Ленинское знамя. 1964 г. (г. Липецк)

20 декабря 1961 г., М* 298 (3192) Л Е Н И Н С К О Е З Н А М Я 3 3 ? Н о в о г о д а и А б а л V» * I 4Г I ж -С . В вечерней школе новогодний бал Над головою радужные ленты и конфетти, разбросанное кем-то, празднично одели зал. Огней свечение причудливо и ломко. Повсюду музыка веселая и громкая, летящих пар кружение по залу, X* О М А Ш К И Бредем одни, за руки взявшись, Босые, нараспашку.^ % Туда, где солнечно сквозятся Высокие ромашки. Мы разбегаемся по кругу, Ромашки обрывая. И долго мечется над лугом Стрекоз прозрачных стая. Цветы склоняются нам в ноги, Росою орошая. Все это рядом... А давно ли—• Ты взрослая, большая?! Прическа модная и платье, И сдержанность в движеньях.* Давай-ка детству дань заплатим Без всяких одолжений. От. мыслей скучных, очень здравых Давай уйдем, как прежде, в травы С веселостью беспечной — Чисты и безупречны! Хочу я снова в сказку детства, Хочу е любовью нежной Всю жизнь, как в зеркало, глядеться В ту искренность, в ту свежесть... В. ФРОЛОВ. ». Липецк. В ч е т ы р е с т р о к и . У друга в юности глаза горели искрами. Нам жарко спорилось, нам звонко пелось. Теперь — стесняется порывов искренних С ужимкой оправдательною: — Зрелость!,. * » * Дождь затих... Стало чище и шире. Листья ярче и стежки свежи... Хорошо в этом солнечном мире Даже каплей на ветке жить! * ф * Незабудок в лесу—пригоршни! Ты принес их в вечерний час. Словно девушка в доме хорошая, Поселилась с тех пор у нас. * ф * Когда поэт бездумен, праздней —» Стихи его бесцветны и тихи, А если в сердце радость, праздник, То пламенеют и стихи. Е. ПОДЗОРОВ. К Липецк. по стенам полутени разбросало, И главная: в хвое и серпантине, и в огоньках оранжевых и синих, мохнатая, разлапистая елка. А в узких галстучках знакомые ребята танцуют танго мудро и завзято, как будто не было контрольных и шпаргалок, как будто вечно музыка звучала. А возвращаясь вечером с работы, не вы ли за полночь над книгою сидели? Но нынче властвуют фокстроты, но нынче властвуют остроты, и впереди свободных две недели. О Новый год — цветной круговорот, забыто все и все же не забыто, и Новый год, как новый взлет, за взлетом — новые открытья! Б. КАПУСТА. ^ тйг О с е н ь щ е д р а я Кряхтя, на рынок едет Нагруженная осень. Звенят прилавки медью, Цена пощады просит: Понизили до гроша. Помилуйте, как так! За яблоки хорошие Дают — всего пятак! А я кричу: —Жадоба! Зачем тебе гроши!! Ведь фрукты-то не сдобы, Дари их от души! Пусть люди осень щедрую Благодарят вдвойне! Нет, не пригоршня с медью —* Дороже щедрость мне. Н. Г ОЛОВИНА. г. Данков. Л е с н а я с к а з к а Я заблудился ночью не к добру, На чудеса повсюду натыкаясь. И слышно было, как в глухом бору Рычало что-то, в злобе задыхаясь В листве пилил пилою коростель. Стонала выпь, ей волки отвечали.. Я не спешил стелить в лесу постель, Хоть перепелки «спать пора» кричали, Туман все покрывалом застелил, Как застилаем мы свои кровати, А я все шел и вдруг определил, Что затерялся, как иголка в вате. Мне наважденья явно не с руки, Но оправданий мысль моя искала В кромешной тьме горели светлячки, И предо мною сказка возникала: Мяукал леший, чья-то голова Рогатая склонилась надо мною. И, подоткнув подол и рукава, Плясала рядом ведьма с сатаною. Дремучий лес, как много есть в тебе Заманчивого, сказочного, злого... Я благодарен той ночной ходьбе За эти сны ребячества былого. Я вижу в этом детский интерес, Им по душе волшебные картины, И заново готов идти в тот лес За сказками для дочки и для сына. Н. АКСЕНОВ. г. Липецк. д б Он облачался в наряды в доспехах в безлесной долине, у Мамая в шатре, бьет пришельцев одинок Мусульманин да инок с плеча. у реки., бились в кровь И рванулись Помнит, у реки. по зову помнит доныне, Чья возьмет?