Ленинское знамя. 1975 г. (г. Липецк)

ИТОГИ ОБЛАСТНОГО КОНКУРСА «В БОЮ И ТРУДЕ» НА ЛУЧШИЙ РАССКАЗ И СТИХОТВОРЕНИЕ дед ОДВЕДЕНЫ итоги конкурсе «В бою и 1975 г.) и «В ночи свинцом плевался пулемет». | труде» на лучшее литературное произве- две третьих — Л. Парщиковой за стихотяоре- “ “ дение (рассказ, стихотворение), объяв- ние «Цена жизни» и А. Васильеву за «Балладу ленного в честь 30-летия Победы советского о павшем солдате» («Ленинское знамя» № 107 народа в Великой Отечественной войне ре- от 8 мая 1975 г.) дакциями газет «Ленинское Знамя», «Лени- Жюри конкурса положительно отметило иец», журналистской и писательской органи- также работы А. Тамбовской, ▲. Власова, зациями области. А. Ненахова, С. Панюшкина, В. Осколкова, Присуждены следующие премии: Н. Амброжия, А. Некрасова, Е. Фисемко и По прозаическим произведениям: вторая— других авторов. В. Медведкину за рассказ «Танковый рейд». Редакция газеты «Ленинское знамя» выра- третья — Н. Смольянинову за рассказ «Пода- жает благодарность всем товарищам, приняв- рок Гудериана». шим участие в конкурсе и приславшим в га- По поэтическим работам: первая—А. Беляеву зету свои работы, посвященные 30-летию Побе- за стихотворение «Он, Россия, пришел к тебе». ды в Великой Отечественной войне. вторая—Г. Скареднову за стихи «Мы—из Ель- Публикуем работы, отмеченные жюри кои- ца» (аЛенинское знамя» № 87 от 13 апреля курса. В НОЧИ СВИНЦОМ™ В ночи свинцом плевался пулемет. Все громче нарастали звуки боя. Зажав гранату, сделал шаг вперед Солдат, что был моложе нас с тобою. Он лег на землю и пополз во мгле За нас с тобой пред будущим в ответе, А был рожден не ползать по земле, А в полный рост ходить по всей планете. И точен был ваятеля резец — Скульптура словно вылита из стали. Над всей планетой высится боец. Стоящий в полный рост на пьедестале. Г. СКАРЕДНОВ. (Вторая премия). ОН, РОССИЯ, ПРИШЕЛ К ТЕБЕ. «Я, Россия, приду к тебе, .Чтоб идти по тропе отцов..™* (Из стихов неизвестного сол- дата-узника, найденных в ла­ гере смерти Заксеяхаузен). Сквозь тяжелый и черный чад. Вырывающийся из печей. Где сжигаемые кричат В непроглядность чужих ночей, Сквозь овчарок свирепый хрип, Что в ушах еще не затих. Сквозь зубовный, на дыбе скрип К нам пришел Этот русский стих. Ом под пыткой был нелюдекой. Ом в морозных бараках слал. Но нигде. Ни одной строкой. На колени Он Не упал И теперь, Победив в борьбе, Не стыдясь, Боевых рубцов, Он, Россия, Пришел к тебе. Чтобы идти по тропе отцов. И, любовью твоей храним, Он шагает, Суров и сжат. Пусть же Все стихи перед ним Молча Голову обнажат1 А. БЕЛЯЕВ. (Первая премия). Ц Е Н А Ж И З Н И Люблю. Тревожусь. Радуюсь. Грущу. Взлетаю в небо. Падаю на травы. Я жить хочу. Я просто жить хочу. Кто у меня отнимет это право? Той памятной военною весной. За жизнь мою заплачено с лихвою.™ У вырытой могилы под сосной Так горько пахло мартовскою хвоен. А тот. кто шел в последний бой, и трудно Кричал охрипшим голосом «Ура-а!», уже меня предчувствовал подспудно, в потому без страха умирал. И убивал... Он шел и падал ниц, А на привале жесткими руками Отогревал полузамерзших птиц. И, словно песню, в небо выпускал их. Он воевал, чтоб я могла родиться. Чтоб мирная нахлынула весна, И умирал, чтоб в песне повториться™. За жизнь мою заплачено сполна. И вот живу. То плача, то смеясь, Взахлеб дышу звонкоголосым маем. Я жить хочу. И чудо бытия, Как будто должное, воспринимаю. Тяну ладони к солнцу, как ростки. Усталых глаз ночами не смыкаю, И памятью рожденные стихи. Как будто птицу, в небо выпускаю. Л. ПАРЩИКОВА. (Третья премия). КСЕНИЯ КОНСТАНТИНОВА Полузакрыт учебник старый, И прошлого как будто нет, И сердца слышатся удары.,. Ей скоро восемнадцать лет. Есть в личном дневнике ' страница, Некрасов, Жанна д ’Арк и Фет. И по ночам отцу не спится; .Ей скоро восемнадцать лет. Зачем же вдруг земля дымится И на закат похож рассвет? И раненый зовет: «Сестрица!..