Красное знамя. 1975 г. (г. Елец)

«КРАСНОЕ ЗНАМЯ» 12 апреля 1975 года 3 стр. Анатолий Боровков — бывший выпускник средней школы № 1, активный рабкор на­ шей газеты. Он стал военным журналистом, увлекается литератур­ ным творчеством. Ре­ дакция предлагает чи­ тателям его новеллы. Другу моему. Лейтенанту. ЯБЛОЧНЫЙ ПИРОГ ...Мне было лет пять—шесть. Может быть, чуть больше. Ря­ дом с нами, в большой и свет­ лой, правда, немного пустоватой комнате жила старая женщина Мария Андреевна. Я часто забе­ гал к ней, чему она всегда очень радовалась. И мне нравилась ее комната. Здесь была уйма инте­ ресных вещей, будоражащих во­ ображение мальчишки. Медные пуговицы, значки, кожаные рем­ ни, соединенные между собой блестящими кольцами. И даже... настоящая коричневая кобура. Немного, правда, потертая, но не потерявшая для меня своего загадочного обаяния.., Я тогда не задумывался над тем, откуда все это у одинокой женщины, — целиком был по­ глощен таким богатством сосед­ ки. Помню, в комнате у Марии Андреевны царила атмосфера какого-то всепрощенчества. Мне разрешалось многое (чем я в общем-то никогда не злоупотре­ блял), и даже, когда я разбил чашку, стоящую на подоконни­ ке, она не стала меня ругать. Только почему-то неожиданно улыбнулась, увидев мое расте­ рянно-виноватое лице, мягко по­ трепала рукой по голове и по­ шла за веником. Когда меня звали домой, и я собирался уходить, Мария Анд­ реевна совала в кармашек моей рубашки печенье или конфету. И мне почему-то казалось, что покупались они исключительно для меня. А однажды она угостила ме­ ня сладким яблочным пирогом. Он, румяный и пахучий, стоял на столе, и вообще вся комна­ та в тот день выглядела как-то празднично. Даже небольшая фотография какого-то военного в рамке, что всегда висела в простенке между окнами, стоя­ ла на столе. Пирог очень понра­ вился, и когда я вечером забе­ жал е комнату в другой раз с тайной надеждой получить еще кусочек, то увидел соседку, си­ дящую напротив той фотогрзн фии. Пирог, как и прежде, сто­ ял здесь же, и от него был от­ резан только один кусок. Мой. А глаза Марии Андреевны бы­ ли полны слез... Я хотел сразу же уйти, но она удержала меня. Посадила ря­ дом, отрезала и положила на бпю,дечко передо мной еще один кусок. Сказала тихо; — Кушай . Он тоже любил этот пирог... И я всегда пекла на его день рождения... А сегодня как раз этот день... Кушай. Я ел пирог молча и не заме­ чал его вкуса Все смотрел вслед за се глазами на фото­ карточку того военного с куби­ ками на петлицах Он улыбался там и был очень похож на нее. Я тогда мало что понимал, и почему-то хотелось плакать от этого иепонимания... «ТРЕВОЖНЫЙ» ЧЕМОДАНЧИК Около входной двери нашей квартиры, в маленьком закутке между холодильником и вешал­ кой с шинелью отца, всегда сто­ ял его чемоданчик. Часто после пронзительного звонка отец бы­ стро одевался и уходил, за­ хватывая чемоданчик с собой. Потом приносил его утром, или на следующий день, или через два... Смотря, сколько он отсут­ ствовал. Приносил и ставил его на прежнее место. Брать и от­ крывать его мне категорически запрещалось. И, привыкнув к этому, я считал тот потертый чемоданчик неотделимым атри­ бутом домашней обстановки. И даже, став большим, относился к этому по-прежнему. Потом холодильник переста­ вили в другое место. А чемо­ данчик оставался на,прежнем месте. Потом шинель на вешалке за­ менило пальто, и наша квартира перестала взрываться ночными звонками. А чемоданчик стоял. — Пусть стоит, — сказал как- то отец. — Он ведь никому не мешает. Мало ли что... Лейтенант