя узор дна. Показалась деревня, фярсо- выхзашага.ли быстрее. сиКрасное. П исьмо в редакцию и пылятся НА ПО ЛКАХ ТОМА.. Можете ли вы поверить в такую ситуацию: человеку из книжного магазина посылают открытки с просьбой прийти и купить произведения Л. Толстого, И. Тургенева, К. Паустовского, К. Симоно­ ва, П. Проскурина, а адре­ сат на эти призывы внима­ ния не обращает? Трудно поверить, да? И тем не ме­ нее, это так. В книжных ма­ газинах, имеющих отделы подписных изданий, скапли­ ваются сотни томов собра­ ний сочинений русских и за­ рубежных классиков, совре­ менных писателей и поэтов, литература для специалистов. И невольно вспоминается тот ажиотаж, в котором ны­ не происходит розыгрыш каждой подписки. Выиграв, многие ликуют, подобно фут­ болисту, забившему решаю­ щий гол в ответственном матче. Торопятся оформить квитанцию. А потом... слов­ но забывают о ней. Прихо­ дят очередные тома, и ра­ ботники магазинов не могут дозваться недавно ликовав­ шего книголюба. И. честное слово, 'закрадывается мысль: а такие ли уж они любители книги, эти счастливчики, ко­ торым электронный датчик случайных чисел помог стать потенциальными владельца­ ми собраний сочинений Алексея Толстого и Анны Зегерс, Михаила Пришвина и Константина Федина? Ра­ зумеется, есть и аккуратные подписчики. Но, к сожале­ нию, много и равнодушных. Есть и другая сторона этого явления. Ведь книж­ ный магазин, как и киноте­ атр, музей, филармония, другие культурно-просвети­ тельные учреждения, кроме выполнения своих прямых функций имеет еще и стро­ гий финансовый план. В ча­ стности, для коллектива каждого книжного магазина важное значение имеет вы­ полнение плана товарооборо­ та. А как его выполнять, если подписчик норовит под любым предлогом уклонить­ ся 0т приобретения книг, по­ даренных ему в буквальном смысле слепым случаем? Е. ЗЕЛЕНАЯ, продавец Липецкого книжного магазина № 8 . ЗэЬмодюстщаком Лнк.ующего дня, К а к о а рекой Лоб&ескивали косы, айцимэе росистых Радостно- звеня? Ка&роковг тракторов, Земной вгвгирный, За^даякнею грядою Замирал, Как чистый пар, Разрыхленный и жирный. Под солнцем жарким Вольно отдыхал? А помнишь ты, Как вечером тенистым, От всех трудов Крестьянских отойдя, Колхозники С веселым баянистом За радость жизни Славили тебя? Я помню многое: Какой была красивой Ты по весне тогда Перед войной. И я был пьян От юности счастливой, Что в первый раз Открылась мне весной. От красоты твоих берез Весенних Испытывал я Радостную боль — И плакал оттого, Что на войне их Пришлось увидеть Черными, как смоль, Я чашу горькую Испил до дна. И с тех времен Живет моя усталость. Ты не вздыхай, Ведь не твоя вина, Что та весна Короткой мне досталась. Навек ушла Деревни старой сила, И я ее не мог бы Осудить: Она себя По капле раздарила Всему тому, чт0 вправе Было жить. Как много старых Деревень таких Лежит сейчас Под холмами крутыми, И ты, читатель, ‘ Помни их За все, за все, Что выстрадано имя. Нина ГНЛТЮК (г. Винница). В минувшем году в Днях советской литературы в Липецкой области приняла участие лауреат Ленинского комсомола Ук­ раины, поэтесса нз города-побратима Винницы Нина Гнатюк'. Многим липчанам запомнились ее глубокие лиричные стихи, яркие публицистические выступления о дружбе народов. Мы публикуем сегодня новые стихотворения Нины Гнатюк в переводах липецкой поэтессы Александры Тамбовской. * . * Мама, испеки мне голубя белого. Мама, испеки мне голубя сизого. Мама, испеки мне голубя доброго, А потом голубку для пары испеки. Мама, вылепи белую птицу, Белую птицу руками черными, Из пахучих зернышек солнца, Из усатого хлебного ветра, Из молодого, терпкого дождика. Замеси росою, посоли