Красное знамя. 1980 г. (г. Елец)

«КРАСНОЕ ЗНАМЯ» @ 21 июня 1980 года Ц 3 стр, РАССКАЗ 1111111111!11111111111111П111111111111!1111ПГ1Г11ГТТТТП11|11|1||||111111111П1]11111111111М11111М111!1111111111!111Щ Горизонты детства РЕЦЕНЗИЯ «...Что д в иже т солнце и светила» Кто не вспоминает своего детства. Веселого. Озорного. Безмятежного. В часы отдыха после трудового дня нет-нет да и вспыхнет в памяти огонек прошлого. Того самого време­ ни, когда жадно искал объясне­ ния непонятного. Зага­ дочного. Детское восприятие окружаю­ щего мира наиболее сильное. ., По вечерам, когда солныш­ ко уходило на ночлег, донимал я отца расспросами. Откуда бе­ рутся звезды на небе? Почему луна бывает то круглая, то по­ хожей на кусок сыра? У матери допытывался: почему на земле одни люди большие, а другие маленькие? А потом, в кругу своих ро­ весников спешил рассказать обо всем новом, что услышал. Со­ седские ребятишки тоже не ску­ пились на истории. Набегавшись, мы рассаживались в тени де­ ревьев и с умным видом, пере­ бивая друг друга, спорили о чем угодно Придумывали вся­ кие небылицы. Наверно, все ма­ ленькие — великие фантазеры. ВэлЬка взахлеб рассказывал, как во время грозы к ним в дом в раскрытое окошко влете­ ла круглая и яркая молния. Сам- то он ее не видел, спал. Все происходило на глазах матери. Непрошеная гостья поверте­ лась - повертелась у радиопри­ емника Да и «убежала» под пол. Вокруг щели остались обугленные края досок. Юрка говорил обо всем и всех, кроме мышей. Он их М. ГЛАЗКОВ. Откровение Давно уже я дожил до седин. И хоть не приобрел в миру известность, Я несколько деревьев посадил, Чтоб воздух чище был и краше местность. Горжусь, что я в работе с детства рос И что судьба крута ко мне бывала. Повинен в том, что счастья не принес Родным и близким, или очень мало. Упорно шел вперед, не наугад, И был далек от розовых идиллий. Друзьями с юных лет еще богат, Я—их, они — меня не подводили. Врагами тоже не был обделен,— Не интересно без борьбы с врагами: Не потому ль могучий дуб силен, Что'он весь век лицом к лицу с ветрами! Порой был слаб, кричал себе: держись! И. ДРОБНЫЙ СОЛНЕЧНЫЕ ЛЕМЕХА От лемехов светлее вроде стало, Земля проснулась, от того металла. Натужно, словно кони, трактора По полю тащат за собой ужасно боялся. За это его под­ дразнивали песенкой: Ах, Юречик-огуречик! Не ходи на тот конечик. Там мышка живет Тебе хвостик отгрызет. На эту шутку Юрка отвечал плачем и убегал. Ненадолго, правда. Днем родители на ра­ боте, Дома одному скучно. Часто в наш круг приходил Женька. Сын шофера, Садился рядом, но слушал нас без вни­ мания. Щурясь на солнце, он смотрел поверх наших голов куда-то вдаль. — А что за тем лесом? — шептал Женька, — Вот бы по­ смотреть. Мы замолкали, словно окол­ дованные его задумчивостью, поворачивали головы и, как за­ вороженные,' смотрели на ли­ нию горизонта. — Там край земли, — выпа­ лил. как-то Юрка — Мне ба­ бушка говорила. — А какой он? — быстро по­ вернулся к нему Женька. — Вот бы хоть разочек посмот­ реть. Кто-то из ребят предложил отправиться в путешествие. Идти на «край земли» вызва­ лись мы с Женькой. Дорога оказалась неблизкой. Устали. Солнце припекало. Хо­ телось пить. В носах пощипыва­ ло от пыли и зноя. Наконец поднялись на приго­ рок у самого леса. Но что это? Никакого края! Перед нами рас­ стилалось необъятное море пше­ ницы Над ним дрожало зыбкое Волне свой челн рискованно вверяя, Меж тем упрямо ладил в ■русло жизнь. И если б мне дана была вторая, Я все б ошибки прежние учел И все бы наперед, кажись, предвидел. Но легкой доли—нет!— не предпочел, Я на свою ни капли не в обиде. Вот по всему по этому, когда Придет пора года свои итожить, Оборочусь назад я без стыда И счастлив буду, если иногда Добром помянет родина, быть может. Работа Ополчится вдруг жизнь с чего-то, Понагонит кромешных туч, И спасает тогда работа, Как негаснущий солнца луч. Как единственная опора, Панацея от зол и бед. И опять шагается споро, Словно бед и в помине нет. орала. Три сотни лемехов— и солнц на пашне триста, Слепят глаза, горят они лучисто. Всю ржавчину сняла с них мать-земля, С того-то и чисты,как совесть трактористе. Перевод с украинского , М. ГЛАЗКОВА. марево. Поле шло под уклон. Внизу виднелся овражек. Белы­ ми клыками проступали из-под желтовато-красной глины камни. Это был карьер. В нем добыва­ ли камень для строительства. В стороне пылили по дороге ма­ шины. Пустые шли навстречу груженым. Бухало по кузову камнем из ковша экскаватора. За овра­ гом снова поле, край которого подходил к самому небу. Не было разочарования в том, что вместо края земли мы уви­ дели не знакомую еще нам кар­ тину. Жадно смотрели перед собой и удивлялись. И про дом забыли. И про ребят. ...Чайкой над морем пронес­ лось детство Прошли школьные годы. Все мы стали взрослыми. По-разному сложились ребячьи судьбы. Женька водит электро­ поезда. Со скоростью 120 ки­ лометров в чар он мчится к го­ ризонту и никак не может при­ близиться к нему. Юрка, с золотой медалью окончивший школу, теперь инженер-конструктор на одном из ростовских заводов Перед ним открыты творческие гори­ зонты его профессии: создание новых машин и станков. Валька стал строителем. Воз­ водит многоэтажные дома в Москве. Чем выше поднимается здание, тем дальше от него го­ ризонт. Автор этих строк стал журна­ листом, Поэтому и появился на свет рассказ, созданный по вос­ поминаниям детства. Каждый чего-то достиг, до чего-то дошел. Но впереди вста­ ют новые горизонты. Они ма­ нят и зовут.,. А. РОМАНОВ. А. ВАСИЛЬЕВ. Быть может, сравненья остры... Быть может, сравненья остры, Быть может, заденут кого-то. Но знаю: есть люди—костры, А есть—как гнилые болота. Одни, согревая, горят, И в этом их вещая сила. Другие— готовы все брать, В себя засосать, как трясина. Одну я у жизни просил, Одну только малую малость, Чтоб меньше в пути мне трясин, А больше костров " повстречалось. Ответила жизнь: —Дорогой, Надейся на помощь. Однако И сам научись ты огонь Добыть из холодного мрака От этих несуетных слов Во мне прибавляются силы. Все больше встречаю костров, Все реже я вязну в трясины. В. МИНАКОВ. Д р у г д р у га о | больше понимайте Людская книга есть обид, Страниц которой не листайте. Чтоб никогда не разлюбить, Друг друга больше понимайте. Эту книгу, убедительно напи­ санную тонким, умным, чутким Евгением Михайловичем Бога­ том, с интересом прочтет чи­ татель любого возраста. Она поможет ему в познании под­ линных ценностей личности че­ ловека; его творческих возмож­ ностей, духовного богатства, ис­ кусства общения с другими людьми, высоких нравственных идеалов, чувства ответственности перед обществом. В произведение включены письма многих выдающихся лю­ дей прошлого и современности, в которых раскрываются луч­ шие их качества, богатство человеческой души. «...Ты обладал двумя качест­ вами, которыми мог- увлечь ка­ ких угодно женщин, а именно — талантами поэта и певца. Этими качествами, насколько нам известно, другие философы вовсе не обладали. Как бы шутя, в минуту отды­ ха от философских занятий, ты сочинил и оставил много пре­ красных по ферме любовных стихов, и они были так прият­ ны и по словам, и по напеву, что часто повторялись всеми, и имя твое беспрестанно зву­ чало у всех на устах. ...