Ленинское знамя. 1981 г. (г. Липецк)

......... ^т Щ > Й | н Щ ‘И '(■: Г ’ 6 декабря Г98Т г., Л 28! (ТС ТО )' ‘ Л Е Н И Н С К О Е ЗНАМЯ К П Л . Б а ю к а н с к и й Когда мы, вспоминая о героизме советского народа в Великой Отечественной войне, говорим: «подвиг тыла» — здесь нет ни малейшего преувеличения. Да, победа кова­ лась и здесь, в заводских цехах, где с огромным на­ пряжением, недоедая, недосыпая, трудились отцы и матери, братья и сестры тех, кто сражался на передовой. ИВАНОМ Матвеевич лучшие паровозные бригады. К ( чем Алексеевым я ^ встречался нс раз: приходилось и рейды Про- ЕОДИТЬ ПО ИСПОЛЬЗОВаНИЮ под­ вижного состава, и материалы для печати об опыте уплотнен­ ной погрузки готовить. Горя­ чий, непримиримый в деле, он преображался, когда речь за­ ходила о хороших людях, скромных тружениках. Казалось, многое знал я об этом беспокойном человеке. Но вот недавно, после того, как не стало Ивана Матвееви­ ча,- в руки мне попали его вос­ поминания о работе железнодо­ рожного цеха НЛМЗ в годы войны, и новыми гранями вы­ светилась его жизнь. В первые дни войны облик завода изменился до неузна­ ваемости: погашены мощные лампы, освещавшие террито- '|рию, замаскированы здания и -'цеховые корпуса, затемнены козырькаМи ж елезнодорожны е световые сигналы. Иван Матвеевич возвращал­ ся домой под утро, усталый, разбитый- не столько физиче­ ски, сколько морально, будто отнято было у Него что-то самое дорогое, без чего и жизнь потеряла свой Смысл. Тревожи­ ла тишина завода: прекрати­ лись веселые переклички ма­ невровых паровозов, замолкли ронжи стрелочников, только изредка глухо гудели' разли­ вочные машины, когда металл переливали в чугуновозы. А вскоре Иван Матвеевич вооб­ ще перестал ходить . домой. Сбыт чугуна в западные рай­ оны прекратился, и чугунные чушки железнодорожники раз­ гружали прямо на заводе, где только выдавалось свободное место. Однажды Ивана Матвееви­ ча вызвали в заводоуправление. В адрес предприятия пришло 500 вагонов с доменным кок­ сом. Требовалось срочно — за одни сутки — освободить под­ вижной состав для перевозки военных грузов. Легко сказать: разгрузить полтысячи вагонов. Но как это сделатй? Где взять лю­ дей? В ту же ночь коммунисты цеха, сам Иван Матвеевич по­ шли по квартирам пенсионеров, школьников и служащих заво­ да. Уговаривать долго никого не -пришлось, все понимали: время военное. И помощь при­ шла. Круглые сутки тысячи рабочих, служащих, школьни­ ков вручную разгружали кокс. К. назначенному сроку вагоны были освобождены. . Вскоре на Нов олипецкий за­ вод поступило распоряжение срочно эвакуировать доменное оборудование и агрегаты, ТЭЦ, а также'десять паровозов в Че­ лябинск Начался демонтаж домен. Тяжеловесные конструк­ ции сняли со своих Мест, а дальше дело застопорилось. Как погрузить их на платфор­ мы? В цехе имелось два путе­ вых крана, но вес отдельных узлов превышал их мощность. Все же Ивану Матвеевичу с помощью крановщиков удалось сделать' расчеты, которые поз­ волили хоть с риском, но ис­ пользовать краны. Подробно проннструктиров а© машинистов И. А. Двуреченского, А. Г. Добрзнича, Алексеев сам взял­ ся руководить погрузкой. Но, как оказалось, радовать­ ся было преждевременно: гря- зинское отделение Юго-Восточ­ ной железной дороги нс могло выделить вагоны на полный маршрут под заводское обору­ дование — вагоны нужны были ■для фронта — отправлять же ''оборудование малыми партия­ ми категорически запрещалось. Что было делать? Демонтаж доменных печей задерживался. После долгих раздумий Алек­ сеев- обратился к руководству железной дороги с предложе­ нием использовать заводской парк, который на НЛМЗ насчи­ тывал около двухсот единиц. — Согласны, но учтите, что