Красное знамя. 1971 г. (г. Елец)

Мы из Ельца В шинелях, в куртках и е бушлатах В столицу едут без конца ... — А вы откуда, делегаты? — Мы из Ельца. — Мы из Ельца. Мы, как один, вершим участье В делах страны, что нелегки, За торжество Советской власти, От нас — зерно, от нас — штыки . Алели грозно в битвах стяги Под взрывы бомб и вой свинца... Слова взметнулись на рейхстаге: — Мы из Ел ьца. —• Мы из Ельца. С отвагой, что прочнее стали, Сражались мы с фашистской мглой . Не меньше ль нас в живых осталось, Чем за Отчизну полегло? Парней годов семидесятых На стройки дней зовут сердца... — Откуда прибыли, ребята? — Мы из Ельца. — Мы из Ельца. Со всей страной, со всем народом Не пожалеем мы труда, Чтоб поднимались вновь заводы, Друж ней вставали города . Пряма зовущая дорога У сына, что и у отца. Звучат слова, как клятва, строго: — МЫ из Ельца. — МЫ из Ельца. И то, что сделано, итожа, Мы говорим: — Наверняка, Твою мы славу приумножим, Елец наш древний, «аеекэ. Н. БА ДУЛИН. Наш кал ен дарь ПИ САТЕЛЬСКИЙ ОБЛИК ЛЕО- 1 1 МИДА АНДРЕЕВА сложен и противоречив. Он начал свою литературную деятельность на рубеже двух веков и среди пи­ сателей-знаньевцев, выступив­ ших под знаменем М. Горького, занимал одно из ведущих мест. Родился Л. Н. Андреев а ав­ густе 1371 года в Орле на од­ ной из Пушкарных улиц в семье мелкого чиновника, живущей неустроенной жизнью городско ­ го служивого люда, необеспе­ ченной и полуголодной. Орлов­ ские места, орловские «широ ­ кие, безлюдные, тихие улицы, пустынные как поле, площади, и густые, как леса, сады» любил Андреев до боли душевной. Бо ­ лее же всего волновали его судьбы людей, в гуще которых находился будущий писатель, в особенности его сверстников, ре­ бятишек с Пушкарной, обор ­ ванных, вечно голодных, гибну­ щих от непосильного труда и по­ боев. Мучительными, голодными и сиротскими были гимназиче­ ские и студенческие годы само ­ го Андреева. Мало изменений в «пещерную» бедность внесла и адвокатская служба. Вынужден­ ными были первые литератур ­ ные занятия — репортерские со ­ общения из студенческой жиз­ ни, судебной хроники. Занима­ ясь судебным репортажем в «Курьере», ежедневной полити­ ческой и литературной газете, Андреев написал однажды по заказу газеты навеянный орлов­ скими впечатлениями ое- гказ «Бергамот и Гараська» (1898 г), которому суж дено было от­ крыть «триумфальный бег колес­ ницы Леонида Андреева». С этого рассказа началась друж ба Андреева с Горьким, который не только ввел скром ­ ного сотрудника «Курьера» в большую литературу, но и стре­ мился вооружить его передовы­ ми идеями, поставить его та­ лант на службу силам демок ра­ тии и прогресса. «Сознанием важности и строгой ответствен ­ ности писательского звания я обязан М. Горькому», — писал впоследствии Л. Андреев. Осенью 1901 года издательст­ во «Знание» выпустило первый том «Рассказов» Л. Андреева. Современников изумил боль­ шой, своеобразный его талант. Читатели попадали в мир обра­ зов и идей, среди которых чув­ ствуешь себя как перед гро ­ зой — все до предела напря­ жено, все изболелось тревож ­ ным, мучительным ожиданием яростной, все сметающей, очи­ стительной бури, что с особой силой ощущается в произведе­ ниях Андреева, посвященных де­ тям. Страстное, томительное ожи ­ дание неотвратимо надвигающей­ ся катастрофы передано в «Жизни Василия Фивейского», чем открывался первый сборник товарищества «Знание», выпу­ щенный в 1904 году. Своим богоборческим настроением, стремлением раскрепостить че­ ловеческую мысль от предрас­ судков повесть Андреева пе­ рекликается с поэмой Горького «Человек», напечатанной в том же сборнике. Дух возмущения, протеста, клокочущий в пове­ сти Андреева, не закрыл, одна­ ко, его глубокого пессимизма, его