Ленинское знамя. 1980 г. (г. Липецк)

■Ш т я г а СТРОКИ О СТРОЙКЕ Тв орческие групп ы ли тер ат оро в об ластной писательской организации неоднократно бы­ ли на строительстве цеха холодной прокатки углеродистой стали НЛМЗ . П ублику емые се­ го дня стихи липецких поэтов написаны под впечатлением встреч со строителями Липец­ кой Магнитки . Светлана МЕКШЕН . О П Е Р А Т И В К А НА СТРОИТЕ ЛЬСТ ВЕ Ц X П К ак в деле выверенн ом, точном в с е — к месту, все — всегда при чем , так в языке живо м, рабоче м ес ть сл о во четкое: «начнем!» . « Начн ем!»... — с троите ль гла в н ы й скаж е т и, как о т века повелос ь, в единый узел как бы свя ж е т * вс е ни ти, ше дшие повро зь. Чтоб схо д строителей в бытовк е, где — ни фискало в, ни деляг , с та л ч е м-то близок обстановке Совета славного в Фил ях. И то ж е в л ицах напряженье, где личных выгод — ни одной . И та ж г отов нос ть, как в с раженьи, не посрамить земли родной . И дальновидность постоянства: хоть сотни раз ты знаменит, свой взгляд отстаивать без чванства, но сохранив достойный вид. Пускай державные мундиры их не украсят никогда — они все те же командиры, но только армии труда. Не звезды и не эполеты им не дадут заснуть потом, а неосвоенные сметы и непоставленный бетон. Не репортерских вспышек блики не будут лезть из головы, а неподогманные стыки и незаверенные швы. По сущности не дилетантской для них важнее стройки нет — всей совестью своей гражданской им за нее держать ответ. Своих оценок не завысить, пока не пробил пуска час. Но знать: что и .от них зависит история страны сейчас. Сергей ПАНЮШКИН. Мне, солдату, видится порой В слове древнем и простом: «строитель» . Монолитный наш солдатский строй, И еще мне слышится — «водитель». Рядом с этим словом берегу Я понятье—«руки золотые». В Липецке, на левом берегу Взмыли ввысь хоромы —- не простые! И идет из цеховых палат, — Их ведь зодчий Липецка поставил! Русский, золотой цены прокат Из высокосортной нашей стали. Владислав ЗОРИН. СЕРДЦЕ ЦЕХА Посвящается бригаде Ивана Егоровича Гань- шина (Управление «Коксохиммонтаж»]. Я видел, как смиряют воды, Как тянут БАМовскую нить. Те стройки с нашей стройкой года Я не боюсь сейчас сравнить. Все те же парни, те же лики Усталы, радостны, грустны. И газорезок синих блики Плывут, как звезды, вдоль стены. Отсюда, из кабины крана, Я Ш ш Н Ш м ЗИМНЕЕ УТРО. Фотоэтюд В. Финогина. Х Р О Н И К А ЛИТЕРАТУРНОЙ Ж И З Н И Прошли Дни литературы в Краснинском районе, орга­ низованные райкомом КПСС и областной писательской ор­ ганизацией. Члены Союза пи­ сателей СССР И. Завражин, В. Зорин, старший редактор Центрально-Чернозе м н о г о книжного издательства В. Полянский, литератор из Красного А. Титов встрети­ лись с горняками Рождест­ венского каменного карьера, с читателями районной биб­ лиотеки, провели семинар начинающих литераторов рай­ она. Творческая встреча, по­ священная 110-й годовщине со дня рождения В. И. Ленина, состоялась в колхозе «Заветы Ильича». Писатели выступили на собрании районного пар­ тийно-хозяйственного актива. * * * Состоялось собрание писа­ телей и литературного актива области, на котором подведе­ ны итоги минувшего года. В различных издательствах страны изданы 7 книг липец­ ких литераторов, в планы из­ дательств включены 14 новых книг. На