Итоги недели. 2012 г. (г. Липецк)

30 общество Ч Е Л О В Е К заехали случайно и без предупрежде- ния. Она успела только халат новый на- кинуть да чистый платок повязать. И сразу встала с кровати и давай нам по- казывать, как она умело обходится с хо- дунками. – Я летом сама на них в сад выхожу. Люблюна лавочке посидеть, на мир по- смотреть, – с улыбкой сказала она. Вера Куприяновна в своём преклонном возрасте, слава Богу, в удивительно светлом разуме. Помнит все даты, на- звания городов и посёлков, где ей при- ходилось жить. Имена людей, которые когда-то помогли её семье выжить в су- ровые годы. Даже фамилии фашистов, издевавшихся над ними в лагере. И что удивительно, она помнит, сколько кур, лошадей и овец отобрали у них комму- нисты во время коллективизации. – Мы в то время жили в Белоруссии в городе Василевичи, посёлок Бабичи. Отец работал лесником, мать дома за- нималась ткачеством. В деревне наша семья считалась зажиточной. У нас было шесть гектаров земли и большое хозяйство. В тридцатом году, когда ста- ли опустошать дворы и создавать кол- хозы, отец сам сдал власти всю скотину. Боялся, что сошлют семью в Сибирь, как это сделали с другими кулаками. Мне тогда было семь лет, но я помню, как нам было страшно в один момент потерять всё нажитое годами, – расска- зывает Вера Куприяновна. – И до сих пор мне не забыть, как мать голосила на всю деревню, стоя на коленях в пу- стых загонах. Для меня не было ничего страшнее в жизни, когда плакали роди- тели. Я пережила много страданий, но слёзы матери мне вспоминать больнее всего. Нас в семье было трое детей. Чтобы избежать участи зажиточных крестьян, отец погрузил нас в телегу, и мы с котомкой муки сбежали в город Василевичи. Хотелось скрыться от страха смерти Вспоминая детство, Вера Куприяновна всё рассказывала о добрых людях, что встречались на их пути. Какой-то не- знакомый дядя Максим устроил отца с матерью на фанерный завод. Другой человек выбил для них маленькую кух- ню в общежитии, где они прожили не- сколько лет. Все, кто приехал в город из деревни, держались друг за друга и чем могли помогали. Время было страшное, жестокое, а сердца у людей не очерстве- ли. Вскоре у Веры Куприяновны поя- вился неродной брат. Отец не мог прой- ти мимо больного мальчишки-беспри- зорника и привёл его в дом. Они сами тогда голодали и жили в крохотной комнатке, а приняли его в семью как родного. До войны все дети успели за- кончить десятилетку. Баба Вера очень гордится, что она получила образова- ние. Даже рабочие на заводе тогда не могли расписаться, ставили кружочки и крестики. А в их доме читали книги. – Когда началась война, отец остался в городе заниматься эвакуацией завода, на котором работал, на Урал. А мы с ма- мой и сестрой уехали в деревню. Первая бомбежка случилась, когда вся моло- дёжь посёлка рыла окопы. На моих гла- зах погибли пятьдесят мальчишек и девчонок. Но когда этот ужас закончил- ся, мы вышли из укрытия и продолжали копать рвы: три метра глубины, четыре метра ширины. А хотелось просто куда- нибудь скрыться от этого страха смер- ти, – вспоминает баба Вера. – После случившегося я собиралась, втайне от родителей, уйти в лес с партизанским отрядом. Но успела помочь фронту только тем, что для раненых бойцов из госпиталя собирала с малышами ягоды: бруснику, ежевику, дикую малину. И приносили им целые корзины белых грибов. Потом деревню оккупировали немцы. Во дворы въезжали грузовики, и под дулом автоматов всю молодёжь грузили в машины и увозили, не объяс- няя куда. Мою сестрёнку удалось спасти от этой участи. Она спряталась под ко- рытом – её фашисты так и не заметили. Меня страшно избили, никак не могли оторвать от кричащей от ужаса матери. Нас разлучили на долгих три года. И каждую ночь я вспоминала только эти слёзы и боль в глазах мамы. «Когда-нибудь это должно закончиться» Вера Куприяновна во всех подробно- стях помнит ту страшную дорогу в фа- шистский лагерь. Сначала их погрузи- ли в вагоны, в которых перед этим пе- ревозили лошадей. Целую неделю они без еды и воды, лёжа на конском на- возе, ждали, когда тронется поезд. Им было уже всё равно, куда он их приве- зёт, лишь бы подальше от неизвестно- сти. Первым пристанищем после дол- гого пути стал старый клуб в польском городе Ополе. Там их всех и разместили – девяносто человек. – Я помню, как одна сердобольная нем- ка нас накормила супом из брюквы и какой-то травы. Мы поели первый раз за всю неделю. Конечно, всем стало очень плохо. А немке разрешили уха- живать за больными. Муж этой жен- щины ещё не погиб на фронте, и она не держала зла на русских пленных. На следующий день нас, обессиленных, уже повели на работу, надев робы с над- писью ОSТ (восточный). С этого мо- мента мы попали в кромешный ад. Жили в большом лагере, где каждый барак был обнесён бетонной стеной и колючей проволокой. Мы только зна- ли, что в других зданиях находились за- ключённые англичане и французы. А в отдельном помещении держали под- ростков, мальчиков от двенадцати до № 51 (225), 10 – 16 декабря 2012 г. «Пока живы наши родители, мы всё ещё дети», – так говорит дочка бабы Веры Анна Михайловна