Красное знамя. 1978 г. (г. Елец)

РАССКАЗ ||||||||||||Ш111111111ШШ1111Ш11Ш11М111ШШ1ШШ1111111 Ю Р Я К 1111111111111111111111111111111111111М1М1111М11! А. СИНЕЛЬНИКОВА. Состоялось занятие ли­ тературной группы. Чле­ ны ее рекомендовали рас­ сказ нашего постоянного автора Антонины Нико­ лаевны Синельниковой. Его мы и предлагаем вашему вниманию, доро­ гие читатели. Бабушка слегла неожидан­ но. Теперь, приходя из шко­ лы, Юрик спешил не на кух­ ню, где бабушка, бывало, всегда что-то делала, а в ее маленькую комнату с большим фикусом у окна. Бабушка ле­ жала тихо. Рядом, на табурет­ ке, — очки и раскрытая кни­ га рассказов Пришвина. Юрик очень любил читать о приро­ де и сам принес ее бабушке. Уже несколько дней она бы­ ла открыта на одной страни­ це. «Значит, бабушке хуже,— с болью думал мальчик, — не читает». И все же он старался от­ влечь ее от болезни, чем- то немного порадовать: — Ой, бабушка, — восклицал внук,—ты представляешь, как здорово на улице! Ручьи, ручьи-и! А капели, как на со­ ревновании: кто быстрей. Борь­ ка говорит, что они плюхают- 'ся . Это неправда, бабушк, они, как колокольчики: динь, динь! Потом он рассказывал, что их учитель Владимир Алек­ сеевич на уроке ботаники во­ дил класс в парк смотреть, как на деревьях набухают почки. Однажды Юрик принес че­ тыре сиреневые веточки. Он поставил их в стеклянную бан­ ку с водой и сказал: — Бабушка, у тебя тоже бу­ дет весна. Ты не горюй! Вот поправишься немножко и бу­ дешь выходить на крыльцо: я буду выводить тебя. Она соглашалась с ним, гла­ дила его руки, поправляла пионерский галстук, белый воротничок рубашки или сни­ мала соринки с рукава. Паль­ цы ее дрожали. Устав, она от­ кидывала голову на подушки, и Юрик видел, как на лбу, в морщинках, выступал пот. Заметив это, он бежал на кухню согреть молоко или вскипятить чай, поил бабушку лекарством. Потом подсыпал щеглу корм. А вечером, когда были сде­ ланы уроки и оставалось еще немного свободного времени, Юрик подходил к бабушкиной двери, слушал и, если она не спала, заходил, открывая фор­ точку, и говорил: —Слушай, бабушк, как засы­ пают капели!—За окном как будто кто-то изредка всхли­ пывал. Звук раздавался все реже: морозцем стягивало со­ сульки, лужи. Затихали во­ робьи. Со двора пахло чем-то но­ вым, радостным. Слышались ве­ селый говор и звон лопат: люди спешили проводить зи­ му, радуясь весне. Юрик сто­ ял и слушал, и у него отчего- то щипало в носу и на глаза набегали слезы. Доктор говорил, что бабуш­ ке очень плохо, должен быть «кризис», а в больницу везти ее сейчас нельзя, почему-то нельзя было трогать. Еще док­ тор сказал, что «ослаблен то­ нус». Это было не совсем по­ нятно, но мальчик чувствовал: нужно чем-то порадовать ба­ бушку, чтобы она не думала о болезни, а лежала спокойно. Иногда Юрик подносил к ее постели банку с веточками си­ рени, на которых уже на­ бухли почки. Бабушка трога­ ла их пальцами, и на ее лице появлялась слабая улыбка. Однажды Юрик пришел из школы раньше обычного—за­ болела учительница истории. Он бегом поднялся по лестни­ це. У двери его встретила те­ тя Лина. — Тише, Юрик, бабушке очень плохо,— сказала соседка. Потом она рассказала, что бабушка звала его, что-то го­ ворила о щегле, Но так тихо, что почти невозможно было разобрать слова. ■ Юрик стоял возле бабушки­ ной кровати одетый, держа в руке свой портфельчик. Он потерянно смотрел на худое, морщинистое лицо ба­ бушки. Она спала или была без сознания. Юрик молчал, открыв рот, часто-часто дышал, словно не хватало воздуха в комнате. Потом, круто повернувшись, бросился вниз, по лестнице. Молотком билась мысль: «Кри­ зис! Кризис!» По телефону он вызвал скорую помощь. При­ ехавший врач осмотрел боль­ ную и сказал, что это— глубо­ кий сон к выздоровлению. «Но ты молодец!»