головой отвечаете, — сказа­ ли ему. — Ходовая часть вагонов должна быть в таком состоянии, чтобы-обес­ печить безопасный ход до са­ мого Челябинска на повышен­ ной скорости. Иван Матвеевич срочно со­ брал коммунистов, рассказал о новом задании — подготовить заводские вагоны к выходу на главные магистрали страны. Тут же распределили не толь­ ко обязанности, но и степень личной ответственности. Разве расскажешь в не­ скольких строчках о том, что сделали за короткое время за­ водские железнодорожники! В сознании начальника цеха давно перемешались дни и но­ чи, он не замечал, какая на улице погода, забыл о сне и еде. Его личное участие, доб­ рый совет требовались всюду: на обточке колесных пар ваго­ нов, ' на формировании марш­ рутов. Наконец, сформировали два состава по 50 вагонов в каждом. Загрузили их обору­ дованием. В поездку выделили каждому маршруту прицепили вагон с топливом для снабже­ ния локомотивов. Ранним декабрьским утром- 1941 года, когда смутно про­ сматривались белесые от моро­ за стрелочные переводы, от здания конторы цеха медленно тронулся первый состав с до­ менным оборудованием. Иван Матвеевич снял шапку, мыс­ ленно пожелал друзьям благо- получно добраться до места назначения. Не заметил, как его- окружили те, кто вместе с начальником цеха не жалел сил, готовя составы к эвакуа­ ции — начальник станции В. А. Цисляк, сменные диспет­ черы К. А. Цисляк и И. А. Л а­ пин, В. А. Сташкевич, состави­ тели поездов П. С. Смыслов и К. И. Пирогов и многие дру­ гие. Вслед за оборудованием з аводекие железиодорож ники отправили в Челябинск весь пдрк паровозов. Задание пра­ вительства было выполнено точно в срок. Невесело начался новый, 1942 год для Ивана Матвееви­ ча. Пришел в цех, и первым де­ лом осмотрел все, что осталось после эвакуации — всего три ра ров-аза. На заводе осталось пять начальников цехов — ли­ тейного, ныне Герой Социали­ стического Труда Н. Е. Сочнев, сталелитейного — А. М. Каку- нин, механического — М. Дур- ' пев, водоснабжения — Ю. В. Поляков и он, Алексеев. А ра­ бочих — двести человек. Всех перевели на казарменное по­ ложение: работали и жили прямо на заводе. Конечно, липчане, работав­ шие на заводе в военные годы, не могут сравнить себя с ураль­ цами, которые выпускали тан­ ки, катали броневой лист. Но и они подчинили свой труд нужда.м фронта. В чугуноли­ тейном отливали окопные пе­ чурки,- корпуса для ручных гранат, железнодорожники раз­ бирали второстепенные пути, рельсы шли на противотанко­ вые «ежи». Здание железнодорожного депо переоборудовали под ста­ лелитейный цех, в котором от­ ливалась паропроводная арма­ тура. Механический цех изго­ тавливал вентиляторы. Вег де­ лалось по заказам Наркомата обороны, за что коллектив завода дважды получал По­ четные грамоты. В 1943 году, накануне зна­ менитой битвы н-а Курской дуге, Новолипецкий завод прев­ ратился в плацдарм, снабжаю­ щий фронт ■ необходимым... В сосновом бору на теорию-’ они завода разместили .ь пере­ движные базы по ремонту тан­ ков,, автомашин, самолетов, склады боеприпасов, почтонов, продовольствия. Иван Матвеевич организовал дело' так, что воинские соста­ вы подавились и убирались за­ водскими паровозами, а в депо создал бригады ремонтников, которые приступили к «оздо­ ровлению» разбитых бронепоез­ дов. Ремонтировали их вне всякой очереди, люди не уходи­ ли со своих рабочих мест сут­ ками. Путевой кран Алексеев вы­ делил для передвижной базы ремонта танков, — Танки должны без за­ держки возвращаться на фронт, — сказал он рабочим,- — а мы как-нибудь вручную грузы пе­ ретянем. Однажды Начальника цеха подняли среди ночи. Перед Алексеевым стояли двое воен­ ных. Одного ■ Иван Матвеевич знал. Это был начальник