Коммуна. 1952 г. (г. Воронеж)

2 К О М М У Н А 5 марта 1952 г., № 55 (6369) С О О Б Щ Е Н И Е Специальной Комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынскомлесувоеннопленных польских офицеров4’) Постановлением Чрезвычайной Государ­ ственной Комиссии по установлению и рас­ следованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников была созда­ на Специальная Комиссия по установле­ нию и расследованию обстоятельств рас­ стрела немецко-фашйстскими захватчика­ ми в Катынском лесу (близ Смоленска) военнопленных польских офицеров. В состав Комиссии вошли: член Чрезвы­ чайной Государственной Комиссии акаде­ мик Н . Н. Бурденко (председатель Комис­ сии), член Чрезвычайной Государственной Комиссии академик Алексей Толстой, член Чрезвычайной Государственной Комиссии Митрополит Николай, председатель Всесла­ вянского Комитета генерал-лейтенант Гуи- доров А . С.; председатель Исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полу­ месяца Колесников С. А ., Народным Комис­ сар просвещения РСФСР академик Потем­ кин В. П., начальник Главного Военно-Са­ нитарного Управления Краевой Армии ге­ нерал-полковник Смирнев Е . И ., председа­ тель Смоленского облисполкома Мельни­ ков Р . Е . Для выполнения поставленной перед нею задачи Комиссия привлекла для участия в своей работе следующих судебно-медицин­ ских экспертов: главного судебно-медицин- жого эксперта Наркомздр-ава СССР дирек­ тора -Научно-Исследовательского Институ­ та судебной медицины Прозоровского В. И ., заведующего кафедрой судебной медицины 2-го Московского медицинского института доктора медицинских наук Смольянино­ ва В. М ., ст. научного сотрудника Госу- д<арственного Научно-Исследовательского института судебной медицины Нарком- здрава СССР Семеновского П . С., ст. на­ учного сотрудника Государственного На­ учно-Исследовательского института судеб­ ной медицины Наркомздрава СССР доцен­ та Ш вайкову М. Д.; гл. патолога фронта К А Т Ы Н С 1 Издавна Катынский лее был излюблен­ ным местом, где население Смоленска обыч­ но проводило праздничный отдых. Окрест­ ное население пасло скот в Катынском ле­ су и заготовляло для себя топливо. Ника­ ких запретов и ограничений доступа в Ка­ тынский лес не существовало. Такое положение в Катынском лесу су­ ществовало до самой войны. Еще летом 1941 г. в этом лесу находился пионер­ ский лагерь Промстрахкассы, который был свернут лишь в июле 1941 г. С захватом Смоленска немецкими окку­ пантами в Катынском лесу был установ­ лен совершенно иной режим. Лес стал ох- ВОЕННОПЛЕННЫЕ ПОЛЯ Специальной Комиссией установлено, что до захвата немецкими оккупантами Смо­ ленска в западных районах области на строительстве и ремонте шоссейных дорог работали польские военнопленные офице­ ры и солдаты. Размещались эти военно­ пленные поляки в трех лагерях особого назначения, именовавшихся: лагери Лй 1- ОН, № 2-ОН и Л? 3-ОН, на расстоянии от 25 до 45 клм. на запад от Смоден- ска. Показаниями свидетелей и документаль­ ными материалами установлено, что после начала военных действий, в силу сложив­ шейся обстановки, лагери не могли быть своевременно эвакуированы и все военно­ пленные поляки, а также часть охраны и сотрудников лагерей попали в плен к немцам. Допрошенный Специальной Комиссией бы®, нач. лагеря № 1-ОН майор государ­ ственной безопасности Ветошников В. М. поклаал: «...