Итоги недели. 2013 г. (г. Липецк)

15 главная тема О Б РА З О В А Н И Е туры, становясь литературой «другой», как определил её известный литерату- ровед Станислав Рассадин. Не в пользу «тепла добра» Общее мировоззренческое кредо рус- ской классической литературы, как из- вестно, определялось философией на- дежды, выражением оптимистической веры в человека, в возможность пере- мен, призванных обеспечить ему до- стойное существование. Она учила тому, что самый высокий долг – это долг быть человеком всегда и везде, даже в невыносимых, экстремальных положениях. Она неустанно пропове- довала идею «тепла добра», и эта идея легла в основание её нравственно-фи- лософского фундамента. «Тепло добра» более всего подверглось сомнению в литературе последних двух десятилетий. Новая русская литература засомневалась во всём без исключения: в человеке, любви, детях, вере, церкви, культуре, красоте, благородстве, мате- ринстве, народной мудрости. Разруши- лась стена, хорошо охранявшаяся в русской классической литературе, меж- ду агентами жизни и смерти, положи- тельными и отрицательными героями. В новой литературе любой геройможет неожиданно, немотивированно стать носителем разрушительного начала. Любое чувство, не тронутое злом, ста- вится под сомнение. Идёт заигрывание со злом. Можно сказать, что в новой литературе определилась власть зла. Красота сменяется выразительными картинами безобразия. Развивается эстетика эпатажа и шока, усиливается интерес к «грязному» слову, мату как детонатору текста. Новая литература колеблется между «чёрным» отчаянием и вполне цинич- ным равнодушием. В литературе, не- когда пахнущей полевыми цветами и сеном, доминирует новый запах – вонь. Всё смердит: смерть, любовь, старость, плохая пища, быт. Сквозной для рус- ской литературы тип маленького чело- века, которого требуется защитить, превращается в корыстную, гнусную старуху, ползающую по жизни, подоб- но насекомому, в поисках пищи. Имен- но с такой точки зрения описан один день старухи Авдотьюшки в рассказе Фридриха Горенштейна «С кошёлкой». Объясняя нигилистическую позицию, избранную многими современными писателями, Виктор Ерофеев пишет: «Этот скептицизм от двойной реакции: на дикую российскую действитель- ность и чрезмерный морализм русской культуры». Логика рынка Действительно, реальность наша «дика» в своей жестокости и алогизме. Но вот я вспоминаю Андрея Платоно- ва, написавшего за годы войны шесть книг прозы, из которых совершенно исключил батальные сцены, перенеся акцент на нравственные решения лю- дей и философскую сущность событий. Почему? Потому, что Платонов (и не только он!) хорошо понимал, что прес- синг кровавой реальности, с одной сто- роны, и жестокого искусства с другой – ломает психику человека, уродует его душу, «отменяет» «тепло добра», без которых невозможно человеческое об- щество. В этом «чрезмерном», с точки зрения Ерофеева, «морализме» русской лите- ратуры – залог духовно-нравственного здоровья нации, её крепости, способ- ности преодолевать неимоверные тяго- ты жизни, отчего, к великому сожале- нию, отказались современные авторы, занявшие позицию наблюдателей и ре- гистраторов исключительно пороков современного человека, вынужденного жить в катастрофически изменивших- ся обстоятельствах. Измена лучшим традициям литерату- ры оказалась сопряжённой и с измене- нием самого типа писателя. Из учителя, № 6 (232), 11 – 17 февраля 2013 г. Изошутка Андрея ИСУПОВА ..