собрании были по­ ложительно отмечены литера­ турные рейды, творческие отчеты, проведенные писате­ лями на промышленных предприятиях, в колхозах и совхозах, Дни литературы на строительстве цеха холодной прокатки НЛМЗ. Намечаются новые поездки в районы об­ ласти, творческие встречи в коллективах заводов и строек, литературные вечера, посвя­ щенные 600-л етию Кулик о в­ ской битвы , пр овести пушкин­ ский праздник поэзи и. При нято решение облиспол­ ко ма о сооружении Па м я тн о­ го знака из вес тно му со в е тск о­ м у по эту Павл у Никол аев ичу Ш убину на его родине , в селе Чернава Измалковского рай­ она. Проек т Пам я тн ого знака подготовил архитектор Н . П о­ лунин. Член правления Сою­ за худо ж нико в РСФСР Ю. Г ришко раб отает на д скульптурным портретом по- эта-фронтовика . Тр адиционный шубинский день поэзии прове­ дет Липецкая писательская организация . Посвящается бригадиру управления «Сталькон- струкция-1» , Г ерою Социа­ ли стическ ого Труда М . И. М еркуло в у. М ОНТАЖНИКИ не поки­ дали высоты вот уже тринадцать часов. Где- то далеко вни зу, на земле, го­ рели костры. Там монтажни­ ков ждали. Но Богуш старался не смотреть вниз. Непослуш­ ными руками бригадир стал стягивать петлю троса, обмо­ танного вокруг рваного куска металла. Два раза дернул трос — условный знак и, на­ прягая силы, с трудом сдвинул кусок в черный люк. Трос на­ тянулся, и Виктор замедленно догадался: заработала лебед­ ка. За спиной кто-то замкнул провода — взметнулись синие искры, выхватив на мгновение замысловатые переплетения металлических ферм. Это бригадир включил автогенный аппарат. Послышалось шипе­ ние газовой струи, запахло жженым железом. Виктор обернулся и увидел, как медленно ползет фиолето­ вый червячок шва. Привалился к холодному железу перекры­ тия и сразу стал засыпать. Тепло разлилось по груди, по­ казалось, что вокруг зеленое- зеленое поле, трава по пояс. Вокруг знакомые лица, маль­ чишки бежали по тропам, спо­ тыкаясь о корневища, не обра­ щали на боль внимания. Они размахивали тоненькими про­ волочками, на концах прово­ лочек — горючая смесь. Тре­ щали искры, весело искрил бенгальский огонь. — Кувалда где? — хриплый на морозе голос бригадира встряхнул Виктора. Он с тру­ дом разлепил глаза. У Лел'ехи кувалда, — не своим голосом проговорил он: губы распухли, рта не раскрыть. — Лелеха! Где кувалда? — Туточки была, — вяло отозвался откуДа-то издалека Леха, которого все звали Ле- лехой. Он укрылся от прони­ зывающего ветра за балкой. — Ищи! Тыр-пыр-нашатыр! — Сам ищи. Я к железу примерз. Ни рукой, ни ногой двинуть... — Сейчас найдем! — Виктор опустился на корточки и дол­ го шарил рукой по площадке. — Не ищи, тебе говорят, — взвизгнул Лелеха, — я уронил вашу кувалду. — Уронил? — треск прекра­ тился. Богуш выключил авто­ генный аппарат. Надвинулся грудью на Лелеху.. — Ты луч­ ше сразу скажи: уронил или... — Да, да, специально вы- Ю . Ш и ф р и н а О т р ы в о к и з п о в е с т и бросил! — Лелеха вдруг поте­ рял голос. — Хорош! Не на каторге. Кожу скатал с ладо­ ней, ноги — деревяшки. Кому охота тут подыхать? Теперь они стояли почти вплотную, трое, на продувае­ мой ветром площадке. Стояли, едва не касаясь друг друга. — Я сейчас возьму тебя за голову и заместо кувалды... болванки буду