Красное знамя. 1985 г. (г. Елец Липецкой обл.)

«КРАСНОЕ ЗНАМЯ» ?3 марта 1985 года %§>' 3 стр. У / ИТЕЛЬ улицы Выгонной *** гражданин байкин Сера­ фим Иванович внешность имел самую благообразную. Все чарты его простецкой физиономии крупные, каждая в отдельности внушает глубокое почтение. Но в целом лита до­ вольно-таки обычное, зауряд­ ное. Байкин — мужик с умствен­ ным понятием, начитанный. На работе заметен, его ставят в пример другим, бдителен. Мо­ рально устойчив. В боевых дей­ ствиях против своей жены не участвовал. И не по слабости духа, а прежде всего из-за ин­ стинктивного уважения к сво­ ей супруге, родной навеки Алев­ тине. Ну а причина такого уваже­ ния, как шило в мешке: всю жизнь свою прожил Байкин в примаках. Лентяй лентяем, он на трудовом горбе Алевтины по­ мышлял победно въехать в рай. Про то, что Серафим Ивано­ вич в жизни совместной сбоку припека, и что хозяином дома называет его Алевтина только исходя из престижных сообра­ жений, знал, без преувеличения, весь городок. Не что жена это­ го никомушеньки не говорила —-подозрительный Байкин не верил. Конечно же, разболтала, пустомеля, кому не лень. — Да хоть бы и вырвалось когда вгорячах!—с горечью про­ говорила как-то Алевтина, рас­ тапливая печь березовыми чу­ рочками. — Аль не права? Вот помру я вдруг, кому ты будешь нужен, обсевок? Что ручки сложил? Поль за водой! В доме ни капельки, а он рас­ селся, как в гостях... Серафим Иванович зло пхнул спящего под лавкой рыжего кота и нехотя взял эмалирован­ ные ведра. —. Иди, иди... Мало тебе меня, ты и над животиной измываешься, — недобро усмех­ нувшись, сказала Алевтина.— Котя, котя, подь сюда, кис-кис- кис™—и вполголоса добавила: —Генератор идей... Прозвище это прилипло к Се­ рафиму Ивановичу накрепко и стало уличным. И не случай­ но. У каждого человека есть свое любимое увлечение. Кто деньгу копит, кто открытки ак­ тере®, кто повестки в суд. Сдо- 6 ожидании весны Еще роняет снег зима На купола церквей старинных, Еще и вьюги кутерьма Взбивает белые перины. Еще гуляют холода, Из дыма труб свивая кольца, Еще, бывает, иногда вом, что ни личность, то свой выкрутас. Серафим же Ивано­ вич собирал из газет и не ос­ новании слухов всякие техниче­ ские идеи и' от души дарил их людям. Как да что сделать — тут лучшего советчика-добро- хота, чем Байкин, не сыскать. Только кто начни что-нибудь городить — он туг как тут. Словно муха на мед. А так как Серафим работал на угольном складе ночным сторожем, то горожане могли с утра и до ве­ чера получать, его рекоменда­ ции и всякого рода советы на предмет улучшения и внедре­ ния. Одним словом, генератор идей. Летом в городок/ прибыл стройотряд. Кто-то из студен­ тов и прозвал его генератором. Земляки прозвище подхватили, и всем оно пришлось по душе. Да и сам Байкин признает, что в прозвище ничего обидного нет. И даже, напротив, прият­ но звучит. Почти что инженер, руководящий, можно сказать, работник. Во всяком случае, думающий, творческий. Но из уст жены народное имя лично для Серафима хуже распоследнего ругательства: с таким подтекстом могла Алька произнести его, что и обидно до слез, и не придерешься, а врезать бы надо за измыва­ тельство над личностью. Но с другой стороны, вроде бы и не за что. Вот и сейчас Байкин, ус­ лышав свое прозвище из уст су­ пруги, как всегда, набычился. — Попридержи язычок-то! — посоветовал он. — Вот выгоню тебя из дому иль разведусь, тогда попрыгаешь. Да поздно будет. Алевтина, выражая презрение, неприлично повернулась к не­ му спиной, начала размеренно валтузить тесто в кадке! Байкин в сердцах сплюнул й поплелся к колонке. Когда он вернулся, жена пра­ вила забор, разбитый еще в прошлом году дурным сосед­ ским бычком. —Хо-хо! — ставя ведра сре­ ди двора, — сказал Серафим. Звенят мороза колокольца. Еще ложатся на стекло Зимы последние узоры, Но с юга принесут тепло, Вернутся птицы скоро-скоро. Когда взовьются над двором Их голосов желанных