*. Ей только восемнадцать лет! Повсюду враг в траве Примятой, Но лжет он, что Отчизны нет. Патроны кончились. Гранатой Грохочут восемнадцать лет. Почтим же память, не страдая! Уверимся, что смерти нет! Она в бессмертье — молодая: Ей вечно восемнадцать лет. А. ТАМБОВСКАЯ. У ВЕЧНОГО ОГНЯ. Фото Ю. Ардашева. Т АНКИ мчались на пре­ дельной, почти пятиде­ сятикилометровой ско­ рости. Позади них бурунилась сорванная с земли шинами гусениц снежная струя. Юрий Зарников сидел на броне головного танка, опер­ шись одной рукой о башню, а другой придерживая у> пра­ вого бока висящий на ремне автомат. Встречный ветерок косо резал щеку, проникал под ушанку, холодил затылок. Юрий отвернулся, .потер за­ дубевшую кожу. — На, возьми!— крикнул незнакомый десантник, стояв­ ший рядом.— У меня лишний оказался. Юрий с благодарностью взял протянутый новенький подшлемник, всей головой влезая в пахучий, мягко вор­ систый трикотаж. За то короткое время, ко­ торое провел Юрий в танко­ вом корпусе, он узнал о тан­ ках гораздо бодыпе, чем за всю свою солдатскую жизнь, проникся уважением к могу­ чим машинам и гордостью за них. Он узнал, что такое триплекс, трак, клиренс, как заряжается пушка и как стре­ лять из пулемета, и рассуж­ дал о_б этом с таким видом, будто всю жизнь служил в бронетанковых войсках. Вот и сейчас, держась за крепкую стальную стенку и чувствуя под ногами мощное биение пятисотсильного мото­ ра, он чувствовал, как созна­ ние силы и спокойствия напол­ няет до краев все его сущест­ во. укрепляет веру в то, что все будет хорошо. — Смотри, парень!— толк­ нул его сосед. Юрий глянул и изумился. По белой равни­ не, в сизой щетине прошло­ годних трав, текла огромная черно-зеленая река. Волны этой реки несли на себе сотни коробков-автомобилей, десят­ ки кубиков-самоходок, многие тысячи фигурок. Если бы .не спички орудий, торчащие из бронированных кубиков, мож­ но. было подумать, что это необыкновенный крестный ход или мирное шествие паломни­ ков, как они изображаются в старых картинах и книгах. Юрию в первый раз за всю жизнь удалось увидеть сразу столько людей, собранных в одну колонну. И эта колонна была вражеской. Видимо, ко­ мандование сборной немецкой части чувствовало себя до­ вольно уверенно, потому что подпустило наши танки на расстояние нескольких пеших перебежек. Юрий привстал, полусог­ нувшись, и поднял свой авто­ мат. Страх, который начал иголочками покалывать кожу, вдоль спины, когда раздались встречные выстрелы, быстро дрошел и сменился чувством задора й злости. «Ну что сей­ час? Что сейчас? Что сейчас? — отчетливо выстукивало сердце. «Не ррробей, не про­ бей, не рробей!»— взбодряю- ше ревел танковый мотор. С о с е д вторично толк­ нул Юрия в плечо, на­ клонился и свалился белым комком с танка в снег. Юрий оглянулся од остался на броне один. Десантники мгновенно спе­ шились м развернулись в цепь. Хотел последовать примеру своих товарищей, уже бежавших за танком и стрелявших из автоматов, но внезапное решение остановило его. Он захотел испытать судьбу до конца. Пан или пропал. Заговорило ли в нем детское чувство любопытства, что ж. наконец, они такое — враги, о которых столько го­ ворили, до хрипоты спорили, которых Юрий видел во сне? — или действительно захоте­ лось отличиться, он сейчас не знал. В его сознании звучали только два слова: «Хочу знать, хочу знать, хочу знать!». Двести. Сто. Пятьдесят мет­ ров, Вражеская колонна, из­ дали казавшаяся ровной це­ почкой, расскочнлась на зве- Iнья, обращенные разорванны­ ми концами к фронтУ атаки. Строй солдат, шагавших за машинами, рассыпался на до­ роге, стараясь скрыться от выстрелов за кузовами мед­ ленно ехавших автомобилей. Длинные дымящиеся трассы, протянувшиеся от танковой брони, словно негнущиеся молнии, полосовали узкое про­ странство между двумя тя­ желыми грузовиками. Юрий ожидал, что будет поражен раньше первый из них, пото­ му что