отбивать! — Богуш схватил Лелеху за грудки, толкнул, но Лелеха еле качнулся. Они схватились руками друг за друга, и Викто­ ру показалось, что качнулась площадка. И еще ему послы­ шались голоса. Отошел в сто­ рону, к люку. — Эй, бригадир! — позвал Виктор. — Погрелись, хватит. Идите сюда! Богуш и Лелеха склонились к узкому отверстию и сразу узнали визгливый голос на­ чальника стройки, усиленный динамиком: — Внимание, на колошнике! Внимание! Говорит Глазы­ чев! Бригаде Богуша приказы­ ваю немедленно спуститься! Как поняли? — Полный порядок! — вы­ дохнул Лелеха. — А то сразу и за грудки. — Двинули, бригадир! — Виктор взялся за обледенелые поручни. — Стой! — прохрипел Бо­ гуш. — Пока я здесь—коман­ дир! И зарубите себе на носу: не порежем площадку до конца — с места не сойдем. — Ты приказ начальства слышал? — У Лелехн проре­ зался голос. — Уши заложило. Для меня высший приказ вот тут! — Богуш постучал себя рукави­ цей по груди. — Слабо стало, сопля на ножках. — Отошел к аппарату, взял электрод, обернулся к Виктору и Леле- хе. — Поймите вы, лопухи, мы — на высоте, площадку до конца не порежем, другим подниматься. И труд, и риск лишний. Лелеха неуклюже шагнул к обледенелым перилам: — Глянь, светает. Выходит, мы, шибко сознательные, поч­ ти сутки корежимся, а другие филонят. — Шеф! — Виктор тронул Богуша за плечо. — Может, отпустим парня? Приказ был С о тметки взятой вы с о т ы, Цех пре дстае т, как б ы с эк рана. Я вл яя че т к ие чер ты. В низу — квадраты арматуры , М о т оро в гуд , ж елеза гро м, К ак м арсианская фигура, Элек т рос ва рщик со щ ит ко м. И — дальше , дальше: сотни метров Напором полнится простор , И л ишь по дслушивают ветры Двух кранов тайный разговор . Но спустимся теперь на землю . К ак небеса ни хороши — Зе м ное больше я прие млю: Холо дный ум и жа р ду ши. Все — дело рук людских на свете , Х о ть эта ис т ина ясна. Но коль в зл етел корабль к пла нете — К не м у прича стна вся стран а. Я ш ел к пролег от посл етэ, И эт о т ри тм ст ра ды большой Невольно втягивал в работу И мускулам и, и душой . На поминала мне площадка То стадио н, т о кос м о дром ... Не зря холо дной цех прокатки —* Горячей стройкой мы зове м. Я узн авал св оих зна комых Еще по домне номер шест ь... Пл оща дка многим стала домом , И в э том см ысл ос обый рс ть. Ж ивя те хническ им пр огрессо м, В т ру де оттачивая мысль , Т ри поколенья вс ех профессий, Всех наций здесь, сейчас сошлись. И здесь поймешь, насколько стойкий Союз рабочих и крестьян... А где же сердце, сердце стройки? Мне говорят: «Прокатный стан!». Его опробуют с успехом, Отладят, н^ а там <— пойдет... И все же сердце, сердце цеха — Его отчаянный народ! СИЛА ДОБРА П и с а т е л ь н и ц е Ю: Я . Ш и ф р и н о й — 7 5 лет П ЕРВАЯ повесть Юлии Яковлевны Шифриной была написана так. В 1929 году будущая писатель­ ница работала экономистом па маленькой шахте «Калинов- ка 4-БИС». Годы были тяже­ лые, уголь добывали вручную и существовали еще откатчи­ ки и коногоны. Крепежное дерево над головами работаю­ щих скрипело, шуршала, осы­ паясь, порода, что повергало в панику шахтеров-новичков. Если на любой другой ра­ боте люди, увлекаясь делом, напевают, то в шахте никто никогда не пел. Но шло вре­ мя, условия труда менялись: у шахтеров появилась сталь­ ная крыша над головой, вру­ бовые машины и горные ком­ байны. Эти перемены приве­ ли к огромным сдвигам в ду­ шах людей, обретших радость труда и спокойную уверен­ ность за свою жизнь. И шах­ тер впервые «запел». Как вспо­ минает 10. Я. Шифрина, она, никогда ранее не помышляв­ шая о писательском труде, по- | чувствовала, что не написать об этом нельзя. Так появилась повесть «Человек поет», кото­ рая вышла небольшой книжеч­ кой в 1954 году. Сочувственное внимание критики привлекла повесть «Я — хорошая девочка», которая вместе со следующей повестью «Я — взрослая» составила не­ большую автобиографическую дилогию «Прошлое идет ря­ дом»- И в дилогии, и в последую­ щих книгах Ю. Шифрина в основном пишет о детях. В рассказах и повестях, героями которых они являются, сказал­ ся большой педагогический опыт автора. По словам Ю. Шифриной, лучшие ее воспоминания связаны с теми годами, когда она, «вечная детдомовка», была воспита­ тельницей в детдоме. Ей до­ велось видеть много слез, узнать немало драматических историй детей, лишенных се­ мейного уюта и материнского тепла. Потому-то материалом для многих произведений Ю. Шифриной стали трудные судьбы детей. И не только детдомовских, но и тех, кто в семьях своих лишен внима­ ния и участия. Характеры детей и подро­ стков — это самая большая удача писательницы. Дети в ее рассказах бывают скромны­ ми и избалованными, гуман­ ными и эгоистичными. Став на точку зрения ребенка, писа­ тельницу вместе с тем любов­ но наблюдает за ними с высо­ ты своего жизненного опыта и понимания человеческой природы. Это дает ей воз­ можность показать, как порой неразумны бывают взрослые по отношению к детям и по отношению друг к другу. Ведь у взрослых такая путаница! «Севка хочет к папе — нель­ зя, бабушка хочет к дедуш­ ке — нельзя! А я вот вырасту и всех пущу, кто к кому хо­ чет!» — думает Леня в расска­ зе «Мы сидели с тобой». Ре­ бенок «мыслит» сердцем, он не в состоянии понять всех сложных отношений между взрослыми, но он просто меч­ тает, чтобы все были счастли­ вы. В произведениях Ю. Шиф­ риной показаны разные грани и разные ступени трудного взросления детей. Нельзя не порадоваться тому, что эти обойденные вниманием, забы­ тые родителями дети все же находят дорогу к добру и правде. Но ведь случается и иначе. Поэтому писательница напоминает об ответственности взрослых за судьбу детей, тревожно взывает к родите­ лям, педагогам и обществу в целом о чуткости и внимании к ним. Близки сердцу Ю. Шифри­ ной и судьбы стариков, проб­ лемы их возраста. Можно да­ же составить обобщенный, об­ раз «лирической героини» ее рассказов. Это добрая и мудрая бабушка, которая веч­ но хлопочет, суетится, по­ стоянно кого-нибудь опекает, о ком-нибудь заботится. И все- то ее касается и до всего-то ей есть дело! И это не от пенсионерской праздности и старческой назойливости, а от душевной щедрости и искреннего участия в людях. Показывая отношения ста­ риков и взрослых детей, писа­ тельница не раз дает нам по­ вод задуматься над тем, всег­ да ли правы молодые, утверж­ дая свою независимость и са­ мостоятельность, а если они и правы по существу, то не следует ли им быть поде­ ликатнее, чтобы не слишком огорчать тех, кто отдал им лучшие свои годы? И вот такие житейские, бы­ товые истории. Все