Я ожидал приказа о ликвидации лагеря, т связь со Смоленском прерва­ лась. Тогда я сам с вескольким и сотруд­ никами выехал в Смоленск для выясне­ ния обстановки. В Смоленске я застал напряженное положение. Я обратился к нач. движения Смоленского участка За­ падной ж. д. т. Иванову с просьбой обеспечить лагерь вагонами для вывоза военнойленных поляков. Но т. Иванов ответил, что рассчитывать на получение вагонов я не могу. Я пытался связать­ ся также с Москвой для получения раз­ решения двинуться лешим порядком, но мне эта не удалось. К этому временя Смоленск уже был отрезан немцами от лагеря и что стало с военнопленными поляками и остав­ шейся в лагере охраной — я не знаю». Замещавший в июле 1941 г. начальни­ ка движения Смоленского участка Запад­ ной ж.д. инженер Иванов С. В. показал Специальной Комиссия: «Ко мне в отделение обращалась ад­ министрация лагерей для польских во­ еннопленных, чтобы получить вагоны для отправки поляков, но свободных ва­ гонов у нас не было. Помимо того, по­ дать вагоны на трассу Гусино, пе было больше всего военнопленных поляков, мы не могли, так ка к эта дорога уже находилась под обстрелом. Поэтому мы не могли выполнить просьб администра­ ция лагерей. Таким образом, военно­ пленные поляки остались в Смоленской области». Нахождение польских военнопленных в лагерях Смоленской обл. подтверждается показаниями многочисленных свидетелей, которые видели этих поляков блюз Смо­ ленска в первые месяцы оккупации до сентября м-ца 1941 г. включительно Свидетельница Сашнева Мария Алексан­ дровна, учительница начальной школы *) Приложено к йоте Советского Пра­ вительства Правительству США (см. газету «Коммуна» за 4 марта № 54 (63683. майора медицинской службы профессора Выропаева Д. Н. В распоряжении Специальной Комиссии находился обширный материал, представ­ ленный членом Чрезвычайной Государст­ венной Комиссии академиком Н. Н. Бурден­ ко, его сотрудниками и судебно-медицин­ скими экспертами, которые прибыли в гор. Смоленск 26 сентября 1943 года, немед­ ленно после его освобождения и провели предварительное изучение и расследование обстоятельств всех учиненных немцами злодеяний. Специальная Комиссия проверила и ус­ тановила на месте, что на 15-ом километ­ ре от гор. Смоленска по Витебскому шоссе в районе Катынского леса, именуемом «Ковьи Горы», в 200-х метрах от шоссе на юго-вапад по направлению к Днепру, на­ ходятся могилы, в которых зарыты воен­ нопленные поляки, расстрелянные немец­ кими оккупантами. По распоряжению Специальной Комис­ сии и в присутствии всех членов Специ­ альной Комиссии и судебно-медицинских экспертов могилы были вскрыты. В моги­ лах обнаружено большое количество тру­ пов в польском военном обмундировании. Общее количество трупов по подсчету су­ дебно-медицинских экспертов достигает 11.000. Судебно-медицинские эксперты произве­ ли подробное исследование извлеченных трупов и тех документов и вещественных доказательств, которые были обнаружены на трупах и в могилах Одновременно со вскрытием могил и ис­ следованием трупов Специальная Комиссия произвела опрос многочисленных свидете­ лей из местного населения, показаниями которых точно устанавливаются время и обстоятельства преступлений, совершенных немецкими оккупантами. Из показаний свидетелей выясняется следующее: [ И И Л Е С роняться усиленными патрулями; во мно­ гих местах появились надписи, предупреж­ давшие, что лица, входящие, в лег без осо­ бого пропуска, подлежат расстрелу на месте. Особенно строго охранялась те часть Ка­ тынского леса, которая именовалась «Козьи Горы», а также территория на берегу Днеп­ ра, где. на расстоянии 700 мтр. от обна­ руженных могил польских военнопленных, находилась дача — дом отдыха Смоленско­ го Управления НКВД. По приходе немцев в этой даче расположилось немецкое уч­ реждение, именовавшееся: «Штаб 537-го строительного батальона». КИ В Р А Й О Н Е С М О Л Е Н С К А дер. Зенъково, рассказала Специальной Ко­ миссии о том, что в августе м-пе 1941 г. она приютила у себя в доме в дер. Зень­ кове бежавшего из лагеря военнопленного поляка. «...