—добавил он, по­ хлопав мальчика по плечу. После отъезда «скорой» Юрик снял пальто и фуражку, положил портфель на табу­ ретку, а сам пошел в сосед­ нюю комнату, взял клетку со щеглом и возвратился поти­ хоньку назад. Бабушка спала, щеки ее чуть порозовели. Чтобы не раз­ будить ее, Юрик разул­ ся и подошел с клеткой к ок­ ну. Взобравшись на подокон­ ник, открыл дверцу и поднес птичий домик к форточке, но щегол замер, как будто ис­ пугался свободы. Юрик взял его в руки, по­ чувствовал, как бьется серд­ це птички, и ему стало жаль расставаться со своим любим­ цем. Но о чем тихо, может быть, даже в полубреду, гово­ рила бабушка? Не о том ли, что она томится больная в кро­ вати, а птица встречает весну в клетке? Мальчик, не разду­ мывая больше, протянул руку в форточку и разжал паль­ цы. Щегол сидел на ладони неподвижно, а когда Юрик ле­ гонько встряхнул его, он взле­ тел и взял немного вкось. По­ том выправил крылья и скрыл­ ся за тополями. Юрик сполз с подоконника, взглянул на бабушку—она спа­ ла. Взял опустевшую клетку, подержал ее и, украдкой вздохнув, повесил на ветку фикуса, оставив дверцу откры­ той. Пусть проснется бабушка и увидит пустую клетку, ПТИЧЬЯ ЛЮБОВЬ сказка для Н пробил клювиком изнут- ри скорлупу и едва появил­ ся на свет сказал: — Я хочу есть. Мама-утка не чаяла в нем души, он был первенцем, и она решила посвятить ему жизнь. Она решила, что сделает его самым умным, самым добрым, самым счастливым утенком на свете. Она то и дело согревала дитя своим телом, без устали ловила ему самых вкусных ры­ бок, доставала со дна самые вкусные водоросли, забывала о собственном сне и отдыхе. Когда он немного подрос, то захотел делать все сам. —Нет, ты еще мал, мой маленький утеночек, — внуша­ ла ему утка, — успеешь еще. Твоя жизнь вся впереди Бе­ реги силы, они тебе еще при­ годятся. У меня было очень трудное детство, и я не хочу, чтобы ты испытал такое же. Ястребы утащили моих родите­ лей. Я была предоставлена са­ ма себе, с трудом добывала корм насущный. Не хочу, чтобы ты это испытал. Потом он еще несколько раз пытался на деле доказать свою самостоятельность. Од­ нажды он принес ей целый клюв зерен. —Ешь сам, сынок, я сыта,— сказала ему утка. И он постепенно привык к тому, что все лучшее должно принадлежать только ему. При­ летали материны братья и сес­ тры, приносили с собой лако­ мые кусочки. Он их принимал, как должное, В конце концов он стал удивляться, когда ему напоминали, что за это нужно говорить спасибо. Ему стало нравиться ничего не делать. Ведь это много про­ ще, чем добиться чего-либо самому. Утенок рос не по дням, а по часам. Правда, он несколько раз чуть не стал жертвой хищ­ ников: но мать принимала удар на себя, спасала сына с рис­ ком для собственной жизни. Наступила осень. Пришло время и водоплавающим уле­ тать в теплые края. Попробовал утенок взлететь, а не можег— отяжелел от обильного кор­ ма да и крылья оказались сла­ вами от ничегонеделанья. —Что ж, — сказала мать,— будем зимовать здесь. Ведь не брошу же я тебя одного. Однажды утром они увиде­ ли белую, белую землю. Озе­ ро покрыла .тонкая корка льда. С каждым днем она станови­ лась все толще и толще. Крепчали морозы. Добывать корм становилось все труднее и труднее. Полынья, что отогревала мать своим сердцем и бесконечной любовью к сыну, стала совсем ВЗРОСЛЫХ маленькой. Изможденная по­ исками корма, утка совсем обессилела. А сын не замечал этого и только твердил одно: «Есть хочу». Однако сам уте­ нок в холодную воду не лез, а ждал мать на берегу. Но нырять за кормом надо было все дальше и дальше — вблизи полыньи он был уже весь выбран. Однажды мать долго-долго не показывалась из воды, а потом высунула го­ лову и положила на лед ма­ ленькую рыбку. —Помоги мне вылезти на берег, сынок, — сказала она, — я очень устала. Утенок проглотил рыбку и, больно клюнув мать в голову, прокрякал: —Я есть хочу. Неси корм. А сам сел на лед и закрыл телом озябшие лапы. Мать скрылась в воде и уже больше не показалась. . И вдруг полынья замерзла. Это перестало биться материнское сердце. А утенка... утенка вскоре съела лиса. Вот какую грустную сказку мне