Красное знамя. 1978 г. (г. Елец)

«КРАСНОЕ ЗНАМЯ» ф 13 мая 1978 года ф 3 стр. Ч ТО за чудо дальняя дорога! Разве где-нибудь еще услы­ шишь такие увлекательные исто­ рии, головокружительные при­ ключения, порою наполовину выдуманные и приукрашенные рассказчиком. Разве еще где- нибудь человек может так пол­ но и ясно оценить себя и свои поступки, которые в другое вре­ мя и в другом месте кажутся ему необычайно запутанными и непонятными. Мысли плавно текут под перестук колес по­ езда , возвращая кого в про­ шлое, а кого—устремляя в бу­ дущее. Наше купе — не исключение. Все по очереди рассказывали что-то интересное. Теперь, по истечении времени, все эти ис­ тории стерлись в памяти. Но рассказ старика необычайно меня взволновал, оттого так на­ долго и запомнился. Вот эта история. У ТРО выдалось по-весеннему ясное и немного морозное. Крохотные иголочки изморози серебристо топорщились на прошлогодней траве, на коря­ вых стволах берез, сосульками свисали с усталых конских морд. Сквозь тишину утренне­ го тумана слышалось тихое позвякивание уздечек и негром­ кий говор. Полторы сотни всадников, собравшись неболь­ шими группами, расположились перед последними редкими де­ ревцами березового колка. Там, вдали, едва просматрива­ лась деревенька. Несколько впереди других, на буланой масти коне, сгорбив­ шись от утренней прохлады, сидел пожилой полковник. — Поручик Скорняков, — не­ громко позвал полковник. Из общей массы конников от­ делился всадник — молодой че­ ловек лет двадцати пяти. — Слушаю, господин полков­ ник, — фигура офицера вытя­ нулась. — Родион Матвеевич, вы возьмете полусотню и двине­ тесь вдоль балки, в обход се­ ла. Но предупреждаю, двине­ тесь только тогда, когда я со своим отрядом достигну вон той церкви. Видите? Ваша задача не дать крас­ ным вырваться. Вы поняли? Ни один человек не должен уйти! Повторите приказание! Поручик повторил. — Ну, с богом, Родион Мат­ веевич, во святой час, — и пол­ ковник торопливо перекрестил­ ся . ' — Слушаюсь,—молодой офи­ цер, повернув коня, рысью тронулся к отряду. — К бо-ою, — негромко про­ катилось по лесу. — Ша-ашки во-он| Рысью-ю! Ма-арш! Блеснув сотней сабель, от­ ряд, разворачиваясь полуме­ сяцем, рванулся вперед. Лави­ на всадников ворвалась в се­ ло и, смяв небольшое охране­ ние, растеклась по кривым переулкам. Все решили внезапность и быстрота, так что боя почти и не было. Около полуроты красноармейцев, перепуганных и полуодетых, было порубле­ но. Только небольшая горстка бойцов, засев в полуразрушен­ ном сарае, продолжала от­ стреливаться. Казаки окружили строеньице, стреляя в раскры­ тые ворота. Наступила тишина. Из сарая никто не стрелял. — Эй, выходи! Не то под­ жарим вас, — крикнул один из казаков. Через несколько минут в во­ ротах показались двое. Один из них, старик лет шестидеся­ ти, помогал идти тяжелоранен- ному товарищу. — А, сволочи краснозадые, попались! — белые окружили пленных. — Кончать их, собак, — заре­ вели казаки, — скольких ста­ нишников угробили, голодран­ цы! Однако один из казаков, по- видимому, старший, остановил их. — Куды кончать? Отставить! — оглянувшись на рябого ка­ зака, он приказал: — Давай, Терентий, веди пленных к их благородию, пу­ щай они решают. — Ну нет, братцы. Погодь,— Терентий обнажил шашку. — Со старым поступайте, как вам желаемо, а этого снегиря не троньте. За им должок име­ ется. Одного хутора мы. Те­ перича я должок соберу зараз. Описав в воздухе дугу , лез­ вие клинка рассекло красноар­ мейца. Когда все было кончено, ка­ заки, обступив второго плен­ ного, повели его к командиру. Около избы, в которой