—■ Небывальцы как сражались полки: Поединок вольны... как чело наблюдали полки. Рыжий цвет по-христьянски Вскинул ржавые до Азова осенил Пересвет, брови, не покинул волны.* бывший инок из грозный темник Помнит, Брянска, Мамай, помнит доныне, и, ворон, как сражались полки, встревожив рассвет, жаждущий крови, седовласый латы звонкие крикнул: в долине скинул, — Бой, начинай! Дуб и шелом, „.Свита темника рада: у Дона-рени, и клинок. наступают полки.., Помнит По-над Доном ,..В бой вступила многие беды, стремнину засада —- он стоит здесь окровавил восток, войско «Правой руки». века... А за речкой Драться — сердцу И в совхозе «Победа» Непрядвой утеха1 берегут Челом бей Голытьба — горяча, старика. на заре Князь Димитрий С. ПАНЮШКИН. Ансамбль детской художественной самодеятельности Липецкого Дома пионеров летом этого года успешно выступил на смотре дет­ ских самодеятельных коллективов в пионерском лагере «Артек». Он был отмечен золотой медалью. Многие участники его также были ' награждены золотыми и серебряными медалями. С успехом прошло выступление Липецкого детского ансамбля и на Всесоюзной выстав­ ке достижений народного хозяйства в Москве. НА СНИМКЕ: участники ансамбля исполняют чешский танец во Дворце культуры Новолипецкого завода. \ Фото Л. Черкашина. Я р м а р к а Роман «Мы бу­ дем вместе» ли­ пецкой писатель­ ницы Л. И. Соло­ вьевой, выходя­ щий в начале 1965 года в Воронежском книжном издательстве, посвящен жизни дале­ кого края Колымы в предреволюционные годы. Темной морозной ночью Василий Борисов и его отец Яков — самые бедные в селении Ола — находят неподалеку от своей юр­ ты полузамерзшего человека. Это — революционер Андрей Ла­ рионов, сосланный сюда на поселение. Василий и Яков спасают его. Ларионов участвует в общем труде, обучает Василия и Якова гра­ моте, часто рассказывает им о Большой земле. Хозяином селения Ола является купец Бушуев. Он готовится нанести удар старому Якову, которого обвиняет в неуплате долга, а затем рассчитывает спровоцировать на открытый скандал Анд­ рея, чтобы уничтожить и его. Жена Бушуева — Елена полюбила Андрея, а невеста Василия — красавица Юкэйдана оттолкнула куп­ ца, привыкшего к тому, что он властен над всем. Андрей стремится отвести удар от старого Якова. Все, что ему. удалось собрать охотой, он приносит Бушуеву, чтобы оплатить долг старика. Но Бушуев выгоняет его... Ниже публикуется отрывок из романа «Мы будем вместе». У ТРО только пробуждалось, а в поселке уже царило праздничное ож и в л е н и е . Между юртами и балаганами тес­ нились нарядные оленьи и собачьи упряжки. Многоголосый говор, смех, лай собак, ржание оленей. Из пестрых переметных сум вы­ глядывают подернутые серебром хво­ сты сиводушек, голубеют белки, ос­ лепительной белизной сияют горно­ стаи. Ярмарка! Это и праздник, и ин­ тересные встречи. Пока она еще не началась, каждому хочется верить, что теперь уж он будет хорошо жить. Шутка ли? Глядите сколько товару привезли! Разве можно за такой товар мало получить? Как думать о том, что только вче­ ра еще в юрте не было еды, да и сейчас живот не очень полон, когда на площади, окруженной разукра­ шенными нартами, возвышаются го­ ры жирного оленьего мяса? Аппетит­ ная юкола, как ее много! Словно и не раздумывали только недавно ко­ чевники, съесть ли ее самим или отдать собакам, подтянув потуже животы. Открылись двери купеческих