Кировец. 1963 г. (г. Липецк)

I Анатолий ДУЛИН НАЛАДЧИК ИВАН ЩЕРБАКОВ В промасленном сером костюме •Вдоль длинного ряда станков Проходит, немного сутулясь, Наладчик Иван Щербаков. Рождение линии этой С далёких мальчишеских дней Считает он жизненной вехой — Рождением воли своей. Судьба пареньком угловатым. С металлом сроднила его, К станкам приписала солдатом, Пришедшего из ФЗО. Не знал он станков специальных, И прежде, чем линии стать, , Ему на продольно-строгальных — Деталь приходилось строгать. Потом изучать агрегаты На линии новой впервой, Настроить станки-автоматы, Волнуясь, своею рукой. Но всё, что тогда волновало, Пугало размахом своим, В былое давно миновало И стало доступным, простым. © Изучено всё до крупинки За долгие годы в труде — До самой мельчайшей пружинки, До винтика в каждом узле. Вся жизнь его—яркая повесть, Пример коллективу всему. И за рабочую совесть Большое спасибо ему. И сколько б машин не сходило С конвейера в эти года— Есть в каждой из них его доля, Частица большого труда. Вл. РУДНЕВ Девчонки Вы мне не говорите о девчонках, Которые работают в цехах, Что, мол, у них—последней моды чёлки И на вершок помада на губах; Что, мол, они—ни бе, ни ме в искусстве, С ребятами небрежны и грубы, Танцуют, дескать, не совсем по-русски... ' Работать могут—этим и горды. Нет, выне говорите о девчонках... Они, девчонки,—сверстницы мои. Они стоят в промасленных спецовках, Им в цехе подчиняются станки. Они—на стройках—с мастерком, с раствором. Дома возводят—к кирпичу кирпич. И вырастает'‘новый, светлый город— О нём, быть может, и мечтал Ильич! Они в ладу с капризным сопроматом, Им даже подчиняется и сталь. Они—у современных автоматов, И к звездолёту выточат деталь! Они умеют жить и веселиться, Читать стихи, умело танцевать, Они умеют звёздами лучиться И даже сами к звёздам тем летать! САТИРИЧЕСКИЕ С Т И Х И О рационализации Пётр СЕГАЛ Как ни удивительно,. Но следует признаться нам: Есть разные любители Рационализации. Тут дело инженера— Проверь расчётом мысли, А тот „дрожит без меры: „Кабы чего не вышло?!“ А мысль своя—особая: Не наше—не годится. Направит подчинённым, Дав сразу предписание: „Должно быть отклонённым, Ищи обоснование!" Придёт -к иным рабочий Разводит философию И скажет просто: „Слышь-ка! На киселе водицей. Одна тут, между прочим, Есть у меня мыслишка". О производственной гимнастике А тот припрячет знания— „Бузделано*—и баста. И даст обоснование Хоть предложений на сто. „В связи с вышеизложенным (И на пустяк ссылается) Всё то, что здесь предложено— От-кло-няется“. И так распишет это, Что просто любо-мило, Как даже и во сне-то Конструктору не снилось. Во время зарядки бывает картина, С которой, пожалуй, каждый'знаком: Одни заряжаются... никотином, Другие усердствуют... языком. Начнёт играться в прятки Найдёт мильон придирок, Лишь только б незапятнанной Осталась честь мундира... ЮПОДКОПАЕВ^ М Ш Ш Ш Что такое лабиринт—известно каждому. Так вот, товарищи, попал и я в этот са­ мый лабиринт. А всё началось так прекрасно! День был чудесный: светило ярко солнышко, и лу­ чи его отражались на блестящей повер­ хности саксофонов, лежавших на прилав­ ке центрального универмага. Но ярче солнечных зайчиков засвети­ лось моё лицо, когда я их увидел. Род­ ные, долгожданные! Как их нам не хва­ тало, если бы вы знали! —Продаются?—затаив дыхание, спро­ сил я. —Конечно, продаются,—ответила мне продавщица—милая симпатичная девуш­ ка.—Вам выписать?—И с готовностью потянулась за карандашом. —Извините,—пробормотал я,—у меня с собой нет сейчас денег. Я быстренько! Оставьте их за мной... На крыльях радости полетел я в свою бухгалтерию. Но' если бы вытолько знали, как преж­ девременна была моя радость, на какие муки я себя обрекал! Наш уважаемый бухгалтер, Александр Алексеевич, взглянув на требуемую сум­ му, с сожалением посмотрел на меня и промолвил лишь одно слово: «Перечисле­ ние». —Ну, перечисление, так перечисление, —подумал я,—какая разница? Даже удобнее. Не нужно беспокоиться о день­ гах, чтобы, скажем, их не потерять. Во- обще-то здорово придумано! Пишет че­ ловек бумагу, другой человек тоже бу­ магу пишет, затем обмениваются этими бумагами через учреждение, именуемое банком и—всё в порядке! Пожалуйста! Получайте свои саксофоны! И я помчался за бумагой, именуемой в дальнейшем счёт. Наконец, он у меня в руках, листок со всеми печатями и подписями, начиная от •продавца и кончая директором универма­ га. Под их лучезарные улыбки появился на* свет этот счёт № 43114. Да и понят­ ны их улыбки. Саксофон—не гармонь, не гитара и даже не рояль. Саксофон— инструмент оркестровый! Да и цена, к слову сказать, не розничная. Четыреста пятьдесят рубликов—не фунт изюма! А тут покупатель, да ещё оптовый! Итак, день, когда был выписан счёт, должен войти в историю отношений про­ давцов с покупателями, имеющими дело с волшебным словом «перечисление». На другой день злополучный счёт был оплачен. Мы потирали руки. Ещё бы! , Всего через три дня после таинственных банковских операций саксофоны будут наши. Ура! Но, как гласит пословица, не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Прошли эти три дня, затем ещё три и, наконец, нам возвращают счёт назад! Более строгие дяди или тёти из банка признали операцию незаконной: нужен лимит. . Так я познакомился ещё с одним вол­ шебным словом. Что ж, дисциплина прежде всего, а финансовая—тем более! А так как я че­ ловек, уважающий дисциплину, то немед­ ленно отправился за «лимитом» в гор- торготдел. Радушно встретив, мне тут же изрек­ ли: —‘Девятьсот рублей—это, товарищи, не шутка! Нам на целый квартал дают три тысячи. Не могём, дорогой, не могём! Я почуствовал себя после этих слов чуть ли не преступником. Но ведь, честное слово, я ни в чём не виноват! Все любят эстрадную музыку. А чтобы была музыка, нужен инструмент. А чтобы был инструмент, нужны деньги. А чтобы э^и деньги можно было запла­ тить, нужен лимит. А вот чтобы был этот самый лимит, я не знаю что именно нужно! Товарищи! Помогите!!! Укажите выход из лабиринта, в кото­ рый я попал с моими милыми, блестящи­ ми саксофонами!