рассказала стаоая-преста- рая, мудрая-премудрая, стро- гая-престрогая .. жизнь Г. СКАРЕДНОВ, работник завода «Эльта». Дождливым вечером в от­ деление милиции вошли двое: мужчина в блестящем плаще и мальчик лет девяти, мокрый, измазанный землей, с цара­ пиной на лице. Мужчина дер­ жал мальчика за руку — чуть повыше кисти. В другой руке он сжимал какой-то тяжелый инструмент. В комнате было несколь­ ко человек. На деревянном ди­ ване сидела бабка в обнимку с большим узлом. Рядом — по­ жилой человек, дружинник Петров. Перед барьером, от­ делявшим стол дежурного, стояла женщина, скуластая, с сальными волосами, что-то торопливо рассказывающая дежурному. Он, устало вздохнув, заме­ тил мужчину и мальчика и сказал: — Вы посидите пока, я вас вызову. Мужчина сел на диван и по­ тянул за собой мальчика. Петров смотрел на своих соседей. — Что, поймал? — спросил он мужчину. Тот утвердитель­ но кивнул головой. — Отпусти ты его руку, ни­ куда не денется. —А вдруг сбежит? Петров удивился, но отве­ чать ничего не стал: он чувст­ вовал усталость после ночной смены. Прошло минут двадцать, прежде чем дежурный вызвал мужчину и мальчика к себе. —Фамилия? —Скрягин, — А тебя как зовут? —Сережка. —Что у вас? Скрягин молча положил на барьер тяжелый инструмент. —Что это? —Разве вы не видите? Бан­ дитская вещь. И тут послышался мягкий, раскатистый смешок: —Это же саперные ножни­ цы! За спиной Скрягина стоял Петров. ' — Не мешайте, — попросил дежурный. И Петров отправился назад, на ходу повторяя: — Саперные ножницы — бандитская вещь! Надо же! РАССКАЗ Дежурный взял инструмент и начал внимательно его ос­ матривать. Он никогда не дер­ жал в руках ничего подобного и хотел сам догадаться, как с ним обращаться. —Твой? — спросил он маль­ чика, — Нашего дедушки. — Как им действуют, знаешь? Сережка кивнул. —Чего тут знать? — вмешал­ ся Скрягин. — Он ко мне за клубникой лез. — Подождите вы, — оста­ новил его дежурный. — Как же им действовать? — повторил он. — Надо по-пластунски под­ ползти к переднему краю... Осмотреться, прислушаться... Потом надо приподняться и упереть левый локоть в зем­ лю... —Товарищ дежурный, что он чушь мелет! — перебил Скрягин. — Пусть про клуб­ нику рассказывает. —Не ем я клубнику. У ме­ ня от клубники сыпь, — объ­ яснил Сережа и совсем по- взрослому продолжил: — Ес­ ли проволока зазвенит, надо сразу прижаться к земле и переждать. Потому что враг может дать очередь на звук, —Ай да парень! — восхи­ щенно воскликнул Петров.— Можно подумать, на войне был. — Я не был, — серьезно признался рассказчик. —У нас дедушка на войне был. Он са­ пер третьей гвардейской ди­ визии. Дедушка всегда раз­ ведчиков провожал. Он им проход делал этими ножница­ ми. Разведчики говорили, что дедушка приносит удачу ... —Это дед научил тебя за клубникой по чужим участ­ кам лазить? — снова пере­ бивая, вмешался Скрягин. Сережа в недоумении взгля­ нул на него: —На переднем крае не было клубники. Участки там были — участки фронта. Клуб­ ники не было. У нас дедушка на мине подорвался,., Ему ор­ ден дали. — А тебя в милицию приве­ ли, — Да подождите вы! — не ; выдержал дежурный. —Когда нужно, я сам вас спрошу. —Я тоже буду сапером,— убедительно подытожил Се­ режа. — Я тренируюсь на ко­ лючей проволоке... —Ишь ты, сапер огородный, — насмешливо произнес Скря­ гин. —Да ты что, — не выдержал и дружинник, — Ты над сапе­ ром не смейся. Ты, может, в тылу отсиживался, а для нас сапер — отец родной. Сколь­ ко жизней спас нашему брату! В комнате установилась ти­ шина, которую никто не ре­ шался нарушить. Дежурный встал. —Бери свой инструмент и иди, — обратился он к маль­ чику. —То есть как иди, — возму­ тился Скрягин. — А прото­ кол? — Не будет протокола. Сережка, этот честный, бла­ городной души маленький че­ ловек. подхватив дедовские саперные ножницы, радост­ ный скрылся за дверью, А хозяин , нетронутой клуб­ ники еще Долго эорчал, гро­ зился жаловаться, так ничего и не поняв. В. ВОРОНКОВ. 1