ла­ вок. Эй, охотник! Заходи, если у те­ бя есть хорошие шкурки. Получишь блестящее ружье и порох к нему, и все, что надо! Если оно до следую­ щей ярмарки сломается — ничего! Можно взять и в долг. Правда, ты не будешь знать, сколько его, этого долга, но купец знает. Ты только зверя бей побольше. Заходи, охотник! Всего четыре сотни белок—и ружье твое! Текут меха, уплывают надежды в купеческие мешки. Заходи, охот­ ник! Выпей спирт, отдай мех—завт­ ра богатым будешь! Стойкий запах оленьего пота, ры­ бы, псины, прелого ремня, кореньев, кедровника, дыма — совсем не про­ тивный запах. Это запах ярмарки. Скоро гонки. На ровном льду ре­ ки уже нетерпеливо вздрагивают, позванивая колокольцами, олени, ревниво огрызаются собаки. Их-ха! Вскинув гордые многоро­ гие головы, широко раздувая нозд­ ри, птицей летят олени, сердито ко­ сят глазами на соседа: не пропу­ стить бы! «Га! Га! Хак-хак! То-ох!». Сли­ ваясь со снегом, высунув алые язы­ ки, несутся собаки в пестрых алы- ках; яростно размахивают остолами каюры. Эй, парий! Кто ловкость сйою по­ казать хочет? Идите сюда! Здесь «Ченга-мачек»! Посреди широкой площади высокая мачта — ченга. К ее верхушке прикреплен длинный узкий ремень. К нижнему концу его привязана чурка. Вот один из иг­ рающих отталкивает чурку, и она стремительно несется вокруг мачты. Парень ждет, замирая, как на охо­ те за диким оленем. Вот она, чурка! Слегка откинувшись, он быстро ки­ дает чаут. Надо заарканить чурку, но это не так-то просто. Эх, мимо! Эй, девушки в маленьких камусо- вых сапожках, кому, кому надо же­ ниха, кто хочет поплясать-попеть, кто на веселых парней посмотреть хочет? Идите сюда! Здесь «Хедя»! До чего же красивый совсем мо­ лодой охотник с дальней Колымы! Он уже удачно обменял привезен­ ные шкурки и даже успел прикре пить к поясу новые золотистые коль­ ца. Пушистая шапка лихо отодви нута назад, черные глаза весело по­ блескивают, а быстрые руки лихо отбивают на тугом бубне веселый ритм «Хеди». Танцующих все боль­ ше и больше. Взявшись за руки, они идут по кругу, подпрыгивая в такт ударам бубна. Хедя урья! Экка эмга! Хедя урья! Экка эмга!.. У представителя местных властей тоже свои дела. В дни ярмарки ста­ роста каждого кочевого рода сдает им ясак — государственную подать. И надо опять-таки строго следить за тем, чтобы ни одна государствен­ ная копейка не была утаена кочев­ никами, даже, если она у них по­ следняя. На ярмарку же кочевники приво­ зят свои раздоры, которые не смог­ ли уладить старосты на местах. В одном из амбаров собирается суд и разрешает неразрешенные дела. Весело на ярмарке! Только купец Бушуев о чем-то пе­ решептывается со старостой Хирка- ном и урядниками. Все они уже ус­ пели изрядно хлебнуть и теперь вполне могут заниматься делами, тем более, что Бушуев по случаю хорошей выручки обещал им на ве­ чер большое угощение. Трудно было бы сказать, что про­ исходит сейчас в душе старого Ама- гачина. Он стоит в стороне, возле странно спокойной, осунувшейся до­ чери и молчит. Он все еще не верит. Слишком длинная жизнь была у Амагачина. Разве Юкэ знает, как много умения и хитрости он прило­ жил к тому, чтобы дочь жила хоро­ шо. Вот этот шрам, что разрезал верхнюю губу и поднял ее почти до носа... Это рассек медведь. Амага- чин добыл тогда такого крупного, что даже Бушуев не пожалел хоро­ шей платы. Разве Юкэ знает, сколь­ ко отец тогда болел? До сих пор слова его вылетают со свистом и люди не всегда понимают, что он хочет сказать. А палец, который от­ кусил волк? Люди всегда что-ни­ будь теряют, когда хотят хорошо жить. За то, что бережешь — надо платить. И он заплатил. А Юкэ не понимает. Она не хочет отдать да­ же свою любовь. Она не знает, что хорошо можно жить, когда есть богатый муж,.