скла­ да понтонов. — Горячее дело намечается, — тихо ' сказал он, — нужно -срочно отправить все понтоны. — В какую сторону? — по­ интересовался Алексеев. — Естественно, на Запад! — улыбнулся военный. — Нужна помощь. Дело оказалось не из лег­ ких. Понтон весил полторы тонны. Нужен был кран, и Алексеев его нашел. Погрузка восьмидесяти платформ была завершена па десять часов раньше, чем планировалось. Военные сердечно поблагода­ рили машиниста паровоза П. Смыслова, крановщика И. Двуреченского, составителя поездов Т. Лаврова. А когда через несколько -дней Совинформбюро объявило о том, что наши войска успеш­ но форсировали Днепр, Иван Матвеевич понял, что их труд не пропал даром. Как-то за Алексеевым при­ ехали на «вилисе». Машина по­ дошла к заводскому тупику, где был замаскирован сосно­ выми ветвями штабной вагон генерала Рокоссовского. Коман­ дующий фронтом тепло встре­ тил начальника цеха. — Осмотрел размещение ты­ лов военного снаряжения, — сказал Константин Константи­ нович, — заодно посмотрел, как действ уют железнодорожники. Молодцы! — и крепко пожал Алексееву руку. П О Э Т А КНИГИ ЛИПЕЦКИХ АВТОРОВ Этот снимок сделан в Дни советской литературы в ордена Ленина Липецкой области. Писатели у памятника поэту-ко- миссару А. А. Вермишеву в Ельце. Фото В. Базылева. Мать нас проводила в дождь и слякоть, А потом глядела долго вслед. Помню, я сказал: — Не надо плакать. На двоих нам с другом тридцать лет. С ним прошли мы вместе сквозь невзгоды, Трудный хлеб делили пополам. И взрослели в год мы на два года. И мужали мы не по годам. Юность пролетела синей птицей, Я давн ым-давно — глава семьи. Только маме все порой не спится: «Как вы там, родимые мои?» Из последних сил она согласна Заслонять детей от всяких бед... Мама, не волнуй себя напрасно— Нам ведь на двоих уже сто лет. Н. ФИЛИППОВ, п. Добринка. Липецкая писательская ор­ ганизация провела ряд лите­ ратурно - творческих семина­ ров в районах области. Про­ фессиональные писатели обсу­ дили стихи и рассказы участни­ ков литературных объединений при редакциях районных газет. Мы предлагаем вниманию чи­ тателей несколько стихотворе­ ний, получивших одобрение на семинарах. Очевидно, многие помнят и знают, как прекрасен мягкий накат волны на отлогий галеч­ ный берег моря. Волна идет ровно, неторопливо, неведомо где я.как родившаяся в без­ брежных просторах,- но обяза­ тельно несущая себя к берегу, будто только для того, чтобы отозваться шелестом и всплес­ ком в чьем-то сердце и остать­ ся в нем музыкой солнца, вет­ ра и собственного вздоха. Ставен Людмилы Пзрщиковой мне напоминают именно этот мягкий шелест безмятежных волн: Когда, подвластен воле бытия, иссякнет сеет звезды моей случайной, останется такой же изначальной пр«рода} как при мне и до меня! И льдины поплывут меж берегами, я на рассвете птица запоет, и рожь перезимует под снегами, и дерево меня переживет... Какая спокойная, извечно п он ятая мудрость в этих сти­ хах! Но Л. Парщикова едва ли претендовала на новизну обоб­ щенной философской мысли, она, разумеется, знала, что до нес поэты уже не раз и не два- говорили всяк по-своему о ГОЛОСА МОЛОДЫХ О Т Е Ц Мы каждый в думах о своем Среди великих дат, Давай-ка «выпьем и споем, Погибший мой солдат. А он молчит, а он глядит: Разрывы, грохот, гул. Червонный орден на груди, Кровавый — на снегу. Нас разделяют сорок лет, Оплаченных сполна. Один живой, другого нет — Меж жизнями война. Фронтовики собрались в круг. Тут песни и гармонь. Кто трижды ранен, кто без рук — Взял на себя огонь... И вижу я: средь них и он, Солдат незримый мой. Смеется, плачет и смущен, Что не дошел домой. Дом родимый, городьба. Ягода — смородина. Боль души моей, судьба. Корень