Кировец. 1976 г. (г. Липецк)

Ц Е ;Х,А З А В О Д С К И Е Сколько лиц, сердец горячих! Сколько в них надежд и грез! Все спешат, а это значит — Делом заняты всерьез. Слева — цех и справа — тоже. Ряд станков, машинный ряд. И на их железной коже Солнца зайчики горят. Будет вечером свиданье. Хочешь пой или пляши. Л с утра гори желаньем Поработать от души! М. ЗАЙЦЕВ, ветеран войны и труда. Николай АКСЕНОВ МОЛ ТЕМАТИКА Пишу стихи. Не для газеты. Не пробиваюсь в Госиздат, Хоть есть в душе мандат на это. Служу Отчизне, Я — солдат Великой армии Советов, Боев участник и атак. В меня фашист стрелял из танка И я стрелял в фашистский танк. Кричал «ура» с бойцами всеми, Где с боем бралась высота. В стихах военной верен теме. Мне говорят: «Строка не та»— Не потому, что не хватает Строке и рифмы и тепла. Нет. Кое-кто всерьез считает, Что эта тема отошла На задний план. Мы тему эту. Мол, исчерпали, видно дно: Она — в журналах и газетах, Она — в театрах и кино. Я с этим мненьем не согласен Во имя памяти святой. Мой путь военного прекрасен, Горжусь военной красотой, Горжусь мундиром ветерана, Покой Отечества храня. Мне это мненье слышать странно, Оно никак не для меня. Давно окончилась война, А память вновь гремит раскатом Орудий тысяч батарей. Я тридцать лет — в строю солдатом. Но не спешу в запас скорей. Я не выдумываю строчку, Она живет в моем мозгу. В конце стиха, Поставив точку, Вновь перед Памятью в долгу. Зачем тематику другую Мне предлагать спешит иной! Храню я память дорогую О всех, сражавшихся с войной, О всех погибших. Всех, кто с нами. Но искалечен был в бою. Моя тематика верна мне, Я верен ей. Ее пою. Есть в том обязанность солдата, Войну прошедшего бойца... Пусть строчка будет грубовата, Зато правдива До конца! Этот снимок сделан нашим не­ штатным корреспондентом В. Фи- ногиным вечером 20 июля в за. водском Дворце культуры. Пос­ ле выступления со чтением своих стихотворений и отрывков из поэм известный советский поэт Евгений Евтушенко беседует с молодыми тракторостроителями. О С Е Н Ь За годом год жизнь близится к закату... И с каждым днем дороже все рассветы. Уходит жизнь дорогой безвозвратной. Еще одно осталось в прошлом лето. Еще не отзвенел прощальной песней в траве притихшей колокольчик грустно, а в сердце стало нестерпимо тесно для счастья заполняющего чувства. Волнуя, убаюкивает нива. Бодрят садов пропахшие аллеи. Забот людских пленительных разливы. Щедра земля, когда ее жалеют! Не разорвать ненужному ненастью Людей с землею прочного союза. И зерна — водопад людского счастья — Как это бЬио — Ч то ты видишь в моих гла­ зах? — спросил Зайца Волк. — Цичего не вижу, — ответил тот. — Гмм, — хмыкнул Серый. — Неверно. А что ты видишь в мо­ ем животе? — Ничего. — Вот и я про то же самое, — согласился Волк. — Молодец! Мораль: в споре рождается истина. ' М. КОНОПЛЕВ. Ложатся в закрома желанным грузом. Поля, притихнув, грустно опустеют. В садах листву размечет непогода. Уходят дни, но снова зеленеют людских надежд волнующие всходы. Как благодарно вспомнится когда-то природы угасающее пламя... Была б и жизнь моя вот так богата, в конце своем — полезными плодами! Замечаю сердцем За какие ж такие грехи Меня в трепете постоянном жизнь писать заставляет стихи с терпеливостью неустанной. Поселились стихи и в ночах. Ароматом пьянят. Жгутся перцем. Замечая людскую печаль, принимаю все близко к сердцу. Подожженный жалею камыш. Птичью в клетке жаль подневольность. Охнул я — поскользнулся малыш! . Человек упал — а мне больно! И не спится мне до утра, передумаю все до мелочи... Человек рожден для добра. Так откуда ж в иных столько желчи! В. ЗЕНИН, конструктор отдела главного сварщика. В Е Ч Е Р Н Я Я П Т И Ц А Чистый золото-красный закат, как родник струился на просеке, размывая берега—тени сосновых крон. Марево, оставленное ярким июльским полднем, все подыма­ лось с травин, с мягкой дорожной пыли, перебирало паутинки, рож­ дало удивительную зябь из возду­ ха и света. Просека вела на речку и была местом хороших дум. Тот, кого обступало прохладное солнце, кто брел навстречу его ласковым струям, знает — вечер высвечива­ ет душу, словно юный зеленый лист. В лесу тишина не громкая, не ощутимая, простая, как дыхание... И в это время вдруг позади — аплодисменты, резкие настигаю­ щие хлопки. Я чуть не присел от неожиданности. *А над головой скользнул точеный силуэт легкой на крыло птицы. Птица поверну­ лась, слилась с солнцем, и — вот уже снова над головой энергич­ ные, громкие хлопки... В птице жила радость, и с си­ лой заводя крылья за спину, она аплодировала теплому вечеру, родниковому солнцу и комарам- толкунцам. Такая удивительная птица — лесной козодой! Обыкновенно козодой с и д и т где-нибудь у просеки, слившись телом с невысоким сосновым сучком, и наполняет вечер вокруг равномерно повторяющейся пес­ ней — долгим ненавязчивым «тр-р, тр-р, тр-р». Коз доить он так и не научился. Но в то время, когда козодой охотится за комарами, и правда, коз и коров донть пора. В. БОРИСОВ. Еще порой пурга бушует, мороз крепчает по ночам, Но день придет. Он не минует: Весна — души моей причал! Когда ручьи с полей сольются, земля задышит новизной. О, как же мечтал я о море! И пела моя душа О той о моряцкой воле, Что пламенна, хороша. И видел я дальние страны, И видел чужие края. Пройдя через все океаны, Иван СТРЕЛЬНИНОВ и песни нежные польются всей зеленеющей листвой, И в журавлином небе клином на север гуси полетят. И огласится вечер синий веселым гомоном ребят. Светила мне юность моя! И я — в это трудно поверить— Ушел на заре налегке... Хотелось всем сердцем измерить, Что грезилось мне вдалеке. кая Костромская область. Среди памятни­ ков русской культуры важное место за­ нимает Щелыково — бывшая усадьба великого русского драматурга А. Н. Ост­ ровского. Более 30 лет она служила Александру Николаевичу местом творче­ ского уединения. Здесь задуманы образы "многих героев из пьес «Гроза», «Беспри­ данница», «Снёгурочка»... Теперь в Щелыкове музей-заповедник А. Н. Островского. Тысячи людей еже­ годно посещают его, знакомятся с обста­ новкой дома и личными вещами драма­ турга, с экспозицией, рассказывающей о постановках пьес Островского на совет­ ской сцене, наслаждаются прекрасной русской природой. На снимках: литературно-театральный музей «Островский на советской сцене». Здесь собраны подлинные декорации, макеты к пьесам драматурга, отображе­ на история их постановок на сцене. Зда­ ние выполнено в виде сказочного дворца Берендея; памятник А. Н. Островскому в Щелыкове. Фотохроника ТАСС.