они по- своему волнуют. Рассказаны они простым, не рассчитан­ ным на эффект языком. В каждой фразе — живое, заду­ шевное слово. Кац. будто не читаешь, а сидишь и беседу­ ешь 'с доброй, мудрой, убе­ ленной сединами женщиной, которая доверительно, взвол­ нованно, иногда со слезой в голосе, а иногда с улыбкой рассказывает о том, что она рережила и перевидела. В. СЛАВЕЦКИИ. * М. В. ИСАКОВСКОМУ ПОСВЯЩАЕТСЯ ★ спускаться, прав он. Пехай уйдет, нам попросторней будет на площадке. Кувалду внизу отыщет, на крюк прицепит, мы поднимем. Богуш ничего не ответил Виктору. Чувствовал, как грудь распирала обида. Лад­ но, Лелеха вчерашняя шпана. Что с него возьмешь? А Вик­ тор... Тоже, видать, сдрей­ фил. Богуш мог терпеть лю­ бую физическую боль, привы­ чен был. Щеки, нос давно за­ дубели от мороза, но у него и мысли не мелькнуло, чтобы оставить работу неокончен­ ной. В сердцах плюнув, Богуш, включил аппарат, надвинул на глаза очки, и по черной пластине' металла снова по­ ползла огненная струя, остав­ ляя после Себя быстро темне­ ющий шов, едва различимый в предрассветной сутеми. —* Молчите? —• прохрипел Лелеха. — Лады, я сам уйду, сам! Рвите жйлы! — И тороп­ ливо стал ощупывать ногой металлический прут — первую ступеньку трапа, что вел вниз. Спускался медленно, каждый шаг давался с неимоверным трудом. Часто останавливался, прислушивался к шипенью автогена, огненные искры гасли над головой. . Лелеха остервенело дул твердыми гу­ бами на омертвевшие руки, но и внутри, казалось, вовсе не оставалось ни капли жизни. Где-то около тридцатиметро­ вой отметки он привалился к стальной броне правым бо­ ком, перевел дух. Здесь уже не было такого пронизываю­ щего ветра, как там, на ко­ лошнике. И почему-то именно здесь, в относительном за­ тишье, Лелеха заколебался, прежняя решимость, твердая уверенность в собственной правоте покинули его так же внезапно, как и появились. Он вдруг отчетливо ясно при­ помнил, как отбирали в брига­ де монтажников для этой но­ чи. Богуш словно предчувст­ вовал, был против Лелехи, да н Виктор колебался. Лишь он сам — Лелеха рвался на высоту. Конечно, не объяснял каждому, что сама судьба предоставила единственную возможность отличиться, дока­ зать Белке, да и всем осталь­ ным, что он не просто рабо­ тяга «подай-поднеси», а Не- Долгоруковские школьники хорошо знают стихи М. В. Исаковского, любят его песни. Как-то, будучи на экскурсии в Москве, они встретились с Михаилом Васильевичем и передали ему текст литератур­ но-музыкальной композиции утренника «Песни и стйхи М. В. Исаковского». ловек... Он, возможно, и есть тот самый, кому вслед будут тыкать пальцами, оглядывать­ ся, говорить о нем какие-то особенно хорошие слова. И Белка, крепко держа его под руку, будет сиять от гордости. Ведь сам начальник стройки товарищ Глазычев прямо ска­ зал: «Ребята, сегодня на вас вся страна смотреть будет». Может быть, вернуться на вы­ соту, подумал Лелеха. Что он скажет там, внизу? Как будет глядеть завтра в глаза Викто­ ру, Богушу, ребятам-монтаж- никам, чье место он занял в эту треклятую ночь? Лелеха постучал носком валенка о тумбу, будто поле­ ном по железу. Испугался, сделал два шага к мертвому еще горну домны, присел, сдерживая стон, долго, мучи­ тельно стаскивал валенок. «Приказываю спуститься!» — гремел