жизни. Родина. Вся до капельки, до дна Светится, как стеклышко, И всего одна, одна, Как над миром солнышко. Ю. СТАРОДУБЦЕВ. С. Озерки Тербунского района. Десять лет при Дворце куль­ туры новолипецких металлур. гов работает лйтературно-твор. ческая студия начинающего ав­ тора. Мы публикуем се­ годня стихи членов литератур­ ной студии при ДК НЛМЗ. ПЕРВЫЙ СНЕГ Млечный путь обрушился на землю светом звезд, простерся и затих... Я душе Вселенной чутко внемлю, вечности улавливаю миг... Искрой снег блестит голубоватой. Дышится свободно и легко, будто кто рукою тороватой счастье дал, но я не знаю кто... С. БРЕЙЗМАН, учительница. * * * Я снова здесь, где дремлет ива — на притененном берегу и только ласточкой — с обрыва вспорхнуть, как в детстве, не могу— Ненастьем серым, как недугом, объято небо в час дневной.’.. И будто годы — друг за другом — волна о берег за волной. * * * Кружит ветер листья над пригорком. И под шум встревоженный * грачья тихо бродят в запахе , прогорклом люди у остывшего ручья. Это наши давние соседи, в трудный год покинувшие кров... Беззаветно их резвятся дети у заросших вербами бугров. Отлегнуло — вот и прикатили... Как Далек тот суетливый день. Когда Гвозди в рамы вколотили, И шапчонку сдвинув набекрень, Собираясь в дальнюю дорогу, Говорил хозяин мне: «Клянусь, В этот край, давно забытый богом, Никогда я больше не вернусь!» И теперь она пришла — расплата. Под закатом листьями шурша, бродит, озираясь виновато, что-то потерявшая душа, И. ХАРИН, мастер производственного обучения. М А Т Ь На задымленном, зябком рассвете Женский плач расколол тишину... Наши матери памятным летом Провожали мужей на войну. Вот отец на подножке вагона. Вот за ни/у! закрывается дверь... Мать, с трудом удержавшись от стона, Прошептала: «Да как же теперь!» Спрятав скорбь за суровостью внешней, Кое-как воротилась домой, Разрыдалась в тоске безутешной, На подушку упав головой. Лишь в труде удавалось забыться, И она не жалела труда, Чтобы хлебом могла разродиться, Подобрев от забот, борозда. Если было нам холодно дома, А за окнами вьюга мела, — Торопилась в поля за соломой И за мерзлой картошкою шла. До сих поре припорошенных стеклах. Все мне видится, У как сквозь пургу,— Сноп соломы землистой, поблеклой Мать несет, увязая в снегу. В. САПРЫКИН, инженер. . В ОСЕННЕМ ЛЕСУ По кочкам горбатым — Листва, как прибой. Дымком желтоватым Дымит зверобой. Мерцая, как яхонт, Из тихого дня Огни волчьих ягод Плывут на меня. И странно: где малый Овражек, со дна Молекулой алой Малина видна. Все живо? Все живо: И ствол, и надрез, И ветви, как жилы, И сердце, как лес. И тихо рябижц Обнявши сестру: «Любила, любила» — Поет на ветру, Листва будет падать, Лишь ветер один Заштопает память Теплом паутин. Но жизнь не допета, Но лес мой не пуст, Оставьте до лета Малиновый куст. Чтоб в зимнем, глубоком Течении дня Он розовым оком Глядел на меня. А. ТАМБОВСКАЯ. вечности мира и бренности соб­ ственного бытия. И все-таки она* на мой взгляд, сумела за­ деть в-душе читателя те пота­ енные струны его чувств, кото-, р-ыс отозвались- на ее слова возвышенной грустью. Со стихами Л. Парш.иконой наш читатель .нередко встре­ чался и раньше на страницах газет «Комсомольская правда», «Литературная Россия», в журнале «Подъем», в коллек­ тивных сборниках, в областной печати, знал, что она была участницей VII Всесоюзного совещания молодых литерато­ ров, ему нравилась задушев­ ность ее стихов, но тогда еще рано было говорить о ней, как о состоявшейся поэтессе. Это право дает только книга, где видан, как на открытой ладони, весь рисунок поэтического бо­ гатства. И вот первый сборник стихов «Только жизнь» напеча­ тан Центрально - Черноземным книжным издательством. И