чтобы все было в до­ ме: и еда, и хорошая одежда. Разве это плохо? Но Юкэ рассказала ему все. И он молчит, он, еще не верит. Только в глазах его появляется не­ добрый огонек, всякий раз, как он взглядывает в сторону бушуевской лавки. Подошел Андрей. Поздоровался со стариком и крепко, как мужчине, пожал руку Юкэйдане. Старик по­ косился, но снова ничего не сказал. Русский был не один. С ним при­ шел и тот, другой, которого все по­ чему-то боялись. Наверное, потому, что живет он один в худом месте и и никто не знает как? А разве мож­ но не бояться, когда не знаешь, как живет человек? Вот и Голухан, и даже старая Ателиина покинула сегодня свой очаг. Голухан стоит прямо, и старо­ ста Хиркан, увидев его, почему-то прячет голову в мех сиводушки. Ателиина щурится маленькими в ис­ сохших веках глазами на старый амбар, что стоит напротив. Судят Якова... Замолкла веселая «Хедя», уныло повисла на своем ремне брошенная чурка «Чемги-мачек». Люди собрались на площади пе­ ред амбаром. Люди перешептывают­ ся. Яков — старик. Никто не мо­ жет сказать о нем худого. Все зна­ ют, что он долго батрачил у Бушу­ ева за долг, пока не заболел. Все знают, что сын всю добычу отдает купцу и даже не может заплатить калым за свою невесту. Почему же теперь староста решился нарушить старый обычай и судить всеми ува­ жаемого старика? Судят Якова... Староста запле­ тающимся языком, не поднимая го­ ловы, говорит о жалобе Бушуева. Для формы спрашивают и старика. В его глубоких старческих глазах застыло недоумение. Почему Андрей собрал всю свою добычу и понес купцу, а потом весь вечер молчал, вернувшись с полными руками? По­ чему не глядят на него старики, ста­ рейшины, которые, наверное; сегодня выпили очень много спирту, если не узнают старого Якова? Почему его спрашивают про то, что все в селе знают? Зачем так много говорить? Но Хиркан настаива­ ет. И тогда Яков, с тем же недоумением снова рассказывает то, что зна­ ют все. Они даже не слу­ шают. Интересно слу­ шать новость, а какой охотник станет тратить время на старый след, если знает, что нового зверя здесь уже не най­ дешь. Яков замолчал. Он все еще не ве­ рит, что его, такого старого и боль­ ного, осудят за то, что у него боль­ ше ничего нет. А староста все говорит. — ...Мять уши... — услышал Яков и вздрогнул, — если не отдаст Бу­ шуеву сам все, что должен, пойдет в тюрьму, как за присвоение чу­ жого... Дальше Яков уже не слушал. Сейчас ему, старому, будут мять уши, как провинившемуся мальчиш­ ке. Сейчас его опозорят. И даже, когда Хиркан, покачиваясь, подо­ шел к нему и схватил за высохшее, словно старая раковина, ухо, Яков еще не верил. И вдруг Яков заговорил — Ты... ты проданный. Сердце твое за спирт в торговую юрту Бушуева ушло. Нет у нас больше своего ро­ да, нет старого закона. Все у того человека, в его доме... Ты.., — Молчать! — Бушуев подбежал к приставу, стояв­ шему в нереши­ тельности. Глаза его на л и л и с ь дряблая шея ста- кровью, толстая, да багровой. — Что же вы смотрите?! Аль не хозяин я своего добра? Староста облизнул пересохшие губы. Из-за этого ободранного пса портить отношения с Бушуевым? Нет, Бушуев сильней родовых за­ конов. Хиркан качнулся в сторону Якова и сказал, с трудом выговаривая слова: — Когда собака огрызается на хо­ зяина, хозяин бьет собаку. Собака должна это знать. Яков выпрямился, словно помоло­ дел. Темные запрятанные в морщи­ ны глаза