Итоги недели. 2016 г. (г. Липецк)

27 да и педагога, ученика Селищева Ана- толия Михайловича Иорданского: «Научным руководителем Иорданско- го стал европейски образованный сла- вист, член-корреспондент АН СССР, член-корреспондент Болгарской АН, член многих зарубежных научных об- ществ, профессор Афанасий Матвеевич Селищев (1886 – 1942), 11 января 1937 года освободившийся из Карлага, где в течение трёх лет отбывал наказание «за антисоветскую деятельность» по делу так называемой «Российской наци- ональной партии» («Дело славистов»), сфабрикованному в недрах ОГПУ в кон- це 1933 — начале 1934 годов. А.М. Се- лищев вернулся из ссылки без права жи- тельства в Москве и был прописан в Ка- линине (Твери). Ему помог его старший московский коллега и давний знакомый Дмитрий Николаевич Ушаков – учёный иного поколения и иной научной школы, но всегда высоко ценивший Селищева, а главное, всегда остававшийся настоя- щим русским интеллигентом. Д.Н. Уша- ков решается помочь опальному коллеге, не думая о возможных для себя послед- ствиях (мы помним, что имя Ушакова не раз фигурировало во время следствия по делу «Российской национальной пар- тии» и попало в список лиц, материа- лы по которым выделили в отдельное производство). Благодаря поддержке Ушакова Селищеву не пришлось устра- иваться в Калининский пединститут. С 1937–1938 года он стал профессором МИФЛИ, а в следующем году начал ра- ботать в Московском городском педин- ституте, где кафедрой русского языка заведовал Р.И. Аванесов. Анатолий Михайлович Иорданский всегда говорил о своём учителе Сели- щеве с восхищением и благоговением, но написать о нём он, по-видимому, или не успел, или не решился: ведь А.М. Сели- щев по Постановлению Коллегии ОГПУ от 29 марта 1934 года, как и В.В. Ви- ноградов, В.Н. Сидоров, А.И. Павлович, И.Г. Голанов и многие другие учёные, до Постановления ПрезидиумаМосковско- го городского суда от 26 октября 1964 года, отменившего Постановление Кол- легии ОГПУ за отсутствием в действи- ях этих лингвистов состава преступле- ния, считался участником антисовет- ской организации, которая ставила сво- ей целью «свержение существующего строя в СССР и установление фашист- ской диктатуры». Только через десять лет после реабилитации А.М. Селищева о нём написал Р.И. Аванесов: «А.М. Се- лищев был человеком одной всепоглоща- ющей страсти — он был фанатиком на- уки. У него не было семейной жизни с её радостями и заботами. Весь его мощ- ный, поистине богатырский темпера- мент был отдан науке, в которой он соз- дал непреходящие ценности. Жил Сели- щев в правом крыле здания Московско- го университета. Бывало, взбираешься по много видавшим на своём веку стёр- тым чугунным плитам лестницы ста- рого здания университета к Селищеву на верхний этаж. Тёмный мрачный ко- ридор. Говорят, что в этом же коридоре жил почти сотню лет назад другой не- истовый человек — своекоштный сту- дент Белинский. С замиранием сердца стучишься к нему. В тесной комнатке, уставленной книгами, за письменным столом, среди видимого хаоса (раскры- тые книги, снимки с рукописей, стопки карточек с выписками, на стене стро- гий ампир родного ему Казанского уни- верситета) сидит Афанасий Матве- евич, зимою в своей неизменной ермо- лочке (университетское здание плохо прогревалось), огромный, костистый, чёрный, я бы сказал, чернозёмный: ни дать ни взять русский богатырь Илья Муромец, перерядившийся в учёного…» Р.И. Аванесов говорит о «тесной ком- натке» № 11 в здании МГУ на Мохо- вой, где А.М. Селищев жил до ареста в начале февраля 1934 года со своей ста- рой няней, хранительницей его москов- ской жилплощади, огромной библиоте- ки в 4 тысячи томов, рабочих материа- лов и картотеки. Возвратившись из Карагандинских лаге- рей в январе 1937 года, А.М. Селищев по- даёт одно за другим ходатайства о раз- решении емужить вМоскве—Н.И. Ежо- ву, в ЦИК СССР, в ЦК ВКП(б), но не по- лучает ответа. В это время умирает няня, единственный спутник его поис- тине спартанской жизни. Из комна- ты № 11 в МГУ пришлось выселяться. Только 8 апреля 1939 года по распоря- жению Л.П. Берии Селищеву выдали па- спорт с московской пропиской и посели- ли в общежитии Московского городского пединститута имени В.П. Потёмкина. Но и на этом не кончились злоключения Селищева. За полгода до смерти, в июле 1942 года Селищев снова обращается к Л.П. Берии: «Я снова решаюсь обратить- ся к Вам, глубокоуважаемый Лаврен- тий Павлович, с просьбой о помощи. 23 мая происходила регистрация паспор- тов у лиц, живущих по Хилкову переул- ку. Вот уже около двух месяцев прошло, а я не знаю, будет ли перерегистрирован паспорт. Эта длительная неопределён- ность в отношении паспорта меня угне- тает. Я полагаю, что моя жизнь и рабо- та настолько ясны, что, казалось бы, не мешает считать меня такимже совет- скимработником, как других. Этамысль тяжело отражается на моём настрое- нии. Как ни утешаю себя, всё же эта не- определённость меня, совершенно оди- нокого, удручает. Невольно возникает тревога за книги, за бумаги с научными материалами». Могучий организм и гладиаторский дух этого русского богатыря, крестьянско- го сына из села Волово Орловской губер- нии были сломлены: 6 декабря 1942 года А.М. Селищева не стало»... № 27 (409), 27 июня – 3 июля 2016 г. общество И М Я Наследие большого учёного, педагога, патриота родного языка, оставленное потомкам