Ленинское знамя. 1962 г. (г. Липецк)

Октября 1962 г., № 237 (2521) Л Е Н И Н С К О Е ЗНАМЯ 8 V * У НАС В ГОСТЯХ ЖУРНАЛ I 1 1 0 * телеи-воронеокце», как Владимир Кораблинов и Юрий Гончаров. Яркое тому свидетельство их талантливые по в е с т и «Житие преосвященного Смарагда», «Дезертир» и другие. *■ Много и плодотворно трудится в жанре очер­ ка писательница Ольга Кретова, давний пропа­ гандист всего нового, что каждодневно рож­ дается на колхозных по­ лях. Ее очерки «Универ­ ситеты Николая Ману- Писатели Черноземья А л . Шубина «Ах, уж этот Ванька», Н. Задонского «Генерал Муравьев», Виктора Петрова «Семиглавый мар», Вл. Кораблинова «Воронежские ко­ рабли», Е. Люфанова «Заботы юно­ сти». Под рубрикой «Дела и люди» журнал будет систематически пуб­ ликовать очерки и статьи, рассказы­ вающие о героях семилетки. Мы готовим ряд проблемных статей по вопросам развития промышленно­ сти и сельского хозяйства, о содру­ жестве ученых и производственни­ ков. Видное место на страницах жур­ нала займет публицистика, пропа­ гандирующая решения XXII съезда КПСС, разоблача- БУДНИ П А Р ТОР Г А И Воронеж — крупный промышлен­ ный и культурный центр Чернозем­ ного края, город с давними и слав­ ными литературными традициями, город Кольцова и Никитина. И сей­ час здесь трудится большой отряд советских писателей, издается лите­ ратурно-художественный и общест­ венно-политический журнал «Подъ­ ем». Журнал еще молод, он совсем недавно перешагнул свой пятилет- ( ний возраст. И тем не менее, на его | страницах появился целый ряд про- < извещений, полюбившихся читателям. ( Среди них жизнерадостная повесть | Алексея Шубина «Непоседы». Не- < смотря на слабое здоровье, А. V . I Шубин поехал в Сибирь, побывал на | новостройках. Живое общение с ' молодыми строителями помогло пи- ( сателю создать хорошую книгу. | На страницах журнала мы опуб- 1 ликовали острый проблемный ро- ! ман Константина Локоткова «Желан- | ное». И это произведение родилось 1 в результате наблюдений писателя | за жизнью и трудом коллектива од- ( ного из заводов. | Г. Н. Троепольский — отличный ( знаток нашей деревни. Его повести ) и рассказы, опубликованные в жур­ нале, вторая книга романа «Черно- 1 зем» — это глубокие и искренние раздумья писателя 6 судьбах кре- < стьянства, о путях строительства но- < вой деревни. ( Нельзя не отметить пристального | внимания к роли нравственного на- < чала в жизни общества таких писа- ( ковского» — известны всей стране. Неплохо работают и наши поэты Владимир Гордейчев, Павел Касат­ кин, Анатолий Жигулин. Знание жиз­ ни, постоянное общение с людьми труда, позволило им создать целые циклы ярких, свежих стихов о на­ ших современниках. Было бы ошибочно думать, что «Подъем» сугубо «воронежское» из­ дание. На его страницах регулярно выступают писатели не только Мо­ сквы, Ленинграда, Воронежа, но и всего Черноземья. Особенно тесные связи у журна­ ла с литераторами Липецка. За пос­ ледние годы липецкие писатели вы­ ступали в «Подъеме» более двад­ цати раз. Из крупных произведений липчан были опубликованы повести О. Кравцовой «Пережитое» и В. Че­ репова «Нас потревожил рассвет». Отрадно отметить, что литерато­ ры Черноземья, пусть не всегда легко и безболезненно, но настой­ чиво и последовательно освобож­ даются от схематизма, штампа, шаб­ лона, которые им мешали в прош­ лом. Писатели самых различных жанров, и в первую очередь про­ заики, стремятся расширить психо­ логию современника, полнее по­ стичь и запечатлеть то новое, что появилось в жизни советского наро­ да после XX съезда партии. В новом году в журнале будут } опубликованы романы и повести > И. Герасимова «Далекая Вега», | без того малый дворик рай­ кома стеснен цветочными клумба­ ми: едва развернешь машину. Кра­ шеная деревянная лестница круто поднимается на второй этаж. В вестибюле книжный киоск без про­ давца: монеты в чайном блюдечке. В малом секретарском кабинете нас встретил Николай Иванович Ко- рецкий. Кудрявый, по-юношески я происки им- ^застенчивый. Видать, новичок на периалистов, бур- партийном Д жуазные теории, _ в нас е _ г0_ показывающая ду- Михаил Иванович Крымов, ховное обнищание обкома зон* Россошан. в странах капитализма. ского террито,риального капхозно. Журнал, как и прежде, будет да- совхозного управления, _ проеДем вать разнообразные материалы в } на Первомайские фермы, своих постоянных разделах «Наука | Корецкий показь7вает шофвру И ЖИЗНЬ», «Искусство», «По родно - г му краю», «Из революционного | кручу прошлого», «Трибуна писателя», | листой голой балки, Голы не толь_ «Критиками библиография», «Сатира ' серовэтомеловые лбища скло_ и юмор». [нов, голо всюду от верху до низу. На страницах журнала мы будем |В такой-то пустыне «отшельничают» стремиться публиковать острые [ колхозные фермы, проблемные статьи по важнейшим | Остановилась машина у «елочки» вопросам политики партии в обла- | пятой фермы. С виду «елочка» —— сти литературы, вести непримири- \ как «елочка». Не отличишь от сест- мую борьбу с ревизионистами и ) Ры, что действуетза полсотни ки- догматиками, с проникновением бур- |лометров отсюда,в колхозе «Ро- жуазной идеологии. Писатель и сов- ! дина». На поверку выходит — дале- ременность, книга и живая дейст-}ко той не родня. Эта — мерт- вительность — вот основные проб- к вая... Проселок и стелется сбегает днищем под изви- лемы, волнующие наш журнал. Федор ВОЛОХОВ, главный редактор журнала «Подъем». к Под склоном вблизи загона стоит | настоящий дом. С трубой. Чуткий кстраж порядка, сытый белый ко- ' бель, выполз из-под крыльца и Очерк печатается с сокращениями. Ю л В Садовом переулке, Где строятся дома, Живет девчонка Юлька — Геодэзистка Еще вчера за мамою Тянулась Юлька вслед. И ей казалось, маленькой, — Другой дороги нет. Вчера носила бантики И косы цветом в рожь, А вот пошла в романтики — «Под мальчика, даешь». А вот пошла в романтики, И дом за сотни верст, За сотни верст от матери Льет дождь, Печет мороз, Мелькают вешки белые, И месит Юлька грязь. Такое, видно, дело уж — Работай, коль взялась. Носи на тонком ватнике, Точнее на плечах, Всю в оптике Романтику 'Да минус помечай. Крути ее озябшими Ручонками в метель... Да будут вешки вставшие Дорогою к мечте! Нелегкие, нелегкие У Юльки времена, Но дышат ровно легкие, И в сердце бьет весна... Счастливая, усталая Идет она домой, И вечер тихо тает У ней над головой. В Садовом переулке, Где замерли дома, Ее окликнут: —- Юлька, Ты что же, только с «КМА»? С в о и м и с л о в а м и Лился сеет, ложился снег со скрипом под ноги, и в этот самый час раскололся вал стереотипа, чьи слова оттискивались в нас. И тогда, поверх свинцовой пыли, яркие, кик майская трат, в трудном размышленьи проступили в нас самих; рожденные слова. Ими, а не гроханьем металла, мы готовы нынче отвечать. Но глубокой древностью не стала прежняя глубокая печать. Так в пропахшей ладаном и воском сельской церкви, отданной под клуб, на стене проглянет сквозь известку мертвый лик с изломом синих губ ,— и, забыв баяна колоколец, танцевавший «Барыню», как бог, поведет плечами комсомолец на знобящем стыке двух эпох... Мы в пути. До драки и до пота нам еще вытравливать металл. Предстоит великая работа, о которой ты и не мечтал. Презирая немощную снулость, мы ль вдали от дела устоим, если Революция коснулась