слезою, Раскатай тесто радугой полевою. Силы ему, силы — в трепетные крылья! Дай тем крыльям звона, Дай огня тем крыльям. Золотая птица Снится, снится, снится. Все летит ко мне она Сквозь дожди * зеленые, Сквозь спаленный ветер, Сквозь дубраву голую Все летит за мною Добрый мамин голубь. Карий запах печи Все хранят крыла. Узелки в предплечье Держат дух тепла. То ладони мамины Гладили крыло. На крылах оставили Доброе тепло. Вместе тут отметились Радость и педаль. Голубь ты мой, голубь, Голубая даль! Дрова погасли, Смеркается в грубке, Тишина ко мне на колени села. Шепчут как в детстве далеком, губы «Мама, испеки мне голубя белого!» Ц В Е Т С Н Е Г А Блестящий он, как лебедя крыло, Когда дороги не касались сани. Но если март лучом его поранит — Метнется серым волком на село. Когда влюбленным внемлет старый дом И ночь светла, и приоткрыты сени, То лица обрамляет серебром Не просто снег-—цветущий куст сирени. * Уж осень в синеве н на устах. В саду.посентябрело, в огороде. И вот на рыжий, загрубелый шлях С полей бегут ветра седобородые. Леса смолкают. Гаснет голубень. Дожди гнездятся по ветвям дубовым. Когда гремели танками луга И не одна усадьба сиротела, Тогда багрово таяли снега На раненых и обжигали тело. Гляди, уж март. И лук его воздет, Стрелой луча пронзая полог зимний, В цвет снега добавляя жизни цвет Густым мазком, огнем невыразимым. I А V И январей лохматых, белых тень Приснилась кручам пасмурным днветровым. Густеет тишь, спокойна и легка, И лета бабьего все глуше запах пряный, И чья-то тонкая, прозрачная рука Все красит клены в желтый и багряный. Людмила ПАРЩИКОВА Назовем это просто ненастьем, ведь и правда, дождит поутру. А любовь — не беда и не счастье, а бессменный пожизненный труд. Вот и нам довелось оглядеться в суете расставаний и встреч, мимолетным теплом (г. Грязи). обогреться, отболевшее слово сберечь. Назовем это просто удачей. Наши окна глядят на закат. Что там грустного — дерево плачет? Что там нового — листья летят... Юрий СТАРОДУБЦ ЕВ Пришло в деревню с фронта, От Волги и от Одера, Семнадцать похоронок И четыре ордена. Весною в сорок пятом Писали, были живы. Хорошие ребята, Все головы сложили... А им пахать бы, сеять, * ...А гармоника. гармоника играет. Дядя Ваня подбирает голоса. Горький дьш от папиросы тает, Рядом бабы тяжело вздыхают — Вдовья боль наполнила глаза. Музыка военная, 1 неброская, Обнимает ласково меня, Словно руки чувствую отцовские На исходе памятного дня. Я уезжаю. Время накатит, Отпуск прошел. Ветер яблони клонит. Мама уронит руки на скатерть, Белую скатерть поправит ладонью. Ставни сырые никак не просохнут. Цедят лучи уходящего лета. Гроза проходит стороной. Плетни сивиты хмелем пыльным. Еще несломлен птичий строй, Над синим лесом, далью синей. Но все темнее за окном И сорвана с петель калитка. (е. Озерки Тербунского района). * * * Детей растить, рыбачить. Война* Они со всеми Ушли.-. А как иначе? И вместо них к нам с фронта, От Волги и от Одера — Семнадцать похоронок И четыре ордена. В песне той лишь боли да тревоги. Всхлипнув вдруг, гармонь перестает. Заскрипели дяди Вани ноги.,. Он, взвалив гармонику, идет. А невеста) давняя невеста, Смотрит вслед с печалью и тоской. Что-то шепчет, спину его крестит. ...Где-то аист плачет над рекой. Андрей НОВИКОВ (г. Липецк). * Мама надела новую кофту, Шаль повязала еще до рассвета. Время пришло помолчать, попрощаться, Я уезжаю... А может быть, хватит Внорь уезжать — чтоб опять возвращаться? ...Мама уронит руки на скатерть. Бревенчатой заброшен дом. Чан с дождевой водой, неслитый. Лесная бабочка парит, В безмолвие крылышками бьется, День не кончается, стоит, А в небе и луна, и солнце.