трели, Весна оброненным пером -Напишет музыку капели. Е. ФЕДОТОВА. — Ну как ты, Алък, бестолково планку прибила! Вот горе лу­ ковое! А молоток как держишь? Слушай и учись: планка поиби- вается вертикально, — присев на корточки, начал Сима. — И чтоб зазор... Ты чего, Альк? — вдруг забеспокоился Серафим Иванович, боком подвигаясь к калитке. — Ты чего? — У-у-у, постылый! — взви­ лась Алевтина. — У всех мужи­ ки как мужики, а этот в хозяй­ ственных делах чистый срам и стыд. Нет бы самому хоть раз на веку взяться без понуканий да сделать... — Сама такая! — в сильном волнении крикнул из-за изгоро­ ди Байкин. — К тебе по-челове­ чески, а ты прям как зверь ка­ кой! Серафим Иванович в гневе хлопнул калиткой, и та, жалоб­ но скрипнув, сорвалась с ржа­ вых петель и шлепнулась в чахлую траву. Алевтина, подняв калитку, глянула в проулок, но мужа и след простыл. Она, вздыхая и хлюпая носом, подняла ведра, наполненные Серафимом только наполовину, пошла варить меси» во поросятам. Деликатный Байкин избегал стычек. Сознательно. Он нераэ- мутимо посмотрел по сторонам и направился к Плещееву, дале­ кому родственнику. Плещеев пристраивал очеред­ ную комнатенку для квартиран­ тов. Мужик он был сам себе на уме. Но соседями и миром ува­ жаемый. —А ты чего шифером не кро­ ешь? — спросил Байкин. — Де­ нег нету? — Ты в своем кармане счи­ тай, — буркнул Плещеев, нерв­ но ворочая рулоны рубероида. Плещеев никогда и ни с кем, кроме жены, о деньгах не гово­ рил. Деньги, окромя счета, любил поучать он, ничего не лю­ бят. — Слышь, Матюха! — дове­ рительно сказал Сима. — Я да­ веча вычитал, что, мол, в ос­ нове любого богатства лежит преступление. Ты, случаем, свою тещу-миллионершу не голодом О любви Женский праздник входит, Окна, Расцветив лучами солнца, Как капелей перезвоны, Музыка звучит вокруг— Ты идешь по коридору. Твоих глаз бушует море. Это море, эти волны уморил? Поделись опытом. Мож, я таким же макаром и свое упадочное, хозяйство подыму? — Типун тебе на язык! " — оскорбился Матвей. — Она же тебе крестной доводилась! Ну, такое сказать,... — Симка, помогать пришел? — высунулась из окна любо­ пытная Плещеиха. — Своих делов, что ль, негу? Иди отсю- дова! Ну, совсем у людей со­ весть перевелась... «Неудачный день», — решил Серафим Иванович, вышагивая домой. Руки его были сложены за спиной, вечерцее солнце све­ тило в затылок, и получалось, что идет Байкин по собствен­ ной кургузой тени и все никак дальше желудка не сдвинется. Жена встретила сурово. — И-эх, Байкин! Живу я с тобцй бок о бок тыщу лет и все годочки эти я и баба, ц му­ жик. Все тебе, нахлебник, хо­ лодком обходится... Хозяйство на ветер пустил... Не мужик — одно название. Все, Сима, до- шлындался. Вот собрала тебе баул. Пирожков с капустой по­ ложила твоих любимых. Сту­ пай не солоно хлебавши. Ты мне в хозяйстве одна обуза. Серафим Йваяович спорить не стал: не впервой выгоняет. Да и время дежурить подходи­ ло. Он присел, словно перед даль­ ней дорогой, жалобно пошмы­ гал носом, но, видя, что ис­ пытанное средство не помогает, встал и, прихватив по пути шмат сала, потопал на работу. Возле склада, где он работал, все было перерыто. По всему., начали укладывать теплотрас­ су. Серафим Иванович приобод­ рился. Он, улыбаясь, вынул нз -кармана строительную рулет­ ку и спрыгнул в траншею. Уже поздно. Повсюду вспыхи­ вают желтые квадратики окон. Дует теплый ветерок... Работящая Алевтина кормит кабанчиков. Плещеевы, запер­ шись на все замки и щеколды, решают, в какое выгодное де­ ло вложить деньги, которые они сдерут, как шкуру, с квар­ тирантов. А Байкин по-мальчи­ шески свистит и все что-то вы­ меряет на самом дне холодной траншеи. Г. СЕРГИЕВИЧ. Рассказ печатается в сокра­ щении. Не отдам я никому. И покуда ветер дует, И покуда холод рыщет, И невзгода жертву ищет, И не затихает боль, За тебя я отвечаю. И тебя беречь я буду. Ну а значит — даже годы Не разлучат нас с тобой. А. ПОПОВ, а ж у р