Итоги недели. 2014 г. (г. Липецк)

46 год культуры Д И А Л О Г шлось вернуться с малой сцены, где я творил целый год, вновь на большую. Ощущения от такого продолжитель- ного периода «затворничества», надо признать, остались самые лучшие: в малом формате с артистами и со зри- телями общаешься плотнее. Решение о возвращении было не спонтанным, а скорее запланированным, как я и наме- чал для себя: к концу сезона. Премьера заявлена на 4 июля, после чего театр от- правится на каникулы. Итак, немного о пьесе. Для постанов- ки я выбрал комедию в четырёх дей- ствиях «Свои люди — сочтёмся». Эта вещь, первоначально называвшаяся «Несостоятельный должник» и «Бан- крот», появилась в 1850 году и немед- ленно сделала автора знаменитостью в литературных кругах. Иван Андреевич Гончаров, Николай Васильевич Гоголь высоко оценили текст, а Лев Николае- вич Толстой и вовсе назвал Александра Николаевича гениальным драматиче- ским писателем. Вместе с «Недорос- лем», «Ревизором» и «Горем от ума» пьеса со временем по праву обрела ста- тус безусловного шедевра в жанре на- циональной комедии. Впрочем, при- знание принесло Островскому и нема- ло хлопот: «Своих людей» к постанов- ке запретил сам император Николай I, на подмостках спектакль впервые по- явился лишь спустя десятилетие с мо- мента публикации. Почему я выбрал именно это произведение? Откровен- но, хотелось привнести в нашу афишу новую проблематику. О театре гово- рить сценическим языком уже не хо- телось, хотя у Островского есть безус- ловная глыба в виде «Талантов и по- клонников». Но после нашего «Ангела Ч» пичкать зрителя рассказами о самих себе выглядело бы вопиющей неспра- ведливостью, мы так часто рассуждаем о себе в театре, что это уже кажется во- все нескромным. С человеком необхо- димо рассуждать о человеке. Тем более что в «Банкроте» Островский наметил все основные мотивы, которые разви- вал и дальше в своём творчестве: доми- нирующее влияние денег, корыстный людской мир… В пьесе всё это сконцентрировано и со- брано в одном флаконе, автор расска- зывает действительно страшную исто- рию. Вроде бы и комедия, но по сути – трагедия вселенского размаха. Разве смешно, когда за деньги все друг дру- га подставляют и предают?! Человече- ская душа покупается – такова невесё- лая мысль Александра Николаевича. Что же в конечном итоге управляет ми- ром? Вопрос, который напрашивает- ся сам собой. Справедливость ли, вы- сота помыслов, нравственные ценно- сти или же пресловутый культ матери- ального божка? Островский указывает: не стоит смотреть на мир сквозь розо- вые очки. Высокие идеалы лишь под- нимаются на знамёна, но всё можно ку- пить. Сразу напрашивается в качестве иллюстрации актуальный пример – битва за Украину. Глобальная полити- ка, прикрываясь высокими лозунгами о демократии, решает судьбы народов – причём без учёта конкретных челове- ческих жизней. Таким образом, стоит только попытаться провести некие вре- менные параллели между эпохами, как в «Банкроте» обнаруживается зерно общечеловеческих, общемировых про- блем. А если пойти глубже, то мы рас- крываем более сложное противоречие: отчего низовая природа одерживает верх над божественным началом чело- века? По большому счёту, в «Банкроте» отсутствуют положительные персона- жи – картина написана чёрной краской с явным предощущением «достоевщи- ны». Здесь мы имеем дело с критиче- ским реализмом, сатирой, социальной драмой, препарирующей и нравы, и по- литику. Как и любой крупный худож- ник, Островский ищет ответ: как нам дальше жить, как обустраивать Рос- сию, да и вообще – земное бытие? Для меня, повторюсь, все эти переживания сегодня остро перекликаются с ситу- ацией в Украине. Более того, когда об Украине стали говорить как о стране- банкроте, тут уж никаких сомнений не осталось вовсе. Конечно, банкротство можно понимать по-разному: как крах банка или собственного материально- го благополучия, но в данном случае на первый план выходит банкротство ду- ховное. «Свои люди» очень часто поминают бога, поминутно крестятся, апелли- руя к высшим силам. Притом одного из главных героев купца – отца и зятя – Самсона Силыча Большова предают свои же, забирая всё, и он оказывает- ся в тюрьме. Банкрот, по сюжету, Боль- шов, но речь о банкротстве прежде все- го морального свойства. И тут уже бан- крот – каждый. – Сергей Александрович, позволим себе небольшое отступление. Недавно я по- знакомился с монографией Карин Юхан- нисон «История меланхолии». Феномен меланхолии подвергается анализу, начи- ная с древности и до сегодняшнего дня, в той своей роли, которую она сыграла для западной культуры. Удивительно то, как преобразовывается, казалось бы, понят- ное и описанное наукой явление, как ме- няются оттенки смысла и содержания это- го слова от эпохи к эпохе. Разные фор- мы – уныние, хандра, депрессия – при- меты разных веков. Причём меланхолия так никуда и не делась, продолжая сопут- ствовать человечеству, лишь изредка ме- няя свой траурных цветов наряд. К чему я? Мы можем проследить эволюцию раз- личных явлений как атрибутов человече- ской жизни. История денег как порожде- ния товарно-обменных отношений идёт в ногу с homo sapiens из глубины веков. Ди- алектическое соотношение материи и духа – вообще главный вопрос философии. От- ражается ли этот мотив в вашей постанов- ке, рассматриваете ли вы минувшие пол- тора столетия с точки зрения трансформа- ции поставленной в пьесе проблемы? По моему скромному мнению, сегодня тема денег вообще чрезмерно актуализирова- на в жизни и, следовательно, – в литера- туре и искусстве как в зеркале обществен- ных процессов. Краеугольный камень сю- жетов многих современных произведений № 22-23 (300-301), 2 – 8 июня 2014 г. Сергей БОБРОВСКИЙ: В «Банкроте» Островский наметил все основные мотивы, которые развивал и дальше в своём творчестве: доминирующее влияние денег, корыстный людской мир… В пьесе всё это сконцентрировано и собрано в одном флаконе, автор рассказывает действительно страшную историю. Вроде бы и комедия, но по сути – трагедия вселенского размаха. Разве смешно, когда за деньги все друг друга подставляют и предают?!