Душа моя была не со мной, а е тобой! Даже и теперь, ес­ ли она не с тобой, то ее нет нигде: поистине без тебя моя душа никак существовать не может. Но, умоляю тебя, сделай так, чтобы ей было с тобой хорошо, А ей будет с тобой хорошо, ес­ ли она найдет тебя благосклон­ ным, если ты за любовь отпла­ тишь любовью, и пусть немно­ гим вознаградишь за многое, хотя бы словами за дела. А ны­ не чем более ты уверен во мне, в результате моих стара­ ний, тем больше я вынуждена терпеть твое ко мне невнима­ ние. На что же смогу я надеяться, если потеряю тебя, и что смо­ жет еще удерживать меня в этом земном странствований, где у меня нет утешения, кро­ ме тебя, да и это утешение— только в том, что ты жив, ибо все прочие радости от тебя для меня недоступны...» Так ласково писала в XI! ве­ ке племянница парижского -ка­ ноника Фульбере Элоиза свое­ му возлюбленному Пьеру Абе­ ляру, французскому философу, богослову, поэту. Она была моложе Абеляра на двадцать два года, но чув­ ства, которыми насыщены ее письма, можно назвать духов­ ным материнством. Она пер­ вой убедила навечно: «Сказать: «Я тебя люблю» — значит ска­ зать: «Ты не умрешь». Любовь в письмах выдающих­ ся людей. Это очень интерес­ ные страницы жизни. Вот Дидро обо всем расска­ зывает Софи Волан: о подроб­ ностях, деталях, мимолетностях л(чзни, об анекдотах, малень- ВУ?к3абавных событиях — он не боялся писать о мелочах. А философские сочинения, и ко­ медии, и романы,. и статьи в «Энциклопедию». Вот Стендаль, изумительно искренний во всем, глубоко и пламенно любящий Метильду Дембовскую, и его неразделен­ ная любовь, ставшая сильней­ шим счастьем - несчастьем его жизни, Байрон, Вольтер, Жан-Жак Руссо, Шиллер, Виктор Гюго, Бетховен, Карл Маркс, А. С. Пушкин, князь П. А . Вяземский, Джузеппе Гарибальди, Иоганн Фихте, А . С. Грибоедов, В. Ф . Раевский, А. И. Герцен, В. Г. Бе­ линский... Письма . каждого .из них и многих других приводит автор в своей книге. Сколько теплых, нежных, доб­ рых и участливых слов в них! Сколько в них радости от чувств, которыми эти люди жи­ ли! Читая и перечитывая строки посланий выдающихся людей невестам, женам, возлюблен­ ным, испытываешь .волнение Потому что нам известно те­ перь, что будет потом с ним и с нею. Потому что мы знаем сегодня то, о чем не помышля­ ли люди, писавшие эти письма в вьюокие минуты, когда силы души сосредоточены на одном чувстве и перо не отстает от учащенного сердцебиения. Эти письма, собранные авто­ ром в маленькую книжку, рас­ крывают и много нового^ ранее неизвестного о тех, кто писал их. «Мне хотелось бы подарить читателю нечто большее, чем томик, содержащий ряд заме­ чательных свидетельств вели­ чия человеческого сердца, — пишет в заключение книги ее автор Евгений Михайлович Бо­ гат. — Хотелось бы подарить ему мир вечно живой и сегод­ няшний, в нем и сейчас наслаж­ даются тишиной долгого пасту­ шеского дня Дафнис и Хлоя, и ищет Изольду Тристан, и пом­ нит чудное мгновение Пушкин. Иногда этот мир шлёт нам пос­ лов, мы их, к сожалению, Часто не узнаем. Это те, кто нас лю­ бит. Это — любящие нас. Не узнавая или отвергая их, мы не узнаем или отвергаем и мир, который их к нам послал Я люблю у Монтеня одну бес­ хитростную историю: он рас­ сказывает о стране, где ново­ годний подарок царя состоит в том, что он посылает подданным огонь из собственного очага, и, когда . появляется с факелом царский гонец, все огни, до этого горевшие в доме, долж­ ны быть погашены. Вообразите: новогодняя ночь, дом с пога­ шенными Огнями в ожидании царского подарка, а потом соз­ вездие огней, затмевающее не­ бо. И это больше чем живопис­ но, это человечно, потому что дом стоит в непроницаемой темноте, открытый, с доверием к миру, который одарит его милосердным огнем, Будем ожидать и мы этого когда они не разлучались, они милосердного огня открыто, с говорили об этом Пятьсот пять- доверием к мудрости челове- десят два письма он написал ческого сердца», ей в течение почти тридцати лет, создавая одновременно и Н. БЕЛЫХ, УГОЛОК ПОЭЗИИ 1М11!1111!11111111Ш1111111111111111М1Н111111111111111!1|111111!11111111!1П11111!1111!1!!11111111!11111П Г