Красное знамя. 1973 г. (г. Елец)

1 сентября 1 9 7 3 г. ! 1 Ш 11 Ш 11 Ш 1 НП 111 Г 1 Ш 1 ШПП 1 ПШШ 1 ! 1 Ш 1 Ш 1 ШПШП 1 ШП « КРАСН ОЕ З НАМЯ» | пнтшп1шш11шш1ш111ш1шмш1шшшим11шшшш1ш1шш 3 стр. ^ | и 1 ' е р а т з г р н а я С Т Р А Н И Ц А Из поэтической тетради Г. СКАРЕДНОЕ. Ты идешь по улице, и ветер Шелком листьев тихо машет вслед Самая любимая на свете, Самая красивая в селе. Мне бы стало много, много легче, Если он, косынку теребя, На бегу тихонечко прошепчет То, что я давно люблю тебя. Я отдал бы многое на свете, Чтобы нам с тобой вдвоем идти, Мне обидно, что не я, а ветер, Ветер гладит волосы твои. П. ВЕРИН. В л е с у Иду, как завороженный, Тропой, в траве проложенной. Шепчу слова приветные Березкам и дубам. А вечер сизой дымкою, Повиснув над низинкою. Несет прохладу нежную Дубравам и полям. Луна блестит медяшкою, И кажется все сказкою. Воркует тихо горлинка О чем-то о своем. В лесу вольготно дышится, Везде здесь песня слышится, А сердцу так и хочется Залиться соловьем. Н. БАДУЛИН. • ЛИРИЧЕСКОЕ Все было юно и красиво: Шмелиный май, земля в цвету... Я говорил тебе: «Спасибо, Что подарила маяту». Но время лихо проклубило. Как будто в бездну сорвалось. А что пророчено нам было. Так не свершилось, не сбылось. Ну что ж, винить кого-то лишне, Просторы жизни «е просты, Коль по-соседству зреют вишни И к звездам тянутся костры. Но не забылся май мне. ибо В весну ромашковую ту Шепчу светло тебе: «Спасибо, Что подарила маяту». • Уж е на всем зимы печать, И улетают к югу гуси. Ни обвинять, ни защищать Их за неверность не берусь я. Закон природы, он извечен, Для перелетных птиц обычен. А весной по-человечьи Прощаем им неверность птичью. Я В ДУНИНО — небольшой деревеньке Одинцовского района, где последние восемь лет жил наш земляк писатель М. М. Пришвин. Здесь, на берегу Москвы-ре- ки, расположен домик -музей Михаила Михайловича, взятый под государственную охрану как историко- культурный па­ мятник. Неширокая деревен ­ ская улица привела меня * этот заповедный уголок — один из красивых в Подмосковье. Меня радушно встретила вдо ­ ва писателя — Валерия Дмит­ риевна. Женщина живая и энергичная, она оказалась ин­ тересной собеседницей. Я узнала, что в прошлом красота мест, видимо, привле­ кала сюда и других замеча­ тельных людей. До революции в этом домике некоторое вре­ мя жил скульптор С. Т. Конен ­ ков. а после Ок тября —• изве­ стная революционерка Вера Фигнер . Проживал и работал академик А. Н. Бах. И действительно, места здесь ' живописные. Сам Михаил Ми­ хайлович записал в дневнике: «Сколько в жизни ездил, искал, и в конце концов оказалось — искал того, что у меня было в детстве и что я потерял». Да. Дунино напоминало Пришвину Хрущеве под Ельцом, где он родился и вырос, и све­ жим воздухом, и цветущими полями, и зелеными лесами. С волнением осмотрела до ­ мик , окрашенный в светлоко ­ ричневый цвет. У входа мра­ морная доска, на которой зо ­ лочеными буквами написано: «Здесь жил и работал с 1946 по 1954 год замечательный рус­ ский писатель Пришвин Миха­ ил Михайлович». В домике все сохранено так . А. СИНЕЛЬНИКОВА. М А Л Ь Ч И К И Целовали матери мальчиков в пеленках, А они то плакали, то смеялись звонко. Подрастали мальчики — шагом не ходили. Мамы, взяв за пальчики, в школу приводили. Малыши вчерашние, азбука, как сказка. Задано домашнее — мамы тут, с подсказкой. Вырастали мальчики — ух, какие парни! Вечерами под рук-у гуляли на пару. Матери глядели вслед — в груди