распо­ ложился полковник, уже суе­ тился молоденький денщик, раздувая самовар. Полковник сидел за столом и чистил ногти, лениво поглядывая во­ круг. — Степка, — крикнул он, подзывая к себе казака, — по­ ручика Скорнякова ко мне! Живо! Через минуту явился пору­ чик. — Ваше приказание выпол­ нено, господин полковник, — ни один красный не ушел. — Это прекрасно, Родион Матвеевич, прекрасно. Иного я и не ожидал. Присаживай­ тесь, сейчас приведут одного красного, вместе и побеседуем. А пока курите — прошу. Ввели старика. — Фамилия,— негромко бро­ сил командир. — Скорняков. — Чем занимались у крас­ ных, милейший? — поинтересо­ вался полковник. — Фельдшер я. Как умею, лечу и перевязываю раненых. — Да, батенька, как вы ска­ зали ваша фамилия? — оживив­ шись. переспросил полковник. — Скорняков. — Родион Матвеевич, смот­ рите-ка, ваш однофамилец? Поручик промолчал. — А вы знаете, милейший, что бывает с теми, кто помогает красным бандитам? — Бандиты не они, а вы, — сдерживая ярость, как можно спокойнее ответил пленный. — Мне не о чем с вами разгова­ ривать. — Ах, вот оно что? Прекрас­ но. Поручик, повесить этого Мерзавца! И чем скорее, тем лучше,—полковник повернулся к молодому офицеру, Тот не решался встать. — Ну? В чем же дело, Ро­ дион Матвеевич? Поручик с трудом повернул­ ся к командиру. — Господин полковник, это не однофамилец, это мой отец. — Однако, еще на герман­ ской, помнится, вы мне гово­ рили, что ваш отец умер от хо­ леры. —Да, говорил. Но, оказывает­ ся, он жив, и я прошу вас, ес­ ли это возможно, пощадить ста­ рика. — Это невозможно! — Я убедительно прошу вас исполнить мою просьбу, Ф е ­ дор Осипович. Вы -знаете ме­ ня еще с германской. Вы заме­ нили мне отца, и я вам очень благодарен. Красных я никог­ да не щадил и не пощажу. Но сейчас прошу вашей милости. Я никогда ни о чем не просил. Но выполните эту единственную просьбу. Полковник, прикрыв лицо ру­ кой, несколько секунд сидел в раздумье. — Ну, что же, поручик, я вас прекрасно понимаю. Но на войне, как на войне. До сих пор вы были достойным и храбрым офицером, предан­ ным нашему делу, — он опять замолчал. — Я сочувствую вам и крайне сожалею. Единствен­ ное, что возможно, — это за­ менить повешение расстрелом. Это исключение я делаю толь­ ко ради вас. И вновь последовала томи­ тельная пауза. — Но как привести приго­ вор в исполнение? Вот задача. Мне не хотелось, чтобы об этом позорном факте знали наши люди. Боевой офицер и вдруг... Вы сами понимаете. Так что привести мой приговор в исполнение я поручаю вам. Вы помните присягу? — Так точно. — Ну, так вот, я беру с вас слово офицера, что вы не нару­ шите долга чести и выполни­ те свой офицерский долг. Д ае ­ те такое слово? — Даю, — после некоторого молчания ответил поручик. Он был необычайно бледен. Ви­ димо, происходившее глубоко его потрясло. — Впрочем, если вам удаст­ ся добиться от отца показа­ ний, он, возможно, останется жить. Ступайте, Родион Мат­ веевич, и помните о долге. Отец и сын вышли, а полков­ ник, подозвав к себе денщика, шепнул ему что-то на ухо... — Ну, как живешь, сынок? — спросил отец, когда они ото­ шли от дома на приличное рас­ стояние. — Я вон вижу у тебя полна грудь крестов. За рас­ стрелы небось? И как ты до такой жизни дошел, убийцей сделался? Не простят тебе это­ го люди, ой, не простят. — Слушай, отец, — поручик остановился и с надеждой взглянул на отца, — расскажи, что знаешь. Не дай греха на душу принять, ведь отец ты мне. — Неужто расстреляешь?