А. БОРОВКОВ. НОВЕЛЛЫ ПО ГРИБЫ Нас в бору — трое. Два сердца больных И одно молодое. Пять ног на троих. Грибов — «ни шиша», бредем не спеша. Я молод совсем, а они — ветераны. В лесу разомлели их старые раны, их старые шрамы... И вспомнили битвы мои ветераны. А сами смеются, седые мужчины, смеются, что небо — из ситцевой сини. Смеются до слез (слезы им не помеха), а может быть, слезы совсем не от смеха... может, им горько до боли, до стона! И пальцы ласкают корявую кору... А я понимаю, Я тоже смеюсь, и я тоже шагаю. Шагаю по Брянщине в рыжих веснушках. Как все же сложно — увидеть их души, узнать пережитое... Ясно и просто Спросить про деревни, деревни с погостами. Деревни, которые нужно оставить, понуро пройдя большаком измочаленным. ...Они вспоминают. Они вспоминают, хоть тяжко, хоть больно поррй до отчаянья. Они вспоминают леса в окружении, — вот эти ж леса, только с запахом гари, где мина на мине, как смерть без движения, где каски у рваных воронок снимали. ...И вспомнили битвы мои ветераны, а сами смеются, седые мужчины! И старая Брянщина тихою ранью глядит мухоморами лишь, а не минами, как прежде бывало. Бредут ветераны, ногой поддают королей- мухоморов и дышут грибами, озоном и бором. Грибов не находят, чуть злятся и спорят... ...А я между ними шагаю. Не спорю. Я понял их. Я многое понял. МЫ ЕЩЕ УСПЕЕМ ...Шли четвертые сутми уче­ ний. В мокром ельимке приткну­ лась наша штабная машина. В кузове тепло. Плафоны броса­ ют мягкий свет «а стол, на ко­ тором свиткм карт, сводки, до­ несения. Утомленно откинув­ шись на спинку походного сту­ ла, сидел дежурный офицер. К(айор. На уже немолодом лице синие тени — осадок бессонных ночей. В дверь то и дело про­ скальзывают офицеры. Рядом я, дежуря на средствах связи, копался в аппаратах. Голова моя, разомлевшая от тепла и усталости, часто свешивалась почти на грудь. Майор пристально посмотрел в мою сторо'ну. «Прилегли бы, что 1 * 1 , отдохнули часок», — сказал он. Я, тогда еще сов­ сем молодой солдат, даже по­ краснел от неловкости, но, ос­ мелившись, ответил; «Вы-то, то­ варищ майор, сами третью ночь не спите». — «Мне что, я при­ вык, — пробует улыбнуться майор. — Я еще успею»... Почему-то очень крепко вре­ зались в память эти слова, слов­ но занозой в мозг. «Я еще ус­ пею».. Оставил офицер семью дома и носится по взмешенной гусеницами, колесами, сапогвми земле полигонов. Зачем? Обя. зательно нужно понять это. Уже в училище рассказал этот эпизод другу. Поделнлс.я. Ничего он мне тогда не отве­ тил. Наверное, рано было отве­ чать... И вот недавно я получил от него письмо. Издалека. Оно и сейчас со мной. И еще долго, наверное, будет. «...Помнишь офицера того, майора, который «я еще успею». Понимаешь, по иным расчетли­ вым понятиям у него жизнь проходит мимо. Вот учения, стрельбы, марши, бессонные но­ чи, а жить-то когда же? А он раз.нежит набухшие усталостью веки, улыбнется и скажет: «Я еще успею». Так, может, и мы мечемся по полигонам и доро­ гам ради обладания счастьем сказать кому-то вот эти слова. Ведь когда-нибудь и нас с то­ бой спросят: жить-то когда бу­ дете? И мы не станем объяс­ нять, что это и есть настоящая завидная жизнь — зачем, прав­ да? Просто улыбнемся и ска­ жем; аЖы вше успеем...» К 70-ЛЕТИЮ ПИСАТЕЛЯ НАШ ШОЛОХОВ прославленному автору «Ти­ хого Дона», «Поднятой целины», лауреату Ленинской и,Нобелев­ ской премий, академику Михаи­ лу Александровичу Шолохову 24 мая исполняется 70 лет. В Москве работает Всесоюз­ ный юбилейный комитет, в ко­ торый вошли видные государ­ ственные и общественные деяте­ ли, писатели, ученые, мастера культуры и искусства. Для уча­ стия в чествовании юбиляра приглашены зарубежные писате­ ли. Институт мировой литерату­ ры им. А. М. Горького Акаде­ мии наук СССР созывает науч­ но-теоретическую конференцию «Творчество М. Шолохова и ми­ ровая литература». Научная конференция состоится и в Ин­ ституте русской литературы Академии наук СССР (Пуш­ кинский дом). К юбилейной дате издатель­ ство «Художественная литерату­ ра» массовым тиражом выпус­ кает «Тихий Дон» и «Судьбу чс- .