наших душ дыханием своим? В. ГОРДЕЙЧЕВ. Г. Воронеж/ ► к а Парнишка встанет рядом: — Я подожду. Иди... Вбежит она в парадное И цинеп. _ — Подожди... А дома сменит юбку И блузку в один дух, И станет наша Юлька Красавицею вдруг, Куда усталость денется! Поет, звенит мороз, А над землею стелется Дорога синих звезд. Но жарко Юльке, жарко От дружеской руки, И жалко, Юльке, жалко, Что звезды далеки. Где можно было запросто Поставить бы свои — Отметки... Сделать записи На благо всей Земли. Пылит, снежит Галактика. Ты чувствуешь, Земля, Живут твои романтики, Как молодость твоя! г. Белгород, И. ЧЕРНУХИН. На Донском берегу. Гравюра В. Преснякова. начал на нас ругаться. Вышла жен­ щина из домика, не доярка, прав­ да, а сторож. И она рассказала, что знала о «елочке» и о коро­ вах. Не выдаиваются как следует... Мотор заведут, аппараты включат, а молоко слабо течет... — Так, говоришь, месяца полто­ ра все же доили на «елочке»?. — Доили с грехом... Механики свои и приезжие все копались в машинах и в трубах. Не довели, знать, никак до дела... Мы тут че­ го понимаем? — Действительно из-за «елочки» упал надой? — Кто знает... — Сколько привозят кукурузы? Свеклу дают? — Кукурузу возят... — Сегодня сколько машин при­ везли? — Утром одну... — На сто сорок коров?! А в обед? — Ничего не привозили. Скоро, энать, доставят на ночь... ...В этот час в колхозной конто­ ре трудилась одна бухгалтерия. Считают, усердно пишут за десят­ ком столов. Райцентровская артель «Первое мая» — большая, бога­ тая. Считать, стало быть, есть чего. Поздоровавшись, Крымов с ходу попросил показать журнал удоев. Молодая женщина торопливо по­ двинула на край стола пухлую кни­ гу, сплошь исписанную карандаш­ ными цифрами. — Где тут пятая ферма? Тонкий палец учетчицы забегал по странице и остановился на нужной графе. — Покажите сначала удои от ко­ ровы до установки «елочки». Крымов читает негромко вслух длинный ряд цифр: 8,2—8,6— 8,3.... А это, значит, при «елочке»: — 3,4 —8,2— 7,6— 7,9... А отсюда — после закрытия «елочки» — 7,3— 6,8 — 7,2— 7,1... Мы с Корецким тоже следим внимательно. Все ясно: резкого падения удоев в период действия «елочки» не было. В райкоме тем временем собрал­ ся народ. Как раз хватило стульев, расставленных вдоль трех стен. «Вершину» длинного стола под зеленым сукном Заняли члены бю­ ро. Корецкий председательствует. Крымов подсел с краю к его сто­ лу. ...Обсуждение критического вы­ ступления межрайонной газеты «За изобилие» по колхозу «Первое мая»: «Нет ни «елочки», ни кор­ мов...» Корецкий зачитывает ста­ тью. Первое слово — председателю колхоза Озчаренко. Поднялся рос­ лый седоголовый мужчина. Голос певучий, подкупающе-искренний, так что не хочется заподозрить его в скрытом «крестьянском» лукав­ стве... — Шо я должен сказать, това­ рищи члены бюро... Коров мы «елочкою» обмучилы, так шо зараз и вручную нияк не поправимо... Пятая ферма недодает почти пять­ десят процентов молока... То, что от нас зависело, мы делали честно. Трех доярок посылали в Роесошь подучиваться. Воны там пидучилысь. Всим известно: у нас людэй нехвата! Потому мы за «елочку» ухватились з рукамы, з ногамы. Сократили шестьдесят процентив доярок, эти люды пошли полоть свеклу. Под­ кормку зеленую мы наладили. Дае- Р а с с к а з Б у р у н д у ч о к Я сидел у костра, разложенного на краю обрыва. Сухая щепа весело потрескивала на огне, пенилась зо­ лотистой смолой, и от этого воздух был напоен ароматом березового со­ ка, кедровых шишек и еловых иго­ лочек. Внизу, стесненный гранитными скалами, глухо шумрл Енисей. Он бился серой волной о каменные бе­ рега, недовольно ворчал, как рассер­ женный зверь. К