трассовые струи до­ ставали чаще до его скатов, ТАНКОВЫЙ Р Е Й Д РАССКАЗ однако первым загорелся вто­ рой грузовик, по которому, казалось, и не стреляли. Юрий только краем глаза за­ метил, как вырос золотистый сноп в кабине, и голова шо­ фера пошла курчавиться ры­ жими завитками. По танку стреляли из вин­ товок и автоматов. Броня его гремела, словно железная крыша при коротком градо­ вом ливне; этот звук, не за­ глушаемый ни ревом мотора, ни громом и треском ближ­ него боя, захолаживал душу ожиданием, кидал по всему телу горсти колючих мура­ шек. Вспоминая этот танко­ вый рейд. Юрий удивлялся, как он мог остаться жив и невредим, когда, по всем рас­ четам, его десять раз долж­ ны были смести с танковой брони пули и осколки. Танк сильно кидало, Юрий метал­ ся из стороны в сторону и прилагал большие усилия, что. бы не скатиться на землю. И ВОТ — кузов тяжело­ го грузовика, с обод­ ранным брезентовым верхом — почти рядом. На­ стало мгновение, которого он так хотел и так боялся, жут­ кое мгновение, когда с судь­ бой — глаза в глаза. Из всех сидящих, стоящих в кузове и собирающихся прыгать из не­ го — он видел только ддокх. Один, е умными и злыми глазами, перезаряжал авто­ мат, Вся его поджарая фигу­ ра дышала хитрой, осторож­ ной силой, которой знакомы все уловки и которая неисто­ щима на выдумки в борьбе за существование. Этому, чтобы продолжать жизненный бой, не хватало только одного мгновения — стука магазин­ ной защелки. Другой, с мяг­ кими чертами лица и пухлы­ ми губами, сидел, сложивши руки на животе. Винтовка болталась у его плеча, как кнут у ленивого пастуха, раз ­ вязки он, казалось, ждал с полнейшим равнодушием. Жалкая улыбка — смирение перед фатумом — готова бы­ ла искривить линию безволь­ ного рта. Они обменялись взглядами на какое-то неиз­ меримо малое мгновение — и Юрий понял: этот пухло­ губый, с выражением пол­ нейшего спокойствия в чертах, попади в его руки русский пленным, накинет на него петлю и все с той же жалкой улыбкой повиновения чужой воле выбьет из-под ног табуретку. Думать и рассчитывать бы­ ло некогда^ Первый немец уже поворачивал заряженный автомат в сторону Юрия, дер­ жа палец на спусковом крюч­ ке. Юрий опередил, поднял ствол ППШ и опорожнил диск. В этот самый момент двадцатишеститонная махи­ на толкнула грузовик, и тот, заваливаясь набок, стал раз­ деляться на кузов, колеса и кабину, продолжавшие даль­ нейший путь в отдельности. И тут Юрий услыша^? крик, пол­ ный животного ужаса а тос­ ки. Кричал полногубый немец, опрокидываясь вместе с кузо­ вом на землю. Этот крик, не­ приятно поразивший Юрия, сказал ему о многом. О том, что немцы, считавшие себя неустрашимыми и непобеди­ мыми, способны верещать от страха так же жалобно, как заяц, попавший в неумолимые тиски. О том, что самоуверен­ ные до наглости при успехе, какими он их видел и знал в тяжелейших оборонитель­ ных боях прошлым летом, при неуспехе враги становятся суматошно неуверенными и такими же беспомощными, как любые поддающиеся па­ нике люди. Юрий сорвал с головы мок­ рый подшлемник, бросил его в сторону и впервые за дол­ гие месяцы боев и затишья услышал пьянящие звуки ветра. Это был не простой ве­ тер, это был ветер победы. Т ОЛЧОК оказался та­ ким сильным, что Юрий не удержался « сва- лился на обочину дороги. Падая, он зашиб бок и несколько десятков секунд лежал на снегу, не в силах перебороть боль, По­ близости раздавались вы­ стрелы подошедших танковых десантников. Когда он все-та­ ки поднялся и. шатаясь, д в и ­ нулся вперед, из-за разбитых грузовиков выходили с под­ нятыми руками немцы н бро­ сали на землю оружие. — Ну, V тебя, брат, пету­ шиное счастье,—сказал, сме­ ясь, старший лейтенант Баб­ кин п р и встрече. — Почему не гусиное?