смотрели прямо. — Собака — друг. Ты хуже... Первый удар пришелся на спину. Ни староста, ни пристав уже не ду­ мали о том, что делают, и только из­ редка взглядывали на Бушуева, ко­ торый весь подался вперед и кивал головой при каждом новом взлете ремня, со свистом опускавшегося на старика. Яков не кричал. Он с ненавистью и презрением смотрел на купца и старосту, стоявших рядом, пока не упал. А Бушуев все кивал и кивал голо­ вою... Место суда священно. Войти в ам­ бар, специально освобожденный для этого, нельзя. Но люди давно уже стояли вокруг него, тесно прижав­ шись друг к другу. То ли стены амбара были слиш­ ком тонки, то ли голоса говоривших внутри его звучали очень громко, а тишина и внимание снаружи были- слишком напряжены, но люди слы­ шали все. Когда же раздался звук падающего тела, и Андрей, не вы­ держав, кинулся к двери, все молча расступились и дали ему дорогу. Старик был без сознания. Андрей поднял его на руки и понес через толпу, не обращая внимания на угрозы озверевших судей, еще не отсчитавших полной меры ударов. Недавно шумные улицы села при­ тихли. Не слышно было песен и сме­ ха, совсем замолк неугомонный бу­ бен. Из амбара, покачиваясь, вышли Бушуев и отрезвевшие, испуганные судьи. Бушуев остановился, широко расставив ноги. Остановился пото­ му, что люди стеной стояли вокруг амбара. — Эй, что же вы не веселитесь? Пойте! — крикнул он в толпу. Люди молча расступились, словно боясь прикоснуться к его одежде или к одежде следовавших за ним старейшин. Только Голухан тихо, но так, что все услышали, сказал: — Вы плюнули на закон. Вы по­ теряли лицо... Старейшйны сжались. Площадка перед амбаром опусте­ ла. Приезжие кочевники торопливо накидывали на оленей упряжь. Се ляне разошлись по своим балага нам, словно и не было праздника. Только Бушуев и староста с при ставом еще стояли на площади, да ветер гнул одинокую ченгу... Л. СОЛОВЬЕВА. Рис. И. Степанова. | Заводская литературная группа I 15 человек объединяет литературная группа при редакции много- 4 тиражной газеты «За чугун» завода «Свободный сокол». Это — ра­ бочие, мдстера, бригадиры. Активное участие в деятельности лит- | группы принимают бригадир фасоннолитейного цеха молодой поэт 4 Василий Подвязкин, подручный газосварщика радиаторного цеха I Петр Стюфляев. Т 18 декабря начинающие поэты и прозаики собрались на свое | очередное занятие. Обсуждался рассказ П. Стюфляева «Плата за по- ^ мощь». На этом же занятии возник замысел новогоднего юмористи- 4 ческого рассказа, авторами которого будет несколько человек: сот- $ рудник многотиражной газеты И. Розенфельд, начальник бюро тех- | нической информации завода В. Кучин, инженер цеха ковкого чугу- ? на А. Аброскин. I В начале года газетой «Зу. чугун» был объявлен конкурс на I лучший рассказ, очерк, зарисовку, стихотворение на тему заводской ? жизни. В ближайшее время жюри подведет итоги конкурса. ВОСКОВЫЕВАЛИКИ „РАССКАЗЫВАЮТ... На полках этого хранилища нет папок с бумагами или доку­ ментов, переплетенных в боль­ шие толстые тома. Зато выстрои­ лись в ряд коробки, а в них — восковые валики, целлулоидные и жесткие диски, магнитофонные ленты. Это — фонограмм-архив Пушкинского дома, сокровищни­ ца народных песен. «Тысячи за­ писей хранятся здесь, — расска­ зывает газета «Вечерний Ленин­ град». — Чтобы услышать под­ линное звучание голосов народ­ ных певцов, сюда приходят ком­ позиторы, дирижеры, литераторы, деятели театра и кино». Здесь есть песни старинные: свадебные, хороводные, солдат­ ские, песни о Ермаке и Разине. Они собраны во многих уголках страны