Поляк был в польской военной форме, которую я сразу узнала, так как в течение 1940— 41 гг. видела на шоссе прутрпы военнопленных поляков, которые под конвоем вели какие-то ра­ боты на шоссе... Поляк меня заинтере­ совал потому, что, как выяснилось, он до призыва на военную службу был в Польше учителем начальной школы. Так как я сама окончила педтехникум и го­ товилась быть учительницей, то потому и .'«вела с ним разговор. Он рассказал мне, что окончил в Польше учитель­ скую семинарию, а затем учился в ка­ кой-то военной школе и был подпору­ чиком запаса. С начала военных дейст­ вий Польши с Германией он был прив­ ран на действительную службу, находил­ ся в Брест-Литовске, где и попал в плен к частям Красной Армии... Больше года он находился в лагере под Смоленском. Когда пришли немцы, они захватили польский лагерь, установили в нем жест­ кий режим. Немцы не считали поляков за людей, всячески притесняли н изде­ вались над ними. Были случаи расстре­ ла поляков ни за что. Тогда он решил бежать. Рассказывая о себе, он сказал, что жена его также учительница, что у «его есть два брата и две сестры...». Уходя на другой день, поляк назвал свою фамилию, которую Сашнева записала в книге. В представленной Сашневой Специ­ альной Комиссии книге «Практические за­ нятия по естествознанию» Ягодовского на последней странице имеется запись: «Лоеи Юаеф и Софья. Город Замостье улица Огородная дом Л» 25». В «публикованных немцами списках под [N8 3796 Яоек Юзеф, лейтенант, значится, как расстрелянный на «Козьих Горах» в Катынском лесу весной 1940 г. Таким образом, по немецкому сообщению получается, что Лови Юзеф был расстрелян за год до того, как его видела свидетель­ ница Сашнева. Свидетель Данилвнкев Н. В., крестьянин колхоза «Красная Заря» Катынского сеть- совета, показал: «В 1941 г. в августе —- сентябре м-це, когда пришли немцы, я встречал поляков, работающих на шоссе группа­ ми по 15 — 20 чел.». Такие же показания дали свидетели: Солдатснков— быв. староста дер. Борок, Колачев А. С. — врач Смоленска. Оглоб­ лин А. И — священник, Сергеев Т . И .— дорожный мастер, Смирягин П. А» — ин­ женер, Московская А. М ------- жительница Смоленска, Алексеев А. М. — председатель колхоза дер. Борок, Куцев, И. В. — водо­ проводный техник, Городецкий В. П . — священник. Базекина А. Т. — бухгалтер, Ветрова Е. Н. — учитель лица . Саява- теее И. В. — дежурный ш> ст. Гнездово и другие. ОБЛАВЫ НА ПОЛЬСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ Наличие военнопленных поляков осенью 1941 г. в районах Смоленска подтверж­ дается также фактом проведения немцами многочисленных облав на этих военноплен­ ных, бежавших из лагерей. Свидетель К а р т о ш к и * И. М „ плотник, показал: «Военнопленных поляков осенью 1941 г. немцы искали не только в ле­ сах, но и привлекалась полиция Для ночных обысков в деревнях». Быв. староста дер. Новые Батеки Заха­ ров М . Д. показал, что осенью 1941 г. немцы усиленно «прочесывали» деревни и леса в поисках польских военнопленных. Свидетель Даниленков Н. В., крестьянин колхоза «Красная Заря», показал: «У нас производились специальные облавы но розыску бежавших из-под стражи военнопленных поляков. Такие обыски два или три раза были в моем доме. После одного обыска я спросил старосту Сергеева Константина — кЬго ищут в нашей деревне. Сергеев сказал, что прибыл приказ из немецкой комен­ датуры, по которому во всех без исклю­ чения домах должен быть произведен обыск, так как в нашей деревне скры­ ваются военнопленные поляки, бежав­ шие из лагеря. Через некоторое время обыски прекратились». Свидетель Фатьков Т . Е ., колхозник, по­ казал: «Облавы по розыску пленных поля­ ков производились несколько раз. Это было в августе — сентябре 1941 года. После сентября 1941 г. такие облавы прекратились и больше никто польских военнопленных не видел». РАССТРЕЛЫ ВОЕННОПЛЕННЫХ ПОЛЯКОВ Упомянутый выше «Штаб 537 строи­ тельного батальона», помещавшийся на да­ че в «Козьих Горах», не производил ника­ ких строительных работ. Деятельность его была тщательно законспирирована. Чем на самом деле занимался этот «штаб», показали многие свидетели, в том числе свидетельницы: Алексеева А. М ., Михайлова 0 . А. и Конаховская 3. П. — жительницы дер. Борок Катынского с/с. По распоряжению немецкого коменданта поселка Катынь они были направлены ста­ ростой деревни Борок — Солдатенковым В. И . для работы по обслуживанию лич­ ного состава «штаба» на упомянутой даче. По прибытии в «Козьи Горы» им через переводчика был поставлен ряд ограниче­ ний: было запрещено вовсе удаляться от дачи и ходить в лес, заходить без вызова и без сопровождения немецких солдат в комнаты дачи, оставаться в расположении дачи в ночное время. Приходить и уходить на работу разрешалось по строго опреде­ ленному пути и только в сопровождении солдат. Это предупреждение было сделано А лек­ сеевой, Михайловой и Конаховской через переводчика непосредственно самим на­ чальником немецкого учреждения, оберст- лейтенантом Арнесом, который для этой цели поодиночке вызывал их к себе. По вопросу о личном составе «штаба» Алексеева А . М. показала: «На даче в «Козьих Горах» постоян­ но находилось около 30 немцев, стар­ шим у них был оберст-лейтенант Арнес, его адъютантом являлся обер-лейтенант Рекст. Там находились также лейтенант Хотт, вахмистр Люмерт, унтер-офицер по хозяйственным Делам Розе, его по­ мощник Изике, обер-фельдфебель Гре- невский, ведавший электростанцией, фо­ тограф обер-ефрейтор, фамилию которого я не помню, переводчик из Немцев-Но- волжья, имя его кажется Иоганн, номы его называли Иваном, повар немец Густав и ряд других, фамилии и имена кото­ рых мне неизвестны». Вскоре после своего поступления на ра­ боту Алексеева, Михайлова и Нонаховская стали замечать, что на даче совершаются «какие-то темные дела». Алексеева А. М . показала: «...Переводчик Иоганн, от имени Ар- неса, нас несколько раз предупреждал о том, что мы должны «держать язык за зубами» л не болтать о том, что ви­ дим и слышим на даче. Кроме того, я по целому ряду момен­ тов догадывалась, что на этой даче нем­ цы творят какие-то темные дела... В конце августа и большую часть сентября месяца 1941 года на дану в «Козьи Горы» почти ежедневно приез­ жало несколько грузовых машин. Сначала я не обратила на это вни­ мания, но потом заметила, что всякий раз, когда на территорию дачи заезжали эти машины, они предварительно на полчаса, а то и на целый час. остана­ вливались где-то на проселочной дороге, ведущей от шоссе- к даче. Я сделала такой вывод потому, что шум машин через некоторое время пос­ ле заезда их на территорию дачи утихал. Одновременно с прекращением шума ма­ шин начиналась одиночная стрельба. Выстрелы следовали один за другим че­ рез короткие, но, примерно, одинаковые промежутки времени. Затем стрельба стихала и машины подъезжали к самой даче. Ив машин выходили немецкие солда­ ты и унтер-офицеры. Шумно разговари­ вая между собой, они шли мыться в ба­ ню, после чего пьянствовали. Баня в эти дни всегда топилась. В дни приезда машин на дачу прибы­ вали дополнительно еолдаты из какой- то немецкой воинской части. Для них