самому пятачку голой скалы, на которой расположился лагерь под­ рывников, подступила тайга. Величе­ ственная и молчаливая, она насторо­ женно слушала голоса людей, нару­ шивших ее вековой покой. У опушки слышались тяжелые вздохи походного движка, дробный перестук пневматических молотков. Это подрывники били в скале шур­ фы для закладки динамита. — Поди, опять наш Федор како­ го-нибудь зверя заприметил,— ска­ зала бригадная повариха тетя Д а ­ ша, провожая взглядом уходящего в тайгу паренька в синем комбине­ зоне. — Что он у вас, зверолов?— по­ интересовался я. — Нет, здесь другое дело.— И те­ тя Даша рассказала мне о приклю­ чении бурундучка. ...В те дни подрывники работали на т*акой же обрывистой и высокой скале, километрах в пяти от основ­ ной строительной площадки. Им бы­ ло поручено пробить штольню, зало жить в нее динамит и взорвать ска­ лу, которая встала на пути будущей железной дороги. Работа была сложная и тяжелая. Чем глубже уходила штольня, тем тяжелее становилось дышать в ней. Несколько раз приезжавший сюда инженер стройки предлагал устано­ вить в штольне временные вентиля­ торы. Но монтаж оборудования, ко­ торое придется снимать перед взры­ вом, отнял бы много времени, по­ этому подрывники решили работать поочередно, меняясь через каждый час. День клонился к вечеру, когда Федор поднялся и-< штольни поды­ шать свежим воздухом. Он прилег на траву, в тени высокого и густого кедра, закурил трубочку. С высоту обрыва на многие километры быЛа видна тайга. Темная, притихшая. Алая полоска вечерней зари высвет­ лила только верхушки сосен, рас­ стелила красные дорожки по широ­ кому руслу Енисея, и от этого ка­ залось, что между скал течет не во­ да, а расплавленная бронза. В ее глубине застыли серые тени могу­ чих кедров, кучерявых сосен и тон­ ких березок. Выкурив трубку, Федор уже со­ брался вновь спуститься в штоль­ ню, как вдруг увидел бурундучка. Маленький, пушистый зверек с тем­ ными полосками вдоль спины и пу­ шистым хвостом высунулся из нор­ ки под самым кедром. Темные его глазки, похожие на чернильные ка­ пельки, настороженно следили за человеком. — Ну, здравствуй, зверушка,— дружелюбно сказал Федор. Бурун­ дучок мгновенно прижал ушки, спрятался в норку. Из нее теперь только торчал его острый носик.— Чего же ты испугался, глупенький, — засмеялся Федор.— Не бойся, не трону. Подрывник поправил на голове стальную каску, спустился в штоль­ ню. А бурундучок вышел из норки, оглянулся вокруг и, обрадованный гем, что никого нет, быстро пере­ бежал полянку, взобрался на вер­ хушку сосны. У него там были свои дела. Бурундук не хуже белки лазает по деревьям. Но жилище свое уст­ раивает в норках под корнями де­ ревьев. Натаскает в нее сухой трав­ ки, сделает мягкую постель, а как только ударят морозы да выпадет снег, укладывается и спит до самой весны. ...На другой день, поднявшись в первую же пересмену из штольни, Федор лег на траву, закурил труб­ ку и стал внимательно следить за норкой. Через несколько минут из нее выскочил бурундучок, отряхнул передними лапками землю с шубки. — Ну, здравствуй, дружок,— улыбнулся Федор.— Ты все еще не ушел? Хозяин тайги — косолапый Мишук давно подался в глубь ее. Следом за ним убрались и волки, сменили местожительство олени, а ты почему задерживаешься? Бурундучок склонил набок голов­ ку, рассматривая человека. Каза­ лось, что он внимательно слушает Федора. — Ты знаешь, зачем мы в скале штольню бьем?— спросил Федор зверька, будто он и впрямь понима­ ет его.