Красное знамя. 1972 г. (г. Елец)

у | и т е р СТРАНИЦА / Кабинет писателя находится на втором этаже небольшого заго­ родного дома. Письменный стол стоит наискось в углу, между о к ­ нами, выходящими— одно в сад, а другое на улицу, где два ря­ да деревьев образуют аллею. Работая, Валентин Катаев видит в окнах то зеленую, движ ущ ую ­ ся чешую листвы, то тяжелые, сгибающиеся под снегом ветви. В катаевском доме — весе­ лом и шумном, когда не идет работа, — любят все живое . Из комнаты в комнату меланхоли­ чески странствует кошка, вся в пестрых, разноцветных пятнах; черным мохнатым шариком ска­ чет общий любимец — карли­ ковый пудель. Но есть священные часы в этом доме, часы тишины, когда писатель за столом. Он пишет ежедневно, с утра, по несколь­ ку страниц. И, начиная новую ра­ боту, с удовольствием говорит: «Я не знаю, что это будет»... В этих словах предвкушение радо­ сти поисков и находок, — они означают: я ищу, задумываю и ломаю замысел, не удовлетво­ ряюсь ничем сделанным рань­ ше, хочу сделать все по-иному, смелее, глубже внедряясь в пла- - сты реальности, этой, столь «прекрасной, обыденной ж и з ­ ни», как сказал писатель ко г­ да-то в одном из ранних своих рассказов. На стене кагаевЬкого кабине­ та висит небольшая «рабочая» полка: на ней все время сме­ няются книги, и в этой смене как бы материализуется работа мысли художника. Здесь можно встретить и беспощадного Эми­ ля Золя, и тревожного , смятен­ ного Кафку — свидетелей бы­ тия Европы на рубеже двух эпох, старые и новые поэты, как птицы, ненадолго залетают на эту полку, ведь Валентин Ка­ таев начинал в юности стихами и сейчас с интересом следит за новыми именами, Три творца занимают незыбле­ мое место на рабочей полке пи­ сателя: синие тома трудов В. И. Ленина, все в закладках, с многочисленными пом.етками, все заново и заново перечиты­ ваемые: старое собрание сочи­ нений Владимира Маяковского , то, которое ближе к дням юно ­ сти, к встречам и дружбе обо ­ их писателей; и, наконец, три тома «Капитала» Карла Маркса — произведения, полного поэзии и огня революции. Близ этой заветной полки и начали выстраиваться одна за другой изящные, хорошо оформ ­ ленные книжки девятитомного собрания сочинений самого Ва­ лентина Катаева. Плечом к пле­ чу, одетые в весел- ч обложки цвета весенней листвы, на пол­ ке строятся, по сути, годы ж и з ­ ни писателя. Жизни творческой, полной исканий и свершений, жизни, характерной для целого поколения советских людей, «овеянной октябрьскими буря­ ми». Юношеские рассказы писате­ ля родились в газете еще в дни гражданской войны (1918— 1922 гг.). Писать приходилось кратко, ясно, энергично, в не­ многих словах вмещать боль­ шое содержание. Газеты тогЬ времени, когда шла ожесточен­ ная борьба с контрреволюцией, с разрухой, голодом, были осо­ бенными. Бумаги не хватало, и газеты назывались «устными», их читали вслух актеры или са­ ми авторы; «стенными» — га­ зеты печатались, как плакаты, на одной стороне листа, их рас­ клеивали на стенах домов, на площадях и вокзалах. Стихи по­ этов и фельетоны прозаиков разбрасывали, как листовки, да­ же в окопах противника. Здесь, на газетной полосе, рождалась столь характерная для Вален­ тина Катаева сжатость и энергия стиля, яркость и необычайная жизнерадостность образного восприятия бытия. Юмористические рассказы и фельетоны 20-х годов, роман «Растратчики», комедии «Милли­ он терзаний», «Дорога цветов» и прежде всего «Квадратура круга», которая обошла театры всего мира и ставится до сих пор, — все эти произведения были посвящены писателем ве­ селому и беспощадному осмея­ нию уходившего в прошлое соб­ ственнического жизненного у к ­ лада, осмеянию остатков быта и нравов, общества, что было сме­ тено революцией. И в этом мо­ лодой Катаев встал рядом с Владимиром Маяковским , чье влияние на него в те годы бы­ ло решающим. 