трактовки человека как иг ­ рушки злых и бессмысленных сил, непонятных, враждебных, непреодолимых, что встревожи ­ ло Горького, который отмечал, что «Леонид Николаевич страш­ но и мучительно резко для се­ бя раскалывается надвое >. революции» новым содержанием наполняется творчество Л. Анд­ реева. В 1905—1906 годах он создает значительные произве­ дения, в которых отразилось его искреннее увлечение революци­ онным подвигом народа. Рево ­ люционной романтикой овеян андреевский этюд «Из рассказа, который никогда не будэт окон ­ чен». Волнующе передано в нем «огромное, радостное, все- наполняющее чувство человека, уходзшзго на баррикады к тем, кто смело зозет будущее» После поражения первой рус­ ской революции, когда в стра­ не свирепствовал столыпинский террор, когда газеты извещали о казнях, Андреев создает зна­ менитый «Рассказ о семи пове­ шенных», общественное назна­ ПЕРЕД ГРОЗОЙ Исполнилось сто лет со дня рождения, писателя-земляка Л. Н. Андреева, человека редкой оригинальности и редкого таланта. Просим рассказать о нем, Н. КР АСОВСКА Я, читательница газеты. * * * Мы попросили рассказать о Л. Н. Андрееве старшего препода­ вателя Елецкого пединститута С. В. Краснову. Читайте ее очерк «Перед, грозой». Однако в период небывалого подъема массового революци­ онного движения в России нака­ нуне 1905 года искренне радо ­ вала, волновала и захватила Андреева «героическая велико ­ лепная борьба за русскую сво ­ боду», Из-под пера Андреева выходит ряд произведений, где он, по выражению Луначарско ­ го, «подкрадывается» к положи­ тельному герою. Превосходен рассказ «Иностранец», в кото ­ ром создан волнующий образ сербского патриота Райко Бу­ кина. В рассказе «Марсельеза» Л. Андреев прославляет героизм «маленького человека», чей под­ виг стал знаменем борьбы за освобождение родины. Восторженно воспринял Л. Ан ­ дреев события 1905 года, «бла­ годатный, шумный дождь рево ­ люции». Оставаясь «вне пар­ тии», он симпатизировал «соци­ ал-демократам как самой серь­ езной и крупной революцион­ ной силе», предоставил свою квартиру для заседания членов ЦК РСДРП, за что был аресто ­ ван и отправлен в Таганрогскую тюрьму. Политические уроки, ко ­ торые воспринял Андреев, встречаясь в тюрьме с участни­ ками революционных событий, помогли ему встать в ряды ак ­ тивных борцов против самодер ­ жавия. Под «благодатным дождем чение которою писатель сфор ­ мулировал предельно ясно: «Хочется крикнуть: не вешай, сволочь!» Гпаву «Поцелуй — и молчи», рассказывающую о по­ следнем свидании приговорен ­ ного к виселице революционера с матерью и отцом. Андреев долго не мог написать: рыдания мешали ему описать разлуку людей, прощавшихся навсегда. Рассказ этот встал в один ояд с гневными выступлениями Л Тол сгого, Короленко против смерт­ ной казни революционеров и за­ воевал мировую славу. Непримиримо ненавидя побе­ дившую реакцию, Андреев в то же время не находит дороги к побежденным, рабочим и кре­ стьянам России, не сложившим оружия и продолжавшим под руководством ленинской партии ковать грядущую победу. Он беспомощно запутался в ж из­ ненных противоречиях и, не ви­ дя выхода, капитулировал перед ненавистными ему силами зла. В рассказе «Тьма», в пьесе «Царь—Голод», в романе «Саш­ ка Жегулев» и сказалась нечет­ кость идейных позиций писате­ ля, разочаровавшегося в рево ­ люции, результатом чего нача­ лось извращенное ее изображе­ ние, вызвавшее суровое, бес­ компромиссное осуждение писа­ теля со стороны марксистской критики. Л. Андреев не понял и не принял Великую О ябрьскую социалистическую революцию. Из революционного Питера он уезжает в Финляндию, на свою дачу в Райволе, где оказывает­ ся в окружении злобных вра­ гов Советской власти. Остро