Итоги недели. 2012 г. (г. Липецк)

сводная внучка. До глубокой старости Дмитрий Иванович сохранял прямую осанку, был бодр и удивительно трудо- способен. Иловайский, как сообщал о нём его внук Андрей, весь московский период своей жизни никогда ни на чём не ездил – всегда ходил пешком. Дом Иловайских был добротным, простор- ным, хорошо отапливаемым. Распола- гался он в Пименовском (с 1922 года – Старопименовском) переулке в Мо- скве («Дом у Старого Пимена», – так называла его Марина Цветаева). Но, несмотря на все эти удобства, Дмитрий Иванович спал на чердаке. «В самый мороз с открытой форткой», – расска- зывал Цветаевой его внук, и, несмотря на хороший достаток, «ничего не ел», съедая лишь «за целый день три черно- сливины и две миски толокна». «А – здоров!!! До сих пор верхом ездит, а как в рог трубит – уши лопаются!» – пе- редавала рассказ Андрея Владимиро- вича, приходившегося ей единокров- ным братом, Марина Цветаева. «Это был красавец старик. Хорошего роста, широкоплечий, в девяносто лет прямей ствола, прямоносый, с косым пробором и кудрями Тургенева и его же прекрасным лбом, из-под которого – ледяные большие проницательные глаза, только на живое глядевшие оло- вянно», – вспоминала «деда» сама Цве- таева. Между тем в личной жизни Дмитрий Иванович был глубоко несчастен. Пер- вая жена Варвара Николаевна и все трое детей от первого брака рано умер- ли (двое сыновей и дочь Варвара (1858- 1890), бывшая замужем за Иваном Владимировичем Цветаевым, – отцом поэтессы Марины Цветаевой). Второй брак, заключённый с Александрой Александровной Коврайской (1852- 1929), бывшей на тридцать лет его мо- ложе, также принёс Иловайскому не- мало горя. Двое из троих детей, родив- шихся в этом браке, – Надежда и Сер- гей – умерли в 1904 году в возрасте 22-х и 20-ти лет. «Первая жена, двое маль- чиков, дочь; сын и дочь от второго бра- ка... Это был какой-то мор на моло- дость. Мор, щадивший только его», – вспоминала Марина Цветаева. Сам же Дмитрий Иванович относился к этой череде смертей по-христиански – «Бог дал, Бог и взял». Оставшаяся в живых дочь Ольга, по словам Цветаевой, для Иловайского «хуже, чем умерла: бежала к человеку еврейского происхождения в Сибирь, где с ним и обвенчалась». Такого по- ступка своей дочери, которая ввела в его род еврейство, Дмитрий Иванович так и не простил. Ветер революции После 17-го года жизнь историка была не менее трагична. В 1918 году старопи- меновский особняк национализирова- ли. В дом въехали новые жильцы, а прежним владельцам была выделена комнатушка в полуподвальном этаже. Это помещение, заваленное до потолка скарбом, библиотекой, архивом, напо- минало антикварную лавку. Иловай- ские познакомились со всеми ужасами «военного коммунизма» – скудными пайками, спекуляцией, облавами, ноч- ными арестами. «Миллионщица» Александра Александровна Иловай- ская обменивала вещи на толкучем рынке. Учёного несколько раз аресто- вывали, ведь он был убеждённым мо- нархистом. Но никто и ничто не изме- нило его взгляды. Дмитрий Иванович работал до последнего дня. …В 1918 году 86-летний старец «за убеждения» и «за германскую ориента- цию» был арестован ЧК и около трёх недель просидел в заключении. Однако вскоре, стараниями Марины Цветае- вой, обратившейся за помощью к свое- му квартиранту – влиятельному еврею- большевику, был освобождён. Вот как описывает эти события в своём очерке «Дом у СтарогоПимена» сама поэтесса: «Поздно вечером сторожу у тогда ещё звонившего телефона своего кварти- ранта Икса. Топ-топ-топ-топ – по лест- нице. Открываю. «Генрих Бернардо- вич!» – «Да?» – «Нечего сказать, хоро- ши ваши большевики, – столетних ста- риков арестовывают!» – «Каких ещё стариков?» – «Моего деда Иловайско- го». – «Иловайский – ваш дед?» – «Да». – «Историк?» – «Ну да, конечно». – «Но я думал, что он давно умер». – «Совершенно нет». – «Но сколько же ему лет?» – «Сто». – «Что?» Я, сбавляя: – «Девяносто восемь, честное слово, он ещё помнит Пушкина». – «Пом-нит Пуш-кина?!» –И вдруг, заливаясь судо- рожным истерическим смехом: – «Но эт-то же – анекдот... Чтобы я... я... исто- рика Иловайского! Ведь я же по его учебникам учился, единицы полу- чал...» – «Он не виноват. Но вы пони- маете, что это неприлично, что смешно как-то – то же самое, что арестовать ка- кого-нибудь бородинского ветерана». – «Да – (быстро и глубоко задумывает- ся) – эт-то – действительно... Позволь- те, я сейчас позвоню...» – Из деликат- 46 гид И М Я Дом Цветаевых в Трёхпрудном переулке в 1918 году разобрали на дрова. Его «дедушка Иловайский» подарил в качестве приданого своему зятю Ивану Владимировичу Цветаеву, когда он женился на дочери Иловайского Варваре Дмитриевне (она рано умерла от тромбофлебита, у них с Цветаевым было двое детей – Андрей и Валерия) Портрет В.Д. Цветаевой, урождённой Иловайской. 1891 год Трёхпрудный переулок, 8. Дом Цветаевых. Фотография 1900 года № 8 (182), 27 февраля – 4 марта 2012 г.