Итоги недели. 2015 г. (г. Липецк)

44 культура Л И Т Е РА Т У РА Н А К А Р Т Е ту. И я не писал стихов с 1920 года по 1931 – то есть 12 лет». В эти годы он пи- шет критические статьи, руководит ли- тературными секциями и кружками. В 1922 году Чурилин и Корвин-Камен- ская возвращаются вМоскву, но спустя пять лет его снова ждёт койка в психи- атрической клинике – в Донской боль- нице он проведёт следующие четыре года. И потом – новый поворот в его творче- ской судьбе – он принимается за пере- работку фольклора народов СССР. Песни Чурилина публикует «Литера- турная газета». В поэзию его возвраща- ет Владимир Маяковский – Тихон Ва- сильевич пишет книгу «Жар-Жизнь», но Главлит ейжизни не даёт. Поэт отча- янно ищет выход, он хочет стать полез- ным молодой советской литературе, едет в фольклорные экспедиции в Ады- гею и Архангельскую область, работает над своей главной книгой – романом «Тяпкатань». Он даже вступил в 1934 году в Союз писателей. Но никакие его попытки приспособиться к новым реа- лиям результатов не дали. Его творче- ство было признано «отравленным тлетворным дыханием декадентства», то есть упадническим, а следовательно, абсолютно ненужным советским чита- телям. Здесь кто-то уходил от солнца, от тепла, К ветвям берёз, поближе к тени близкой. По травяной тропе, примятой низко-низко, Здесь кто-то шёл. А может быть, и шла. Шла медленно, не думая, устало, К ветвям берёз – хотела видеть тень, Хотела позабыть про раскалённый день И слабою рукой цветы в пути теряла. Смерть принца Побрили Кикапу — в последний раз. Помыли Кикапу — в последний раз. С кровавою водою таз И волосы, его. Куда-с? Ведь вы сестра? Побудьте с ним хоть до утра… «Конец Кикапу», – пожалуй, самое из- вестное стихотворение Тихона Васи- льевича Чурилина. Его частенько чи- тал Владимир Маяковский, а Георгий Иванов даже начал с этих слов одно из своих произведений. И сследователь творчества Тихона Чурилина, первый издатель его «Тяпкатани», кандидат филологи- ческих наук, доцент ЕГУ Ольга Казими- ровна Крамарь отмечает: «Благополуч- ным писателем Чурилин не был никог- да, но именно в 30-е годы на него разом обрушились нищета, голод, бытовые не- урядицы, собственные болезни и болез- ни жены. К мучительному ощущению выброшенности из жизни добавлялось ещё более мучительное ощущение вы- брошенности из литературного процес- са. Подготовленные к печати стихотвор- ные сборники не появлялись в печати, и дляЧурилина, как, впрочем, идля любо- го другого писателя, этобылонастоящей трагедией. Он пытался быть услышан- ным, устраивал домашние чтения, чи- тал главы из «Тяпкатани» друзьям, зна- комым, близким, в числе которых были достаточно известные люди, тем самым рассчитывая на их возможное содей- ствие в публикации. Однако все его по- пыткибылибезуспешными, двериизда- тельств были закрыты перед писателем. «…Для меня, человека трудоспособного, полного сил, энергии и желания рабо- тать, нет места в литературе, нет места в жизни», – с горечью признавался Чури- лин в одном из писем. Бывают такие пи- сатели, которые, когда бы они ни жили, всегда существуют как бы вне времени и вне пространства. Чурилин принадле- жал именно к этой генерации писателей. Он, кстати, это хорошо понимал». «Для Чурилина, – продолжает Ольга Казимировна, – в течение всей жизни его незаконнорожденность была трав- мой, изжить которую он пытался всеми доступными для себя способами. Соз- дание «Тяпкатани» в каком-то смысле есть свидетельство процесса мучитель- нейшего изживания этой драмы и вы- званного этим обстоятельством ощу- щения своей национальной, менталь- ной и социальной ущербности. Но, я думаю, дело не только и не столько в этом, сколько ещё в одном очень се- рьёзном обстоятельстве, которое мно- гое в творчестве Чурилина объясняет. Это обстоятельство – его душевная бо- лезнь, истоки которой писатель видел в пережитой им драме «детства печаль- ного». Я думаю, что в ещё большей сте- пени произведение Чурилина – это по- пытка напряжением творческой мысли преодолеть ужас перед надвигающимся хаосом. В жизни писателя бывали до- статочно длительные периоды, когда рецидивы душевной болезни на годы выбрасывали его не только из литера- туры, но и из мира людей. Я думаю, что «Тяпкатань» – это отчаянная попытка (а Чурилин в полной мере осознавал тяжесть ситуации) сохранить себя пе- ред лицомнадвигающейся катастрофы, Литографии Натальи Гончаровой к стихам Тихона Чурилина «Послушница». Вся в чёрном – лёгкая на снеговом на белом... № 32 (362), 3 – 9 августа 2015 г. Из города горняго, где лёгкие лебеди На луч черноогненный воду сменяли И так и забылися в старческом лепете – Я вывел свой яркий и яростный ялик. О, див далечайший – детство печальное… Тихон ЧУРИЛИН