'Начинались новые времена. Осуществлялось грандиозное пе­ реустройство всей экономики страны: повсюду вырастали за­ воды и фабрики, мощные элек­ тростанции. В. Катаев, коррес ­ пондент центральных газет, разъ­ езжает по новостройкам , на­ блюдает формирование нового типа людей, новых человеческих отношений. Этому Валентин Ка­ таев и посвятил свой роман «Время, вперед!» (1932 г.), рас­ сказывающий о строительстве крупно го завода, о романтике созидания. Тридцатые годы — это был также период предгрозья, ко г ­ да уже ясно ощущалась надвига­ ющаяся военная буря. Катаев пишет две лирические повести: «Я — сын трудового народа»— о верности патриотическому дол­ гу, о готовности рядового чело­ века защищать родную землю, и «Белеет парус одинокий», где рассказано о неиссякающей, несокрушимой силе революции. Вторая из этих повестей поло­ жила начало циклу романов «Волны Черного моря», который был продолжен и завершен пи­ сателем уже в послевоенные го ­ ды. В цикл вошли книги «-Хуто­ ро к в степи», «Зимний ветер» и «Катакомбы» («За власть Сове­ тов»), Все эти произведения, взятые в их сюжетной последо­ вательности, охватывают целое сорокалетие: от первого штур­ ма самодержавия — революции 1905 года до разгрома герман­ ского фашизма в 1945 году. Характерная черта прозы Ва­ лентина Катаева — пронизыва­ ющее ее чувство истории. Ху­ дожни к видит и показывает свое время в развитии, в неустанном движении вперед. Тут-то" заложе­ на основа жизнерадостного ми­ роощущения, энергии мысли и силы победоносного катаевско- го смеха, всего того, что опре ­ деляет звучание и краски произ ­ ведений писателя, несмотря на всю остроту и драматизм рисуе­ мых им картин. Об этом гово­ рят и книги военных лет, куда вошли повести «Сын полка», «Жена», рассказы «Флаг», «Виа­ дук», «Отче наш» и другие. Об этом свидетельствует его после­ военная проза цикла «Волны Черного моря», особенно роман «Катакомбы» — о борьбе одес­ ских партизан и подпольщиков против ,фашистской оккупации. Повесть «Маленькая железная дверь в стене» насыщена пред­ ощущением коренного перело­ ма исторического процесса: в буржуазном мире, только что разгромившем Парижскую Ком ­ муну, уже прозвучал голос Ле­ нина, уже провозглашено нача­ ло переустройства человеческо­ го общества. Валентину Катаеву ка к худож ­ нику присущ глубочайший ли­ ризм , добрый и веселый юмор и наряду с этим трезвый реализм видения действительности. Писа­ тель всегда ясно и остро ощ у­ щает, что историей обречено на отмирание, а чему жить и раз­ виваться. О громный жизненный опыт свидетеля и участника великих битв эпохи, вдохновенный труд взыскательного художника — все это вложено Валентином Ка­ таевым в его произведения: ро ­ маны и повести, комедии и рас­ сказы, острые фельетоны и эмо­ циональные публицистические выступления. И все это вошло в девять томов, дружно выстроив­ шихся на рабочей полке писа­ теля. Что ж это? Добрый итог боль­ шого многолетнего труда ху­ дожника? Не только. Это твор­ ческий зенит. На письменном столе писателя лежит толстая рукопись — только что закон ­ ченный им новый роман. Как обычно, Валентин Катаев вновь и вновь отделывает рукопись, от руки переписывая страницу за страницей. Он с удовольствием сидит за своим просторным ра-, бочим столом — ищет и о ткры ­ вает все новые и новые во зм ож ­ ности творческого воплощения «прекрасной, обыденной жизни», всегда полной для него движе­ ния красок, поэзии. Людмила СКОРИНО, литературный критик. Слово о Ельце Река Сосна ведет рассказ <— Свидетель множества сражений, — Как враг пытался (и не раз) Елец