— Вон там внизу, видишь, где шумит река Енисей, люди строят большую мощную гидростанцию. От нее протянутся провода и к городам, и в глубь тайги. Много ценных руд и алмазов, угля и золота нашли мои товарищи в тайге. Новые горо­ да строятся в лесу. А мы прокла­ дываем к ним железную дорогу. А ты, брат, уходи отсюда, иначе по­ гибнешь... .Но на следующий день Федор опять увидел знакомого зверька. Бурундучок будто поджидал чело­ века и, как только подрывник пока­ зался из штольни, сейчас же вылез' из норки. — Я что тебе вчера наказывал?— строго спросил Федор.— Нет, видно, придется мне самому переселить те­ бя. Федор прошел к палатке, разыс­ кал шпагат, связал петельки и, от­ пугнув зверька, поставил их у нор­ ки. Когда он через час снова поднял­ ся наверх, бурундучок беспокойно прыгал около кедра, пытаясь высво­ бодиться из петли. В черных глазах- бусинках зверька застыли испуг и отчаяние. — Не обижайся, дружок,— распу­ тывая шпагат, говорил Федор.— Сам виноват. Не послушался, вот и при­ щемило ножку. Ну, ничего, до свадьбы заживет... Он взял бурундучка на руки, отнес далеко в тайгу. — Беги, строй новое гнездо,— выпуская зверька, сказал Федор. Вернувшись назад, он забил кам­ нем вход в норку. Но каково же было удивление Федора, когда ут­ ром следующего дня* как обычно* выйдя из штольни* он увидел, что рядом с камнем было прорыто от­ верстие, а из него выглядывал бу­ рундучок. — Ну и ну*— засмеялся Федор.— И упрямец же ты. Ведь русским языком было сказано тебе: после­ завтра взорвем скалу. Федор снова поставил у норки силок. Когда в петельку попал зве­ рек, подрывник унес его домой. ...Три дня жил бурундучок у Фе­ дора в клетке. За это время брига­ да закончила работу, заложила в штоЛьню взрывчатку и ушла с об­ рыва. Вечером Федор взял на руки бурундучка, пришел с ним к берегу реки. Отсюда была хорошо видна скала, где недавно еще работала бригада, могучий великан-кедр, под которым жил бурундучок. Вдруг тяжелый гром потряс зем­ лю, потом над обрывом поднялось облако огня, дыма и земли. Скала качнулась, сдвинулась с места и, рассыпаясь на крупные камни, по­ ползла вниз к берегу Енисея. Ста­ рый кедр наклонился ветвями до самой земли, обнажил могучие кор­ ни, дважды перевернулся в воздухе и упал в реку. — Видишь, что случилось с твоим гнездышком?—сказал Федор бурун­ дучку.— А ты, глупышка, не хотел уходить из него. Ну, беги в тайгу, оборудуй новую квартиру.— Федор осторожно посадил зверька на зем­ лю. Бурундучок сжался в комочек, п^том отряхнулся, юркнул в густую траву и затерялся в ней. А Федор пошел домой готовиться к очередной смене. Его бригада пе­ ребиралась на новое место рвать скалы, расчищать путь для будущей железной дороги. Петр БОНДАРЕНКО. мо вволю кукурузной массы... Но что получилось на практике з тою «елочкою»? Мы уси замучилысь з нею! Коров в тую «елочку» не заго­ нишь и колом. Прошу помогти нам найти корень зла. В чем тут дило? Наша, кажуть, беспомощность... Га­ зета, конечно, правильно критикуе. Не знаю, какое мечи наказание дасть... райком партии, но я при­ знайся честно! Конечно, надо дило наладиты. Я вже казав инженеру «Сельхозтехники» Бугримову: «Да­ вай, я буду сам загонять коров, а ты сам дои!» Мы ж обязаны Дать молоко! — Ясно с «елочкой», — преры­ вает жалобы Овчаренко Крымов. —Ты скажи, почему коров не кор­ мишь? — Як — не кормлю?.. — Заведующий пятой фермой здесь? Встает пожилой, удрученного ви­ да Диденко: — С кормлением у нас так: Две машины ежедневно развозят куку­ рузную резку... Свеклу тоже... — И сегодня была свекла? — И сегодня... — Вы тоже того мнения, что надои снизились на пятьдесят про­ центов из-за «елочки?». — Снизилось наполовину... — Утверждаете. Тогда вот что, — садитесь сейчас в мою машину с заворготделом и привезите из кон­ торы журнал