те­ перь, прочтя его, можно смело сказать: родился новый поэт, поэт-лирик, с заметным и отли­ чительным дарованием. Не о всяком поэте хочется сказать такие слова. Все познается в сравнении. И когда читаешь стихи некоторых поэтов, не жалеющих слов в признании своей любви к Роди­ не, в их любовь не всегда хочется верить, потому что она абстракта, бутафорна, лише­ на чувства гражданской ответ­ ственности перед теми, кто кормит поэта хлебом и поит молоком. Л. Парщикова в сво­ их стихах в любви к Родине не клянется, не славит ее высоки­ ми словами, взятыми на про­ кат из дешевой риторики, зато каждая ее строчка сама по се­ бе дышит искренней теплотой любви ко всему, что ее окру­ жает, что наполняет ее жизнь высоким нравственным содер­ жанием. Поэтесса глубоко сознает, что она «счастлива жить на земле» и вместе с тем, как и все люди, с кем живет в едином братст­ ве, ощущает тревогу за все то, что принадлежит ей и людям. Особенного накала достигает - гражданственность ее стихов, когда автор заявляет: Пора понять, что мир не просто из света состоит и тьмы... И далее, в другом стихо­ творении: Как жажда жизни зла и горяча! Как высока грядущая расплата за наши обретенъя и утраты... Как горек снег! Как праведна печаль! В наш трудный, нервный, на­ пряженный век не всегда хва­ тает нам внутреннего поэтиче­ ского тепла, чтобы увидеть, как богат и прекрасен мир, в ко­ тором все мы живем, суметь хотя бы на расстоянии, мыслен­ ны,м взором проникнуть за чье- то светящееся окно в ночи и разделить с кем-то чужую боль, чужую тревогу. Не всег­ да, чаще из-за своих забот, мы можем увидеть пронзительные краски вечернего неба, медлен­ ный в нем полет птицы, услы­ шать над собой завораживаю­ щий шорох ветвистого тополя—* обо всем этом лирика Л. Пар- щиков-ой, высветленная ее да­ рованием, напоминает нам, за­ ставляет не забывать, что не единым хлебом жив человек. Однако, говоря с призна­ тельностью о ее стихах, я н е . могу не отметить и тех сторон’ поэзии, которые должны быть присущи всякому талантливому и зрелому мастеру. Выше я уже говорил, что стихи ее на­ поминают приятный, но одно­ образный шелест волны. А вся­ кое однообразие когда-нибудь обязательно утомит. Вот по­ этому хочется пожелать моло­ дой поэтессе раздвинуть грани­ цы ее дарования, испытать се­ бя в дерзкой смелости подлить­ ся и на гребень девятого вала. Иными словами, чтобы ее поэ­ зия стала еще и поэзией высо­ кого социального накала, при­ зыва к борьбе за светлые чело­ веческие идеалы, поэзией него­ дования против всего того, что мешает людям постигать и чув­ ствовать великую красоту зем­ ли, труда в мира на ней. В. ЧЕРНОВ. С. Панюшкин П О П АЛСЯ, ХИТРЮГА! «Никакая Фемида не умеет так точно разбираться в вопро­ сах справедливости, как пацаны», — говорил Макаренко. Да, дети — великие реалисты в сказочном и живом мире. Им и адресуется книга «Перо на дамской шляпе», которую толь­ ко что закончил поэт Сергей Панюшкин. Книга приглашает к путешествию в заповедные места астраханского Понизовья. А начинается это путешествие от Липецка, из бунинского Под­ степья. Книга выйдет в Центрально-Черноземном издательстве. Од­ ну из, новелл этой книги предлагаем вниманию читателей. Г ЛЯЖУ на пенный след за кормой и вижу себя на небе: там так же сле­ тает пена с взмыленных обла­ ков, когда их взвинчивает стре, мигельноегь стальной птицы. А ^В'И'хф6^ '31а‘ кормой бударМ'ре-' йет недолго. Чтоб вольно ‘Жи­ лось птицам и всем, кто пря­ чется в зарослях заповедника, приходится выключать мотор и плыть на шестах -и на веслах. Извилистым ериком Замани-, хи идем против- течения-; идем тихо — бережем покой запо­ ведных мест. С шестом на кор­ ме дядя Лексаша, я — на вес­ лах. Мы возвращаемся в посе­ лок Дамчик, где живут «наум­ ники» — так дядя Лексаша, чучельник, зовет научных ра­ ботников. У берега, на иве — одинокий орлан. Он молча восседает в пышной зелени, а камышовые опахала- отгоняют мух и наве­ вают прохладу. Сколько раз приходилось видеть, орлана-бе- лохЕоста—всегда одного, хотя известно, что живут орланы верными супружескими парами в одном гнезде более ста лет. — Отчего орлан летает в одиночестве? Уж не решился ли поразвлечься с другой бело­ хвосто и? — Такое может подумать только •человек, — недобро улыбнулся дядя Лексаша. Лю­ бит, как видно, дядя Лексаша орлана-белохвоста и защищает его даже от шуточных нападок. Он положил поперек бударки шест, с комля которого звонко капала вода, открыл кормовой люк, покопался там, достал портативный радиоприемник. Включил. Передавали беседу врача о методах лечения кисло­ родом. Дядя Лексаша выклю­ чил и насмешливо проговорил: — Лечить кислородом... Не людей надо лечить, а планету!.. Гл аз а-щелки у него совсем исчезли, утонули в пучине сер­ дитых морщин, и он стал гово­ рить, что с каждым годом че­ ловек все более проникается мыслью, что он обязан обере­ гать животный мир, по праву сильного заботиться о планете Земля... В полдень здорово припека­ ет. Августовский солнцепек опа­ сен не менее июньского, хотя на воде, среди сильной зелени, не так душно, как в городе. И все же голову от солнечного удара -беречь следует. В егер­ ском доме, где меня устроили квартировать, пришлось взять полотенце, им я и обмотал го­ лову, как чалмой. У моего спутника фуражка защитного цвета с козырьком. В такую жару всегда испы­ тываешь леность, и я,' давно покинувший эти места, думаю о понизонтиках: как они тут живут? Все лето зной, иногда свыше сорока! А работать надо. А ’зимой?.. Стужа нещадная, снегов нет, ветер несет пыль... Жара* а мухи кусают. Вер­ ный признак близкой осени. Му­ ха кусается — лето кончается. Ильинская муха, по Ильину дню. — А зимой, дядя Лексаша, что делаете? — спрашиваю. — Что и летом. Недоуменно гляжу н-а него, и оя поясняет: — Зимой нам тяжелей: ез- дим-то на чунках... Ух ты! Возродил в памяти совсем было забытое словечко. Чунки... Санки, салазки, руч- н-ые дровни. За чунками к д-ро- " ’ тикп вспомнились. Дротики — это то же, что и метательное копье в старину, только назна­ чение его у нас иное: сидишь на чунках и обоими' дротиками . отталкиваешься. Такова езда по льду... У самой воды.. висят -гнезда ремеза. Искусная работа. Са­ мая малая птаха в нашей мест­ ности, а гнездо - рукавичку так смастерит, что позавидует и иной пимокат. Свой дом ремез строит за одру неделю. Брать гнездо можно только осенью. Оно не требуется больше. Весной, как только на ивах появляется пух, ремез валяет новое. У меня дома три таких гнезда,- одно из них уникальное — с двумя -вхо- . Дами. , — Гнезда ремеза зачастили, нарушил тишину дядя Лек­ саша, — тут ищи гнездо ка­ мышовки. Они чуть подальше от берега. — В таком соседстве тоже какая-то связь? — Да-а. В детстве я частенько бывал в гривах и летом, и зимой. Навьючишь доверху бударку зеленым ароматным камышом— и до'мой. Молодой камыш ко­ ровы едят с удовольствием,хо­ тя во всей справочной .литера­ туре сказано, что камыш или тростник, как его «по-научно­ му» именуют теперь, «кормово­ го значения не имеет». А зи­ мой за сухим камышом отправ­ ляешься в гриву тоже с сер­ пом. Снопы навалишь на дров­ ни, закрепишь веревками, и ло­ шадь трусит по льду реки, только камышовые махалки подметают снежок вплоть до самого дома. Нет лошади — едешь на чунка-х... Как шесгиметровые пирами­ ды, всегда по берегу стояли ка­ мышовые стога — шиши. Сколь­ ко дворов, столько и стогов. Это — топливо. Малышами мы в этих шишах играли в прятки, проделывая всюду лазы... В гривах тогда и встречал гнезда- корзинки камышовки, а-на и|вах, под берегом — гнезда ремеза. Ныне привлекли не гнезда, а ежевика. Через заросли при­ брежного чакана и редких ка­ мышин, опутанных лианами, за­ метил свившиеся кусты ежеви­ ки. В детстве .