— старик криво усмехнулся. — У каждого своя присяга, батя. Но ты мне не ответил. — Нет, сынок, — старик упря­ мо покачал головой, — не про­ си, в предатели не запишусь. Дальше не пойдем, кончай здесь, — и старик повернулся спиной к сыну. — В последний раз прошу те­ бя, — голосом, срывающимся от волнения, крикнул пору­ чик и рванул ворот френча. — Делай,как совесть велит, — спокойно ответил отец. — Я же слово дал, — чуть не плача взмолился офицер. — Коли дал, так выполняй, и не будем больше об этом. Кон­ чай. Несколько секунд было слыш­ но,как тяжело дышит поручик. Раздался выстрел. И старик, вздрогнув от неожиданности, остался стоять на месте. По­ том, несмело повернувшись, он увидел сына, лежавшего на земле с простреленной грудью. Отец подбежал к нему, опус­ тившись, поднял голову умира­ ющего... Р АССКАЗЧИК замолчал, в мы сидели не в силах загово­ рить. Один из попутчиков усо­ мнился в правдивости истории: — Ну это ты загнул, дядя, та­ кое только в кино бывает и то, когда сценарист с режиссером явно заврутся, — и он побед­ ным взглядом окинул попутчи­ ков. — Как же ты все это узнал? Ведь рассказ твой такой, будто ты все своими глазами видел и слышал. — Точно, видел, — подтвер­ дил старик. — А ты помнишь, * про денщика говорил? — Ну, — недоуменно протя­ нул критик. — Так вот, это я был. Но это, как говорится, совсем дру­ гая история. ... у л н-т- -----------------------т а М. ВОРОТЫНЦЕВ Д О Л Г Ч Е С Т И РАССКАЗ ... ............... .— 1 ..........----------------------- ' Композитор Владимир Мигуля Молодой советский компози­ тор Владимир Мигуля (на сним­ ке) широко известен не только в нашей стране, но и за рубе­ жом. Он лауреат конкурса пес­ ни Всесоюзного радио и теле­ видения 1974, а также 1976 и 1977 годов и лауреат между­ народного конкурса «Интер­ видения» — «Сопот-77». В. Мигуля написал музыку к нескольким кинофильмам и театральным спектаклям, канта­ ты, оркестровые сочинения, музыку для струнного квартета и другие произведения. Им создано более трехсот песен, из которых особенно большой популярностью пользуются «Песнь о солдате», «Первое апреля», «Поговори со мною, мама», «Не остуди свое сердце, сынок» и многие другие. Сейчас композитор продол­ жает работу над новыми про­ изведениями. Фото В. Савостьянова ТЕБЕ Ты помнишь Осеннюю речку Сосну? Ты помнишь Елецкую нашу весну? Ты помнишь, В разломах холодного льда Лениво под ноги плескалась вода? А вечером летним, Ты помнишь, С горы Смотрели задумавшись Мы На дворы И, словно вуаль, Опускалась теплынь, И пахла, дурманя, Ночная полынь. Стелился холодный туман На низах, И звезды в твоих отражались Глазах. И были седыми от белой луны Трава и тропинки Полынной страны. Звенело ведерко Над дальним ключом, Ты зябко ко мне Прижималась плечом. И мокла в траве От предутренних рос Измятая пачка Пустых папирос. Ты помнишь, Светлела безмолвная мгла, И вот уж на солнце Горят купола И кружево Гордых Соборных крестов, И тысячи окон, И арки мостов, И пляжа пустынность, И млеющий зной, И твой поцелуй И не твой — неземной. И капли воды у тебя на лице, И просто то лето В тогдашнем Ельце? Ты помнишь, Как гуси от дома вразлет Садились на первый Синеющий лед. Смотрели потерянно, Крыльями били И в утро прозрачное Гневно трубили? ...Заснеженный лес У деревни Пальны, И белая явь, Будто белые сны. Лыжни одинокой На поле строка, И вечером Теплые Печки бока. Ты помнишь, Гудели в рассвет поезда Не нам ли с упреком: — Куда вы, куда? Стучали колеса, Мелькали мосты, Меня увезли, И уехала ты. В две разные жизни, В два разных конца, Спеша, нас везли Поезда из Ельца. Ты помнишь, конечно! Но день ото дня Одно, Одного ты забыла — Меня, А. ИЛЬИН, слесарь-наладчик трикотажной фабрики.