Итоги недели. 2017 г. (г. Липецк)

22 общество С У Д Ь Б А Ч Е Л О В Е К А стила всех детей, и кулёчек с родной землёй, чтобы и в плену Родина со мной жила. Мама пришла меня провожать на перрон в голубой коротенькой курточке. Поплакали мы с ней, села я в свой уголок в вагоне, нашла щёлочку и стала на ма- мочку смотреть. Поезд тронулся, она ста- новилась всё меньше, пока не преврати- лась в малюсенькую голубую точку. Эта точка потомвсе три года плена у меня пе- ред глазамистояла. АвБрянске яиз ваго- на выпала, сначала хотела бежать, а по- томвспомнила, чтородныхрасстреляют, ибросилась состав догонять. Кто за руки, кто за волосы, номеня втащили, такипо- ехали в эту Германию. А там, на вокзале, вагон отцепили и забыли про нас на какое-то время. Жара – невыносимая, источник воздуха – малюсенькая фор- точка под крышей. Люди стали зады- хаться, терять сознание, сходить с ума. Один невысокий паренёк смог в это от- верстие вылезти и открыть двери вагона. Можно было бы и сбежать, да всех стра- шила судьба родственников. Антонина Ивановна попала на асбесто- вый завод в городе Кройцнах, что непо- далёку от Франкфурта-на-Майне. Она считает, что ей повезло – в соседних це- хах делали кислоту, там вообще люди долго не протягивали. – Когда нас отбирали на завод, то осма- тривали, как лошадей: проверяли зубы, волосы. В нашем цехе, кроме русских, работали пленные французы, поляки... А наверху сидели местные женщины – учётчицы. Так одна влюбилась в кудря- вого француза, хотя немкам запреща- лось даже разговаривать с рабочими. Наказали, конечно, француза – обрили наголо и отправили на другое производ- ство. Около года на заводе немцы с воо- душевлением слушали радио, радова- лись успехам своей армии. Но со време- нем стали всё реже включать приёмник. Мы не знали, что поводов для радости у них оставалось всёменьше. Ивсёже нам хотелось верить, что всему виной – наши солдаты. Как правило, на работу в цех нас из бараков вели строем. Однаж- ды мы сговорились и запели: «Страна моя, Москва моя, ты – самая любимая!» Идём, поём, слёзы у всех текут ручьём, а немцы почему-то не отреагировали. Кормили пленных, как рассказывает Антонина Ивановна, дважды в сутки: утром – хлеб с водой, в обед – баланда с червями.Причём, червейразрешаливы- ковыривать лишь пальцами, если заме- чали, что жидкость «с сюрпризом» вы- плёскивалась ложкой, били дубинкой. В 1944 году Антонину Ивановну отпра- вили в деревню. Её новыми хозяевами стали пожилые немцы Эва и Кристоф Баст. У них было шесть коров, десять свиней да шесть гектаров земли – и всё это хозяйство легло на плечи восемнад- цатилетней русской девчонки. У самой семидесятишестилетней Эвы руки были опухшие от многолетней дойки. Относились немецкие старики к новой помощнице, как считает Антонина Ивановна, хорошо – не били, кормили. А вот соседке Дусе не повез- ло – престарелые мать и дочь, к которым она попала, её поколачивали и давали хлеб только один раз в день. – Дуся была худая, углова- тая, высокая, как наш шкаф, – улыбается Антонина Ива- новна. – За несколько меся- цев работы в деревне она высохла совсем. Я её под- кармливала. Мои старики уйдут вечером спать, я зайду на кухню, отрежу хлеба – прости меня, Господи, за это воровство – и несу ей. Её хозяйки были католичками, а мои – евангеликами (ЕЦГ или EKD — объединение (уния) лютеранских и реформатских земель- ных Церквей Германии. – Прим. авт. ). Каждое воскресение за Бастами присы- лали из церкви машину. Я начищала им обувь и иногда мечтала посмотреть, что же это за храм у них такой – вместо креста на маковке петух. А потом спох- ватывалась: у меня в кармане горсть русской земли, моя мама за меня на ро- дине молится нашему Богу, а я рот на чужой каравай разеваю! Так ни разу и не сходила поглазеть… А в сорок пятом в деревню пришли аме- риканцы, два месяца по всей округе со- бирали пленных русских, потомотвезли в какой-то пункт на реке Эльба. Затем советские солдаты сопровождали своих соотечественников два дня пешком по освобождённой Германии и только по- томпосадили в поезд. ПоПольше состав промчался за один день. Иначиная с Бе- лоруссии, стал останавливаться на каж- дой станции – и везде сходили люди, во- лею судьбы оказавшиеся в рабстве. При этом на каждом переезде всех ещё и до- прашивали. Объявили, что домой мало кто попадёт – всех ждёт ГУЛАГ. Но у Агошковой обнаружили пупковую гры- жу и не повезли в Сибирь. Соседка Дуся вышла раньше, чем Тоня. Больше они никогда не встретились, № 38 (472), 11 – 17 сентября 2017 г. Тот самый Ваня, что до пяти лет не ходил, выросший в двухметрового красавца, с семьёй И сама Антонина Щепотьева с мужем Николаем и дочерью Галочкой Старшая сестра Мария, спасшая семью от голода хотя Антонина Ивановна несколько лет писала ей письма. – Видно, Дуся моя была безграмотная, – вздыхает Антонина Ивановна. – А может, захотела выбросить из памяти и годы плена, и людей, что были рядом. На вокзале в Орле я повстречала сосед- ку, она рассказала, что мои почти все живы – умерли бабушка и малышка Рая. Подхожу к дому, а моя девятилет- няя сестра тащит мешок с травой для кур. Я её обняла, прижала – она и мне рада, и мешок не бросает! С мамой мы в хате наревелись. Я погорилась, что не сберегла крестик, который она мне в дорогу подарила. Если бы вы знали, как трудно без дома, без России, без роди- телей! Работать меня сначала никуда не принимали, потом взяли в колхоз. Че- рез некоторое время поздно вечером