Кировец. 1989 г. (г. Липецк)

Сер гей Ч ЕБО ТА РЕ В В ЮНОСТ И Были ночи коротки, Были дни тихи, летучи, И палатка у реки. Наша встреча — счастье, случай. И для нас во всей красе Незабудки расцветали, И обнявшись, по росе, Мы в туманы убегали. Нам в уюте кочевом Хорошо жилось и пелось, Кроме счастья, ни о чем, Больше думать не хотелось. От костров вились дымы, Зори красные пылали. Что о жизни знали мы! Ничего еще не знали. И под ивой вековой Часто, тихие, глядели, Как к болоту, за рекой. Гуси белые летели. В ночную смену Ген н а д и й ВО РОН ЕЦ НИ Й ❖ $ Ф Поколенье мое, часто нас молодежь упрекает В том, что легкую жизнь не смогли на подносе ей дать.. Я отвечу за всех, и потомки об этом пусть знают, Что нам легкой-то жизни самим не пришлось повидать. Мы все дети войны — нам суровая доля досталась, И у многих из нас о родителях прочерк стоит, Поколенье мое и с войной, и с нуждой повидалось, В родословной у нас кто-то ранен, а кто-то убит. Обелиски стоят почти что по всей по Европе, И огонь Вечной Славы неизвестным солдатам горит. Непробудным сном спит поколенье мое в братском склепе, — И напрасно о нем так сейчас молодежь говорит. Поколенье.мое с детских лет приучено трудиться. Не на белых хлебах поколенье мое возросло, И из 'пепла стране с поколеньем пришлось возродиться, И до вас это эхо поколенье Мое донесло. На целинных степях поколенье мое продолжалось. Приплюсуйте сюда Вы каналы и ГЭСы страны, Поколенье мое в космос первым с планеты помчалось. На руках у него трудовые мозоли видны. И не наша вина, что деревни сейчас опустели, У станков на заводах не встретишь почти молодых— Вы в дипломах и моде зато больше нас преуспели, В рай хотите попасть на плечах у своих же родных... Поколенье мое скоро в вечность уйдет , безвозвратно, Вам же жизнь, молодым, продолжать уж придется без нас, И поймите меня, но моймите меня не превратно, Что и ваши потомки точно также спросят. и с вас. Ва л ер и й П О БЕШ И М О В * * * Годы мчатся не случайно Снова я с балкона тайно Взгляд твой ищущий ловлю. Завтра будет восемнадцать... Мне последний день дождаться. Я последний день молю. Завтра я секрет нарушу. Завтра я открою душу. И скажу, что я — люблю. Р А С С К А З Посл.е перерыва начальник цеха Трубицын вызвал меня к себе. Пристально глядя мне в лицо, он не попросил, а рез­ ко сказал, как приказал: — С сегодняшнего дня ты с Рыбаковым пойдешь работать в третью смену в тракторо- сборочный цех. На главный конвейер. И добавил: — На прорыв. Понятно? Я не стал противиться: на прорыв, так на прорыв. Надо, значит, надо*. Меня всегда тяготило одно­ образие, тянуло к чему-то но­ вому. И—вот оно! — с ра­ достью думал я, идя по це­ ховому пролету. Давно мне хотелось испытать себя на прочность в настоящей рабо­ те. До этого мне часто прихо­ дилось бывать в тракторосбо­ рочном. Я останавливался у главного конвейера и наблю­ дал, как слебари-сборщики устанавливают узлы и детали и новая машина прямо на глазах обретает свои формы. А про себя отмечал, что тут нужны умение и ловкость — ведь конвейер ни на минуту не останавливается. И зада ­ вал себе вопрос: а сумею ли и я так? Но не находил ответа. Перед глазами тут все мель­ тешило, в ушах стоял сплош­ ной гул. И вот пришло время испы­ тать себя. Испытать1 В назначенное время, перео­ девшись, мы с Рыбаковым пришли в тракторосборочный цех. На главный конвейер нас не поставили, а направили на другой, через стенку. Там еще продолжали собирать гусенич­ ные тракторы. Встретил нас пожилой, не­ спешный в движениях мастер смены. Как бы изучая, вни­ мательно, с прищуром оглядел нас: — Ну что, петушки, при. шли? — ' пробасил он.