этнографами, фольклори- <>стами, музыковедами. Очень интересна коллекция ва- | ликов из воска. В фонограмм-ар- хнве — одно из их уникальней­ ших собраний: старинные звуко­ записи, начиная с 1890 года. О чем рассказывают они? Послушайте известных испол­ нителей онежских былин Рябини- ных. Крестьянская семья из Оло­ нецкой губернии представлена здесь’ несколькими поколениями. Все Рябинины, каждый по-свое- * му, выразительно передают пе- * сенным складом своеобразную ^поэзию Севера. На фоноваликах ;;— голоса замечательных русских сказителей, таких, например, как Кривополенова, и прекрасных ис­ полнительниц плачей, шуточных песен и частушек. Коллекция старинных записей пополняется. Порой сюда посту­ пают экземпляры, которые счита­ е т с я безнадежными, «потерявши­ ми» голос. Однажды принесли фоновали- | ки, где было записано выступле­ ние выдающегося русского актера В. Давыдова. Пытались прослу­ шать его, но оказалось, что звук едва уловим, различались только 2 отдельные слоги. Технически вос- ^становить запись было невозмож­ но. Оставался один путь — ско­ пировать фонограмму на магни­ тофон и... слушать. Пятьдесят раз $ прокручивалась запись, пока чут­ кий слух заведующего фоно- грамм-архивом музыковеда Б. Н _ Добровольского не расшифровал | речь Давыдова после состоявшей­ ся в 1914 году премьеры комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» в Алек­ сандрийском театре. А вот другой любопытный факт Он касается известного советско го хирурга Владимира Андрееви­ ча Оппеля, который, оказывает­ ся, хорошо пел. На одном из се мейных вечеров ученый-медик ис поднял романс «На севере ди­ ком...» и читал стихотворение . И. С. Тургенева «Как хороши * как свежи были розы». Это вы ступление и оказалось в руках сотрудников архива. Недавно к и с с л е д о в а т е л я м Пушкинского дома поступило не сколько фоноваликов с записями содержания которых никто не ?знал. Прозвучавший текст оказал |с я протоколом Полярной комис % сии Академии наук. И. Толмачев | секретарь академика А. Карпин 2 ского, продиктовал его для ма | шинистки 22 октября 1917 года Теперь текст фонограмм расшиф рован полностью, и валики заня ли свое место на полках храни лища. Так записи на воске доносят до нас голоса народных певцов, лю бителей искусства, ученых, рас сказывают об интересных собы тиях. (АПН). Юмореска П О С Л Е Д Н Е Е С Л О В О Плановик Кочкин изнывал от безделья. Он уже побывал в ма­ шинописном бюро. Более часа просидел в технической библиоте­ ке, роясь в старой подшивке га­ зет, обошел почти все отделы за­ водоуправления, а до конца ра­ бочего дня еще было далеко. Что делать? Кочкин откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Из состояния задумчивости его вывел знакомый голос секретаря директора Нонны Адамовны Мар­ киной, с которой он был в прия­ тельских отношениях. — Михаил Ионович! — протя­ нула она ему свежий номер обла­ стной газеты. — Тут, кажется, есть, что вам почи... •— Давайте, давайте, — пере­ бил ее Кочкин. Когда Нонна Адамовна вышла, Михаил Ионович развернул газе­ ту и с космической скоростью по­ бежал взглядом по жирным за­ головкам статей. «Так, так, «Эко­ номические знания каждому». Познакомимся на досуге. «Отку­ да берутся иждивенцы» — не к спеху. «Новое в комплексном строительстве» — не по нашей ) части. «Дырка в кармане». Ого! I Фельетон! Ничего, и он подо- ( ждет». На последней странице был напечатан кроссворд, рисунок ко- | торого напоминал пятнистого па- | ука. Увидев его, Кочкин замур- | лыкал от удовольствия, словно кот, только что поймавший на