где-то совсем близ­ ко голос начальника стройки. Наверное, Глазычев и не пред­ полагал, что Богуш не станет выполнять команду. Теперь уже наверняка Лелеха был убежден: Богуш прав. Кого пошлешь в эдакий мороз на пятидесятиметровую высоту? Хорошо, хоть одна бригада взобралась. Что было дальше, он пом­ нил смутно. Спускался, спу­ скался, ругался в голос, скри­ пел зубами. Казалось, конца стального трапа не дождать­ ся. И вдруг увидел два боль­ ших костра, они медленно плыли навстречу. С последней ступеньки Лелеха свалился в снег. Его окружили люди, под­ няли, тискали, тормошили. Кто-то с удивительно знако­ мым лицом, имени Лелеха не мог вспомнить, поднес термос с горячим кофе. Коричневая жидкость лилась на бушлат, губы никак не могли поймать горлышка термоса. — Врача! Немедленно вра­ ча! И спирт! Спирт! — кричал начальник стройки. Лелеху подхватили под руки, ввели в теплый вагончик, уложили на топчан, стягивали рукави­ цы и, казалось, вместе с бре­ зентом сдирали к о ж у . Л елV ха застонал. Жгучая боль обожг­ ла ладони, кисти, отозвалась в локтях. Женшина в белом принялась осторожно расти­ рать лицо. «Теперь не пропа- Позже в адрес долгоруков­ ских следопытов пришла бан­ дероль — двухтомник сочине­ ний автора. На одной из книг была надпись: «Учащимся Долгоруковской школы Ли­ пецкой области. Дорогие ре­ бята! Желаю вам, чтобы все вы хорошо учились, чтобы любили свой родной язык и ду» — подумал Лелеха и на миг потерял сознание. А когда открыл глаза, люди закача­ лись, стали раздваиваться. Потолок, с пятнами изморози по углам, то приближался к самому лицу, то уплывал вы­ соко-высоко. Постепенно успокоился. Боль малость отступила. Врач поп ь..алея приподнять голову Лелехи, он боднул воздух: «Сам встану!». Осто­ рожно сел. Поддерживаемый председателем постройкома Голубевым, — взволнованным толстяком, обжигаясь, стал пить горячий чай. В двух ша­ гах стоял Глазычев —- началь­ ник стройки, подслеповато щурясь. — Я говорил, предупреждал, — вытянул указательный па­ лец Голубев. — Профсоюз не давал разрешения. Где это пи­ сано, чтобы по тринадцать ча­ сов без смены, на высоте?.. Начальник стройки отмахи­ вался от Голубева, как от на­ зойливой мухи, посматривал с опаской на укутанные ноги Лелехи, гцхо вздыхал. Нелег­ ко далась эта ночь Глазычеву: лицо желтое, без кровинки, под глазами темные полу­ кружья. — Где остальные? — глухо спросил Лелеху. — Там! — Лелеха- кивнул головой вверх, скривился: за­ шлись от тепла ноги. — Почему вы ушли? — Богуш, как заорет: вниз двигай! Троим на площадке не повернуться! — соврал Ле- деха. — Почему на мой приказ Богуш не реагировал? — Попробуйте оттуда крик­ ните? —* опять возник перед Глазычевым взъерошенный Голубев. Я ту горловину лично помню — заячья кора. Лелеха согнулся в три по­ гибели, сцепил зубы — от боли разрывало пальцы, ломило ступни, будто загоняли под ногти острые иглы. Врач почти силком уложил Лелеху на топчан, принялся осторож­ но растирать ноги. Глазычев стоял рядом, хотел как-то ус­ покоить Лелеху. но не мог найти душевных слов. На ум приходили стертые, не трогаю­ щие душу фразы о рабочей чести, о долге. И, наверное, вовремя распахнулась дверь, литературу и, чтобы в конце концов сбылось все то, о чем вы думаете, мечтаете. Будьте здоровы и счастли­ вы. М. Исаковский». Сейчас в Долгоруковском музее экспонируется его авто­ граф, а в Доме пионеров идет устный журнал «Песни и стихи М. В. Исаковского». ворвалась Белка, бросилась к Лелехе. — Леша, ты жив?., А мне сказали... Лелеха прикусил губу. Ему вдруг захотелось завыть во весь голос, прогнать, отпих­ нуть, ударить Белку. Зачем она пришла сюда? Сейчас вниз спустится Богуш и.