—Кука­ рекать будем! И улыбнулся. Мне это понравилось. Я не выдержал и засмеялся: — Кукарекать, так кукаре­ кать будем! Ушла жена. Ты помнишь день ухода. В душе, конечно, было несветло. С тех пор прошло немногим больше года, А кажется, что много лет прошло. Забыты н мечтанья, и надежды, И брачный час, когда вы шли в «Кристалл». Помятая, несвежая одежда Смущает тех, кого ты раньше знал. Все позади: театры, оперетты, Вишневых губ застенчивый овал. Как будто ты не знал души рассветы, Как будто губы те не целовал. Стоит вино, и комната, как свалка. Я видеть это больше не хочу! — Куда же вас определить? Что делать умеете? И, чуть подумав, махнул ру­ кой: — Будете ставить кабину и топливный бак. Я хмыкнул: ну и работу на­ шел — чепуха какая-то. Ра ­ бота правда была, как я знал, не ахти, и бестолковая. Кабину мы поставили быст­ ро, затем нужно было ста­ вить топливный бак и- все это вместе крепить четырьмя боло­ тами. Рыбаков — высокий, сухой, жилистый. На зав-оде уже давно. Сам рассказывал: пря­ мо после армии. Лет двад­ цать уже прошло. За это вре­ мя приобрел несколько спе­ циальностей — обкатывал на стенде моторы, тракторы соби­ рал. Но несколько раз болел и перешел на более легкую, спокойную работу. Здесь, на сборочном конвей. ере, ему, конечно, все хорошо знакомо. Он понимал, что с топливным бак-ом я не справ­ люсь. Бак нужно -было подни­ мать вручную, до -определен­ ного уровня. — Забирайся в -кабину, — предложил мне мой напарник. — И смотри: как отверстия совпадут, чуть затрави болта­ ми. Я забрался в кабину, присел на корточки и -стал смотреть. «А отверстия, как назл-о, не хотели совмещаться. Н-о вот вроде получилось. — Стой, стой! Держи так! Я с силой ткнул концом болта в отверстие. Но, то ли поспешил, то ли отверстия точно не совпали, — бак от­ соединился -от кабины, сред­ няя' шайба провалилась куда- то вниз. Рыбаков вставил новую • “шайбу, стал поднимать бак снова. На скулах у него ог напряжения -проступили крас­ ные пятна, вздулись жилы на шее. Долго мы -копались, пока вставили все четыре болта. За это время на левой руке я прищемил большой палец. Не смотрел, но чувствовал, что до крови. Рыбаков тыльной стороной - кепки вытирал пбт, А л ен са 'н д р С ЕЛ ЕД ЕВИ И Н * А я, твой друг, ссутулившись, молчу. Ты говоришь, захлебываясь, * пылко, Что детям, дескать, стал уже не мил. А может быть, виной всему бутылка, Которую ты только что допил! А, может быть, жена такою стала, Что флирт по ревности не мог перенести! Я в жизни тоже потерял немало, А если где неправ — тогда прости. Прости, но помни, в спор вступаешь с веком, И не забудь, что ты еще любим. Ведь верится — ты снова Ц будешь им — Талантливым, хорошим . Человеком. катившийся по худощавому лицу. Наконец, все гайки закреп­ лены. Трактор пошел в другие руки, где его- «обули» в гу­ сеницы, а следующие приня­ лись заправлять только что родившуюся машину соляр­ кой, маслом, заливать воду в радиатор. . * ... Последняя операция. -На­ чинают опробовать, приводить в движение. Накручивают ре­ мень на привод пускача. Рез­ кий рывок — и страшным треском наполняется лроле-т. Пускач стреляет как пулемет сизым дымом под. свод крыши. Я спрашиваю своего на­ парника — •неужели здесь всегда так, такой рев стоит? И голоса своего не сл'ышу. Слова мои будто застряли в гортани. Но Рыбаков меня по­ нимает и без слов утверди­ тельно кивает головой. Заме­ чаю, что люди тоже спокойно работают. Вероятно, привыкли к- этому шуму. Зарокотал мотор. Пускач еще раз трыкнул И заглох. Сразу стало слышно, как хо­ дят поршни в цилиндрах дви­ гателя. Немного, поработав на хо­ лостом ходу, трактор вдруг ожил и, скрежеща траками о металлический настил, сошел с конвейе-ра и скрылся за во­ ротами цеха. Пока я глазел на рождение «своего» трактора, Рыбами куда-то сходил и уже стоит у остова следующего трактора и машет мне ру-кой; —Иди сюда. Когда подошел, он сказал: — Я вот тут вороток до­ стал. Оказывается, я и не подоз­ ревал, что там, где руками не достанешь, бак удобнее всего крепить с помощью штыря с острым концом и утолщенной ручкой. С применением воротка дело у нас пошло быстрее. Мы без особых хлопот поставили и закрепили кабину и топливный бак на втором тракторе, на третьем... Я почувствовал себя свобод­ нее. Пока Рыбаков ходил за Есть щенок у Ляли, Звать его Антошка. Много он гуляет, Кушает немножко. Целый день резвится, Лялю забавляет. В дверь кто постучится, Звонко он залает. Наконец устанет, очередным топливным бако-м, я присел на крыло кабины. — Вижу, вижу, дело у вас идет споро! — раздался почти над самым моим ухом густой бас. Я обернулся. -Передо мной стоял мастер смены. Ли­ цо и руки его были' перепач­ каны мазутом. — Даю еще одну операцию, —серьезно сказал ' мастер. — Будете ставить радиатор во­ дяного охлаждения. Захватила, закружила нас работа. Радиатор, кабина, бак... Болты, шайбы, гайки... Ы когда я распрямился и поднял голову, увидел — цех Наполняется новыми людьми. «Пришла дневная смена», — понял я. Целую неделю мы с Рыба­ ковым ходили сюда в ночную смену на -прорыв. За рто- вре­ мя я прошел все операции на конвейере, как говорится от «А» до «Я». Больше всего по­ любилась мне тогда послед­ няя и, как мне казалось, са­ мая важная операция — за ­ правка и опробование новой машины. Видишь, как оживает она, набирая обороты и могу­ чую силу — машина, собран­ ная своими руками. И от это­ го гордостью наполняется ду­ ша! В конце последней смены, выписывая нам табель рабо­ ты, Виктор. Егорович, наш уже хорошо знакомый мастер, шутливо заключил: —■Вы теперь не петушки. Настоящие кочеты! В следую­ щий раз обязательно буду просить ваше начальство, что­ бы снова направили вас к нам. В мою смену. Вы, вижу, молодцы. . И на прощание крепко по. жал нам руки. Мы вернулись в свой цех. Вошли в кабинет к Трубицы­ ну, передали ему свои наря­ ды. Он их долго перебирал, как бы изучая, — Не подделка ли? Крутил головой, хмыкал. —У—у, — наконец произнес наш начальник цеха. — Тут у вас, гляжу, проставлены высо­ кие расценки. И, кладя- наряды на ворох бумаг, чистосердечно признал­ ся: — Я вас посылал, как нена­ дежных. А вы.. Мы с Рыбаковым молча хлопнули дверью. На палас ложится. Глазки закрывает. Хвостик шевелится. Вот какой у Ляли, Есть щенок Антошка. Целый день гуляет. Кушает немножко. Снег сошел... Фотоэтюд А. Козина. / М. ЗАЙЦЕВ, участник Великой Отечественной войны. Иван СТРЕЛЬНИКОВ. * * АН ТОШ К А