ювека», издательство^ «Совет­ ский писатель» — сборник из­ бранных произведений, изда­ тельство «Правда» — 1-й том собрания сочинений. Подарочные издания выйдут в издатель­ ствах «Современник», «Детская литература», «Молодая гвар­ дия». Издательства «Искусство», «П.мнета», «Плакат» печатают серию репродукций по мотивам произведений Шолохова, кра­ сочные открытки с изображени­ ем писателя, а также серию плакатов, посвященных его творчеству. Министерство связи СССР выпустит к юбилею спе­ циальную серию почтовых ма­ рок и конвертов. Союз художников СССР орга­ низует выставку «Творчество М. А. Шолохова и советская графика». Министерство культу­ ры СССР готовит декаду теат­ рального искусства, выпуск грампластинок, книжные вы­ ставки. Госкино СССР органи­ зует в дни юбилейных торжеств демонстрацию художественных фильмов, поставленных по про­ изведениям писателя. Состоит­ ся премьера картины «Они сра­ жались за Родину». Большие литературные вечер.” пройдут во Дворцах культуры, клубах, крупных массовых биб­ лиотеках, вузах и школах,в це­ хах предприятии, в армейских подразделениях. В печати, по радио и телевидению выступи! видные писатели, критики, лите­ ратуроведы. На родине писателя — в ста­ нице Вешенской Ростовской об­ ласти будут , проведены юбилей­ ные торжества. И наконец, 2.1 мая состоится торжественный вечер в Москве, в Государствен­ ном академическом Большом театре Союза ССР. А. ГРЯЗНОВ, корреспондент АПН. Из фронтовой тетрадн ПОД А Р О К Темная ночка. Спит наша дочка. Тускло горит фитилек. Топится плитка, Прыгает нитка, Бьется в коленях клубок. Нынче не спится... Тонкие спицы Вяжут пушистый носок: Петли мелькают, Сер.чце желает, — Может, приедет милок... Может, приедет, Может, 'наденет. Может, похвалит меня. Снова умчится, Будет гордиться, — Вот, мол, связала жена... Если ж напрасно Жду я всечасно. Если не вырвется он, Их отнесу я В посылку большую, Чтоб отослали на фронт. Пусть они грубы, — Только ему бы В общей посылке дошлж Будут в подарке ■Мягки и жарки — Не велики, не малы. Если ж нечаянно Или случайно Будут другому даны, Пусть он оримерит. Пусть он поверит — Это ему от жены. Пусть он не взыщет, Пусть он напишет Несколько строчек ко мне: Как он воюет, Как он тоскует, Как он живет на войне.» Топится плитка, Прыгает нитка. Бьется в коленях клубок». Спицы сверкают. Петли мелькают, Только б вернулся милок». А. САКЕЛЛАРИ. д. Буйлв Белоруссия, 1944 г. БЫЛ ОН РУССКИМ... День, как день, а был похож на небыль, Что сложилась из волшебных строк. Человек поднялся прямо в небо, Хоть и был землянин, а не бог. Молнии и громы на поруки Взял он и не в шутку, а всерьез. Как горжусь я тем, что был он русским. Кто впервой достал рукой до звезд! Он ушел веселым на заданье, Не робел и во вселенной мгле Улыбался сущим в мирозданье И всем нам, живущим на Земле. На закатах н в рассветах зыбких Зори разгораются алей. Может, от гагаринской улыбки Стало в небесах чуть-чуть теплей. Мы его тропою проторенной Вдаль пойдем к иным мирам на зов И алмазный пояс Ориона В дар Земле родимой привезем, А. СИНЕЛЬНИКОВА.