поставить на колени. Но вновь вставал он из руин На зло врагам всем, непокорный. И хан татарский не ддин Бежал с позором, побежденный. Мы в революцию пришли Из ссылок, тюрем и подполья, Чтоб на шестую часть земли Уж не смотрели больше с болью. В Октябрь по зову Ильича, Чтоб по буржую враз ударить, Держа винтовки у плеча, Шел наш елецкий пролетарий. Всегда мы бились до конца. Запечатлел не зря фотограф, Как наши парни из Ельца Рейхстагу дали свой автограф. И верит партия в ельчан, Как верит в партию Отчизна. Наш город древний — ветеран— Идет дорогой коммунизма. А. ИСАЕВ . Был родничок... Не знаю, как, когда возник И нто ему помог, С водою чистою родник В распадке у дорог. Как видно, он доволен был Своей простой судьбой. Исправно путников поил Прохладною водой. И вдруг он начал высыхать, Не весел стал и тих. Ему бы помощь оказать, Но...не нашлось таких. И вот прошел немалый срок, Кругом все тот же вид. Лишь в том распадке У дорос Совсем иссяк родник. Никто не ждал такой беды, Да поздно уж тужить. Родник остался без воды, А мог бы долго жить. П. ВЕРИН . ТВОРЧЕСКИЙ ЗЕНИТ ХУДОЖНИКА о К 75-летию со дня рождения советского писателя Валентина Катаева Л о з т и ч е с ж м е с т р о ж и н а ш и х ч и т а т е л е й Мне опять в это лето, Наверно, не выбраться к морю : Слишком м н ою забот, Слишком долго заждались дела, И еще: в тихом городе Дол го и гр и с а л ь н о смотрит Вдаль, к вокзалу, девчушка «А мама опять не пришла». Я в долг у перед ней. У любви своей к ней я украла Очень много часов, Очень много вниманья, тепла: Для того, чгсб в стихе моем Каждая строчка играла, Я ушла от нее, Я из дома надолго ушла. И те.тео.— не до моря: Считаю в пути километры, Засыпаю на полке вагоннсг С одною мечтой: Подарить моей девочке Этот коротенький месяц. Успокоить себя Каждодневных хлопот суетой. Только дома — я знаю— Когда прочитаю ей сказку, П одо .кну одеяльце И куклу возьму под щекбй, Дол го лунною ночью Я буду терзаться и каяться, Что гак много минут Отнимаю опять от стихов, А однажды, в конверте, Пропахнувшем далями дальними, На листке, что от грусти И мягкой обиды лилов, Упрекнет меня в том. Что так скупы , так редки Свидания, * Терпеливая в вере, Такая простая Любовь. ...Видно, так Бестолковой судьбой мне Предсказано: Век куда-то стремись, Без покоя живи! И назначено мне Неизбывною казнью Разделить себя на три Тревожных любви. Р. РОМАНОВА. М о р о з Ах, мороз, мороз, мороз — Синий скрип пронзительный. Ветви темные берез В белом выразительны. Что ты, шарфик теребя, Грустная, Серьезная? Что на сердце у тебя Строгостью морозною? Расскажи мне, не тая. Стань лозинкой талою. Ноша грузная твоя Сразу будет малою... Ах, мороз, мороз, мороз, Снегом припорошенный, Ты не мучь ее до слез, Близкую, Хорошую. Расстояния Расстояния, Расстояния... Где надало у вас, где конец? Вы — нелегкие расставания, Вы—экзамены для сердец. Мчится поезд — сам г движение, Ветер новый летит в лицо... Велико ли оно, притяжение. Обручившее нас, Что кольцо? ...Только мне При любых расстояниях К тебе чувства большие беречь. Потому для меня расставания Лишь предчувствия Будущих встреч. Н. БАДУЛИН. З и м н е е... Разрумянила зима У прохожих лица. Белый-белый снег пушистый На лету искрится. Мягко падают снежинки, Землю устилая, И* брожу я на морозе, Устали не зная. Все мне дорого и любо, Все, как в сказке, нравится. . Вот встряхнула я березку —•. Иней осыпается. Вот прошел по крышам ветер— И тропа завьюжена. Сердце бьется громко-громко, Чем-то вдруг разбужено. Может, в этот вечер ясный, Ни о чем не ведая, Выйдешь ты совсем случайно, На мороз не сетуя. Может, вдруг совсем нежданно Мне ты повстречаешься. И на время, иль надолго В сердце жить останешься. Л. РАЗУМЕЙКИНА.