Итоги недели. 2012 г. (г. Липецк)

35 общество Ч Е Л О В Е К – А потом мама ещё и хворост из леса привозила и им всё оплела. А голодали мы тогда сильно, – вздыхает Нина Пе- тровна. – Ели мы то лебеду, то траву, то почки, картошку гнилую собирали… – Мы её сушили, толкли, просевали, – перебивает дочь Мария Тихоновна, – и варили кисель или пекли валтони- ки. – Это чего же? – недоумеваю. – А вы про них не слыхали? – в свою очередь удивляется моя рассказчица. – Это как оладьи или драники. Когда мирно жить стали, то делали их из нор- мальной картошки. Да их и сегодня ещё кое-кто пекёть… …А в сорок четвёртом её Петю, что был один на миллион, как говорит Мария Тихоновна, убили под Нарвой… До раз- вала Союза дети приезжали покло- ниться праху отца, захороненному в братской могиле далёкой эстонской земли. А теперь уж туда не доехать… Здравствуй, милая Маруся! Здравствуй, цветик голубой! Мы приехали обратно с Красной армией домой. А ты думала, Маруся, что погиб я на войне, Что зарыли мои кости в чужой дальней стороне… – Такую песню мама пела, когда узна- ла, что отца уже нет в живых. Сидела за коклюшками, плела кружева и пела… – Нина Петровна сама напела несколько строк из песни, что вреза- лась ей в память с самого детства, а по- том голос её дрогнул, и слёзы блеснули в уголках глаз – горько улыбнулась и замолчала… – Мама плела в основном по ночам, – подоспел на помощь сестре Анатолий Петрович. – Комната у нас была одна, поэтому мы под перезвон коклюшек и засыпали. В артели, где она состояла, ей давали срок, когда нужно принести готовое изделие. Вот она с поля придёт, дела домашние переделает, нас накор- мит – и к подушкам. Ведь кружева-то она делала на продажу. Работала мама в колхозе за трудодни и палочки – только в конце года давали немного зерна. А за кружева платили живые деньги, на ко- торые мама нас и поднимала. Иногда она ночью уходила по дрова – ведь днём-то их тоже нельзя было из леса принести. А мы закроемся дома и засы- паем. Так она нас добудиться частенько не могла – и разбивала окна, чтобы до- мой зайти. …В конце шестидесятых годов прошло- го столетия Мария Тихоновна вышла на пенсию. Но потом долгие годы ещё плела свои кружева. Вырастали дети, рождались внуки, появлялись на свет правнуки-праправнуки, а Мария Тихо- новна тихо жила на белом свете, на ра- дость близким. – Мама, она и в сто лет мама, – смеётся Анатолий Петрович. – Она до сих пор нас воспитывает, и в первую очередь меня. В прошлом году ещё в огород вы- ходила и давала нам указания, где что сделать лучше. И сейчас может серп взять и траву покосить… Мама так по- том замуж и не вышла, хотя её сватали. Но она считала, что Петя был лучше всех – один на миллион, которых боль- ше не бывает. И отказывала всем. А ха- рактер у неё крутой, сильный характер. Да как ей не быть сильной, если ей та- кая тяжёлая жизнь досталась, а она одна всё выдержала. Она ведь и дом, в котором мы сейчас разговариваем, сама построила… Чтобы долго жить, нужно много работать. Я так думаю, – резюмирует Анатолий Петрович. – А мама переработала за свою жизнь столько, сколько нам всем шестерым, собравшимся в этой комнате, и не сни- лось. – А вам мама об отце много рассказы- вала? – Не очень она любила поговорить на эту тему, – вздыхает Нина Петровна. – Но всегда повторяла, что он был хоро- ший муж и отец. А иногда взглянет на брата и скажет: вот, если хотите понять, какой был ваш отец, смотрите на Толи- ка – он характером весь в него. –Мария Тихоновна, – интересуюсь на- последок, – а сто лет – это много? –Ох, много, – вздыхает. – Я недовольна. Возраст уж очень большой. Сейчас-то вроде всё есть–ивмагазинахполкипол- ны. Да только это всё нужно здоровому человеку. А я вот хожу ошшупкой. Да и вижу плохо. Тебя вот хорошо видать, ты же рядом сидишь, – улыбаясь, смотрит мнепрямов глаза. –Иволосытвоивижу, и даже зубы. А вот вдали ничего не раз- беру. И очки никакие не подходят. – Баба Маша, а какой праздник любите больше всего? – Троицу! – выпаливает, будто заранее знала вопрос. – На неё всегда тепло и радостно. Мы раньше в селе все соби- рались и в лес уходили. Гармонистов было много, так мы у каждой гармошки могли плясать. Тогда все в одном лесу встречались: и воргольские, и должан- ские, и рябинские, и чернышёвские… А вы ещё к кому в Воргле заходили? – спросила нас через паузу. – Как кому сто лет исполнится, так зай- дём, – отшутилась я. – Что ты! Да теперь столько не живут, – всплеснула руками Мария Тихонов- на, а сама засмеялась. – Говорят, что та- ких уж больше в районе нету… Мария Тихоновна проводила нас тихо, помахав напоследок рукой… Какое же время досталось ей и её поколению! Как закалила её судьба! Как смиренно и буднично баба Маша рассказывает о своей жизни, не ропща и никого не об- виняя… Помогай вам Бог, Мария Тихо- новна… . Евгения ИОНОВА, Александр ЮШКОВ (фото) До сих пор дочка. Нина Петровна Епанчина – второй ребёнок Петра и Марии Красавица Мария, потеряв мужа, и детей вырастила, и дом построила, и деревья в своём саду посадила, и любовь к мужу сберегла до сего дня № 16 (190), 30 апреля – 6 мая 2012 г.