удоев. Диденко и заведующий оргот­ делом райкома удаляются. Крымов просит высказаться колхозного ин­ женера. Тот говорит: — Вакуумустановка держит пре­ красно. А молоко недоДаивает. До четырех атмосфер Держит нор­ мально... Мое мнение: если есть где «УДС-1», то дайте нам еще пя­ тый такой агрегат, а «елочку» забе­ рите. Четыре «удееса» на других фермах у нас работают безотказ­ но. — Значит, в УДС отдает молоко, а в «елочке» не желает отдавать? Почему, объясните. — До этого я своим умом не дошел... Вернулись Диденко с заворгом. Привезли журнал удоев. Корецкий зачитывает длинный порядок цифр. Все напряженно слушают, никто не кашлянет. Крымов встает. Впервые наблю­ даю, каким он бывает, когда его выведут из равновесия. Ему по при­ роде как-то не свойственно распе­ кать человека. — Все внимательно слушали? Где же разница, товарищ председа­ тель?! Товарищ завфермой?! Овчаренко в замешательстве, упавшим голосом, как бы про себя повторяет: — Восемь литров... Семь... Мо­ жет быть, я ошибся... — Как же вы набрались смело­ сти утверждать, что «елочка» сни­ зила удои до четырех литров? «На пятьдесят процентов!» — ваши сло- >ва. «Я «елочку» полюбил!». Я за­ ставлю вас полюбить. И не охаивай­ те вы ее! Не прячьте под «елоч­ кой» свою бесхозяйственность, свое неумение и нежелание организо­ вать правильное кормление коров. Об этом и будем сейчас говорить. Сколько даете кукурузной массы? — Дана така команда: утром возыть* в обед возыть и у вечер возыть — скильки поедять! — Же­ стами неограниченной щедрости отрубил Овчаренко. — Опять: «Дана команда!» Ва­ шей одной командой коровы не будут сыты. А как она выполняет­ ся, эта ваша команда? Крымов предлагает послушать теперь зоотехника. Молодая свет­ ловолосая женщина Тамара Петров­ на Баранникова поднялась и мол­ чит. — От вас мы надеемся услышать самые точные сведения, — спокой­ но обращается к ней парторг. — Сколько машин в день привозят кукурузы на эту ферму? — Две. Иногда три... — Сколько весит машина? — Тонны две... — Согласимся, две. В двух ма­ шинах — четыре тонны. Разделим на сто сорок коров. Что у вас полу­ чается? Тамара Петровна молчит. —■«Что-то около тридцати ки­ лограммов на голову. Так? Сколько это будет в кормовых единицах? Тамара Петровна молчит. — Подножный корм есть? — Нет подножного... — тихо об- ранивает зоотехник. — Вы смелее...— подбадривает ее Крымов. Но молчание зоотехника слишком тягостное не для нее од­ ной. I — Пусть тогда нам кто-нибудЫ подскажет! Подает голос инспектор-организа­ тор Кравченко: — При недостаточности белка рас­ ходуется больше одной кормовой единицы на килограмм молока... Где-то около одной и трех десятых кормовых единицы. При полной (Ар­ ме белка — меньше единицы. — Правильно. Примем. Грубо. Ко- ровы получают питания на шесть—- семь килограммов молока, столько И отдают! Не так ли, Овчаренко? — Выходит, так... — Зачем же вы пытались ввестй вас в заблуждение? Говорите: корч миа ^ вволю, а потом от своих слов отступаете... В следующий раз я с магнитофоном приеду, чтобы вы не отказывались от своих слов... — Приезжайте! Я, товарищи, не хочу быть брехуном!.. Выступали члены бюро, выступай Корецкий. Вежливо говорили, но твердо. Досталось каждому из «первомайцев». Что называется, по всем честным правилам приперли к стенке. Во время перерыва, окруженный соратниками, оживленно жестикули­ ровал Овчаренко. Под снегом волой именинно сияло его крупное, рас­ красневшееся лицо. Словно только что вышел из бани: «Добре припа­ рили!». И смотреть не этого колхоз­ ного ветерана было приятно! Предч ставилось: о, это закаленный и стре- лянный воин! Не сотни ли раз «песоч ценный» на