„ —- Ваш муж, — начал было говорить Глазычев, — совер­ шил можно сказать, подвиг. — Белка, — прошептал Ле­ леха. — Ты иди, иди!.. И вновь распахнулась дверь. Кто-то заснеженный, низко­ рослый, крикнул: — Богуш! Дверь так и не закрыли. Вагончик стал быстро напол­ няться людьми. И Глазычев не сразу разглядел Богуша и Виктора. Лишь, когда врач потребовал расступиться, уви­ дел словно каменные, заинде­ велые с головы до ног фигу­ ры. Виктор, отстранив людей, неверным шагом двинулся к топчану, сделал вялое движе­ ние рукой, и Лелеху, как вет­ ром сдуло. Виктор сел, прива­ лившись спиной к стене. По­ дошел к топчану и Богуш. Врач ловко отвинтил крышку термоса, плеснул в нее корич­ невой жидкости, поднес Бо­ гушу. Тот выпил, не поблаго­ дарив. Виктор тоже поднес крышку к губам, запах кснья- ка ударил в нос. Виктор пить отказался. — Как самочувствие? — за­ ботливо спросил Глазычев. — Порезали вашу площадку, тыр-пыр-нашатыр! — шутли­ вая присказка Богуша раз­ рядила обстановку. Глазычев еше раз попытался сказать окружающим, какой подвиг совершили ребята, но вместо приветственных слов сунул узкую ладонь в необоз­ римую длань Богуша. Не ощу­ тив ответного пожатия, выдер­ нул руку. ..Автобус долго выбирался с территории, заваливался в кюветы. Виктор глубоко вда­ вил тело в мягкое сиденье, слушал непривычное извиняю­ щее бормотание Лелехи: «Хоть на стропы ставь, хоть куда. Я больше никогда... ни­ когда! Вот увидишь!». И совал зачем-то прямо в липо Викто­ ру забинтованную руку. Людмила ПАРЩИКОВА. Участница седьмого Всесоюзного совещания молодых писателей Людмила Парщикова подготовила сборник стихотворений, который выйдет в Центрально. Черноземном книжном издательстве. Несколь­ ко стихотворений из этого сборника мы и предлагаем нашим чи. тателям. Охотник опустил ружье... Какая мысль тебя сразила? Какие чувства отразило, лицо смущенное твое? Стоишь и смотришь, чуть дыша, сам избежавший смерти будто, как суетится в камышах тобой нетронутая утка. Какой необъяснимый *\иг тебя до слабости возвысил? И пробуждающийся мир от этой слабости зависит. Притихший лес, И солнца свет. Живой ручей. И мертвый омут... И в самом центре — человек — и враг, и друг всему живому. * * * Чего мне было мало той зимой? Какого не хватало мне комфорта, когда, озябнув, мчалась я домой и грела руки над печной комфоркой. Когда, уткнувшись в школьные тетрадки, невежества одолевала плен, зачем в уюте, сытости, тепле, меня знобило, точно в лихорадке? Чьей поступи незримые следы выискивала жадными глазами, когда рвала незрелые плоды на равнодушном дереве познанья? В каких кострах слепую душу жгла? Каким ветрам вверяла слабость тела?., А жизнь ко мне вплотную подошла и все дала, чем я владеть хотела. И лишь одним — ни много и ни мало — за этот дар мне заплатить пришлось: не спать мне так спокойно, как спалось под бабушкиным теплым одеялом. Т О Л Ь К О О Д Н А НОЧ