Итоги недели. 2016 г. (г. Липецк)

19 общество П А М Я Т Ь уже не помню, сколько. Люди умирали от голода один за другим. Однажды со- седка как завопит: дайте хлебушка, хоть крошку! Ей говорят: да где же взять-то? Она одеяло на голову натяну- ла, заплакала и тут же умерла. Ребята кошек и собак всех переловили – ни од- ной в городе не осталось… А хлеб был какой – один жмых. В сентябре 1941-го его пекли ещё из мучной смеси – ржаной, овсяной, соло- довой. Потом стали добавлять льняной и хлопковый жмых, отруби, обойную пыль, мучную сметку, вытряски из мешков. А в начале 1942-го не осталось даже и вытряски, и хлеб пекли с гидро- целлюлозой – она придавала объём. – Однажды мама послала меня отова- рить карточки, – вспоминает Праско- вья Алексеевна. – Я взяла хлебушек, несу в руке. Вдруг ребята из подворот- ни выскочили и – ко мне. Я от страху как закричу. Люди из дома выбежали, прогнали мальчишек. С тех пор меня мама одну никуда не отпускала… У од- ного соседа была большая семья. Если кто умирал, он карточки не сдавал, а отоваривал их, чтобы остальные род- ные выжили. Так они продержались всюблокаду. Но его потом арестовали и расстреляли… Во время блокады умер от голода сын маминого брата, а его жена умерла сразу после войны. …Из дневника неизвестного ленин- градца. «5.11.41. Тяжело, очень тяже- ло. Нет сил смотреть, как мать прино- сит на семью кусок хлеба и выкраивает его по долям на всех, на целый день. Амо- жет быть, в скором времени и этого со- всем не будет, умирать медленно голод- ной смертью не совсем приятно, уж луч- ше б сразу пристукнуло бомбой без вся- ких мучений». …Десять записей ленинградской школьницы Тани Савичевой – одни из самых известных дневниковых страниц блокадных лет. «28 декабря 1941 года. Женя умерла в 12 часов утра. Бабушка умерла 25 января 1942-го, в 3 часа дня. Лёка умер 17 марта в 5 часов утра. Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. Дядя Лёша – 10 мая в 4 часа дня. Мама – 13 мая в 7.30 утра 1942 года. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня»… Сама девочка умерла в эвакуации… «Дорогой жизни» для сотен тысяч ле- нинградцев стало Ладожское озеро. В сезон навигации на судах Ладожской флотилии переправляли в блокадный город продукты и военные грузы для армии, а из Ленинграда эвакуировали людей. Зимой «Дорога жизни» превра- щалась в ледяную трассу, по которой курсировали грузовики и автобусы. – Не все блокадники могли выехать за пределы Ленинграда. Нужно было оформить документы, – рассказывает Прасковья Алексеевна. – Нам помог один знакомый – добрый человек. До- стал «проездные». Ехали на грузовике, под бомбёжкой. Если в какую машину снаряд попадал – она под лёд уходила вместе с людьми... Привезли нас в Во- логодскую область. Уж как нас встреча- ли! Все старались помочь, накормить. Целый месяц мы провели на Вологод- чине. А потом, как окрепли, уехали в родное Ломовое. Правда, жить там было негде, и мы ютились по кварти- рам – люди добрые пускали пожить. Война замирилась! До конца учебного года (май 1944-го) оставалось всего две недели. Прибежа- ли к Прасковье подружки: учительница наша сказала, если кто будет ходить на занятия, того переведёт в следующий класс. И Прасковья пошла в школу. В Ленинграде отучилась лишь два года. А тут её определили сразу в третий. Первое сентября, 1960-е годы. Школе села Ломовое Прасковья Панкратова отдала более полувека Прасковья с мамой Варварой Петровной № 33 (415), 8 – 14 августа 2016 г.