пленумах и бюро, нё сотни ли раз выплывавший из водо­ воротов до бережка... Нет, такому парная баня и теперь не во вред* Времена-то пошли все более стро- гие, все более правдивые. Вот ещё немножко, и начисто отучат от при­ вычки невинно темнить и лукавить.,* «Я не хочу быть брехуном!». г А вы, дорогие помощники, не под­ водите своего старшого под неволь* ный «брех»!; Он же «давал команч ду» Диденке — возить кормов бвоч лю? Давал. Диденко приказывал шйМ феру Ивану чи Васылю, завозить ку­ курузы по четыре машины? Прикач зыввл, видимо. Но у Васыля как раз перед обедом скат приспустил, и не хотелось спускаться в яр. Сегодня не захотел, вчера позабыл, позавче­ ра не управился, поза-позавчера дождик подпортил дорогу... Диденч ко-то в курсе дел, да не стал к пред­ седателю с каждой мелочью лезть на глаза. Тот и думает: все в поряд­ ке, команда его исполняется. Неконкретное руководство, вишь, откуда берет корни... По пути домой Крымов молчал, Должно быть, у всех нас троих, включая шофера Николая, парня вдумчивого, начитанного, тоже не­ мало потрудившегося сегодня в по­ исках истины, — было одинаково на душе. Вот ведь какая болячка меша­ ет работать нам лучше... Укоренив­ шаяся в некоторых руководителях на селе эдакая с виду невинная холод­ ность к общественному долгу. И в придачу к ней •*— «благоприобретен­ ная» привычка увиливать от ответст­ венности. «Брехать» попросту, как выражается и сам Овчаренко. Зна­ чит, привычка — она первой и бе­ рет слово, а совесть хранится где- то отдельно. Не копнешь самую сердцевину, она и пролежит нетре- вожимо. Но уж если всерьез коп­ нешь, то окажется* что совесть у че­ ловека никуда не девалась, а про­ сто спит. — Николай, — заговорил Крымов, когда уже ехали по городской ули­ це, — давай проскочим на эту ферму в четыре часа. — Давайте съездим! — с готов­ ностью отвечал шофер. И. ЧЕМЕКОВ . Воронежская область. Е с т ь х о р о ш а я з а в и с т ь Есть хорошая зависть, Как цветочная завязь. Вот бутон расцветает — Вишней он вырастает. Есть цепная реакция Жаркого дела — И меня захватила, И другого задела. Окрыляет, как песня, Зовет и стучится. Сердцу тесно, Оно новизною лучится. И на поиск, на подвиг Встают жизнелюбы, И, как девушка, Радость целует их в губы. Я глазасто Приветствую зависть такую. Ты соперник мой? Здравствуй! Без борьбы я тоскую. Как удачам чужим Я завидую новым, Как, мечтой одержим, Становлюсь я кремневым! Есть ползучая зависть. Поганей лишая, От нее, кроме желчи, Не жди урожая. О, спешите Завидовать так научиться, Чтобы солнцем смогло Ваше сердце лучиться. И стремленьем тугим Заряжать ваше тело. И других заражать Ненасытностью дела! А. ВАСИЛЬЕВ, г. Липецк, П р & м о ф л э , ш г о ш ы я Он всем хорош, солдат толковый, Силён,—не скажешь ничего. По строю он — правофланговый, Всегда равненье—на него. Но снова, вопреки привычке, В неколебимой тишине Перед началом переклички Озноб Стекает по спине. Большой, уверенный и бравый, Солдат бледнеет неспроста: Опять он чувствует, что справа Другой правофланговый встал. Незримый, он явился просто, Как сын в родной своей семье, И рядом встал,—такого роста, Что виден, верно, всей Земле. Не дышащий, не говорящий. По праву он возглавил строй, Правофланговый настоящий, Восставший из земли сырой. И фронтовому братству предан, Не путая и не темня, Коснулся локтем он соседа: «Ответь, товарищ, за меня». Тогда, во всем солдат толковый, Подвинув молодость свою, Сказал живой правофланговый: «Геройской смертью пал в бою...* И строй в едином озаренье, Всем пониманьем, верой всей, Не на него держал равненье, А на Того, кто встал правей. Н. КОРНЕЕВ, Г. Курск. , - — *