предчувствующий неотвратимую гибель старого мира, Андреев пишет свое последнее произ­ ведение — «Записки Сатаны». Во многом здесь сказалась «разру­ шительная сила» таланта Андре­ ева, презрением к белоэмигран ­ там продиктованы многие его страницы. Однако пафос «Запи­ сок» — беспредельный песси­ мизм, ужас, вопль отчаяния, Андреев мечтает уехать из Финляндии, отвергнувши наот­ рез предложение белоэмигран­ тов войти в состав «правитель­ ства» Юденича. Он говорит, что хочет «понять большевизм». Мелькнула надежда на жизнь по новому, но дни его были уже сочтены. За неделю до смерти он пишет художнику Н. К. Ре­ риху: «Вса мои несчастья сводятся к одному: нет доме. Был преж ­ де маленький дом: дача в Фин ­ ляндии... Был и большой дом: Россия с ее могучей опорой, силами и простором. Был и са­ мый просторный мой дом: искусство — творчество, куда уходила душа. И все пропало. Вместо маленького дома — хо ­ лодная, промерзлая, обворован­ ная дача с выбитыми стеклами, а кругом — чужая и враждебная Финляндия. Нет России. Нет и творчества».. В этих откровен­ ных строчках безжалостно об­ нажена трагедия Л. Андреева. До последних дней своей многотрудной жизни Л. Андре­ ев горячо верил в свой «боль­ шой дом» — в Россию, в ее на­ род. 8 начале своего творче­ ского пути Л. Андреев говорил: «Горька бывает порой, очень горька участь русского писате­ ля, — но великое счастье быть им». «Горька была и литературная судьба Л. Андреева. Тяжелы его ошибки, заблуждения, — пишАт автор первой монографии об Андрееве орловский писатель- ученый Л. Н. Афонин. — Но сво­ ей искренней, исступленной лю ­ бовью к Человеку, бурным про ­ тестом против порабощения человеческой личности, своим страстным отрицанием лжи, ли ­ цемерия, двоедушия, бурж уаз­ ной лжециви лизации, своей пла менной верой в счастье родно ­ го народа Леонид Андреев — своеобразный и замечательный художник — выстрадал великое счастье — быть русским писа­ телем». С. КР АСНОВА, старший . преподаватель елецкого пединститута. Исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося деятеля Коммунистической партии и Советского госу ­ дарства В ацлава Вацлавовича Воровского (1871 — 1923 годы). За революционную деятельность Боровский в 1899 году был выслан царским правительством в Вят ­ скую губернию. Находясь в ссылке, он установил связь с В И. Лепиным, под непосредственным руководством которого в дальнейшем работал в течение двух десяти ­ летий. Боровский был создателем Южного бюро ЦК РСД РП и руководителем Заграничного бюро ЦК РСД РП (б ) , являлся помощником В. И. Ленина в ор га ­ низации партийной прессы, активным сотрудником и редактором многих подпольных и легальных газет. С ноября 1917 г. В- В Боровский был первым послом мо ­ лодой Советской республики в Скандинавских странах. Фотохроника ТАСС. О К Т Я Б Р Ь С вечера подул холодный ветер, А наутро стало все бело, Звонким криком возвестили дети: За ночь много снегу намело! Им бы сесть скорее на салазки, Свеж ую лыжню бы проложить, Нынче Дед-Мороз пришел из сказки, С ним ребятам веселее жить. Рощи шапки белые надели, Засверкали листья серебром... А к полудню тучи поредели, Снег слизало, словно языком. Стройные умытые деревья, Как помолодевшие, стоят, И колышется слегка от дуновенья Золотой и красный их наряд. И горят рябины алой слезы, Дышится как никогда легко, И вернулись в сказки дед-морозы: До зимы, пожалуй, далеко. Л. РА ЗУМ ЕЙКИН А, работница элементного завода. Уходит лето в дали голубые, А осень вслед спешит во двор. Сорвав с деревьев листья золотые, Из них соткала радужный ковер. О С Е Н Ь Все холодней становится ночами, В лесу запахло прелостью сильней. Над опустевшими, умытыми полями Прощально клычут стаи журавлей. П. В ЕРИН, журналист.