сердцу тесно,- Сын один, как белый свет, У сынка — невеста! Горевали матери зря или резонно? Полыхали грозами дымно горизонты... Горевали матери, плакали невесты: Получили мальчики на войну повестки. Суета вокзальная. По вагонам — роты. Сыну все сказала ли, иль забыла что-то? Берегись под пулями, мой сыночек милый! Вздрагивали пульманы, пробегая мимо. Воевали мальчики. Кто-то уж е списан... Ждали, ждали матери: долго нету писем, Белых треугольников с четкою печатью. Ох ты, горе- горькое. Ночь светлей печали. ...Фейерверки радуют, — вот она Победа! Матери то ль с радости, то ли с горя седы? Возвращались мальчики в сторонки родные. Возвращались мальчику, да не все живые... Мальчики гранитные. Мальчики из бронзы,.. Голосили матери, морем лили слезы. Домой звали матери — мальчики молчали. Зубы сжав, смотрели вдаль мертвыми очами. ДУНИНО ЗДЕСЬ ЖИЛ М. М. ПРИШВИН. как было при жизни Михаила Михайловича. Скромно убранная столовая. Буфет, посреди комнаты — стол. На стенах — десятки фо ­ тографий о природе, сделан ­ ных самим Пришвиным. На видном месте — скульптура Михаила Михайловича, выпол­ ненная уж е после его смерти, в 50-х годах, скульптором С. А Лойком, Просто обставлен и кабинет Стол, на котором рукопись, чер­ нильница, пишущая машинка, ря­ дом кресло. Кровать, тумбочка, висящие на стене руж ье, фото ­ аппарат — эти и другие вещи Михаила Михайловича дополня­ ют убранство комнаты. В шка­ фу — много книг советских и зарубежных писателей, свиде­ тельствующих о разносторон ­ них вкусах Пришвина как чи­ тателя. Хранятся здесь книги, подаренные ему М Горьким, С. Маршаком, К. Фединым, Н. Асеевым. С открытой веранды открыва­ ется прекрасный вид на лесные дали, уходящие за Москву- реку. у ДОМИКА-МУЗЕЯ много зе- " лени. Цвели анютины глаз­ ки, ноготки. Буйно разросся па­ поротник. Кругом пихты, елки, яблони. Центральная аллея, лежащая меж ду высокими пихтами, при­ вела к столику под большой раскидистой липой, под кото ­ рой Пришвин принимал гостей. А потом, обогнув дом с левой стороны, мы остановились пе­ ред поляной, покрытой густой травой. Мне показалось, что по­ пала она сюда из недалекой рощи. Окруженная большими деревьями, она была похожа на настоящую лесную поляну. Остановились у скамейки, где Михаил Михайлович отдыхал и любовался заречными далями. Ниже, по тропинке, под двумя большими аллеями писатель из­ брал себе место для уединен ­ ной работы. — А вот и его самодельное кресло, — сказала Валерия Дмитриевна. — Под него при­ способлен пенек Об этом к рес­ ле упоминается в «Глазах зем ­ ли», А через эту калитку Ми­ хаил Михайлович спускался к реке. Там, на берегу, он про ­ вожал: солнце. Мое внимание привлекли мо­ лодые дубки. Они посажены после смерти писателя. Один из них . выращен из желудя, привезенного Валерией Дмйт- риевной из "Михайловского — от Пушкина, в 1962 году, а дру­ гой из Ясной Поляны, от Тол­ стого, в 1956 году. Есть здесь и еще одна ска­ мейка, находящаяся в начале еловой аллеи. Здесь Пришвин встречал восход солнца. Когда подошли к веранде. Валерия Дмитриевна поясни­ ла: — Здесь, под верандой, пае тет Васина елочка. Она была привезена самим Михаилом Ми­ хайловичем из лесу маленьким1 деревцем. Он посадил его сво ими руками в память о своей работе над повестью «Корабель ная чаща». Н ЯКОВЛЕВА. (Окончание следует]. >ЛЛЛАЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛАЛЛ / Ч\ ЛЛЛЛ / М ЧЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛАЛЛАЛЛЛЛЛ ,ЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛД - В его доме тоже был книжный шкаф. Самый обыкновенный. Светло- желтый, с тремя откры­ тыми полками. П двер­ цами внизу, за которы­ ми скрывалась еше одна В пятницу, когда за­ канчивалась его рабочая смена, он как обычно возвращался домой. То­ ропливо мылся и ел, а потом, как на первое свидание, торжествен­ ный и взволнованный шел к книжному шкафу Он знал все книги на полках и мог, глядя на них. вспомнить свою короткую несложную биографию. «Приключения Бура- тино» ему подарила ба­ бушка, когда он пошел в первый класс. Тогда он очень походил на смышленого и непосед­ ливого деревянного че ловечка., То ли живыми веселыми глазами, в ко­ торых искрилось посто­ янное любопытство. То ли подвижным и шум­ ным поведением, от ко­ торого у мамы постоян­ но болела голова. Когда ему исполни­ лось десять, он впервые купил книгу сам. На деньги, отпущенные ему на школьные завтраки и сбереженные за целую неделю. Это были гри­ новокне «Апые паруса» Он ничего не понял в них, но что-то светлое н приятное в душе оста­ лось. В день 16-летия ему вручили не только пас­ порт, но и двухтомник Маяковского. Многое из того, о чем он прочитал было знакомым по школьным урокам, бесе­ дам учителей, радио- и телепередачам. Как он вырос с той поры. Нынче широкая грудь его вровень с са­ мой верхней полкой, а светлый вьющийся чуб увидишь, даже если по­ дойдешь с тыльной сто­ роны шкафа... Он протягивает руку к полке. Проводит паль­ цами по плотно прижав­ шимся друг к другу кни­ гам, будто они не каж ­ дая сама по себе, а как в лестнице ступеньки, частицы единого целого. Девятитомник Ивана Бунина и Ярослав Га- • шек, собрания сочинений Константина Паустов­ ского и Александра Бе­ ляева, книги Джераль­ да Даррела и произве­ дения Снменона. Он не запотел взять ни одной, хотя совсем недавно взахлеб читал каждую... Присев на корточки, распахнул дверцы шка­ фа. Свет от торшера, сто- •яшего слева, ворвался на скрытую за ним пол. ку, и ему показалось что книги, словно испу­ ганные существа, ото­ двинулись в глубь шка­ фа. Со дня смерти отца он ни р^зу не загляды­ вал сюда, хотя прошло больше года. Он скользил взгля дом по названиям. Это были в основном книги по архитектуре, о кото­ рой отец мечтал с юно­ сти, но которую на недо­ сягаемую высоту ото­ двинула от «его война. Не сразу он заметил прижавшуюся к боковой стенке книгу, В скром­ ной обложке, но солид­ ную. Он с трудом за­ цепил ее кончиками паль­ цев и потянул на себя. Книга будто вросла в полку. Он потянул сильнее, и она подалась. Но, вы­ ходя из строя, прихва­ тила с собой и соседку. Соседку он раздра­ женно толчком задвинул на место. Скромную, но солидную вытащил. Ефремов «Лезвие брит­ вы», -прочитал он и с недоумением отметил, что книгу эту видит в своем доме впервые. Он Откинул в сторону лице­ вую обложку,- заглянул в первый лист. Прочи­ тал какую-то фразу и задумался. Густые рес­ ницы, будто взлетевшие птицы, вспорхнули вверх карие глаза замерли. Потом он закрыл кни­ гу, покачал ее на широ­ кой ладони, зачем-то поглядел на цену и по­ ставил на прежнее ме­ сто. Э, АЛЕКСЕЕВА. А А ^ ^ ^ А А А А А у ^ ^ V ^ Л А А А Л Л V ^ А А А А А Л У V Ч А Л / V ^ Ч Л А А А А А А А / V V V V X Л А > ^ А Л < ^ / ^ / у V V У V V ^ А ^ А Л Л V Ч А А Г V V X А А Л А Л Л Л Л / К Л Л Л / \ Л Л Л Л Л Л Л Л Л Л Л Л / \ / \ / \ Л / у \ / \ Л Л Л Л * / \ Л Л Л Л Л Л / Ч / \ Л Л Л / \ / Ч Л Л Л / \ Л > ‘ ?