юмореска С р е д н е с т а ти с ти ч е с к и й -------------------- -- . РАГГКА'З ГЕНЕРАТОР ИДЕЙ 1/ОГДА в бутылке с лл- " монадом я обнаружил таракана, то возмутился и ринулся на пивзавод искать справедливость, Но там по­ пулярно объяснили: — Попадание инородных тел в нашу продукцию — большая редкость. Если взять все выпущенные с на­ чала года бутылки и срав­ нить их с теми, в которых си­ дят тараканы, то последние составят мизеоный процент. Так стоит ли из-за этого мизе­ ра шум поднимать? Я подумал и согласился. Когда продавец обозвала меня непечатным словом!, я потребовал «Книгу жалоб» я было уже собрался сделать гневную запись. Но завмаг предупредила: —- Она сегодня двести по­ купателей. обслужила и толь­ ко двоих обозвала. Общий процент культурного обслужи­ вания высок. Так что жалоба будет просто неуместна. Вы согласны? Я подумал и согласился. Когда мой цветной телеви­ зор на второй день после по­ купки приказал долго жить, на заводе-изготовителе заяви­ ли: — А что вы хотите? Ну, виноваты мы. Но в общем-то потоке .продукции процент брака у н.ас ниже допустимо­ го, Мы и в отрасли передови­ ки. А вы на нас хотите на­ праслину возвести. Так? Я подумал и согласился. Когда я лег спать, то под впечатлением прошедших со­ бытий мне привиделся 4сон. Будто лежу я при смерти, а врачи успокаивают: не горюй, брат, средняя продолжитель­ ность жизни в городе возрос­ ла; будто у меня угнали ав­ томобиль, а следователь за­ верял, что общее число угонов постоянно сокращается; буд­ то жена ушла к другому, а знакомый социолог утверж­ дал, что общий процент разво­ дов не так уж и велик. .Проснувшись в холодном поту, я немного подумал, а потом кинулся к столу и на­ чал писать эту юмореску. Че­ стно признаться, сочинил не б(эг весть что, но тебе, чита­ тель, придется потерпеть. По­ тому как доподлинно установ­ лено (сам где-то читал), что общий уровень печатных юмо­ ристических публикаций воз­ рос. Н. ИЗМАЙЛОВСКИЙ, Предлагаемая сегодня страница подготовлена членами ли­ тературной группы, действующей при редакции. Мы были бы благодарны читателям за отзывы, пожелания о прочитанном. ПРОБА ПЕРА Память Сегодня с синего экрана, Как из кошмарнейшего сна Шагнула в душу ветерана Давно минувшая война. Опять враги в него стреляли, Опять носился смерти шквал, И взрывы жизни обрывали, И кто-то рядом маму звал... В который раз к године давней Пришел израненный солдат, Он побывал меж наковальней И молотом. Он видел ад. Он видел смерть бойца и друга, Он молод был, но, жизнь любя, Себя лечил, как от недуга, От страха, страха за себя. Лечил не спиртом, не махоркой, А болью сердца за ребят, За них в бинтах с кровавой коркой... И вот теперь, когда бомбят, Когда взрываются снаряды, Уходит страх, приходит злость —• «Так то ж не люди... Это.ж гады... Ну, фрицы, в глотку вашу кость!» ...И снова бой, и снова люди В кровавой, дымной, смертной мгле... .. . Нет. Больше этого не будет. Не будет больше на Земле! Довольно боли, слез уж море От плача вдов и матерей. Война приносит только горе. Войны желающий, прозрей! Окончен фильм, экран погашен, Но не расходятся, сидят Те, кто рубцами ран украшен И златом боевых наград. Как больно! Не зажили раны, Не лечит время боль утрат. «Стреляют» в них телеэкраны И ' сердца раны бередят. В. ГОНЧАРОВ, учащийся. * * * Я предчувствовала сердца полыханье И ждала, ждала день , ото дня. Он пришел — вся жизнь, мое дыханье... Только смерть тебя отнимет у меня! И доселе я не позабыла Столько дней гонения и зла. Это не с тобой, со мною было — Я мужалась и тебя ждала. И любовь пришла и осветила. И когда б позвал на помощь ты, Я б на первый зов пришла твой, милый. Отняла тебя бы у беды. Я люблю тебя любовью вечной— Горькой, всепрощающей, живой. И доселе не познав такого, Все страданья признаю виной. Он настал, наш час! Но что он значит. Только нам с тобою знать дано. Я люблю н не могу иначе. Ты и я — отныне мы одно. В. АГАРКОВА, учащаяся.