—по- интересовался Юрий; " ‘ " — Шут его знает! Говорят так, когда особенно везет, а почему, не ведаю. Видал, ви­ дал тебя в бою. Лихо. Зна­ чит, не зря я тогда ручался за тебя перед генералом. Только к маскхалату ты, доро­ гой товарищ, отнесся не по- хозяйски: един шиворот ос­ тался. Даже на подвертки не годится. — /А что? Говорят, у кого тринадцать дырок на спине, того До самого конца войны ни пуля, ни снаряд не тро­ нут. — Этим ты, товарищ, Зар­ ников, меня не проймешь. Сам четырнадцать мелких на­ считал, да еще прожог сверх комплекта. Так что не один ты маскхалатом осколки ло- | вил. • — Товарищ старший лейте­ нант! Сколько тут . понакроши- ли? — Порядком. Две с поло­ виной тыщи в плен, полторы в наркомзем, — А остальные? • —- Остальные пока гуляют. Но мы им один сюрприз го­ товим. На перекрестке двух , дорог. Хочешь пойти добро- ] вольцем? — Спрашиваете! — Гляди, парень. А что, может быть у тебя и впрямь на спине тринадцать дыр. В. МЕДВЕДКИН. ВО ДВОРЕ Целый вечер младший твой сынок «Командиром батальона» бегал. И над ним кружился голубок Серой горсткой мартовского снега. Из далекой памяти пришла В этот час завидный телеграмма: Ну, а мы? Обдумай, не спеша. Вспомни деревянные наганы, Пруд, что звали «озером Хасан», Друга — белобрысого «Чапая». Это ль не завидно — весь в слезах, А твердил свое — «Не отступаем!». Так и было. А потом в дыму, В суматохе, голоде, бессилье Сознавали сами: почему Выйдет победителем Россия. Рады мы, что нашей детворе Нравятся сегодня наши игры, IЬусть порою шумно во дворе. Пусть заплачет кто-то от обиды. Ьй, играя в «красных», на посту, иль • гвардейцев, рвущихся в атаку, Нужно видеть нашу правоту И коварство атомных маньяков, Н. АМБРОЖИИ. ВСЕМУ МИРУ ИЗВЕСТНЫЙ С О Л Д А Т Он лежит у Кремлевской стены, I Отстоявший свободу, солдат. Чем же подвиг Его оценить? Чем нам счастье свое оправдать? Через траурно-гладкий гранит Ощущаю дыханье Его. Как нас многое с Ним роднит -и Нас, г- - Не знавших военных тревог, Так же жаждал, как мы, о « — Жить, Стррить, сеять, творить —* созцдать. Современник мой, подскажу —. Чем нам счастье свое оправдать? Он был сыном, мужем, отцом "ч* Как чертовски хотелось жить! Тучно зреют колосья ржи Под Орлом, Сталинградом, Ельцом,,. Во дворах звонкий детский смех. Небо ясное над головой, В полный рост ходим мы по земле— Мы — Полпреды жизни Его. Воевал Он не ради наград— Ради нас отдал жизнь свою, Но не умер. Он с нами в строю— Всему миру известный * солдат! А, ВЛАСОВ. К 7 0 - ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ М. А. ШОЛОХОВА СМЕЯТЬСЯ И ПЛАКАТЬ ВМЕСТЕ С ГЕРОЕМ Вчера великому советскому писателю М. А. Шолохову ис­ полнилось 70 лет. Публикуем интервью корреспондента АПН Всеволода Марьяна, который побывал у М. А. Шолохова накануне юбилея. Вопрос: Михаил Александ­ рович, откуда в книгах боль­ ших писателей та поразитель. ая правда жизни, которая и Делает произведение бессмерт­ ным? Ведь она, наверное, не только от литературного та ­ ланта? Ответ: Один Ваш коллега, глянув на почту, доставленную / мне за день, посочувствовал: «При таком потоке нужен це­ лый министерский штат». Я думаю, что это как раз противопоказано писателю. Отгороди его от жизни, и он сделается, что говорится, каби­ нетным. О чем же тогда писать, если отгородишься от Людей и даже от их писем? Чтобы создать книгу, кото­ рая будет иметь долгую жизнь, нужно знать эту жизнь, писать честно, самому пережи­ вая события книги. Я родился на Дону, учился на Дону. Здесь начиналась и складыва­ лась моя писательская судьба, а с 1930 года <— судьба комму­ ниста. В среде простого каза­ чества, которое за поддержку Советской власти называли красным. Шестое десятилетие вижу, как оно вросло в соци­ ализм. как потомки тех крас­ ных казаков стали колхозника­ ми, агрономами, инженерами— хозяевами новой жизни. Часть этой обновленной жизни — в моих произведениях. В дополнение к ответу: Да, он живет жизнью своего наро­ да. Уже в 15 лет «служил и мыкался по Донской земле. Долго был продработником. Гонялся за бандами... И банды