специально ставились койки в помеще­ нии солдатского казино, организованно­ го в одной из зал дачи. В эти дни на кухне готовилось большое количество обедов, а к столу подавалась удвоенная порция спиртных напитков. Незадолго до прибытия машин на да­ чу эти солдаты с оружием уходили в лес, очевидно к месту остановки машин, так как через полчаса или через час возвращались на этих машинах вместе с солдатами, постоянно жившими на даче. Я, вероятно, не стала бы наблюдать и не заметила бы, ка к затихает и возоб­ новляется шум прибывающих на дачу машин, если бы каждый раз, когда при­ езжали машины, нас (меня, Конаховсную и Михайлову) не загоняли на кухню, если мы налепились в это время на дво­ ре у дачи, или же не выпускали из кух ­ ни. еени мы находились на кухне: Это обстоятельство, а также то, что я несколько раз замечала следы свежей крови на одежде двух ефрейторов, заста­ вило меня внимательно присмотреться за тем, что происходило на даче. Тогда я и заметила странные перерывы в дви­ жении машин, их остановки в лесу. Я заметила также, что следы крови были на одежде одних и тех же людей — двух ефрейторов. Один из них был вы­ сокий, рыжий, другой — среднего ро­ ста, блондин. Из всего этого я заключила, что нем­ цы на машине привозили на дачу людей и их расстреливали. Я даже приблизи­ тельно догадывалась, ще это происхо­ дило, так как, приходя и уходя с дачи, я замечала недалеко от дороги в не­ скольких местах свежемабросан 1 ную зем­ лю. Площадь, занятая этой свеже набро­ санной землей, ежедневно увеличивалась в длину. С течением времени земля в этих местах приняла свой обычный вид». На вопрос Специальной Комиссии, что за люди расстреливались в лесу блив дачи, Алексеева ответила, что расстреливались военнопленные поляки, и в подтверждение своих слов рассказала следующее: «Были дни, когда машины на дачу не прибывали, а тем не менее солдаты ухо­ дили с дачи в лес, оттуда слышалась частая одиночная стрельба. По возвра­ щении солдаты обязательно шля в баню и затем пьянствовали. И вот был еще такой случай. Я как- то задержалась на даче несколько позже обычного времени. Михайлова и Кона­ ковская уже ушли. Я еще не успела закончить своей работы, ради которой осталась, как неожиданно пришел сол­ дат и сказал, что я могу уходить. Он при этом сослался на распоряжение Розе. Он же проводил меня до шоссе. Когда я отошла по шоссе от поворота на дачу метров 150— 200. я увидела, ка к по шоссе шла группа военноплен­ ных поляков человек 30 под усилен­ ным конвоем немцев. То, что это были поляки, я знала по­ тому, что еще до начале войны, а та к­ же и некоторое время после прихода немцев, я встречала «а шоссе военно­ пленных поляков, одетых в такую же форму, с характерными для них четы­ рехугольными фуражками. Я остановилась у края дороги, желая посмотреть, куда их ведут, и увидела, как они свернули у поворота к нам на дачу в «Козьи Горы». Так как к этому времени я уже вни­ мательно наблюдала за всем происходя­ щим на даче, я заинтересовалась этим обстоятельством, вернулась по шоссе не­ сколько назад и, укрывшись в кустах у обочины дороги, стала ждать. Пример­ но через минут 20 или 30 я услышала характерные, мне уже знакомые, оди­ ночные выстрелы. Тогда мне стало все ясно, и я быстро пошла домой. Из этого факта я также заключила, что немцы расстреливали поляков, оче­ видно, не только днем, когда мы рабо­ тали на даче, но и ночью в наше от­ сутствие. Мне это тогда стало понятно еще и потому, что я вспомнила случай, когда весь живший на да1» состав офи­ церов и солдат, за исключением часо­ вых, просыпался поздно, часам к 12 дня. Несколько раз о прибытии поляков в «Козьи Горы» мы догадывались по на­ пряженной обстановке, которая царила в это время на даче... Весь офицерский состав уходил из да­ чи, в здании оставалось только несколь­ ко караульных, а вахмистр беспрерыв­ но проверял посты по телефону...» Михайлова 0 . А. показала: «В сентябре месяце 1941 года в лесу «Козьи Горы» очень часто раздавалась стрельба. Сначала я не обращала внима­ ния на подъезжавшие к нашей даче гру­ зовые автомашины, крытые с боков и сверху, окрашенные в зеленый цвет, всегда сопровождавшиеся унтер-офице­ рами. Затем я заметила, что эти маши­ ны никогда не заходят в наш гараж и в то же время не разгружаются. Эти грузовые автомашины приезжали очень часто, особенно в сентябре 1941 года. Среди унтер-офицеров, которые всег­ да ездили в кабинах рядом с шоферами, я стала замечать одного высокого е блед­ ным лицом и рыжими волосами. Когда эти машины подъезжали к даче, то все унтер-офицеры, как по команде, шли в баню и долго в ней мылись, после чего сильно пьянствовали на даче. Однажды этот высокий, рыжий немец, выйдя из машины, направился в кухню и попросил воды. Когда он пил из ста­ кана ноду, я увидела кровь на обшлаге правого рукава его мундира». Михайлова 0. А . и Конаховская 3. П. один раз лично видели, как были расстре­ ляны два военнопленных поляка, очевидно бежавшие от немцев и затем пойманные. Михайлова об этом показала: «Однажды, как обычно, я и Конахов­ ская работали на кухне и услышали не­ далеко от дачи шум. Выйдя за дверь, мы увидели двух военнопленных поляков, окруженных немецкими солдатами, что- то разъяснявшими унтер-офицеру Розе, затем к нжм подошел оберст-лейтенант Арнес и что-то сказал Розе. Мы спрята­ лись в сторону, так как боялись, что за проявленное любопытство Розе нас изо­ бьет. Но нас все-таки заметили, и меха­ ник Глиневский, но знаку Розе, загнал нас на кухню, а поляков повел в сто­ рону от дачи. Через несколько минут мы услышали выстрелы. Вернувшиеся вско­ ре немецкие солдаты и унтер-офицер Розе оживленно разговаривали. Я и К о ­ наховская, желая выяснить, как посту­ пили немцы с задержанными поляками, снова вышли на улицу. Одновременно с нами вышедший через главный вход да­ чи адъютант Арнеса по-немецки что-то спросил Розе, на что последний также по-немецки ответил: «Все в порядке». Эти слова я поняла, так как их немцы часто употребляли в разговорах между собой. Из всего происшедшего я заклю­ чила, что эти два поляка расстреляны». Аналогичные показания по этому вопро­ су дала также Конаховская 3. П. Напутанные тем, что происходило на да­ че, Алексеева, Михайлова и Конаховская решили под каким-нибудь удобным предло­ гом оставить работу на даче. Воспользовав­ шись снижением им «зарплаты» с 9 марж до 3-х марок в месяц в начале января 1942 г., но предложению Михайловой, они не вышли на работу. За ними в тот же день вечером приехала на машине, привезли на дачу и в наказание посадили в холодную— Михайлову на 8 суток, а Алексееву и Ко- наховскую на 3-е суток. После того, ка к они отсидели этот срок, их всех уволили. За время своей работы на даче Алексее­ ва, Михайлова и Конаховская боялись де­ литься друг с другом своими наблюдения­ ми обо всем том, что на даче происходило. Лишь будучи арестованными, сидя в хо­ лодной. ночью они поделилась об этом. Михайлова на допросе от 24 декабря 1943 года показала: «Здесь мы впервые поговорили откро­ венно о том, что делается на даче. Я рассказала все, что знала, но оказалось что и Нонаховская и Алексеева такж е знали все эти факты, во тоже, ка к и я, боялись говорить мне об этом. Тут же я узнала о том, что немцы в «Козь­ их Горах» расстреливали именно поль­ ских