Итоги недели. 2016 г. (г. Липецк)

30 гид И С Т О Р И Я Без мифов и легенд События, изменившие в первой трети минувшего века участь России, романтизировались в обоих противостоявших друг другу станах. Романтическая идеализация этого социального и политического катаклизма усиливалась тем больше, чем дальше он отодвигался в глубину времени Ратник 213-го запасного пехотного полка Е.И. Кривошеин (слева) с братом Ф.И. Кривошеиным, дедом автора книги. 1917 г. Книга, на титуле которой помечено: «К 100-летию Великой Русской революции», не могла оставаться хроникой без оценок, без эмоциональной окраски Большая Дворянская (Советская) улица в Лебедяни В шестидесятые «дети оттепе- ли» вовсе не по указанию со- ветского агитпропа увлечён- но, с верой пели под гитару о комиссарах в пыльных шле- мах. Вслед за Булатом Окуджавой они клялись сохранить им верность, «какое б новое сраженье не покачнуло шар земной». А в перестройку умы захвати- ла уже белогвардейская романтика. Всюду звучали щемящие строчки о по- ручике Голицыне и корнете Оболен- ском. Их благородство и стойкость пе- ред лицом поражения, предчувствие эмигрантской ностальгии вызывали не меньшее сопереживание, чем когда-то герои песен «По долинам и по взго- рьям» или «Там, вдали за рекой». Лишь в немногих мемуарах и художе- ственных произведениях гибель импе- рии, Февраль, Октябрь, Гражданская война изображались без мифологиче- ского флёра, во всей противоречиво- сти, сложности и жестокости. Допу- стим, в шолоховском «Тихом Доне» или бабелевской «Конармии». А из воспоминаний мне на память приходит книга одного на ред- кость откровенного участника белогвар- дейского сопротивле- ния – он честно назвал её «Не судимы будем...». Но, пожалуй, всех выдающихся прозаи- ков и мемуаристов опередил Владимир Маяковский. Он безоглядно принял Октябрь. Его признание: «моя револю- ция» стократно цитировалось во всех монографиях о поэте. Однако именно ему удалось с завидной точностью уло- жить в четыре эпитета масштабную драму истории. Революция у Маяков- ского копеечная – и великая, звери- ная, детская. И все эти её ипостаси не исключали друг друга и не просто сосед- ствовали, а переплетались, срастались, взаимопроникали, выстраивались в не- вероятные конфигурации, ломающие удобные идеологические и пропаган- дистские схемы. Вообще объективную, беспристраст- ную историю представить немногим легче, чем объективное объяснение в любви или беспристрастный вызов на № 33 (415), 8 – 14 августа 2016 г.