мы, обутые в сы­ ромятные поршнй, отправля­ лись за ягодой-ежевнкой, как ныне отправляются по грибы в липецких местах. В мое безот- цовское голодное детство ред­ кие ягодные дни были праздни­ ками. Желание полакомиться сладкими плодами приходилось сдерживать: все полагалось принести домой маме. Она из чилим-ной муки пекла такие «жаворонки» с ежевикой, что язык проглотишь! Бударка ткнулась носом в старую иву, я нырнул под низко свисающие ветви, чтоб причалить лодку. .Мы выбра­ лись на берег полако­ миться ежевичной ягодой, ред­ кой в эту пору. В зарослях там и сям слышались писк и щебет. — Дядя Лексаша, птицы обычно поют в брачный пери­ од. А теперь-то зачем? —■ По-вашему, птицы поют только на свадебной гулянке. Птичьи- звуки —• это знак: я тут живу, тут мюй дом, мой удел. И чем меньше птица, тем громче голос. Человек слабый—• всегда шумливее. Так-то. Собирая ягоды, ощутил, как потянуло ознобпой прохладцей из зарослей чакана. Я оказал­ ся на самом мысу островка в заметил па отмели огромного сома. Он, чуть пошевеливая хвостом, чтоб его не снесло, стоял с разинутой пастью. Уж- на что форсун, любит поводить усами, а тут они у него не -двигак>тся, лишь колъгшатся с боков,, словно водоросли. ■-Бы­ строе Речение подгоняло, стаи мальков. Одни из них сворачи­ вали в сторону, а те, что не в силах справиться,- попадали в открытую пасть. Время от вре­ мени сом смыкал челюсти, видно, заглатывал улов и вновь лежал, не шевелясь, с разину­ тым ртом. Знаками подзываю дядю Лексапгу, Он, увидев сома, по­ тянул меня за рукав и только в лодке сказал о своем наме­ рении поймать шельмоватого охотника, Я не верил, что сом станет ждать пас,- пока мы вер­ немся из Дамчика с сетью. — Сом тупорылый, а хитрю­ щий, — пояснял мой спутник, когда мы мчались, включив «Вихрь», — он вечно пасется у поставленных сетей и выбирает из них тарапгку. Иной раз и сам запутается, но чаще рвет сети. Нам пришлось повторить тог же путь по островку, где мош­ кара и комары буквально на­ бросились на нас. Сом был на месте. Сеть-на­ кидка плюхнулась крутой под­ ковой перед тупой сомовьей мордой. Он, увлекшись лако­ мой добычей, поздно повял, что попал в мешок,- и буйно забил­ ся. Спотыкаясь о колючие кусты и валежник, невидимые в по­ лутораметровой осоке, мы еле тащили извивающегося в сетьевом кошеле буяна. Д а и мириады насекомых теперь ра­ ботали безнаказанно: руки-то заняты! Я до того мотал голо­ вой, что чалма из полотенца соскочила и упала в осоку_ Вскрытие сома шло «по нау­ ке». Желудок его' -напоминал дровяной сарай со штабелями поленниц: так аккуратно были уложены мальки. — Ну и хищник! — вырва­ лось у меня. — Санитар, *— тихо пронзим дядя Лексаша. —• Берет только слабых, а сильные уходят в аваидельту. «А зубастая щука.?» —- хоте­ лось возразить, но я спохв>а/тил- ся: в а®андельте ее нет, она кормится в реках, в зелени. Я-то знаю: где кончается дель­ та с островами и ериками, на­ чинается аванделъта. Это на самом взморье. Вода там бежит медленно и хорошо прогревается,- глубина не более метра. На скрытых косах аван- делъты промышляют лишь чайки-хохотуньи и речные крач­ ки. Но сколько бы не истребляли чайки мальков, а могучий по­ ток новой жизни не остановить. Через несколько лет нынешние мальки возвратятся из а®ак- дельты в ерики, протоки и за­ ливные луга, па нерестилища, опять туда, где их породили. И вое повторится сначала*.