военнопленных, так как Алексее­ ва рассказала, что она однажды осенью 1941 годе шла с работы и лично ви­ дела, как немцы загоняли в лес «Козьи Горы» большую группу военнопленных поляков, а затем слыша;» в этом ме­ сте стрельбу». Аналогичные показания об этом дали также Алексеева и Конаховская. Сопоставив свои наблюдения, Алексеева, Михайлова и Конаховская пришли в твер­ дому убеждению, что в августе и сентябре месяцах 1941 гола на даче в «Козьих Го­ рах» немцами производились массовые расстрелы военнопленных поляков. Показания Алексеевой подтверждаются показаниями ее отца — Алексеева Михаи­ ла, которому она еще в период своей рало- боты на даче осенью 1941 года расска­ зывала о своих наблюдениях по поводу творимых немцами на даче дел. «Она мне долго ничего не говорила», — показал Алексеев Михаил, — «толь­ ко приходя домой жаловалась, что на да­ че работать страшно и сна не знает, как ей оттуда вырваться. Когда я ее спра­ шивал, почему ей страшно, она говори­ ла, что в лесу очень часто слышится стрельба. Однажды, придя домой, она оказала мне по секрету, что в лесу «Козьи Горы» немцы расстреливают по­ ляков. Выслушав дочь, я ее очень стро­ го предупредил, чтобы она больше нико­ му об этом не рассказывала, иначе узнают немцы и пострадает вся наша семья». Показания о приводе на «Козьи Горы» военнопленных поляков небольшими груп­ пами в 20— 30 человек, под охраной 5— 7 немецких солдат, дали и другие свидетели, допрошенные Специальной Комиссией: К и ­ селев П. Г. — крестьянин хутора «Козьи Горы», Кривозерцев М. Г. — плотник стан­ ции Красный Бор в Катышком лесу, Ива­ нов С. В. — быв. нач. ст. Гнездово в районе Катынского леса. Савватеев И. В . — дежурный по той же станции, Алек­ сеев А. М.— председатель колхоза дер. Бо­ рок, Оглоблин А. П. — священник Куприн, ской церкви и др. Эти свидетели слышали и выстрелы, раздававшиеся из леса на «Козьих Горах». Особо важное значение для выяснения того, что происходило на даче в «Козьих Горах» осенью 1941 г., имеют показания профессора астрономии, директора обсерва­ тории в Смоленске — Базилевского Ь. В. Профессор Базилевский в первые дай оккупации немцами Смоленска был на­ сильно назначен ими зам. начальника го­ рода (бургомистра), а начальником города был назначен немцами адвокат Меньша- гин Б. Г., впоследствии ушедший вместе с ними, предатель, пользовавшийся особым доверием у немецкого командования и в частности у коменданта Смоленска фон- Ш веца. В начале сентября 1941 г. Базилевский ооратнлея с просьбой к М еньш агину — ходатайствовать перед комендантом фон- Швец об освобождении из лагеря военно­ пленных Л1? 126 педагога Ж иглинского. Выполняя эту просьбу, Меньшагин обра­ тился к фон-Швецу и, затем, передал Ба­ зилевскому, что его просьба не может быть удовлетворена, так как по- словам Фон- Швеца «получена директива из Берлина, предписывающая неукоснительно прово­ дить самый жестокий режим в отношении военнопленных, не допуская никаких по­ слаблений в этом вопросе». «Я невольно возразил, — показал свидетель Базилевский, — «что же мо­ жет быть жестче существующего в ла­ гере режима?» М еньш агин странно по­ смотрел на меня и, наклонившись ко мне, тихо ответил: «Может быть! Рус­ ские, по крайней мере, сами будут уми­ рать, а вот военнопленных поляков предложено просто уничтожить». «Как так? Как это понимать?» — воскликнул я. «Понимать надо в буквальном смысле. Есть такая директива из Берлина», — ответил М еньш агин и тут же попросил меня «ради всего святого» никому об этом не говорить...» «Недели через две после описанного выше разговора с Меньшагиным я, бу­ дучи снова у него на приеме, не удер­ жался и спросил: «Что слышно о поля­ ках?» М еньш агин помедлил, а потом все же ответил: «С ними уже покончено. Фон- Швец сказал мне, что они расстре­ ляны где-то недалеко от Смоленска». «Видя мою растерянность, М еньш а­ ги н снова предупредил меня о необходи­ мости держать это дело в строжайшем секрете и затем стал «объяснять» мне линию поведения немцев в этом вопро­ се. Он сказал, что расстрел поляков яв­ ляется звеном в общей цепи проводи­ мой Германией антипольокой политики, особенно обострившейся в связи с за­ ключением русско-польского договора». Базилевский также фасеказал Специаль­ ной Комиссии о своей беседе с зондерфюре- ром 7-го отдела немецкой комендатуры Гиршфельдом — прибалтийским немцем, хорошо говорящим по-русски: «Гиршфельд с циничной откровенно­ стью заявил мне, что исторически дока­ зана вредность поляков и их неполно­ ценность, а потому уменьшение населе­ ния Польши послужит удобрением поч­ вы и еоодаст возможность для расшире­ ния жизненного пространства Герма­ н и и » . В этой связи Гиршфельд с бах­ вальством рассказал, что в Польше ин­ теллигенции не осталось совершенно, так как она повешена, расстреляна и за­ ключена в лагери». Показания Базилевского подтверждены опрошенный Специальной Комиссией сви­ детелем — трофеесотом физики Ефимовым И. Е ., которому Базилевский тогда же осенью 1941 г. рассказал о своем раз­ говоре с М еньшагиным. Документальным подтверждением пока­ заний Базилевского и Ефимова являются собственноручные записи М еньш агина, сде­ ланные им » своем блокноте. Этот блокнот, содержащий в себе 17 не­ полных страниц, был обнаружен в делах Городского Управления Смоленска после его освобождения Красной Армией. Принадлежность указан ного блокнота М еньш агину и его почерк удостоверены как показаниями Базилевского, хорошо знающего почерк М еньш агина, так и гра­ фологической экспертизой. Судя по имеющимся в блокноте датам, его содержание относится к периоду от первых дней августа 1941 года до ноября того же года. В числе различных заметок по хозяй­ ственным вопросам (о дровах, об электро­ энергии, торговле и проч.) имеется ряд за­ писей, сделанных М еньшагиным, очевид­ но, для памяти, как указания немецкой комендатуры Смоленска. Из этих записей достаточно четко выри­ совывается крут вопросов, которыми зани­ малось Управление города, ка к орган, вы­ полнявший все указания немецкого коман­ дования. На первых трех страницах блокнота по­ дробно изложены порядок организации ев­ рейского «тетто» и система репрессий, ко­ торые должны к евреям применяться. На странице 10-ой. помеченной 15 ав­ густа 1941 года, значится: «Всех бежавших поляков военноплен­ ных задерживать и доставлять в комен­ датуру». На странице 15-ой (без даты) записано: «Ходят ли среди населения слухи о расстреле польских военнопленных в Коз. гор. (Умнову)». Из первой записи явствует, во-первых, что 15 августа 1941 года военнопленные поляки еще находились в районе Смоленска и, во-вторых, что они арестовывались не­ мецкими властями. Вторая запись свидетельствует о том, что немецкое командование, обеспокоенное возможностью ироаижиоиония, елухов о со­ вершенном им преступлении в среду гра­ жданского населения, специально давало указания о проверке этого своего предпо­ ложения. Умнов, который упоминается в записи, был начальником русской полиции Смолен­ ска в первые мееяцы его оккупации. ВОЗНИКНОВЕНИЕ НЕМЕЦКОЙ ПРОВОКАЦИИ Эимой 1942— 43 гг. общая военная об­ становке резко изменилась не в пользу немцев. Военная мощь Советского С оюза все усиливалась, единение СССР с союз­ никами крепло. Немцы решили пойти «а провокацию, использовав для этой цели