за- | боре зазевавшегося воробья, воо- 1— -------------------------------------------------- ружился карандашом и, поза­ быв обо всем на свете, с головой окунулся в омут вопросов. Через два часа на кроссворде уже почти не было белых пятен. Оставалось только узнать назва­ ние прибора для измерения тре­ ния и скольжения. Но, как ни старался Кочкин, ответ не да­ вался. «Прибор для измерения трения и скольжения... Прибор для изме­ рения трения и скольжения», — исступленно повторял он, то и де­ ло смахивая с желтой, как спелая дыня, лысины бусинки пота. «Что же это за прибор?» — по­ думал Михаил Ионович и тут почувствовал в голове тупую боль. «А, может, главному механику позвонить? — ярко, как молния, вспыхнула в голове мысль. — Он-то, во всяком случае, должен знать, как называется этот про­ клятый прибор». И, подняв трубку, ослабевшим голосом проговорил: — Дайте механика... Да, да... Главного... Кто? Стрельцов? Слу­ шай, Иван Петрович, ты не ска­ жешь, есть ли у нас приборы для измерения трения и скольжения? Не знаешь? Плохо, брат, плохо... Главный механик, а не ведаешь, что в своем хозяйстве имеется... Ну, ладно, ладно, не оправдывай­ ся. Я думаю, что ты учтешь этот недостаток. Что? Нет, ты лучше скажи, как этот прибор техниче­ ски грамотно называется? Не зна­ ешь. Ну, это уже слишком. Тебе это, Иван Петрович, не к лицу. Что? Для кроссворда, говоришь?.. Ты, что, через стены видишь? А? Все знают? Мало ли что могут наговорить злые языки. Тут рабо­ ты невпроворот, не до кроссвор­ дов! — Ну, и хитер же, бестия, — улыбнулся Кочкин, положив трубку, — сам, наверное, ломает голову над кроссвордом. Ведь ес­ ли бы не так, то откуда бы ему знать, чем я занимаюсь. Взглянув на часы, Михаил Ио­ нович стал собираться домой: рабочий день был на исходе. «Надо же, — продолжал он размышлять, шагая по коридору заводоуправления, — все разга­ дал, а на последнем слове спот­ кнулся». В дверях Михаил Ионович чуть не сбил с ног главного ин­ женера. Сделав шаг в сторону, он, как можно вежливее, спросил: — Илья Фомич, не скажете ли вы, как называется прибор для измерения трения и скольже­ ния? Главный инженер внимательно посмотрел на Кочкина и, сдвинув на переносице брови, раздражен­ но проговорил: — Уж не для кроссворда ли вам это нужно? — Да, да, — улыбнулся Миха­ ил Ионович,—а вы что, тоже над ним думали? Но главный инженер ничего не сказал. Улыбнувшись, махнул ру­ кой и быстро зашагал по кори­ дору. — Хе-хе-хе,—усмехнулся Коч­ кин, выйдя на улицу, — оказыва­ ется. не я один в рабочее время кроссвордом балуюсь. «Вот так кроссворд, вот так прибор» — твердил Михаил Ио­ нович, шагая шумной улицей до­ мой. Дверь ему открыла жена. Не успел он переступить порог, как она, бросив на него сумрачный взгляд, сказала: — Значит, над кроссвордами голову на работе ломаешь? — На лбу у меня написано, что я делаю на работе? — не скрыл своего удивления Кочкин. — Не на лбу, а в газете, — тя­ жело вздохнула жена. — Вот посмотри сегодняшний номер. Там фельетон есть «Дырка в кар­ мане». О тебе и твоих кроссвор­ дах говорится. — Ты брось, — Михаил Ионо­ вич замахал руками, словно на него налетел рой пчел, — такими шутками не шути. — А я и не шучу, — сказала жена, подавая ему газету, — на, прочти. Кочкин, еще не веря, дрожа­ щими руками взял газету, и взгляд его нечаяннр упал на по­ следние строчки фельетона. «На­ до полагать, — говорилось в них, — что после нашего выступления намного меньше будет таких людей, которые в рабочее время занимаются кроссвордами. Не правда ли, товарищ Кочкин? За вами слово!». С. СЕЛЕЗНЕВ.