гонялись за нами. Все шло как положено. Приходилось бы­ вать в разных переплетах...» (из автобиографии М. А. Шо­ лохова), «Все шло как положено»... Юного пулеметчика схватили махновцы. Вели на расстрел. Только в последнюю минуту материнская ярость старой ук­ раинки заставила дрогнуть бандитского атамана, пообе­ щавшего все же при следую­ щей встрече повесить непре­ менно. «Все шло как положено»... Добывая хлеб для бедняков, голодал сам. Сам, стремясь к глубоким знаниям, учил не­ грамотных в ликбезе. Приехав в столицу учиться, устроился чернорабочим: днем мостил улицы, таскал камни, а по но­ чам писал. Трудился в поле со своими станичниками, потом и мозолями добывал мудрое зна­ ние жизни и постигал красоту всего живого на земле. Решил для себя: «Я за то. чтобы у. писателя клокотала горячая кровь, когда он пишет, я за то, чтобы лицо его белело от сдерживаемой ненависти к врагу, когда он пишет о нем, и чтобы писатель смеялся и плакал вместе с героем, кото­ рого любит и который ему до­ рог...» Вопрос: Перечитывая Ваши книги, вновь убеждаешься в том, что Великая Отечествен­ ная война — не эпизод в Ва­ шем творчестве, как и в жиз­ ни ©сего народа, а эпопея. На чем основано Ваше отношение к этой теме?. Ответ: Алексей Толстой как-то сказал, что прошедшая война способна вдохновлять писателей еще, по меньшей мере, двести лет. Наш народ заплатил за Победу тяжкой ценой — двадцатью миллио­ нами жизней. А число калек и сломанных судеб никто не подсчитал. Об этом забывать нельзя. И чтобы крепко помни­ лись суровые испытания, вы­ павшие на долю нашего на­ рода в годы борьбы с гитле­ ризмом, надо Многое делать. В том числе и писать правдивые книги о войне. Хотя бы во имя того, чтобы подобное не повто­ рилось. Нужно передать дви­ жения души народной, все от­ тенки чувств—от материнской скорби и горя до лютого гнева солдата, от глубокой печали н до победного торжества наро­ да. Сокрушить фашистскую ма­ шину могли только люди мо­ гучих характеров, неистреби­ мого жизнелюбия, твердой уверенности в себе и в своем государстве. Они, мои герои, знали: придет час, от Гитлера не останется костей, а им надо будет снова жить, любить, строить, осуществлять свое че. ловеческое призвание на зем­ ле. Вопрос: Чем заняты сейчас Ваши герои, Михаил Алексан­ дрович? Ответ: Они продолжают сра. жаться. И главное для меня— поглубже раскрыть их духов­ ный мир. Ведь события войны неотделимы от мыслей, чувств, настроений ее участников. Только поняв, что движет сол­ датом, генералом, можно по­ стичь, почему он победил. Для этого недостаточно личных во­ енных впечатлений, пережива­ ний. Работая над образом генера­ ла Стрельцова, я с особым ин­ тересом слушал своего старого знакомого генерала Лукина, беседовал со многими воинами. «Какая же несокрушимая сила таится в идейной убежденно­ сти, вере нашего народа в свя­ щенное дело зашиты социали­ стического Отечества!» — не­ вольно думаешь после каждой такой встречи. Побеждают прежде всего не военные шко­ лы. стратегии и армия — по­ беждают народы и великие идеи. Пусть мир знает, как не­ легко далось советскому чело­ веку счастье, и как крепко умеет он это счастье беречь. В дополнение к ответу: Кто бывал » Вешейской, знает, что здесь по-крестьянски встают задолго до солнца. Но как бы рано ни пробудился станичник, окно в шолоховском доме уже светится, писатель уже рабо­ тает. А когда задают вопрос, скоро ли Михаил Александро­ вич закончит давно начатый роман об Отечественной войне, приходится напомнить —- Шо­ лохов всегда писал сердцем, писал трудно. Известна его почти жестокая требователь­ ность к себе. Не раз новые встречи с людьми вдруг круто поворачивали, ломали уже вро. де бы до конца выстроенный сюжет, и вновь продолжались поиски, поиски подлинной правды. Разве не есть это отраже­ ние той меры ответственности за свое творчество, которая от­ личает настоящего художника? (АПН),